Свои регулярные выступления в колонке главного редактора "Московских новостей" я намеревался начать с проблем внутренней политики, тем более что писать здесь есть о чем. Однако ряд обстоятельств, в большинство из которых вдаваться нет смысла, подвигли меня на то, чтобы открыть эту колонку, названную мною "Стратагемы" (посвященные и без пояснений поймут, почему именно так), одной из внешнеполитических тем, а именно: описанием стратегических национальных интересов России на азиатском пространстве. Одно из таких обстоятельств упомянуть все-таки стоит. В данном номере "МН" публикуется интереснейшая и очень откровенная
статья министра иностранных дел Сергея Лаврова
, посвященная стратегическим направлениям инициативной внешней политики России в современном мире, включая и азиатское направление этой политики. Но сколь бы откровенен не был любой министр иностранных дел, безответственному (в смысле отсутствия официального статуса) журналисту всегда есть что сказать сверх министерской откровенности - хотя бы ради полноты представления мнений, циркулирующих в политическом классе России.

Как известно, довольно устойчивым и распространенным сегодня является мнение, что к середине XXI века центр мировой политики постепенно переместится в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Безусловно являясь азиатско-тихоокеанской супердержавой, Россия столь же безусловно должна обзавестись и самостоятельной внешнеполитической азиатско-тихоокеанской стратегией. Но разговор обо всем АТР и интересах России в нем слишком обширен, чтобы уложить его в одну статью. Поэтому я и хочу сегодня сосредоточиться на специфической части гигантского АТР, непосредственно прилегающей к нынешним границам РФ, части, которую и можно и нужно называть Русской Азией, что, впрочем, не умаляет прав и интересов народов, проживающих на этой территории, и стран, на ней расположенных. Страны эти по преимуществу являются бывшими союзными республиками в составе СССР или частями бывшего Туркестанского края в составе Российской империи.

Прежде чем обратиться к основным стратегическим национальным интересам России в этом регионе, необходимо указать на несколько моментов, характеризующих сегодняшнее состояние и положение нашей страны как в международном плане вообще, так и в свете актуальной проблематики региона Русской Азии в частности.

Возродив за годы правления Путина значительную часть своей былой внешней и внутренней субъектности, Россия отныне является не просто самым большим осколком бывшей мировой сверхдержавы СССР, не всего лишь одной из региональных сверхдержав Евразии, а (по совокупности характеристик) мировой державой второго ранга, имеющей перспективы возвращения себе и статуса глобальной сверхдержавности в ряду пятерки, к остальным членам которой относятся США, Китай, ЕС и Индия.

Без России вновь нельзя или, по крайней мере, крайне трудно решить большинство проблем если и не в мире вообще, то в субрегионе Европа - Азия - Африка определенно.

Судя по всему, России уготована, если она с ней справится, особая роль в бурно развивающемся конфликте христианской и исламской цивилизаций.

Принятая Кремлем доктрина "суверенной демократии"

(см. в этой связи публикуемое нами в этом и следующем номерах "МН" выступление Владислава Суркова - стр. 10 - 11) исключает вхождение России в качестве подчиненного члена в какие-либо международные коалиции, а, напротив, предполагает создание собственной коалиции на канонических пространствах своего исторического присутствия и влияния, в том числе и в Центральной Азии.

Нынешние границы Российской Федерации являются неестественными или, во всяком случае, ощущаются таковыми большинством политического класса страны - прежде всего с точки зрения того, что они не обеспечивают достаточный уровень безопасности для России. И эта недостаточность должна быть компенсирована. По крайней мере - прочнейшим военно-политическим союзом с рядом близлежащих стран.

В регионе Центральной Азии по-прежнему наличествует геополитический вакуум, за заполнение которого конкурирует большинство из ныне существующих глобальных игроков. Победа в этой конкуренции любого из них, если это только не будет Россия, очевидно, ухудшит все внешнеполитические позиции (от экономических и демографических до военных) нашей страны не только в этом регионе, но и в целом.

Из этих объективно существующих предпосылок, а также иных объективных и субъективных обстоятельств естественным путем возникает целый ряд стратегических (или, как минимум, оперативных) интересов России в регионе Русской Азии. Я перечислю лишь несколько, на мой взгляд, наиболее очевидных.

Восстановление максимального (в современных формах) влияния России на практически всем пространстве данного региона с целью прежде всего недопущения доминирования здесь либо какой-либо безответственной политической силы, либо некомпетентных в проблемах данного региона мировых игроков, либо тех, кто доминированием в Центральной Азии попытается нарастить свой глобальный вес ради победы, в том числе и военной, над другими мировыми игроками.

Недопущение внутрирегиональных войн, которые могут дестабилизировать весь этот регион, непосредственно примыкающий к границам РФ.
Недопущение неуправляемого падения существующих в регионе режимов вне зависимости от степени и уровня их демократизма или, напротив, авторитаризма.

Гарантирование интересов и прав миллионов русских, проживающих в странах Центральной Азии.
Укрепление экономических позиций России и в перспективе создание здесь рублевой валютной зоны, ибо в ином случае российский рубль не имеет шансов сохраниться как самостоятельная национальная валюта, что приведет к потере страной экономического суверенитета.

Прекращение или хотя бы минимизация наркотрафика из Афганистана, тем более что с этой задачей не справляются США и силы НАТО, осуществляющие оккупацию части афганской территории.

Недопущение переноса очагов межконфессионального и межрелигиозного противостояния в данный регион и прилегающие к нему страны, особенно с учетом опасности либо стремительного вынужденного бегства военных соединений НАТО и США из Афганистана и особенно Ирака, либо, напротив, расширения военной экспансии США в Центральную Азию и близлежащие страны и регионы (например, в Иран или на Кавказ).

Недопущение слома исторически сложившейся, в том числе благодаря присутствию здесь России (как в имперские, так и в советские времена), традиции секулярности политической власти и политических режимов Центральной Азии.

Сохранение русского языка как, по крайней мере, одного из главных языков межгосударственного и межнационального общения в регионе.
Максимальное участие в регулировании специфических местных проблем и возможных в связи с этим конфликтов, например, проблемы внутрирегионального водного баланса.

Ограничусь этим перечнем стратегических интересов России в регионе Русской Азии, но замечу в конце, что реализация этих интересов:

во-первых, не требует непременного создания единого с Россией государства, включающего не то что все, но даже некоторые страны данного региона, однако не исключает создание такого государства при открыто и демократически проявленной воле народов этих стран;

во-вторых, исключает какую-либо военную экспансию России в страны данного региона, кроме случаев прямой военной экспансии третьих стран или третьих сил в ЦА;

в-третьих, предполагает создание и укрепление военно-политического и экономического союзов из стран региона, добровольно принявших решение об участие в таких союзах;

в-четвертых, предполагает активное сопротивление попыткам любых третьих стран нарушить существующий в регионе хрупкий статус-кво, а также возможным попыткам каких-либо стран данного региона использовать третьи страны в целях обрушения этого статус-кво в свою пользу или в пользу любого из мировых игроков, представленных как отдельными государствами, так и неформализованными субъектами мировой политики;
наконец, в-пятых, предполагает теснейшее сотрудничество со всеми субъектами мировой и региональной политики, как конкурирующими с Россией, так и конфликтующими с ней (но не в данном регионе), поддерживающими сложившийся баланс сил в Центральной Азии и к югу и западу от нее, а также учитывающими естественные стратегические интересы России, права и интересы русских граждан стран ЦА и иных народов, оказавшихся в результате распада СССР разделенными, если какая-то из частей этих разделенных народов проживает на территории нынешней России.

Все перечисленное, в конечном итоге, означает, что
>Москва не только не может позволить себе проявить безответственность и недальновидность в своей политике в регионе Русской Азии, но и обязана сопротивляться безответственной политике любых других стран и сил, если данная политика, под какими бы лозунгами она ни проводилась, создает угрозу стабильности, плавной демократизации ЦА и соблюдению стратегических интересов России в данном регионе.

Виталий Третьяков
№7 за 2006 год (03.02.2006)