В последнее время много говорят о НПО, гражданском обществе, словом о тех, чья деятельность связана, так или иначе, с неправительственным сектором, поддерживаемым международными фондами, правительствами западных стран и крупными международными компаниями. А недавно была завершена работа над проектом нового закона об общественных объединениях. Автор, как и тысячи других таджикистанцев, относит себя к неправительственному сектору и потому, хотел бы поделится некоторыми соображениями на этот счет.

Из-за гражданской войны, массовая регистрация НПО в Таджикистане началась позже, чем в других стран бывшего СССР, где-то в 1993 г. Не случайно, в ту пору в фокусе их деятельности было разрешение конфликтов, в частности, межтаджикский "дартмутский" диалог, начавшийся за год до начала официальных мирных переговоров (автор имел честь стоять в самом начале этого миротворческого проекта). По некоторым данным, к началу 2006 г. в стране было зарегистрировано около 2700 НПО. Из них фактически работают около 700. Оправдались ли надежды на то, что НПО станут основой гражданского общества? Или правы те, кто видит в НПО инструмент разрушительного западного влияния?

Не хлебом единым
Прежде всего надо отметить, что НПО помогли и помогают выжить тысячам таджикистанцев. Выжить физически. То есть, в приобщении к негосударственному сектору материальная мотивация чаще преобладает над гражданской и интеллектуальной. Однако, прежде чем бросать обвинения в стяжательстве, надо вспомнить, что в 1993 г., когда все это только начиналось, продолжалась война и НПО привлекли внимание прежде всего возможностью получить достойную оплату за свой труд. Да и, насколько я помню, сами руководители поощряли эту деятельность. Некоторые даже организовывали собственные НПО и призывали сотрудников писать проекты. По сей день ничтожные, по западным меркам, вознаграждения западных доноров намного превышают местные нищенские оклады. Плата за услуги западным фондам и НПО является серьезным довеском к зарплате не только представителей неправительственного сектора, но и чиновников всех уровней. А также переводчиков, уборщиц, сторожей, водителей, поваров… Не говоря о владельцах более или менее приличных апартаментов сдающих свое жилье в аренду.
Во-вторых, НПО позволили далеко не самой отсталой части таджикского общества восстановить достойное место в обществе, а также сохранить и развить свои профессиональные навыки. По сути, западное вмешательство явилось своеобразной международной "скорой помощью", сохранившей таджикистанский интеллектуальный ресурс от голода и бегства из разрушенной войной страны. НПО также удержали квалифицированное "некоренное" население – русских, татар, корейцев и пр. в Таджикистане. Кто в Душанбе не знает Маргариту Хегай, в Кулябе - Анну Конкову, а в Курган-Тюбе – доктора Александра Федорова? Их хлеб честен, а труд иначе как подвижничеством не назовешь. Многие иностранные специалисты были поражены высоким профессионализмом и гражданской зрелостью своих коллег из неправительственного сектора Таджикистана.
Стали ли НПО основой гражданского общества? Только отчасти. НП организации служат скорее механизмом продвижения гражданских ценностей извне в таджикское общество, чем генератором местных демократических инициатив. Сегодняшние самые лучшие НПО - это не столько ячейки гражданского общества, сколько профессиональные корпорации, "вербующие" своих функционеров из числа городской научно-преподавательской и технической интеллигенции. Они распространены по всей стране – от Хорога до Шаартуза, от Куляба, Курган-Тюбе и Гарма до Исфары и Худжанда. Они объединяют тех, кто - по профессиональным, идейным, материальным или иным соображениям - не смог или не захотел связывать себя исключительно с государственными структурами, правительственной сферой. Тех, кто не на словах, а на деле воспользовался свободой и сделал свой выбор.

К портрету "энпеошника"
Впрочем,
>"прозападность" не есть самоцель нпошников. Она – побочный результат их реального внегосударственного состояния и зависимости от западных НПО, западных правительств и крупных международных фондов. Регионализм и местничество редки в их среде. НПО разобщены и деполитизированы. Они недостаточно сильны, сплочены и самостоятельны, чтобы всерьез противопоставить себя власти. По той же причине они не выдвинули лидеров, готовых – по примеру Грузии и Украины - примерить на себя оранжевые шарфики. Те, кто опасается, что где-то в недрах таджикского НПО-движения клонируются новые "саакашвили", могут вздохнуть облегченно. Тем не менее, НПО склонны принимать ценности либерального гражданского общества и объективно способствовать продвижению демократических ценностей. При этом не следует забывать, что эти ценности являют собой основу нашей действующей конституции.
По уровню своего развития большинство НПОшников - крепкие профессионалы. Исходя их своего опыта назову лишь две, на мой взгляд самые квалифицированные организации – "Гамхори" в Вахшской долине и "Иттифок" в Ферганской. За время своей работы представителям гражданского сектора приходилось бывать в самых отдаленных, конфликтных и неблагополучных районах. Они знакомы с местной ситуацией не хуже, а иногда и лучше официальных властей и тем более доноров. В этом смысле, их потенциал остается неиспользованным как донорами, так и родным правительством. Первые хотят видеть их простыми администраторами и исполнителями, в то время как вторые не доверяют, подозревая в западной ангажированности.
Что еще роднит таджикские НПО с гражданским обществом? Их относительная самостоятельность и крепнущая уверенность в себе. Раз привыкнув к динамизму, высоким (по таджикским меркам) вознаграждениям, более передовым приемам работы, чистым офисам, кофе-брейкам, фильтрованной воде для питья и обилию компьютеров, они навсегда расстаются с планами возвращения на старую работу с ее нищетой, беспросветностью, чинопочитанием и произволом баев-начальников. Выезды заграницу и материальная независимость дает представителям неправительственного сектора возможность высказываться свободно на конференциях, круглых столах, в местной и иностранной прессе. Многие их них достойным образом представляли Таджикистан на солидных международных форумах, содействуя улучшению имиджа своей страны.
Сегодня НПО служит мощным магнитом для таджикской молодежи. Желающих работать в престижных НПО и международных организациях добровольцами, то есть бесплатно - хоть отбавляй. Молодежь привлекают возможность научиться работать по-новому, повысить свой профессиональный уровень. И, конечно, получать в дальнейшем достойную зарплату.
Как профессионалы, НПОшники многопрофильны и гибки. По теории, они должны возникать спонтанно, "из народа", с тем, чтобы международным фондам и донорам оставалось только поддержать местную инициативу. На деле же у нас сложились неправительственные корпорации, предоставляющие свои услуги всевозможным международным НПО и западным правительствам по обслуживанию их программ (гендер, экология, насилие в семье, местное самоуправление, управление конфликтами, помощь сиротам, мигрантам и прочее - в зависимости от сезона). Чаще всего они "гуманитарии-многостаночники". По большому счету, им все равно, какую программу обслуживать – провести водопровод или социологическое исследование. Написать одностраничную памятку мигрантам, или учебник для ВУЗа. Держа нос по ветру, можно научиться пафосно писать проекты, чтобы "попасть в десятку". Пафос, как правило, пропадает как только заканчивается проект и прекращается внешнее финансирование. В результате, в стране нет ни одного НПО, которое бы существовало исключительно за счет собственных источников, то есть на добровольные взносы самих участников. Во всяком случае, автору такие не попадались. Вот и получается, что "неправительственный" сектор - чаще оказывается "западным", чем "таджикским", "исламским" или каким-либо другим.
Реальный вес НПО в Таджикистане пока невелик. Мнение неправительственного сектора не влияет на принятие решений. За исключением очень редких случаев, когда задачи НПО совпадают с государственными (например, составление альтернативного законопроекта о положении женщин). Зачастую власти хотят видеть в НПО лишь помощников, а не партнеров.

А теперь – о коррупции
Что же, НПО – часть нашего общества, и потому коррупция проникла и в эту среду. Брать "долю" стало любимым занятием таджикских чиновников. Причем эта зараза пришла скорее из правительственного сектора в неправительственный, чем наоборот. Нередки случаи, когда сами подрядчики и получатели грантов предлагают таджикистанцам-сотрудникам западных донорских организаций "долю" за поддержку именно их проекта. Но чаще представитель грантодателя обговаривает размер своего навара с грантополучателем. Для успешной и беспроблемной реализации своих программ многие НПО прикармливают госчиновников из министерств и хукуматов, которые взамен "крышуют" проекты, конкретные местные НПО и доноров. Чиновники мирятся с НПО поскольку они извлекают для себя личную материальную выгоду от сотрудничества с ними. Кроме того, с помощью международных программ они решают многие местные проблемы, которые вообще-то входят в сферу их непосредственных служебных обязанностей, таких как борьба с бедностью, трудовая миграция, здравоохранение, образование, развитие инфраструктуры и пр. Особенно выгодным считаются контакты с гуманитарными организациями. Не секрет, что большая часть гуманитарной помощи продается, а доход идет прямехонько в карман чиновников. И растут потом поражающие своей безвкусицей дорогие особняки, которые тут же сдаются в наем тем же международным организациям и иностранным миссиям.

В заключение
Чего не хватает таджикскому НПО движению? К сожалению, в поисках финансирования НПО предпочитают работать исключительно с западными донорами, забывая о горизонтальных связях с другими – таджикскими – организациями. Им не хватает того что по-английски звучит как Tajik ownership то есть сплоченности, сотрудничества, патриотизма, осознания того, что конечной и по сути, единственной целью НПО движения является создание таджикистанского гражданского общества.
Камол АБДУЛЛАЕВ,
историк