>Январское решение ПАСЕ осудить коммунистические режимы отражает старые страхи и комплексы Европы перед былой мощью СССР. Без всякого сомнения, оно адресовано России, которая все более уверенно демонстрирует стремление занять место бывшей Советской державы. И хотя нынешняя Россия мало напоминает бывшую "империю зла" времен Сталина, Брежнева и Андропова, у страха, как известно, глаза велики

Самое интригующее во всей этой истории, почему Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) решила осудить коммунизм и приравнять его к нацизму именно сейчас. Гораздо логичнее было это сделать в конце 80-х, начале 90-х годов прошлого столетия, когда рушился Восточный блок и казалось, что сама идея коммунизма окончательно дискредитировала себя. На фоне гибели СССР, даже старые европейские коммунистические партии сдали свои некогда сильные позиции. В Италии коммунистическая партия вообще была расформирована и преобразована в Левую партию. Но тогда Европа находилась в состоянии эйфории от ощущения победы в холодной войне и не сочла нужным возиться и добивать поверженного противника. Тем более что народы Восточной Европы и бывшего СССР, казалось, получили надежную прививку от коммунистической идеологии и в обозримом будущем не было оснований полагать, что появятся новые Ленины или Сталины.

Кроме того, победа над коммунизмом означала торжество идеологии рыночной экономики и либеральных ценностей. На Западе считали, что либеральные принципы в экономике и политике являются тем универсальным средством организации общества, которые не только покончат с остатками "коммунистической заразы", но и обеспечат уверенное стабильное развитие всех бывших коммунистических стран. Даже такие государства, как Китай и Вьетнам, в конце 80-х годов выбрали курс на рыночные реформы, а значит, рано или поздно, они должны были начать и либеральные реформы в политике. Неизбежность политической либерализации и отсутствие какой-либо альтернативы выглядели как аксиома, которая не требовала доказательств после краха коммунизма.

Но теперь, через 15 лет после распада СССР, все выглядит не столь однозначно. Либерализация смогла решить много вопросов, к примеру, политический ландшафт Восточной Европы изменился до неузнаваемости. Здесь сформировались вполне европейские системы парламентской демократии. Но политическая либерализация к востоку от Польши явно встречает трудности. Более того, такие страны, как Китай, фактически используют экономические реформы и связанное с этим улучшение уровня жизни населения как средство усиления позиций существующего режима. И что самое интересное, китайское общество в принципе против этого ничего не имеет. Пекин оказался хорошим учеником и добивается успеха теми средствами, которые не вызывают симпатий на Западе. Получается, что реформировавший свою экономику Китай, привлекающий иностранные инвестиции, стал опасным конкурентом Западу и западным либеральным ценностям. Опыт китайских реформ неудобен и тем, что ставит большой вопрос по поводу того, как можно было бы реформировать СССР. Например, многие в той же России говорят, что надо было начать с экономических реформ без политических перемен и постепенно избавиться от наиболее одиозной части коммунистической идеологии, сохранив при этом государство. Если бы не было опыта Китая, то и говорить было бы не о чем.

Но Китай далеко, а Россия с Европой совсем рядом. И самое неприятное для Европы, что западные либеральные идеи и ценности потерпели особенно болезненное поражение как раз в этой гигантской стране, находящейся ровно посередине между Востоком и Западом, но все же гораздо ближе к Востоку. Здесь в последние годы фактически отказались от следования западной модели и пытаются реализовать собственный сценарий развития, густо замешанный на восточной традиции государственного устройства. В этом смысле Россия становится все более похожа на тот же Китай, чем на Польшу. На Западе это вызывает просто истерику и старые страхи о возвращении былого противостояния. Кроме того, по большому счету, на Западе не могут понять, что собственно происходит. Тем более что современную ситуацию в России и Китае никак не получается объяснить привычными политологическими штампами. И если политики все же вынуждены находиться в рамках протокола, то у депутатов ПАСЕ, как людей, представляющих свободное общественное мнение европейских стран, нет никаких сомнений. Новая Россия – это своего рода римейк старой "империи зла", а значит, и стоит лишний раз уязвить ее, осудив коммунизм. Причем, скорее всего, депутаты ПАСЕ имели в виду коммунизм как государственную машину подавления, а не как идеологию, хотя между этими понятиями существует огромная разница. Так что во многом из-за страхов Европы перед усилением России и пострадали массы людей, искренне верящих в коммунистическую идею.

Всеобщее счастье

Для многих из тех, кто жил в СССР, коммунизм – это в первую очередь неэффективное, очень навязчивое государство с душной атмосферой, отсутствием перспективы для человека и гражданина. Для других – стабильное существование, порядок и ощущение принадлежности к великой державе. Для третьих – это просто молодость, когда и небо было голубее, и девушки моложе. А для четвертых – это еще одна неудавшаяся попытка создать общество всеобщего равенства и благоденствия. Сколько существует человечество, столько и будет жить в нем идея о социальной справедливости и равенстве. И столько же раз она будет заканчиваться очередным фиаско. Редко кто из пламенных борцов может выдержать испытание властью. Разве что Че Гевара, который понял, что министерский пост на Кубе не для него и отправился искать свой славный конец в джунглях Боливии. Возможно, поэтому сегодня Че – это знамя всех современных красных, которые живы и будут жить столько, сколько будет существовать социальный протест против несправедливости и эксплуатации человека человеком. И всегда будут люди, которые возглавят этот протест ради своих интересов.

Российские коммунисты в начале двадцатого века попытались построить свой маленький рай на земле. Это была наиболее масштабная попытка в истории, которая потребовала колоссальных усилий и жертв. В определенный момент они поняли, что мировой революции не ожидается и надо справляться своими силами. Владимир Ленин считал, что государством надо управлять как корпорацией, Иосиф Сталин довел эту мысль до логического конца и построил типичную восточную империю с доминирующей ролью бюрократии и императором над ней. Российский коммунизм был бесконечно далек от своей европейской теоретической основы. Скорее он был похож на китайские империи средневековья с их чиновничеством и абсолютной ролью государства. Никогда в истории не было такой ситуации, которая сложилась в годы холодной войны, когда европейские ценности были под прямой угрозой со стороны восточного империализма. Причем внутри Европы была своя "пятая колонна" из местных коммунистических партий, которые верили в коммунизм как прогресс в развитии европейских ценностей, но не понимали, что фактически сотрудничают с восточной империей со своими собственными интересами.

Сегодня все изменилось. Коммунизм вернулся к своим истокам. Он снова является частью культурных ценностей европейской цивилизации. Быть левым снова модно, бороться за социальную справедливость опять актуально. И маловероятно, что Чавес в Венесуэле, Моралес в Боливии будут делать что-то вроде второго СССР и кто-то им это позволит. В этой ситуации интересно, что Европа опять пугается России. Возможно, потому, что она, как собственно и Китай, снова нашла свою восточную идентичность и при этом смогла вывести ее на новый качественный уровень по сравнению с коммунистическими временами. Серьезным преимуществом России и Китая является растерянность Запада. Свою восточную сущность они смогли спрятать в либеральных экономических ценностях. И теперь из этих стран сложно сделать врага, слишком дорого это будет стоить для мировой экономики, но и нельзя воспринимать как своих, потому что они из другого мира, из другого образа жизни. И вот как раз это и вызывает на Западе раздражение и непонимание. Кроме того, там возникает вечный вопрос, который мучал русскую интеллигенцию: что делать и кто виноват? При ответе на вторую часть этого вопроса, европейцы определились – виноват коммунизм. Россия и Китай с этим не согласны и вовсе не из идеологических соображений. Просто они понимают подоплеку вопроса и не намерены нести бремя вины за режимы Сталина и Мао Цзэдуна. В современном мире в конкурентной борьбе не стоит давать противнику преимущество даже по тому вопросу, который тебя мало беспокоит.

Ну а нам в Казахстане все равно. Коммунистическая идея здесь всегда была привнесенной извне. Скорее наши коммунисты в советские времена были частью бюрократического аппарата большой империи и делали свое дело по мере сил и возможностей. Когда СССР рухнул, то вместе с ним ушла и идея. За последние годы в коммунистах побывало столько разных людей – от Исахана Алимжанова через Толена Тохтасынова до Ерасыла Абылкасымова, – что нынешние казахстанские компартии выглядят как не слишком жизнеспособный призрак прошлого. В нашем маленьком восточном государстве с его рыночными реформами и повышенной предпринимательской активностью, к тому же расположенном между Россией и Китаем, коммунистическая идея никого особенно не волнует.

Султан Акимбеков
Алматы

№3 (164) 15 - 28 февраля 2006