1.Основные причины политизации ислама

В Центральной Азии ислам уже давно стал одним из факторов политического процесса. Он оказывает большое влияние на общественное бытие, в какой-то степени и на личную жизнь людей.

Но политическая ситуация в ЦА не отличается простотой. Развитие ее нужно прогнозировать исходя не только из знания специфики ислама как социокультурной системы, сколько из учета национальных, этнокультурных и социально-экономических факторов. В странах ЦА в краткосрочной и среднесрочной перспективе нет объективных предпосылок для создания исламского государства. Различные внутренние и внешние факторы выступают сегодня в качестве естественных препятствий на пути создания фундаменталистских режимов. Но не исключено, что эти же факторы, в зависимости от их сочетания, могут способствовать обострению ситуации, одним из результатов чего может стать образование исламского государства на юге ЦА в будущем.

Политизации ислама способствуют не только религиозная традиция и сложившаяся конкретная ситуация в регионе ЦА. Более весомым фактором, если рассматривать ситуацию в Киргизии, стали негативные последствия постперестроечной идеологии либерал-капитализма. Процессы глобализации и распространение идеологии дикого капитализма в Киргизии протекают тотальнее и изощреннее, чем в свое время происходило внедрение советско-марксистских инноваций. Они мобилизуют эгоистические и скотские порывы, превращающие человека в экономическое животное. Поэтому воздействие либерал-капитализма гораздо страшнее и разрушительнее, чем воздействие идеологии коммунизма.

"Либеральная" система, посредством западной массовой культуры и политических институтов, "обрабатывает" внутренний мир человека. Она направлена на возбуждение у него низменных и греховных чувств. Воспитание в духе созидания практически исчезает, оно начинает подменяться примитивным бизнесом. На образование и воспитание сейчас напрямую влияет криминальная обстановка, неопределенные перспективы развития, низкий авторитет официальных институтов, национальные конфликты, упадок экономики и т.д. Культ насилия и денег, порнография, бездуховность уже много лет отравляют неокрепшее сознание детей. Они уже мало читают, а если читают, то литературу невысокого качества.

Налицо кризис образовательной системы в Киргизской Республике. В педагогической практике примитивизируется понятие личности и нравственности, пропагандируются мелкие эгоистичные цели. Ясно, что при отсутствии целенаправленного нравственного воспитания в обществе родители сами зачастую не в силах справиться с задачей нравственного воспитания своего ребенка. Именно эти негативные тенденции, которые продолжают усиливаться после распада СССР, заставляют многих людей с надеждой обращаться к исламу.

Во время опроса населения, который был проведен Центром социальных исследований Национальной Академии наук Кыргызстана, большинство респондентов положительно ответили на вопрос: "Ислам однозначно связан с укреплением в обществе нравственных устоев": 55% - в анкетных данных и почти 100% - во время полевых работ. 47% респондентов отметили, что ислам дарит внутреннюю силу и духовную опору. Почти все респонденты ответили, что верят в загробное воздаяние за те трудности, которые приходится пережить в этой жизни, и за твердость воли сохранить нравственную чистоту.

На процесс складывания социальной базы исламского политического движения влияют установки глобализации или так называемого "нового мирового порядка". Эти установки в нашем случае, в глазах большинства людей, тесно связаны с де-индустриализацией, архаизацией, суррогатной религиозностью и прочими формами существования. Процессы "либерализации", которые были приведены в действие после развала советского государства под видом прогрессивных тенденций развития общества, на самом деле сейчас сворачивают модернизацию, индустриализацию, прогресс, нравственные традиции не только киргизов, но и всех этносов ЦА.

Большинство людей Центральной Азии хорошо понимают, хотя, может быть, только на интуитивном уровне, что с исчезновением этнокультурных нравственных традиций не остается иной альтернативной силы, которая могла бы удержать человечество от падения в рыночно-машинное псевдо-существование. Это является одной из основных причин их обращения к исламу. Ислам для них - надежда и свет во мраке глобализации. Ислам в какой то мере представляется им некоей базисной системой обеспечения ресурсов выживания. Он позволяет ценностям и традициям этнической культуры, сохранив свой потенциал, вписаться в систему исламской культуры.

Ислам тесно связан с традициями киргизской национальной культуры, имеет свою давнюю историю и особенности в жизни киргизского народа. После битвы в Таласе (751 г.) между предками народов ЦА, арабами и китайцами, где мусульмане одержали победу, началось распространение ислама. Исламизация кыргызов Центральной Азии прошла длительный исторический путь. О причинах принятия кыргызами, казахами и другими кочевыми народами исламской религии исследователи выдвигают различные версии. Например, часто утверждают, что кыргызов и казахов силой оружия заставили принять ислам. Но в большинстве подобных исследований часто забывают, что кочевые племена Евразии были очень свободолюбивыми людьми, которые в случае притеснения могли откочевать до Тихого океана и обратно.

Тщательное исследование кыргызской культуры свидетельствует о тесном переплетении национальных традиций и традиций ислама. Обращение кыргызов к исламу во многом является заслугой тех святых мусульманских праведников (суфиев), которые сумели донести истинный свет Ислама душам людей. Такие источники, как "Зиа ал-Кутаб" и "Рафик ат-Талибин", говорят, что принятие кыргызами ислама произошло под влиянием чудес и исцелений, творимых суфиями. Их свойство адаптироваться к местным верованиям, или, проще говоря, их истинная любовь к людям и способность впитывать национальные традиции постепенно приносили свои результаты. Переломным оказался X век, ставший веком торжества ислама на Тянь-Шане. В 960 г., когда Караханидским каганатом правил Муса, ислам приняли "200 тысяч шатров (т.е. семей) тюрок". Ислам стал государственной религией каганата. На столь важное и ответственное решение Мусы повлиял видный проповедник ислама - богослов из города Нишапура Абу-л-Хасан Мухаммед ибн Сурьян Келимати.

По многим достоверным историческим свидетельствам, киргизы отличались высочайшим уровнем морали и самым праведным образом жизни. Они сохраняли такой образ жизни, скорее всего, вплоть до начала ХYIII века, пока не приобщились к оседлым и торговым народам. Анализ различных свидетельств о киргизах на арабском, русском, китайском, персидском и других языках показывает, что вера киргизов основывалась, в силу различных причин, прежде всего, на нравственности, благочестии и чести, а ее внешние атрибуты были второстепенными. Следует заметить, что экономические аспекты жизни для кочевых племен не имели такого первенствующего значения, как у оседлых народов.

У кочевых народов идеи ислама легли в иную почву, обусловленную сосбым образом жизни, национальной культурой и менталитетом. Существуют мнения о том, что ислам, в частности суфизм, сам испытывал влияние шаманизма и многое от него воспринял. Например, Дж.С. Тримингэм ("Суфийские ордена в исламе". М., 1989) пишет, что суфийские общины стремились вобрать в себя и синтезировать народные верования, поскольку это был единственный способ сохранить идеалы, лежащие в основе религиозных движений.

В целом, можно сказать, что в латентном виде в исламизированной киргизской нравственной культуре сохранились национальные доисламские традиции. Вопрос состоит в том, возможно ли сейчас реанимировать эти ценности и использовать их в современной жизни кыргызов. Окажется ли возможным возобновить культуру нравственной жизни заново, как когда-то святые праведники открыли киргизскому народу истинные ценности исламской нравственной культуры?

Активисты и распространители ислама в Кыргызстане уже давно осознали, что их усилия по внедрению религии в голом, саудо-арабском, ваххабитском виде обречены на поражение. Они в своих проповедях больше всего делают акцент на нравственное самочувствие людей, на национальные традиции. Хотя официально они придерживаются ваххабитской ориентации и финансируются из Саудовской Аравии, Кувейта и т.п., де-факто они давно уже стали на путь ханифитского мазхаба, известного своей терпимостью. Возрастающая популярность ислама среди киргизского народа объясняется, прежде всего, тем, что ислам в Киргизии выступает защитником моральных устоев общества. Он предохраняет от разрушения культурного ядра нации - с одной стороны, и от маргинализации, архаизации, узкого национализма - с другой.

Продолжение следует

Эмиль Каниметов, кандидат философских наук, доцент, заведующий отделением госкомитета Правительства Республики Кыргызстан

2. Взаимоотношения государства и религии. Религиозная ситуация

В Конституции Кыргызской Республики закреплены либеральные основы организации общества: "Каждому гарантируется свобода совести, вероисповедания, религиозной или атеистической деятельности. Каждый вправе свободно исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, выбирать, иметь и распространять религиозные либо атеистические убеждения. Религия и все культы отделены от государства". В 199б году Президент Кыргызской Республики подписал Указ о мерах по реализации прав граждан Кыргызской Республики на свободу совести и вероисповеданий.

В настоящее время именно в соответствии с этим указом и Законом о религии от 1991 года (В редакции от 19 ноября 1997 года) осуществляется вся деятельность религиозных организаций на территории Кыргызской Республики.

Либеральное законодательство сделало Киргизию одной из наиболее благоприятных стран для деятельности разнообразных религиозных организаций и сект, привлекло в республику миссионеров со всего мира. В 1995-98 гг. число официально зарегистрированных иностранных миссионеров составляло около девятисот, однако куда большее количество работало в республике нелегально. Деятельность многих сектантов, действовавших в Киргизии, была запрещена в других государствах (церковь Муна, "Белое братство" и другие тоталитарные секты). Некоторые из них были зарегистрированы как светские учреждения (церковь Муна, центр Дианетики и др.). Данные религиозные образования обладают мощной финансовой поддержкой зарубежных центров, наличием которой не могут похвастаться представители двух традиционных конфессий. Официальный ислам подвергся массированной атаке со стороны исламских проповедников, опиравшихся на мощную финансовую поддержку извне, а в последнее время происходит сближение между различными ветвями исламских активистов. Позиции православной церкви в Киргизии были ослаблены массовым оттоком из республики славянского населения. В 1992-1994 гг., в пике миграционного настроя, ежегодно выезжало 100 - 110 тыс. человек.

В апреле 1993 г. был зарегистрирован казыят мусульман КР, а через 5 месяцев, 17 сентября 1993 г., было образовано Духовное управление мусульман Киргизии (ДУМК). Духовное управление мусульман возглавил муфтий Кимсанбай ажы, бывший казы мусульман КР. Он получил духовное образование в Ливийском исламском институте (факультет шариата и законов). После организации ДУМК в Кыргызстане началось восстановление и строительство новых мечетей, создание исламских духовных школ, медресе и институтов. В 1995 г. в Бишкеке открылась новая Центральная мечеть, построенная на месте старой мечети. Строительству Центральной мечети и других мечетей по всей республике активную финансовую помощь оказывали зарубежные исламские организации. Например, Всемирная лига мусульман "Рабита" (Саудовская Аравия) спонсировала строительство мечетей "Рахматулла Алла" и "Имам Бухари" в Оше.

Если в 1991 г. в КР насчитывалось 39 мечетей, а в 1997 - 160, то в 2000 г. уже было зарегистрировано 857 мечетей, а в 2001 году число мечетей составило 1395. По данным Госкомиссии по делам Религии Кыргызской Республики, на 2005 год в республике действовали свыше 2500 мечетей. По данным муфтията, их около 3000. Сюда вошли также молельные дома, фактически выполняющие роль мечетей в населенных пунктах, где полноценных мечетей еще нет. В последние годы повсеместно усилилось строительство мечетей на средства самого населения.

Существование муфтията и работа госкомиссии по делам религии придает исламскому движению в Кыргызстане институциональный характер. Одной из приоритетных задач муфтията является повышение образовательного уровня священнослужителей - молдо и организация работы мечетей и медресе по Республике.

Результаты исследования мнения самих священнослужителей Республики во время специального семинара мусульманских священнослужителей - молдо (17-27 августа 2003 г.) в Бишкеке показывают,(1) что на местах существует множество проблем, связанных с конкуренцией между молодыми, более образованными священнослужителями, и священнослужителями старшего возраста. Молодежь отмечала несправедливое отношение к себе и сложности в карьерном росте, которые создаются старшими священнослужителями. Пожилые священнослужители сетовали на недостаток опыта у молодежи, которая действительно грамотна, но не способна на практике отстаивать свою точку зрения и влиять на население, в котором сильны традиции уважения к старшим и подчинение старейшинам рода и сел.

Возраст прихожан также претерпел изменения. Прихожане старше 60 лет составляют от 20 до 40%, в зависимости от области. Зрелое поколение прихожан от 35 до 60 лет насчитывает порядка 30 - 39%. Молодежь от 17 до 35 лет - 30-45%. В мечеть стали ходить подростки и юноши до 17 лет - 10 - 25% и дети - 8%. В целом, молодежи стало в три раза больше старых прихожан. Особенно сильное омоложение прихожан произошло в Чуйской и Иссык-Кульской областях. Судя по опросникам, в Ошской, Джалал-Абадской и Баткенской областях (южные регионы), прихожане пожилого возраста составляют большинство. Однако в действительности, число молодежи доходит до 60% среди прихожан большинства мечетей южных регионов, что было выявлено во время полевых исследований.(2)

Также обстоит дело и в других областях. Мечеть стала не только местом молитв, обучения арабскому языку и чтению Корана, но и местом повседневного общения и игр. Многие родители выражали удивление и удовлетворение тем, что их дети с удовольствием ходят в мечеть. Они также отмечали, что их дети стали меньше слоняться по улицам, нашли духовных товарищей и не ленятся изучать арабский язык и Коран в дополнение к школьным занятиям. Возрождаются религиозные праздники. Всенародно и семьями стали отмечать в стране "Орозо Айт" и "Курман Айт". По распоряжению Президента и главы Правительства эти дни считаются праздничными и нерабочими. Религиозные по своей сути и происхождению праздники "Орозо Айт" и "Курман Айт" постепенно трансформируются в общенациональные народные праздники. В эти праздники активно включаются и неверующие люди, не знакомые или знакомые поверхностно с духовными ценностями ислама, но символически соблюдающие все атрибуты религиозных праздников.

Так, этносоциологические исследования, проведенные еще в 1991 г. этнографами из Национальной академии наук КР, показывали, что 44,1% респондентов в целом по республике, включая сельское и городское население, празднуют Курман и Орозо айты, причем 12,8% отмечают их без соблюдения религиозных ритуалов. В сельской местности, где традиционные устои держатся крепко, доля опрошенных людей, отмечающих эти праздники, больше, нежели среди городского населения. Характерной чертой последнего времени стало то, что в этих религиозных праздниках доминируют молодежь и молодые семьи.

Отношение государства к религии определяется скорее политическими, нежели какими-либо иными соображениями. Это можно увидеть в эволюции государственно-религиозных отношений в последнее десятилетие: от полного неприятия в начале до абсолютной любви, а затем дифференцированное отношение - в зависимости от разыгрываемой религиозной карты в политической игре. В Киргизии в период обострения ситуации прежний режим А. Акаева пытался скрыто использовать этнический и религиозный фактор в корыстных целях. При этом различные приезжие "аналитики" и местные "власть имущие" не скупились на обвинения в адрес "исламских радикалов" в том, что они в своей борьбе с властью играют на региональных различиях между Севером и Югом.

На самом деле такая лицемерная пропаганда только сыграла на руку проповедникам ислама. Они акцентируют особое внимание на универсальном - межнациональном и межрасовом - характере ислама, отодвигая региональное различие не второй, а на третий или четвертый план.

Деятельность же протестантских миссионеров вносит раскол в нацию. Они ведут работу среди всех групп населения, причем часто делают упор на титульной нации. Финансируемые из-за рубежа протестантские секты организации наладили массовое производство и распространение собственной литературы на киргизском языке, а также использовали этот язык для ведения проповедей. В результате численность перешедших в протестантизм кыргызов превысила 15 тыс. человек. В среде киргизов стали не редкими случаи, когда члены одной семьи исповедуют разные религии. Наибольшего успеха в среде киргизов добились евангельские христиане-баптисты и Свидетели Иеговы, определенное распространение в их среде получило и учение Бахаи.

Пик обострения ситуации на религиозной почве пришелся на 2002 год. Опубликованное в марте 2002 г. специальное заявление Духовного управления мусульман Киргизии констатировало, что направленная на передел сфер влияния в республике деятельность протестантских сект привела к обострению межконфессиональных отношений. Жители кыргызских сел много раз требовали выселения "вероотступников" из своих сел. Весной 2002 г., например, жители Сузакского района Джалал-Абадской области потребовали от властей выселить восемь кыргызских семей, принявших веру евангельских христиан-баптистов.

Но в целом, Центрально-азиатский регион издавна характеризуется как поле взаимодействия разных религий: православия, ислама, буддизма, шаманизма и др. Сегодня по данным госкомиссии по делам религий Кыргызской Республики и подсчетам некоторых религиоведов, 70% или даже 80% верующего населения в Кыргызстане считает себя мусульманами (суннитами), 16% - православными христианами. Значительная часть населения Кыргызстана, особенно в городах, продолжает сохранять довольно безразличное отношение к религии.

Мусульманская община Кыргызстана полиэтнична, в ней представлено около 20 народностей. Из них кыргызы составляют 60 %, узбеки - около 15 %, казахи, татары, таджики, дунгане, уйгуры, турки, башкиры, чеченцы, даргинцы и др. - более 5%. При выявлении отношения населения к активизации проповедования ислама ответы распределились следующим образом: 76,6% респондентов положительно относятся к этому процессу, отрицательно - 2,5%, никак - 8,7%, затруднились ответить - 12,3% респондентов.

Формально все центрально-азиатские республики считают себя светскими и стремятся отделить религию от государства. Ислам, таким образом, лишен возможности официально вмешиваться в политическую жизнь общества. Но исламский фактор в государствах Центральной Азии является социальной и политической реальностью, игнорировать которую сегодня уже невозможно. И, так или иначе, в зависимости от социально-экономической политики и идеологии государства, ислам будет входит в сферу политической жизни Киргизии.

Окончание следует

Эмиль Каниметов, кандидат философских наук, доцент, заведующий отделением госкомитета Правительства Республики Кыргызстан

Примечания:

1. Сейталиева Г.А. Отдельные показатели роста популярности ислама в Кыргызстане за 2002-2003 гг. // Материалы международной научной конференции. Бишкек, 2003.

2. Жоробекова Э. Возможен ли религиозный ренесанс в республиках ЦА. // Центральная Азия и культура мира. Бишкек, 2002, №№ 1-2. С.55.

3. Суукуймалиева Дж. Религиозная ситуация: социологические исследования. Алматы. 2004.

3. Альтернативные проекты развития

>Оказавшись в жестких тисках исламской и западной цивилизации, самобытные культуры этносов и иные цивилизационные начала центральноазиатского региона еще не вписывались в конъюнктуру современного мира. Но альтернативные проекты были. В них можно наблюдать как в спрессованном виде отражаются не только реформации и стремление соотнести инокультурные традиции с собственной, но и то, что обычно определяется как модернизация в узком смысле слова, т.е. проявление религиозно-мистических традиций и структур в новой форме, учитывающей особенности нового этапа цивилизации, приспособленной ко все большему пониманию человека как субъекта изменений в человеческом мире.

В 1990-х годах, в период парада суверенитетов, нагляднее всего в Киргизии проявили себя отнюдь не исламские традиции, а процессы национального возрождения, что было связано со спецификой киргизской культуры. Национальная культура продолжала свое развитие и в советской период, поскольку советская культура отнюдь не была внутренне однородной и не подверженной процессам дифференциации, как обычно изображалась ее идеологическими противниками. Во многом благодаря СССР и советской культуре киргизская культура приобрела формальные возможности и условия для своего развития. За короткий период киргизская культура продемонстрировала в рамках этой же культуры не только способность и "волю к культуре" (Н. Бердяев), но и наличие потенциала развития. Возможно, как считают некоторые, в динамичном развитии "Советской Киргизии" и ее культуры есть политической аспект, связанный с надеждой на активизацию "русского дела, согласно Миропиеву М.А., потому, что киргизская (и казахская) масса еще довольно индифферентна к исламу, (напр., в отличие от таджиков) держась его чисто внешним образом и не желая вполне расстаться с шаманизмом". Хотя все это сомнительно. Но важнее сам факт, зафиксированный многочисленной литературой. Напр.: "Художественная культура Киргизии завоевала общесоюзное признание, а некоторые произведения киргизской литературы и искусства приобрели даже мировую известность. Назову наугад несколько примеров: Ваше, Чингиз Торокулович, литературное творчество, фильмы Б. Шамшиева и Т. Океева, а мужественная манера актерской игры С. Чокморова сделала его кумиром молодого зрителя во многих странах. Такой успех не может быть случайным. Его не объяснишь с помощью определения "киргизское чудо", которое порою проскальзывает в нашей и зарубежной прессе".(1) Или вот еще: "творчество Ч. Айтматова становится фактом не только киргизской, не только общесоветской, но и русской литературы. Ибо им влиты в русскую литературную традицию такие сюжеты, мифологемы и т.д., которых русский по происхождению писатель на материале русской жизни создать не может".(2)

Через художественную литературу в некоторой степени кыргызская культура смогла взаимодействовать с советской культурой, "смягчив ее застывший догматизм" "свежим ветром из гор и степей". Но ее внутреннее развитие не смогло развернуться в полной мере, прежде всего "для самой себя". Появились лишь зачатки, предпосылки к развитию на новых условиях цивилизации. Это особенно заметно в поэзии А. Осмонова, где уже осмысливаются в поэтической форме многие этнические реалии и проблемы, и в творчестве Р. Абдыкадырова, ставшего родоначальником своеобразного направления в музыке, ориентированного на духовные потребности этноса и выражающей душевные движения нации.

И в нынешних условиях социального постмодерна решение проблемы духовной культуры и механизмы духовного производства выходят на первый план и являются одним из спасительных средств от "обскурации" (Л. Гумилев) этнической культуры. В киргизской, немного шире, киргизско-казахской культуре, как и на всем постсоветском пространстве, в нынешний период общественного развития наблюдаются признаки "фазы обскурации" (по Л. Гумилеву). При общем снижении эмоционального тонуса и активности населения сохраняется повышенный уровень требований к жизни и притязаний, не без влияния современных СМИ, где в качестве эталона берутся западные стандарты.

Но спасительное отличие социума и культуры нынешних наследников цивилизации номадов состоит в специфике механизма мотивации в самом процессе самоопределения. Для киргизской культуры основным мотивационным механизмом воли (проявления духа) к жизни является "жажда жизни", а не идея смысла жизни, что во многом напоминает прагматическую интерпретации "истины". Перефразируя Ф. Ницще, в этом случае можно сказать: "Важнее "как", а не "зачем"". Для наследников цивилизации номадов, входящих в мировой социум, эта установка является жизненно важной, поскольку в условиях современной цивилизации самостоятельный поиск смысла и создания изолированной жизнеутверждающей идеологии - пустая трата ресурсов.

Иными словами, народы Центральной Азии обречены на историческое творчество. Этому способствует уже упомянутый постмодернистский сдвиг в западной культуре, обусловленный скорее всего инстинктом самосохранения. Стоит еще раз остановиться на рассмотрении этого явления, поскольку этот феномен и сам термин (постмодернизм) отражают определенную тенденцию в западной культуре. Эти тенденции можно характеризовать как обратные "сдвиги в образе жизни или способе бытия "современного" человека", как результат "перехода от "оседлости" к "кочевничеству", в чем существенную роль сыграли аудио- визуальные средства коммуникации. "В кочевой ментальности все течет, все изменяется; осевшее застывшее здесь имеет меньшую ценность, чем текучее".

Если учитывать основные черты постмодернизма - предпочтение гетерогенности и различие как освободительных сил в переопределении культуры и рассматривать основные черты постмодернистской мысли - фрагментация, неопределенность и неприятие всех универсальных, или тотализирующих, застывших дискурсов, то данная характеристика может помочь прояснить ситуацию в определении дальнейшего пути развития.

Поскольку, отсюда вытекает очень важная для бывших номадов точка зрения, рассматривающая специфические особенности кочевой культуры как стимула и основы ускоренной модернизации: догнать развитые страны Запада, не следуя по пятам, не воспроизводя их экономико-и-техноцентризм, а открывая постиндустриальную перспективу, в которой обнаруживаются возможности реабилитации традиционной культурной ориентации кочевого общества в сочетании с духом Нового времени в Европе.

В духовной сфере киргизского народа такой процесс, вне зависимости от чьей-либо констатации и фиксации, уже давно идет. И эти изменения прежде всего заметны в проявлении или модификации духовного кода (вариантов мировосприятия, оценки возможностей человека, аксиологической и познавательной систем, структуры личностных отношений и т.п.), мистической и мифо-магической традиции киргизского народа в соответствии требованиям тех форм религиозного отражения, которые продуцируются современной эпохой.

Эмиль Каниметов, кандидат философских наук, доцент, заведующий отделением госкомитета Правительства Республики Кыргызстан

Примечания:

1. Орбиты взаимодействия. // "В соавторстве…". М., 1989. С.76-277.

2. Гачев Г. "Ч. Айтматов и мировая литература". Фрунзе, 1989. С.278.