Начало 2006 года омрачилось дальнейшим усугублением конфликта цивилизаций, причиной чему явились опубликованные в европейских СМИ карикатуры на пророка Мухаммеда. Будучи мусульманином, я, конечно, осуждаю это, как и всякое иное, проявление неуважения к религиозным чувствам верующих, однако сейчас я хотел бы обратить внимание читателей на другой факт.

9 февраля официальные власти Туркменистана тоже решили сделать заявление по поводу этих провокационных публикаций. Причем заметьте, Ниязов вспомнил о том, что он мусульманин и значит и его религиозные чувства оскорблены, спустя определенное время после того, как во всем мире уже разгорелся этот "карикатурный скандал". В распространенном МИД Туркменистана пресс-релизе, в частности, говорилось: "Туркменская сторона считает недопустимым любые публикации, материалы, действия, которые оскорбляют национальные и религиозные чувства людей. Такие акты противоречат общепринятым нормам морали, нравственности и этики и ни в коей мере не соответствуют интересам народов мира и диалогу культур и цивилизаций. В этой связи мы понимаем глубокую боль и возмущение, которые испытывают в мусульманском мире".

Справедливое возмущение мусульманского мира, вызванное не столько фактом публикации (тем более, что сами карикатуры впервые были опубликованы в сентябре прошлого года, что прошло практически незаметно), а скорее участившимися в последнее время нападкам на Ислам, его традиции и атрибуты. Вспомним, хотя бы, скандал, вызванный запретом на ношение хиджаков - женских головных платков - во французских учебных заведениях. Однако какое отношение к защите исламских ценностей имеет туркменский диктатор Ниязов? Не с его ли "легкой руки" в современном Туркменистане Ислам отодвинут на второй план, а жизненный уклад регулируется сомнительными правилами, изложенными самим Ниязовым в его "Рухнаме"?

>Греховность Ниязова проявляется уже в том, что написанная им книга именуется "вторым Кораном", а сам он официально носит титул "Великий". Более того, его даже именуют "пророком", и это не вызывает у него протеста. Скорее наоборот. В своей книге он пишет: "Моими родителями стали вначале Бог, а потом мой любимый народ". Однако Ислам учит, что Аллах не может являться чьим-то особым, отдельным наставником, ибо этой прерогативой пользовались только пророки, но они не являлись его сыновьями, они были избраны им, чтобы довести до людей конкретную во времени и пространстве миссию.

Заявление автора "Рухнамы" о том, что ее написанию он, якобы, обязан ниспосланному ему свыше вдохновению, также звучат более, чем кощунственно, и являются ничем иным, как притязанием на звание пророка. Ислам учит, что после пророка Мухаммеда, которого называют еще "печатью всех пророков", то есть завершающим доведение до людей божественной миссии, не может быть других пророков и людей, получающих от Всевышнего какую-либо индивидуальную информацию. Таких людей именуют лже-пророками, вводящими верующих в заблуждение, а их деяния приравниваются к посягательству на самые святые принципы Ислама.

По-своему трактует Ниязов и путь, ведущий верующих в рай. По его мнению, не существует иного способа обрести блаженство, как только… трижды прочитав "Рухнаму": "Когда я закончил писать первую и вторую книги Рухнамы, я попросил Аллаха о том, чтобы тот, кто сможет эту книгу прочитать трижды, у себя дома, вслух, час на рассвете, час вечером - чтобы он сразу попадал в рай". Большего богохульства не позволяли себе даже самые закоренелые атеисты. Понятно, Ниязову глубоко чужды нормы Ислама, он живет по антигуманным принципам диктатора-изувера. Спросите его, знает ли он хотя бы пять основных заповедей, которые обязан соблюдать каждый правоверный мусульманин, следует ли он в своей жизни хоть одному из них, совершает ли намаз, постится ли в священный месяц Рамазан? Думаю, ответ известен.

Своими безответственными заявлениями Ниязов окончательно дезориентирует народ, в первую очередь, молодежь, проповедуя столь легкий способ самосовершенствования: "Тот, кто трижды прочтет Рухнаму, станет умным, поймет природу, законы, человеческие ценности. И после этого он попадет прямо в рай". А как же вера, правдивость, добродетель, смирение, раскаяние, благочестивость, трудолюбие? Или волей "Великого Туркменбаши" перечеркнуты и эти общечеловеческие ценности? В таком случае, вряд ли самому Ниязову удастся войти в рай, напиши он еще хоть сотню подобных книг.

Одно только признание за Ниязовым права именоваться "Великим Туркменбаши" уже есть грех не только для него самого, но и для любого мусульманина, употребляющего это слово в отношении человека. Даже упоминая имя пророка, его не называют "Великим".

Большое сомнение в искренней приверженности Ниязова исламским нормам возникает, когда мы видим огромные современные мечети, воздвигнутые на государственные средства, но носящие имя Ниязова. Одна из них, расположенная неподалеку от Геок-тепе, носит имя "Сапармурата-хаджи", другая - в родовом селении Ниязова Кипчаке - называется "Духовность Туркменбаши" ("Туркменбаши Рухы"). Ее строительство обошлось государственной казне более, чем в 100 миллионов долларов. Ниязов официально объявил эту мечеть главной мечетью Туркменистана и распорядился осуществлять ее содержание за счет государства. Вопреки канонам Ислама, предписывающим, что мечети не должны пышно украшаться, а тем более расписываться иными, чем закрепленными Исламом, надписями, в оформлении мечети "Духовность Туркменбаши" использованы самые дорогие отделочные материалы, ее купола блестят позолотой, а стены, наравне с изречениями из Корана и хадисов, пестрят цитатами из "Рухнамы".

Ниязов сам назначает имамов и муфтиев, предварительно досконально изучив их кандидатуры на предмет личной преданности и лояльности по отношению к властям. Причем религиозность и теологическая образованность не только не поощряются, но скорее рассматриваются как качества, мешающие "служителю культа" осуществлять свою деятельность в соответствии с требованиями автора "Рухнамы". Пользовавшийся авторитетом среди соотечественников бывший муфтий Туркменистана Насрулла ибн Ибадулла, осмелившийся делать замечания Ниязову, когда дело касалось Ислама, был объявлен террористом и приговорен к 22-летнему тюремному заключению. Нынешний муфтий 29-летний Ровшан Аллабердыев, выпускник упраздненного теперь за ненадобностью богословского факультета ТГУ, вполне соответствует требованиям диктатора: он с трудом произносит несколько слов на арабском языке, а затем, перейдя на туркменский, возносит в публичных молитвах хвалу "Великому Туркменбаши" и прославляет его политику. Во всех туркменских мечетях "Рухнама" читается наравне с Кораном.

Многих удивляет и возмущает, что портреты Ниязова украшают не только кабинеты чиновников, здания государственных учреждений, дома и автомобили граждан, но даже стены мечетей. А как отнестись к тому факту, что наряду с этим, изображение Ниязова красуется на изделиях пищевой и парфюмерной промышленности и даже на бутылках водки? Однако, если Ниязов во время совершаемого им и его приближенными в 1992 году хаджа не слишком стеснял себя условностями и пил водку в непосредственной близости от мусульманских святынь Мекки, чем вызвал справедливый гнев принимающей стороны, проделывать то же самое у себя дома, а также украшать своим изображением алкогольную продукцию большим грехом у Ниязова не считается. Ему даже доставляет особое удовольствие потчивать спиртным служителей культа и других правоверных мусульман.

Исламские нормы нарушаются Ниязовым сплошь и рядом. Это касается и сооружения огромного количества памятников, изображающих "Сапармурата-хаджи" во всех мыслимых позах, и растиражированных в миллионах экземпляров его портретов, и даже ношения им огромных перстней, что также противоречит исламским нормам. "Золото запрещено мужчинам моего народа", - было сказано пророком Мухаммедом, но какое до этого дело "пророку" Ниязову? Тем более, что эта роскошь, блеск его многочисленных дворцов, дорогие автомашины, страсть к ценным подаркам еще более отвратительны, поскольку контрастируют с нищетой народа, экономическим упадком страны, культурным и образовательным кризисом, болезнями и другими социальными бедами.

Так и хочется воскликнуть: "О, Всевышний Аллах, куда же смотрят твои праведные очи?!" И куда смотрят те, кто превыше всего ценят учение Ислама и его нормы? Почему арабские шейхи, которые так рьяно бросились упрекать Запад в осквернении святая святых всех мусульман, продолжают не только закрывать глаза на святотатство и грехи диктатора Ниязова, но и с удовольствием сотрудничают с ним? Где та же принципиальность, с которой некоторые государства подошли к вопросу о карикатурах? На мой взгляд верующего, Ниязов больше, чем кто-либо иной, оскорбил и продолжает оскорблять Ислам. Грех не бывает большим или малым, грех - это нарушение священных канонов, поэтому я осуждаю не только западные СМИ за публикацию карикатур на пророка Мухаммеда, но и Ниязова - за его богохульство.

Балыш Бердыев

Специально для "Гундогара"
20/03/2006