Немецкий обозреватель Маркус Бенсманн наделся на то, что после Андижана мир восстанет против Каримова

Европейский Союз выразил обеспокоенность в связи с недавним вынесением приговоров деятелям узбекской оппозиции. Лидера коалиции "Солнечный Узбекистан" Санджара Умарова, напомним, приговорили к 10 годам и восьми месяцам тюремного заключения, а его коллегу по партии Нодиру Хидоятову – к десяти годам. Обоих – за совершение ряда экономических преступлений.

Между тем Евросоюз озабочен не только их судьбой, он призывает официальный Ташкент пересмотреть судебное решение по делу известной правозащитницы из Ферганской долины Мутабар Таджибаевой, которую "посадили" на восемь лет по обвинению в клевете и мошенничестве.

Кстати, как передает агентство "Интерфакс", к заявлению ЕС присоединились и страны, пока в Евросоюз не входящие, среди них, например, Турция, Албания, Румыния и некоторые другие.

Маркус Бенсманн, известный в Германии обозреватель, занимающийся Центральной Азией, по его словам, надеялся, что после Андижана на президента Узбекистана Ислама Каримова со стороны Западной Европы будет оказываться более сильное давление в том, что касается соблюдения законности и прав человека. Однако, считает Бенсманн, того, что сегодня делает Запад, явно не достаточно. И об этом в первую очередь свидетельствуют последние приговоры. Немецкий публицист поделился в интервью "Немецкой Волне" своим мнением относительно последних событий в Узбекистане.

Итак, официальный Ташкент обвиняет лидеров оппозиционной "Солнечной коалиции" в совершении ряда экономических преступлений. Однако коллеги Хидоятовой и Умарова уверены в том, что основные причины приговоров – политические. Уверен в этом и немецкий обозреватель Маркус Бенсманн, сообщавший для западных СМИ о событиях в Андижане в мае прошлого года непосредственно из Узбекистана:

"Надо иметь в виду, что
>власти Узбекистана после событий в Андижане начали применять еще более жесткие, чем раньше, репрессивные меры в отношении всех и каждого, кто высказывает хотя бы отчасти иную точку зрения, нежели государство. Это касается и правозащитников, и журналистов, и, в частности, членов так называемой "Солнечной коалиции", которые пытались наладить что-то вроде диалога с властью. И тот факт, что и Хидоятову, и Умарова приговорили, да еще и к таким продолжительным срокам, говорит, о том, что официальный Ташкент не готов ни к какому диалогу, не готов ни к каким проявлениям демократии".

Насколько возможна сегодня в принципе правозащитная или оппозиционная деятельность в Узбекистане? Ведь не секрет: официальное мнение таково, что чуть ли не все правозащитники – люди психически нездоровые. Более того, большинство независимых организаций не получают регистрации. Как говорит Маркус Бенсманн:

"Это государство подавляет всех и вся. Многие журналисты, например, вынуждены были покинуть страну. Кого-то из них жестоко избили. В Узбекистане осталось совсем-совсем мало людей, которым хватает смелости выйти на улицу и высказать свое мнение. Что касается правозащитницы Елены Урлаевой, то власти упорно продолжают утверждать, что она психически больна и даже помещают ее в лечебницу. Только я одного не понимаю. Если она больна, тогда почему ей уделяют столько внимания? Что, государству больше заняться нечем? Да пусть себе стоит и демонстрирует! Раз она сумасшедшая, то кто всерьез будет ее воспринимать? Однако, судя по всему, узбекское государство боится даже женщины, которая в одиночку стоит на улице с плакатом и борется за справедливость. Одна-единственная! И то, что ее насильно отправляют в лечебницу, показывает, насколько мало уважение властей и гражданам этой страны. Такое было возможно разве что при Сталине или при Брежневе".

Работать журналистом, считает Бенсманн, в сегодняшнем Узбекистане практически невозможно, в нормальном понимании. Поэтому говорить об объективности освещения событий (в классическом ее варианте) не приходится:

"Последние процессы были отчасти закрытыми, отчасти открытыми. Но речь не об этом. То, что публикуется об Узбекистане – это отчасти политически ангажированный продукт. То есть тот или иной журналист пишет то-то или то-то, руководствуясь своими политическими убеждениями. И это, конечно, большая проблема. Узбекистан скоро окажется в полнейшем информационном вакууме. Журналисты, активно работавшие в стране, вынуждены были ее покинуть. А те, кто хочет въехать на территорию республики, не могут получить визу. И это – целенаправленная политика властей в Ташкенте. Даже если западный журналист попадет сегодня в Узбекистан, он тут же будет окружен "заботой и вниманием" спецслужб. Единственная возможность что-то узнать – это позвонить, например, в офис организации "Хьюман Райтс Вотч", сотрудники которой внимательно следят за тем, что происходит в стране. Государство же не заинтересовано в том, чтобы за его пределы "уходила" информация, кроме официальной".

Что будет дальше с Узбекистаном? Каких решений "сверху" стоит ожидать его гражданам? Маркус Бенсманн, к сожалению, отмечает, что пока в республике не сменится власть, ничего хорошего там не будет:

"После Андижана я думал: вот оно! Свершилось! Не может быть, чтобы властям, открывающим огонь по мирным гражданам, позволили продолжать в том же духе. Не может быть, чтобы все оставалось так же, как было. Я думал, мир восстанет против Каримова… Но за не особенно жесткими санкциями Евросоюза ничего не последовало. Германский контингент по-прежнему расквартирован на военной базе в Узбекистане. Политики говорят о геополитических интересах, и все забывают о том, что мир в Афганистане – это иллюзия. И еще большая иллюзия – добиваться его установления из страны, руководство которой расстреливает собственных граждан. Что будет дальше, я не знаю. Оппозиция в Узбекистане фактически уничтожена. Восстание против социальной несправедливости было жестоко подавлено. Альтернативы нынешнему руководству не видно. А потому нынешнее положение может сохраняться еще очень и очень долго…"

Это было мнение немецкого обозревателя Маркуса Бенсманна.

Дарья Брянцева, Вячеслав Юрин
12.03.2006