"Черная кровь"
"Запасы стратегического сырья" оплачивали ею слишком часто
31 марта Азербайджан отметит одну из самых трагических дат своей истории - годовщину мартовской резни 1918 года, устроенной большевиками и их ближайшими союзниками - дашнаками. По самым приблизительным подсчетам, число жертв тех событий составило не менее 30 тысяч человек.

Сегодня, когда мы наконец получили возможность изучать собственную историю без иделогических купюр и правок, уже даже в открытых источниках можно без труда прочитать хронологию тех трагических событий, узнать о бесчинствах дашнакских банд в Шамахе и Губе, о штурме Ичери шэхэр, о том, как людей расстреливали из пулеметов на углу Базарной и Николаевской. Но вот понять геополитические механизмы мартовской резни куда труднее, даже если не вызывает сомнений тот факт, что в основе ее лежал не столько вопрос власти в Баку, сколько контроль над нефтяными полями Абшерона.

Как свидетельствуют историки, в начале ХХ века "нефтяная эра" только начиналась. Но что такое "запасы стратегического сырья", мир понял еще на самых ранних этапах человеческой истории. Во время раскопок в австрийском местечке Гальштадт археологи будут поражены богатством и разнообразием находок: в австрийских горах было найдено все, что относилось в Древнем мире к предметам роскоши: от тончайшего египетского стекла до этрусских золотых украшений. Разгадка же была простой: жители Гальштадта торговали...каменной солью. Она была нужна всем, имелась далеко не везде, и в обмен на соль можно было выторговать если и не все, то многое. И, увы, далеко не всегда страсти ограничивались торгом: если речь идет о важном сырье, которое нужно всем, имеется далеко не везде и к тому же не может быть произведено искусственно в требуемых масштабах, контроль над источниками этого самого сырья становится вопросом особой важности со всеми вытекающими отсюда последствиями. И, отправляясь в отпуск на свое ранчо в Техас, Джордж Буш-младший захватит с собой не только труд Эдварда Радзинского, посвященный первым русским террористам, но и книгу о "соляных войнах" средних веков: их механизм по сути тот же, что и у современных "нефтяных войн". Потому как нефть тоже нужна всем, имеется далеко не везде, и ради контроля над ее важными источниками иные правительства готовы начать войну.

Однако для того, чтобы понять некоторые аспекты кровавой "игры", частью которой и была мартовская резня в Баку, необходимо обратиться к опыту тех самых "сырьевых войн" в Африке.

Лумумба против Чомбе

Сегодняшние политологи новыми независимыми государствами именуют бывшие республики Югославии и СССР, заявившие о своей независимости в конце 80-х-начале 90-х годов. Но в 50-е-60-е годы выражение это имело совершенно иной смысл. В мире набирал силу распад колониальных империй, "колониализм" и "антиколониальное движение" были тогда едва ли не самыми востребованными выражениями в советской международной журналистике, и на месте бывших Бельгийского Конго, Британской Танзании, "французской Сирии" возникали независимые государства. Которым приходилось строить свои государственные институты с нуля, и зачастую в условиях куда более сложных, чем даже те, в которых оказался в 1991 году после восстановления своей независимости Азербайджан. В полной мере это относится к Бельгийскому Конго.

Уже потом, выбирая Брюссель в качестве будущей общеевропейской столицы, аналитики будут подчеркивать, что этот город никогда не был столицей реальной империи. С точки зрения европейцев, может быть, оно на самом деле так, но вот у африканцев, без сомнения, свой взгляд на ситуацию. В начале ХХ века Бельгийское Конго было, без сомнения, единственной в мире страной, которая находилась в личной собственности одного человека - короля бельгийцев Леопольда II. Лишь в 1908 году, уступая мировому общественному мнению, монарх согласился продать Конго правительству Бельгии. Правда, смена вывески на положении самих конголезцев отразилась не очень сильно.

Как потом уверяли историки, в истории Африки ключевую роль сыграло изобретение ирландского ветеринара Джона Данлопа, придумавшего в 1890 году надувную велосипедную шину и не подозревавшего, что грядет автомобильная эра с теми же надувными шинами. Вместе с нею - расцвет резиновой промышленности. Как оказалось, влажные джунгли района африканских Великих Озер - это лучшее место для плантаций гевеи, той самой, из сока которой добывается важнейшее сырье для резиновой промышленности - каучук. И хотя промышленное производство синтетического каучука существует с 30-х годов прошлого века, полностью заменить каучук природный продукция химиков не смогла до сих пор. Бельгийское и Французское Конго, соседний с ними Камерун, находившийся под контролем Великобритании - ситуация в этих странах не сильно отличалась.

Но у Бельгийского Конго было то, что отличало его от многих соседних государств. Гигантская страна, расположенная в центре континента, занимала более чем важное стратегическое положение: политики называли ее "ключом к Африке", владение которым позволяло настежь распахнуть всю "черную дверь". Свое слово сказали и геологи: минеральные ресурсы - медь, алмазы, кобальт, уран - заставляли ученых лирически отзываться о Конго как о "геологической сенсации". Так или иначе, Бельгия, получившая контроль над Конго в конце XIX века, ко второй половине века ХХ убедилась, что пресловутое "бремя белого человека" - это для нее непосильная ноша.

Националистов возглавил почтовый чиновник Патрис Лумумба. Он закончил миссионерскую школу, и в стране, где среди коренного населения не насчитывалось и трех десятков людей с высшим образованием, считался, без сомнения, одним из самых образованных политиков. По общему признанию, Лумумба был блестящим оратором, отличался недюжинным организаторским талантом, неотразимым обаянием. Бельгийцы поначалу засадили бунтовщика в тюрьму в Леопольдвилле - конголезской столице, - но вскоре были вынуждены пригласить в Брюссель "партнера по переговорам", у которого еще не зажили запястья от наручников. Это уже была капитуляция, и Брюссель настаивал лишь на символическом жесте: назначить провозглашение независимости на 1 июля - в этот день в 1885 году бельгийский король Леопольд Второй получил в наследственное владение Свободное конголезское государство. Однако и в этой уступке Брюсселю было отказано. Независимость решили провозгласить на день раньше, 30 июня 1960 года.

"Теперь, джентльмены, вам предстоит оправдать наше доверие", - отечески обратился король Бельгии Бодуэн к 15 миллионам черных конголезцев, выступая на торжественной церемонии передачи власти в Леопольдвилле. Сказать, что для африканцев покровительственный тон белого короля звучал оскорбительно, это ничего не сказать, и ответ последовал тут же. Вместо считавшегося умеренным президента страны Жозефа Касавубы слово неожиданно взял премьер-министр Патрис Лумумба, чья партия "Конголезское национальное движение" получила большинство мест в новоизбранном парламенте. Его речь, по воспоминаниям свидетелей, заставила короля побледнеть от гнева: Лумумба пообещал, что его страна более не будет "сырьевым придатком" Запада, и заявил, что конголезцам не за что благодарить белых. Кроме того, Лумумба не скрыавл, что намерен национализировать горнодобывающую промышленность страны, которой владело транснациональная горнодобывающая корпорация "Объединенные копи Верхней Катанги". В провинции Катанга были сосредоточены практически все минеральные ресурсы Конго, рядом, в провинции Акасаи, имелись алмазы. Речь, впрочем, шла не только о коммерческих интересах - свои миллионы в Африке теряли многие - а о запасах того самого "стратегического сырья", прежде всего кобальта и урана, Отдать такой лакомый кусок "черным марксистам" во главе с Лумумбой - это было слишком, и вскоре в провинции Катанга нашлась альтернативная кандидатура - Морис Чомбе. Который сначала выиграл местные выборы, а потом... объявил об отделении Катанги от Конго. Вскоре примеру Конго последовал алмазоносный юг Касаи.

Отношение к бывшей "белой элите" стало своеобразной лакмусовой бумажкой. До сих пор африканцы, живущие в районах Великих Озер, весьма уклончиво отвечают на вопрос, чем, вернее, кем в Африке пугают детей. И только после долгих уговоров и увещеваний признаются: расшалившемуся малышу мама обещает, что "придет белый и тебя заберет". Одни видят в этом наследие работорговли, другие - своеобразное преломление африканских культов, но факт остается фактом: бывшие колонизаторы оставили здесь о себе не самую лучшую память. То ли в Конго не верили, что бывшая колониальная элита будет работать на интересы новой страны, то ли таким образом Лумумба набирал политический капитал, но белых изгоняли откуда только можно, захватывали дома, очищали от европейцев армию...А Чомбе демонстрировал лояльность и к западным державам, и к местным белым, клялся в уважении к частной собственности, и в Катангу со всех концов мира стекались и белые-офицеры, изгнанные из местных армий, и наемники, и авантюристы - до сих пор редкая книга о "псах войны" обходится без упоминания о Катанге.

На что рассчитывали тогда в Европе, сказать трудно. Границы новообразованных африканских государств тогда никто не воcпринимал с особым трепетом, и если вместо Бельгийского Конго появилось бы два государства, точно так же, как на месте Британской Индии возникли Индия и Пакистан, от которого потом отделился Бангладеш - ну и пусть московские покровители Лумумбы "подавятся" плантациями гевеи! Зато не получат 75% мировых запасов кобальта и 25% залежей урана. Но точно так же не исключено, что, раздув мятеж в Катанге, здесь рассчитывали скорректировать ситуацию во всей стране. Но и Лумумба отдавал себе отчет, что без богатейшей Катанги у Конго нет никаких шансов встать на ноги. И в результате именно мятеж в Катанге стал той самой первой костяшкой домино, которая и привела к продолжающейся до сих пор войне всех против всех в районе африканских Великих Озер. Уступать не хотел никто, в Леопольдвилле нарастала борьба за власть, и вскоре Лумумба, заручившись поддержкой Москвы, проводит в Касаи карательную акцию. В ходе резни в Бакванге погибли не менее десяти тысяч человек. Теоретически этот рейд должен был продемонстрировать Катанге, что шутить с центральной властью не стоит, но крови под руководством советских "специалистов" было пролито слишком много. Президент Касавубу отправил Лумумбу в отставку, парламент утвердить ее отказался, президент распустил депутатов. Тем не менее Лумумба был арестован, потом бежал из-под ареста и с горсткой сторонников устремился в столицу Восточной провинции, город Стэнливилль, где его сподвижник, бывший вице-премьер Антуан Гизенга, собирал отряды вооруженных единомышленников.

Патрис Лумумба и его сподвижники были арестованы в тот момент, когда им оставалось только переправиться через реку, отделявшую друзей от врагов - произошло это 1 декабря того же 1960 года.

События в Конго могли бы стать сюжетом для десятка политических триллеров. Новый генсек ООН Даг Хаммаршельд, который заявил, что намерен избавить ООН от имиджа "клуба трепачей", видел в посредничестве между участниками гражданской войны в Конго способ продемонстрировать свой талант и влияние. Великие державы открыто соперничали за контроль над Африкой, местные вожди с упоением свергали друг друга. В то время как Лумумба находился под арестом, его сторонники одерживали одну победу за другой, Чомбе взывал за помощью к ООН, с арестованным Лумумбой уже вели переговоры, предлагая любой портфель в правительстве - на выбор, - но он по-прежнему считал себя премьером.

Решение выдать Патриса Лумумбу властям мятежной Катанги было принято 14 января. До столицы мятежной провинции пленников не довезли - их расстреляли по дороге. Но тут стало ясно, что Чомбе не намерен ограничиваться Катангой - он рассчитывал на руководящий пост в Конго. Независимой Катанги на карте мира так и не появилось, Конго вновь охватила смута, мятежи вспыхивали один за другим, в ходе очередной "посреднической миссии" при весьма странных обстоятельствах погиб генсек ООН Хаммершельд...О том, что началом трагедии района африканских Великих Озер стала попытка сепаратистского мятежа в "стратегически важной" Катанге, сегодня уже вспоминать немодно.

"Нефтяная война" на берегах Нигера

Впрочем, бои в Катанге, которые до сих пор остаются классическим примером наемнической войны - это не единственный пример "войны сырьевой". В 1960 году независимость получила еще одна африканская республика - Нигерия, тут же объявленная федеративной. Которой тоже пришлось испытать на себе все прелести постколониальной эпохи, включая внутреннюю нестабильность и государственные перевороты. Самой богатой была юго-восточная часть страны (наиболее плодородная и богатая минеральными ресурсами, главным из которых является нефть), населенная племенем ибо. Власть же в стране принадлежала выходцам из племени юруба. Уже одно это обстоятельство было достаточным поводом для противостояния, однако противоречия усугублялись религиозными проблемами: ибо исповедовали христианство, а юруба - мусульманство.

В 1966 году армейские офицеры-ибо подняли восстание, захватили власть. Затем последовала беспорядочная борьба за власть (не сколько на идеологической, сколько на этнической почве). Кровопролитные столкновения продолжались довольно долго по всей стране - причем наибольшее количество жертв было среди племени ибо. Массовые расправы стали последней каплей в чаше терпения и 30 мая 1967 года губернатор Восточной провинции подполковник Чуквуемека Одумегву Оджукву объявил об отделении подконтрольной ему территории и создании независимого государства Биафра. Следом началась разрушительная гражданская война, в которую в той или иной степени были втянуты практически все сверхдержавы того времени - СССР, США, Великобритания, - причем и здесь, как на ранних стадиях конфликта в Конго, СССР первоначально поддержал центральные власти, а страны Запада - сепаратистов.

Как свидетельствуют историки, практически сразу же биафрийцы принялись за закупки оружия и даже приобрели транспортные самолеты для его перевозки. С лета 1966 года в страну из Южной Африки стали совершать рейсы DC-7 авиакомпании Air TransAfrica. Другие самолеты летали из Португалии (совершая промежуточные посадки в Португальской Гвинее и Камеруне). Иногда общественности все таки становились известны факты нелегальной торговли оружием. Так, в октябре 1966 года при заходе на посадку на аэропорт Гаруа (Камерун) потерпел аварию DC-4M Argonaut авиакомпании Royal Air Burundi. После разбирательства оказалось что самолет, взлетевший из Роттердама и пилотированный Генрихом Вартоном (настоящая фамилия Гейрних Вартски), под завязку загружен нелегальным оружием и боеприпасами. Причем пилот не был привлечен к уголовной ответственности и уже в сентябре 1967 года уже на Мальте был арестован Super Constellation (5T-TAF) авиакомпании Transportes Aereos Portugueses (TAP), совершавший аналогичный рейс. Стоит сказать, что он был не одинок. Известны фамилии еще по крайней мере трех пилотов, перевозивших оружие для биафрийцев. Это родезиец Джек Малох, британец Алистер Викес и Эрнест Кениг.

Удалось сепаратистам получить и настоящую боевую авиацию. В начале июля на аэродроме Энугу приземлился Douglas B-26R Invader (41-39531), перегнанный из Европы поляком Яном Зумбахом (более известным в Биафре как Джонни Браун или Камикадзе Браун). В августе ВВС Биафры пополнились и вторым B-26 (41-34531). В июле на аэродром Порт Харкорта рейсом из Швейцарии приземлился Riley Dove (N477PM), груженный 2000 винтовками венгерского производства. За штурвалом сидел другой наемник - француз Андрэ Жиллард. Самолет некоторое время использовали для разведполетов, а 13 июля 1967 года был конфискован во время промежуточной посадки в Алжире и включен в состав местных ВВС. 6 июля федеральная армия была отмобилизована и через несколько дней началось наступление против мятежной провинции. Уже 10 июля произошел боевой дебют биафрийских ВВС, когда был атакован аэродром в Макурди, где сгорело несколько гражданских DC-3, использовавшихся для переброски войск. На следующий день одиночный B-26R атаковал аэродромы в Лагосе и Кано, но безрезультатно. 26 июля В- 26 и трофейный DC-3 атаковали эсминец "Нигерия" недалеко от Порт Харкорта, а с прибытием второго "инвейдера" обе машины использовали для блокирования судоходства по Нигеру. Тем временем правительство , обеспокоенное налетами авиации мятежников, стали искать возможности для получения боевых самолетов. Уже 13 августа из СССР через Египет стали прибывать первые МиГ-17. Нигерийцы получили и шесть бомбардировщиков Ил-28 с египетскими и чехословацкими летчиками - их использвали для ковровых бомбардировок Биафры. Их прекратили только после того, как количество жертв среди гражданского населения достигло двух тысяч.

В начале 1969 года в Биафру прибыл шведский граф Кар Густав фон Розен - командир экипажа DC-7B авиакомпании Transair. Который предложил Оджукве организовать "новые" биафрийские ВВС. Именно он приобрел пять учебно-боевых MFI-9F Minocon и подписал контракты с несколькими пилотами. Уже 22 мая 1969 года они атаковали аэродром Порт Харкорт. Однако уже 22 декабря 1969 года федералы, поддержанные МиГами и Ил-28-ми, окончательно решили "биафрийский вопрос". 13 января 1970 года Биафра капитулировала, а Оджукву отправился в изгнание на "Супер Констелейшене" (5N-86H).

Однако сепаратистские мятежи в нефтеносной Нигерии продолжаются по сей день. Несколько недель назад боевики этнической группировки "Движение за освобождение дельты Нигера" (ДОДН) взорвали коллектор нефтепровода терминала Форкадос англо-голландского концерна Royal Dutch/Shell, откуда нефть отправляется на экспорт с помощью танкеров. Традиционно боевики ДОДН предлагают Shell выплатить 1,5 млрд. долларов в качестве компенсации за загрязнение нефтью прибрежных вод, где местные жители по традиции ловят рыбу, и принять законы, которые способствовали бы более справедливому распределению доходов. Однако о том, чьи интересы в действительности стоят за нигерийским сепаратизмом, остается только догадываться.

Новые песни на старый мотив

Как уверены специалисты, государственное строительство в новых независимых государствах постсоветского пространства мало напоминает условия, сложившиеся в первые постколониальные годы в Африке. Однако даже беглого взгляда на ситуацию достаточно, чтобы понять: постколониальные политтехнологии, увы, не так уж сильно отличаются друг от друга. И между сценарием, который пытались реализовать в 1918 году в Баку, и тем, что происходило сначала в Катанге, а затем в Биафре, не так уж трудно найти общие черты: азербайджанцев, который в силу понятных причин были естественными союзниками Турции, стремились лишить контроля над нефтью, для чего надо было "радикально изменить ситуацию" в городе Баку - способами, которые потом, после балканской войны, назовут "этнической чисткой".

И самое обидное, что
>технологии эти явно пытаются пустить в дело и теперь, когда уже пытаются расколоть Азербайджан изнутри, противопоставляя "бакинцев" выходцам из регионов страны, а живущих в собственной столице азербайджанцев именуют "оккупантами". Потому что за этой милой ностальгией по старому Баку, где именно после мартовской резни азербайджанцы уже не составляли большинства, слишком уж явно угадываются сценарии Катанги и Биафры.

Только вот теперь мы уже знаем, чем заканчиваются подобные игры - ни Катанга, ни Биафра не стали процветающими оазисами в море нищеты.

НУРАНИ
25.03.2006