Начало экспансии нетрадиционных форм ислама

Первые и самые тяжелые расколы, поразившие российскую умму в начале 90-х годов, почти не имели религиозной составляющей. На начальном этапе исламского возрождения мусульмане не делили друг друга по вероисповедной принадлежности, а привнесенное зарубежными миссионерами салафитское движение еще не приобрело сколько-нибудь заметного влияния. Тем не менее, уже к 1997 году в некоторых региональных уммах именно религиозный фактор стал главным катализатором внутримусульманских разделений, а еще через несколько лет он вышел на первое место по своим деструктивным последствиям для единства всей постсоветской уммы.

Раскол российских мусульман на религиозной почве в первую очередь стал следствием агрессивной миссионерской деятельности салафитов, которые видели в инакомыслящих мусульманах стихийных язычников, нуждающихся в немедленном приобщении к ценностям "чистого" ислама.

Многочисленные группы салафитов не имели единого координационного центра и разнились по своим идеологическим установкам, однако все их последователи получили прозвище ваххабитов, которое прочно вошло в современный русский язык. Как правило, под ваххабитами сейчас понимаются люди, называющие себя приверженцами салафизма, "саф ислама" или "чистого" ислама, ханбализма, хабашизма, таблигизма, нурсизма, "исламских джамаатов", "внемазхабного" суннизма, воинствующего шиизма, а также партии "Хизбут-Тахрир" и ее многочисленных клонов.

Для такого рода группировок свойственно нетерпимое отношение к инакомыслящим и инаковерующим, стремление к созданию шариатского государства, уверенность, что они ведут джихад против безбожной власти, и склонность к силовым методам в миссионерской работе. Многие ваххабитские группы признают терроризм самым эффективным способом достижения поставленных целей.

Помимо ваххабитов, к нетрадиционным для государств СНГ направлениям ислама можно отнести новые религиозные движения исламского происхождения: секты ахмадийя, Вера Бахаи и СУБУД, различные неосуфийские движения, а также небольшие сектантские группировки российского происхождения. Последователи этих течений, как правило, не склонны к экстремизму, что позволяет отнести их к умеренному крылу нетрадиционных мусульман. Общая численность их адептов не превышает 30 тыс. человек, сосредоточенных преимущественно в крупных городах.

Противостояние традиционных и нетрадиционных для нашей страны мусульман усугубилось конфликтами в среде самих традиционалистов. Трения между суннитами и шиитами, ханафитами и шафиитами, различными суфийскими тарикатами, а также между тарикатами и муфтиятами не позволили им объединиться против ваххабитов, которые, наоборот, выступили единым фронтом.

Распространение салафизма вызвало в целом ряде стран серьезные внутренние конфликты, в некоторых случаях спровоцировавшие гражданские войны. Наиболее уязвимыми перед ваххабизмом оказались исламские сообщества с низким уровнем религиозной грамотности. В то же время Советский Союз, считавшийся одной из первоочередных целей "экспортной программы", долгое время был надежно защищен от ее эмиссаров "железным занавесом", и его спецслужбы отмечали лишь единичные всплески экстремизма среди мусульман.(1)

Ситуация кардинально изменилась в конце 80-х годов, когда перестройка ослабила внешние границы СССР, и на его территорию через Афганистан проникли первые ваххабитские амиры, основавшие свои ячейки в Таджикистане и Ферганской долине.(2)

КГБ, доживавший последнюю пятилетку, уже не имел возможностей локализовать это течение, и в 1989 году ваххабиты появились на Северном Кавказе. Развитие "чистого ислама" шло исключительно быстрыми темпами.(3) Уже в 1990 году в Астрахани была создана проваххабитская Исламская партия возрождения, вокруг которой сгруппировались наиболее радикальные мусульманские деятели, а в Таджикистане и Узбекистане тогда же были зафиксированы первые столкновения между ваххабитами и традиционалистами.(4)

До 1994 года приоритетным регионом для функционеров "экспортной программы" была Средняя Азия, однако и в России их деятельность приносила ощутимые результаты. В 1991 году саудовские благотворительные фонды предложили "бескорыстную" помощь ДУМЕС, однако их сотрудничество с этой структурой продлилось недолго. Через год муфтий Талгат Таджуддин отказался иметь какие-либо дела с арабскими "благотворителями", и они стали искать новых партнеров, появлению которых весьма поспособствовал раскол ДУМЕС.

Особое внимание зарубежные фонды уделяли образовательным программам, призванным воспитать радикальных имамов и сформировать из них новую генерацию духовных лидеров. С 1989 года молодые мусульмане из республик Средней Азии, Северного Кавказа, Поволжья и Крыма сотнями отправлялись на учебу в зарубежные медресе в рамках арабских и турецких программ содействия возрождению российского ислама. Мусульманские централизованные структуры, испытывая острую потребность в образованном духовенстве, поддерживали такую практику, обычно выбирая учебные заведения, оплачивавшие своим студентам проезд, учебу, питание и проживание. В итоге большинство молодых людей попали в центры идеологической, а в некоторых случаях и комплексной подготовки "бойцов джихада". Некоторые из них не поддались на навязчивую агитацию и сохранили свои прежние убеждения, однако большинство согласилось на роль миссионеров "чистого" ислама. К середине 90-х годов сотни образованных и амбициозных радикалов начали возвращаться на родину, формируя костяк салафитского движения.

С 1991 года в Таджикистане, Ферганской долине, Дагестане и Чечне стали создаваться лагеря по комплексной (боевой и идеологической) подготовке боевиков, повсеместно вербовавших своих адептов.(5) Расцвет их деятельности пришелся на 1999 год, когда ставшая фактически независимой Чечня попала под контроль исламских радикалов.

Миссионерская работа проводилась и среди действующего мусульманского духовенства. В первой половине 90-х годов многие муфтии и имамы были приглашены в страны Ближнего Востока, где им предложили весьма выгодное в финансовом плане сотрудничество. Некоторые из них согласились, что позволило ваххабитам значительно ускорить свою экспансию. Особое внимание уделялось также прозелитизму среди этнических христиан, которым была отведена роль наиболее надежного и боеспособного звена формирующихся первичных ячеек-джамаатов.(6)

Прямая вербовка сторонников дублировалась кампанией по изданию экстремистской литературы многомиллионными тиражами и ее преимущественно бесплатного распространения.

6 августа 1999 года бандформирования Шамиля Басаева и Хаттаба численностью до 4 тыс. человек вторглись в Дагестан, атаковав приграничные с Чечней села Ботлихского района республики. Основные силы боевиков были сведены в три группировки: "Мусульманскую кавказскую армию", "Миротворческие силы меджлиса народов Ичкерии и Дагестана" и "Дагестанскую повстанческую армию Имама". На их стороне выступили также ваххабиты Кадарского анклава, успевшие закупить оружие и построить внушительные укрепления.(7)

Бандформированиям противостояли объединенные силы российской армии, республиканского МВД и добровольческих отрядов, сформированных из местных жителей. В ходе почти месячных боев боевики были выбиты с территории Ботлихского района, и 1 сентября российские войска нанесли удар по ваххабитам Кадарского анклава. Вскоре после этого чеченские боевики контратаковали на Хасавюртовском направлении, вторгшись на территорию Новолакского и Казбековского районов.(8)

Контртеррористическая операция в Дагестане, впоследствии перенесенная на территорию Чечни, продолжалась до 20 сентября и унесла жизни 275 военнослужащих и большого числа мирных жителей. Потери боевиков превысили 3 тысячи, причем ваххабитские общины сел Карамахи и Чабанмахи оказались полностью рассеяны. Общая угроза сплотила традиционных мусульман, заставив их временно забыть распри на национальной и политической почве. Воспрянуло духом и республиканское правительство, почувствовавшее поддержку федерального центра и не отказавших ему в доверии граждан республик.(9)

Осенью 1999 года, когда российские войска продолжили контртеррористическую операцию на территории Чечни, Кадыров и дружественные ему боевики оказали им существенную поддержку, без боя сдав Гудермес. 10 октября 1999 года Аслан Масхадов объявил о лишении Кадырова духовного звания муфтия, а еще через неделю назвал его врагом чеченского народа, подлежащим немедленному уничтожению.(10)

Сам Кадыров, переживший к тому времени около десяти покушений, отнесся к угрозам Масхадова спокойно, тем более, что о поддержке его действий заявили все ведущие мусульманские лидеры страны. Большинство чеченских мусульман также продолжали признавать муфтия своим духовным лидером, что позволяло рассматривать Кадырова как наиболее авторитетного из союзников России в Чеченской Республике.

Полная лояльность Кадырова федеральной власти была по достоинству оценена, равно как и принят во внимание тот факт, что чеченский муфтий стал влиятельным политическим деятелем, фактическим лидером пророссийских чеченцев. 8 июня 2000 года указом Президента РФ он был назначен главой временной администрации Чечни, временно сохранив за собой полномочия муфтия.(11)

Параллельно с событиями в Дагестане началась война и в Средней Азии. В августе из Таджикистана в южные районы Киргизии вторглись боевики Исламского движения Узбекистана под руководством Тахира Юлдашева и Джумы Намагани. Своего пика напряженность достигла в 2000 году, когда боевику ИДУ вплотную подошли к Ташкенту, и бои с ними велись уже с использованием всех доступных видов вооружения. Совместными усилиями властей Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана наступление боевиков удалось отразить, однако, лишь с падением афганского режима талибов, предоставлявшего боевикам существенную поддержку, угроза захвата Средней Азии радикалами была устранена. Правда, лишь временно.

В настоящее время общая численность радикальных исламистов в странах СНГ достигает 1 млн. Наиболее велика их доля среди мусульман Ферганской долины, Чечни, Дагестана, Крыма и Татарстана.

Окончание следует

Роман Силантьев, Исполнительный секретарь Межрелигиозного Совета России

Примечания:

1. "Воинствующий ислам" и меры противодействия его влиянию. Сб. ст. М., 1988. С. 93-111.

2. Вагабов М.В. Ваххабизм: история и современность, Махачкала, 2000.

3. Смирнов С. Экстремизм в исламе: истоки и тенденции // Континент, № 18 (31). 20.9 - 2.10.2000.

4. Шерматова С. Так называемые ваххабиты // Чечня и Россия: общества и государства. М., 1999.

5. В Чечне готовят "бойцов ислама" // Коммерсант. 1998. 16 декабря; Филичкин В. Всегда вчерашнее завтра // Деловой Урал. 1999. 22 октября.

6. Добаев И.П. Исламский радикализм: генезис, эволюция, практика. Ростов-н/Д, 2002. Гл. 5.

7. Дагестан: хроника конфликта // Независимое военное обозрение. 1999, 20 августа.

8. Дагестан. Как это было // Московский журнал. 1999, 15 ноября.

9. Час испытания. Хроника войны в Дагестане (август-сентябрь 1999 года). Махачкала, 1999.

10. Прокопьева Е. Робкая инициатива Масхадова. // Кузбасс, 12 октября 1999; сообщение ИА "ИТАР-ТАСС" от 30 ноября 1999.

11. Мурадов М. Кадыров вступил в должность // Коммерсант. 2000. 26 июня.

2. Начало исламского возрождения и раскола советской уммы

>Исходной точкой исламского ренессанса в СССР можно считать начало перестройки, которая сопровождалась резким ослабление государственного контроля над религиозной сферой. На этот момент в стране действовало 4 мусульманских централизованных структуры: Среднеазиатское духовное управление мусульман (САДУМ), координировавшее деятельность мусульманских общин Средней Азии и Казахстана; Духовное управление мусульман Закавказья (ДУМЗАК), объединявшее мусульман Азербайджана, Грузии и Армении; Духовное управление мусульман Северного Кавказа (ДУМСК), действовавшее в пределах национальных образований этого региона; и Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС), в зону ответственности которого были отнесены все остальные мусульманские общины.(1)

Самым влиятельным и авторитетным из муфтиятов считалось САДУМ, традиционно выступавшее в роли "витрины" советского ислама. САДУМ контролировало единственные учебные заведения мусульман СССР - бухарское медресе "Мир-Араб" и ташкенский Исламский институт. Именно в них обучались будущие духовные лидеры татарских, северокавказских и закавказских мусульман, и именно в нем начались первые выступления противников "советского" ислама.

4 февраля 1989 года духовные лидеры и богословы Узбекистана и Таджикистана собравшись у административного здания САДУМ - медресе "Барак хана", объявили о начале Чрезвычайного всеобщего собрания мусульман и в ультимативной форме потребовали смещения председателя САДУМ муфтия Шамсиддина (Шамсуддина) Бабаханова, обвиненного в продажности безбожной власти, несовместимых с исламом привычках и общем несоответствии с занимаемой должностью(2). Предполагая встретить противодействие государственных органов, инициаторы собрания и их сторонники двинулись к зданию Совета министров Узбекской ССР. Неожиданно для демонстрантов первый секретарь ЦК КПСС Узбекской ССР Ислам Каримов согласился выслушать их требования, и вопрос о назначении нового муфтия был урегулирован. Вскоре им был избран директор Высшего исламского института при САДУМ Мухаммад Содик Мухаммад Юсуф.(3)

Смещение Бабаханова ознаменовало собой начало ломки советской системы духовных управлений. Та легкость, с которой был смещен председатель САДУМ, запомнилась многим советским имамам.

Через три года после описанных событий? Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, реорганизованное в Духовное управление мусульман Мавераннахра, прекратило свое существование и разделилось на республиканские муфтияты(4): ДУМы Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Казахстана. Все они попали под жесткий контроль властей, приобретший самые крайние формы в Туркменистане: местный муфтий стал чиновником среднего уровня в Генгеши (министерстве) по делам религий при президенте страны.

Через месяц после смещения Бабаханова, в марте 1989 года, по аналогичному сценарию начался кризис в Духовном управлении мусульман Северного Кавказа. Образованное в 1944 году ДУМСК на момент своего 45-летия располагало более чем 100 мечетями, сосредоточенными преимущественно в Дагестане. Резиденция председателя ДУМСК первоначально размещалась в небольшом дагестанском городе Буйнакске, однако незадолго до описываемых событий была перенесена в Махачкалу. Несмотря на небольшое количество мечетей, структура ДУМСК предполагала выделение казыятов, территориально соответствовавших национальным и наднациональным административным образованиям Северного Кавказа.

Официальные лидеры советского ислама по мере сил старались содействовать исламскому возрождению, однако были вынуждены согласовывать свои действия с Советом по делам религий СССР. Нередко под давлением этой организации приходилось принимать сомнительные с богословской точки зрения заявления и фетвы, в угоду атеистической пропаганде бороться с противоречащими "советской морали" исламскими обычаями.(5) Вряд ли такое "сотрудничество" с властью доставляло большое удовольствие имамам и муфтиям, однако иной возможности сохранить организованную мусульманскую жизнь у них не было.

В годы явных репрессий против духовных лидеров подобная позиция находила если не одобрение, то хотя бы понимание простых верующих. Однако в преддверии перестройки в их среде стало крепнуть недовольство соглашательством официальных структур. Оппозиционные настроения умело подогревались лидерами "альтернативного" ислама, который на Северном Кавказе был представлен преимущественно возрождающимися тарикатами - кадирийей, накшбандийей и шазилийей. Именно с ними в последние годы пребывания на своем посту пытался бороться муфтий Махмуд Геккиев, однако исход этой борьбы был предрешен.

Ташкентский переворот, продемонстрировавший не столько слабость "советских" муфтиев, сколько нежелание властей вмешиваться во внутриисламские дела, стал весьма вдохновляющим примером для дагестанских оппозиционеров. Уже в начале марта 1989 года в мечетях Дагестана начали появляться листовки, которые призывали "сделать перестройку у себя в религии". Антигеккиевские листовки составили и распространили члены специально созданной инициативной группы по смещению председателя ДУМСК, во главе которой встал имам одной из махачкалинских мечетей Зайдулла Алибеков. В течение марта и апреля 1989 года лидеры оппозиционеров посетили почти все мечети Северного Кавказа и настроили их духовенство против Геккиева.

13 мая противники Геккиева провели в джума-мечети Буйнакска Конференцию мусульман Северного Кавказа, в которой приняло участие около 300 человек. Ее главными результатами стали смещение Махмуда Геккиева и избрание на должность председателя ДУМСК Магомеда-Мухтара Бабатова, имама дагестанского села Тарки. В тот же день часть делегатов конференции направилась в Махачкалу и захватила резиденцию ДУМСК, "арестовав" при этом всех ее сотрудников, включая Геккиева. Прибывшие к резиденции ДУМСК сотрудники правоохранительных органов с трудом смогли отбить муфтия и его соратников у митингующих, избавив их от вполне реальной расправы. Этим вмешательство власти во внутримусульманские дела и ограничилось.(6)

После атаки резиденции ДУМСК наиболее радикально настроенные делегаты конференции начали стихийный митинг и потребовали встречи с правительством Дагестана. Выступления противников Геккиева продолжались целый день, и в итоге дагестанские власти были вынуждены признать легитимность итогов конференции.(7)

Через полгода, из-за амбиций Зайдуллы Алибекова и его соратников, ДУМСК начало распадаться на отдельные муфтияты - ДУМ Кабардино-Балкарской Республики, ДУМ Чечено-Ингушетии и целый ряд других. В начале 1990 года дагестанские общины ДУМСК были объединены в ДУМ Дагестана, просуществовавшее до 1992 года. Впоследствии оно распалось на, по меньшей мере, пять мононациональных муфтиятов - аварский, даргинский, лезгинский, кумыкский и ногайский.

Драматические события начала 1989 года, приведшие к смене власти в САДУМ и ДУМСК, стали грозным предупреждением для председателей ДУМ Закавказья и ДУМ Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). Впрочем, серьезных оснований для беспокойства у них пока не было. Конец перестройки ознаменовался истинным расцветом деятельности этих управлений, которые, наконец, смогли освободиться из-под навязчивой опеки Совета по делам религий и прекратить выплату обременительных взносов в Фонд мира.

16-25 августа 1989 года в Поволжье и Башкирской АССР прошли торжества, посвященные 1100-летию принятия Волжской Булгарией ислама и 200-летию ДУМЕС. Эти мероприятия по своему масштабу были вполне сопоставимы с празднованием 1000-летия Крещения Руси, состоявшимся годом раньше. С приветствием к участникам торжеств обратились Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен, Совет министров РСФСР и целый ряд региональных чиновников высшего звена.(8) К торжествам были приурочены закладка и открытие мечетей в Уфе, Казани, Набережных Челнах и Нижнекамске. В праздновании двойного юбилея приняли участие многочисленные видные зарубежные гости, послы мусульманских стран и представители международных общественных организаций.(9)

Итогом юбилейных торжеств стало предоставление ДУМЕС режима наибольшего благоприятствования со стороны государства. Достигнутые успехи были закреплены на V съезде этого управления, состоявшемся 6-8 июня 1990 года в Уфе.

1992 год ознаменовался началом брожения в рядах до сих пор спокойного ДУМЕС. Некоторые имамы стали открыто говорить о необходимости создания независимых от ДУМЕС управлений, а татарские националистические организации все более настойчиво требовали перенести центральный аппарат этой структуры в "центр российского ислама" - Казань. Так, 29 мая 1992 года в Казани, по инициативе исламской партии "Возрождение", Милли-меджлиса, общества Марджани, саратовского общества "Исламский призыв" и молодежного центра исламской культуры "Иман", был создан Исламский центр Татарстана, который, подобно Исламскому культурному центру России, заявил о своей оппозиционности ДУМЕС. Один из его лидеров, имам казанской Сенной мечети Габдулла Галиуллин, подверг руководство ДУМЕС резкой критике и призвал татарстанских мусульман возрождать ислам самостоятельно. Предпринятые верными ДУМЕС имамами попытки обуздать националистическое движение успеха не имели - президент Татарстана М.Ш. Шаймиев отказался бороться с союзными ему политическими силами, чье влияние в республике было достаточно велико.(10)

Распад СССР стал болезненным ударом по ДУМЕС, сделав бессмысленным его официальное название и разделив мусульманские общины Российской Федерации, Украины, Белоруссии, Молдавии и Прибалтики государственными границами. Потеря контактов со среднеазиатскими единоверцами, обусловленная распадом САДУМ и политической нестабильностью, лишила российских мусульман доступа к наиболее авторитетным на то время учебным центрам традиционного ислама - бухарскому медресе "Мир-Араб" и ташкентскому Исламскому институту.

Летом 1992 года все возможности сохранить стабильность в ДУМЕС оказались исчерпаны. Федеральная власть и спецслужбы сконцентрировались на более важных, как казалось им, проблемах, нежели выживание лояльных им религиозных организаций. Региональные власти активно интриговали в пользу создания собственных автономных мусульманских структур. Солидарно с ними действовали политические партии и эмиссары зарубежных экстремистских центров, которые были особенно заинтересованы в уничтожении главного оплота традиционного ислама. Последним сдерживающим фактором для центробежных тенденций оставался высокий авторитет председателя ДУМЕС верховного муфтия Талгата Таджуддина, однако вскоре и он был подорван.

С начала августа 1992 года в мечетях стала распространяться анонимная листовка некой "инициативной группы", содержавшая откровенно оскорбительные выпады в адрес главы ДУМЕС. Ситуация явно развивалась по сценарию, опробованному три года назад в Дагестане. Угроза переворота в ДУМЕС стала очевидной. Однако сам Талгат Таджуддин понадеялся на лучшее и не отменил свою командировку в Турцию. Это стало его роковой ошибкой.(11)

19 августа 1992 года имам-мухтасиб Уфимского мухтасибата Нурмухаммед Нигматуллин выступил по республиканскому телевидению и заявил о намерении создать Национальный башкирский муфтият. На следующий день Башкирский национальный центр "Урал" и Татарский общественный центр Башкортостана выступили с совместным заявлением "О ситуации в ДУМЕС", в котором поддержали обвинения, выдвинутые против Таджуддина (психическое заболевание, авторитарное руководство, финансовые злоупотребления) и одобрили идею созыва учредительного съезда Башкортостанского ДУМ.(12)

21 августа 1992 года имам-мухтасиб Уфимского мухтасибата Нурмухаммад Нигматуллин, ответственный секретарь ДУМЕС Нафигулла Аширов и главы Стерлитамакского, Октябрьского и Сибайского мухтасибатов созвали съезд, поставивший своей целью учредить независимое ДУМ Республики Башкортостан (РБ). На съезд прибыло около 250 делегатов, представлявших 120 мусульманских общин Башкортостана, а также ведущие националистические партии республики.(13)

На следующий день, 22 августа, в Набережных Челнах открылся учредительный съезд ДУМ Республики Татарстан (РТ). В его оргкомитет и президиум вошли практически те же имамы, которые инициировали созыв учредительного съезда ДУМ РБ. Нарастающий центробежный процесс затронул и другие регионы. О своей солидарности с инициаторами раскола заявили саратовский имам-мухтасиб Мукаддас Бибарсов, тюменский имам-мухтасиб Галимзян Бикмуллин и ряд других лидеров ДУМЕС. Началось создание независимых духовных управлений в Поволжье и Сибири. Кроме того, к противникам ДУМЕС присоединились и крымские татары - созданное в 1991 году ДУМ Крыма также объявило о своей независимости.(14)

В последующие годы раскол российского ислама значительно расширился. В большинстве регионов с заметной долей мусульманского населения возникло по два, по три и даже по четыре альтернативных муфтията. Это не считая претендовавших на те же полномочия исламских партий и ваххабитских джамаатов. Первые признаки воссоединения традиционных мусульман стали заметны только к 2001 году, однако до сих пор процесс преодоления раскола далек от завершения.

На Украине первой мусульманской централизованной структурой стало ДУМ Крыма, объединившее возвращавшихся на свою историческую родину крымских татар. Этот муфтият, правда, быстро подпал под влияние Меджлиса - своеобразного "теневого правительства крымских татар" - и стал выполнять сугубо декоративную функцию. Со временем его и без того слабые позиции были оспорены приверженцами различных экстремистских течений, беспрепятственно осуществлявших свою деятельность в крымских мечетях.

Остальную территорию Украины поделили между собой ДУМ Украины, ставшее первым региональным муфтиятом в составе ДУМЕС-ЦДУМ, и Духовный центр мусульман Украины (Донецкий муфтият), ориентировавшийся сначала на Высший координационный центр ДУМ России, а затем на Совет муфтиев России. Соперничающие муфтияты появились также в Белоруссии, Литве и Латвии.

Единственным советским муфтиятом, сумевшим сохранить свою целостность, оказалось ДУМ Закавказья. По объективным признакам оно выглядело самым уязвимым перед возможными расколами - смешанный религиозный (суннитско-шиитский) состав его верующих, межгосударственная зона юрисдикции, особенно сложная политическая обстановка в Закавказье создавали все предпосылки для возникновения внутримусульманских конфликтов. Однако благодаря деятельной и взвешенной политике шейх-уль-ислама Аллахшукюра Паша-заде раскола удалось избежать. ДУМ Закавказья (вскоре переименованное в Управление мусульман Кавказа) не только не распалось, но и заметно упрочило свои позиции. В начале 90-х годов на его базе была создана авторитетная межрелигиозная структура - Высший религиозный совет народов Кавказа, в которую со временем вошли и многие северокавказские муфтияты. Следует также отметить, что власти Азербайджана предпочли выстроить с исламским духовенством паритетные отношения и не вмешиваться в его внутренние дела.

Таким образом, исламское возрождение в республиках бывшего СССР началось одновременно с прогрессирующим расколом их мусульманских сообществ. Разделения между мусульманами шли сразу по нескольким плоскостям - почве личной неприязни, этнических противоречий, финансовых споров, религиозных разногласий и политических взглядов.

Продолжение следует

Роман Силантьев, Исполнительный секретарь Межрелигиозного Совета России

Примечания:

1. До Октябрьского переворота 1917 г. в Российской Империи также существовало четыре муфтията: Оренбургское магометанское духовное собрание, Таврический муфтият, Суннитское и Шиитское управления мусульман Закавказья.

2. Независмая газета. 24.10.1992.

3. Forest J. Religion In the New Russia. New York, 1990; Krichlov D. Islam In the Soviet Central Asia: Renovation Or Revolution? // Religion In Communist Lands, 1990, Vol. XVIII.

4. Мурслиев А. Духовный переворот в Ташкенте // Комсомольская правда, 9.7.1991.

5. Собрание фетв ДУМСК за 1987 г. // личный архив автора; Малашенко А.В., Исламские ориентиры Северного Кавказа, М., 2001, С. 46.

6. Абхалиев А.А. История Духовного управления мусульман Дагестана (рукопись).

7. Минеев А. Быть ли муфтию на Северном Кавказе? // Наука и религия, 1990, № 6.

8. Приветственный адрес Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена участникам юбилейных торжеств Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири; Приветственный адрес Совета министров РСФСР участникам юбилейных торжеств Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири // личный архив автора.

9. Тысяча и сто лет по лунной хиджре. Интервью председателя ДУМЕС муфтия Талгата Таджуддина // Наука и религия. 1990, №1; Хасанов М. Наш путь - согласие и сотрудничество // Наука и религия.1990, №1; Обратимся к нашему многовековому опыту. Интервью председателя ДУМЕС муфтия Талгата Таджуддина. // Наука и религия. 1991, №1.

10. Сообщения ИА "Интерфакс" от 19 марта 1992 и 30 мая 1992 г.

11. Малашенко А.В. Исламское возрождение в современной России, М., 1998. С. 112.

12. Совместное заявления БНЦ "Урал" и Татарского общественного центра Башкортостана от 20 августа 1992 года // личный архив автора.

13. Байназаров Р. Покайся, муфтий! // Башкортостан. 1992. 20 августа (на татарском); Байназаров Р. На праведном пути // Башкортостан. 1992. 26 августа; Аюпов Р. В ссорах забывается Коран // Вечерняя Уфа. 1992. 27 августа.

14. Бибарсов А. Новости из духовного управления // Замандаш. 1992. 2 декабря.

3. Политизация ислама

Специфика исламского вероучения, не отделяющего религию от других сфер жизни, обусловила повышенное и часто негативное влияние на него политического фактора. Политизация ислама нередко приводила к серьезным внутримусульманским конфликтам и даже междоусобным противостояниям.

Конец перестройки вызвал в исламском сообществе СССР всплеск не только религиозной, но и политической активности. Желание представителей "мусульманского подполья" прийти к власти выразилось не только в попытках сменить руководство в существующих муфтиятах, но и в создании альтернативных им структур, одним из видов которых стали исламские партии. На первой, идеалистической, волне было создано немало таких партий, чьи основатели искренне считали, что некая политическая идея, украшенная религиозным содержанием, способна сплотить всех мусульман и сделать ее передовых носителей политическими лидерами федерального масштаба.

В последние 10 лет технология возникновения исламских партий претерпела изменения. Опыт участия в выборах показал, что такие партии не могут стать механизмом прихода к власти, а лишь способны удовлетворить некоторые экономические и тактико-политические цели своих функционеров. Начиная с 1995 года большинство новых исламских партий, движений и объединений было создано с целью политических спекуляций, финансовых манипуляций и даже прикрытия криминальной деятельности. В такое же состояние пришли и многие "старые" партии, окончательно дискредитировав саму идею политического ислама.

Мусульманские партии всех типов стали эффективными инструментами раскола, втянув часть мусульманского духовенства в политическую борьбу и добавив еще один разделительный критерий. Политические предпосылки раскола не стали важнейшими только потому, что ни одна из исламских партий не смогла объединить сколько-нибудь заметную часть мусульман.

Самыми известными мусульманскими партиями на постсоветском пространстве стали Исламская партия возрождения, "Хизбут-Тахрир", Союз мусульман России, "Нур", Партия мусульман Украины, "Рефах" и его многочисленные клоны, а также Исламская партия России.

Основанная в 1990 году Исламская партия возрождения (ИПВ) с момента своего создания включилась в процесс реформации советской системы духовных управлений и немало в этом преуспела. Основных "успехов" эта партия достигла в Таджикистане, где ее активисты со временем составили костяк вооруженной оппозиции и надолго ввергли республику в гражданскую войну. Однако и в России активисты ИПВ сыграли важную роль в расколе мусульманского сообщества. Мусульманские лидеры бывшего СССР изначально негативно отнеслись к появлению "зеленой" партии. Узнав о создании ИПВ, председатель ДУМ Средней Азии и Казахстана муфтий Мухаммад-Содик Мухаммад-Юсуф написал статью, в которой обвинил ее основателей в образовании "фирка", т.е. группы людей, обособившихся от других мусульман(1). Его поддержали и лидеры других духовных управлений.

С 1990 года ИВП активно действовала в Дагестане, призывая к созданию на его территории исламского государства, а с февраля 1992 года включилась в конфликт между различными духовными управлениями Дагестана. Деструктивная деятельность ИПВ в регионе вынудила представителей официального мусульманского духовенства создать в сентябре 1990 года Исламскую демократическую партию, призванную противодействовать ИПВ. Председатель ДУМ Дагестана (с февраля 1992 г. - муфтий Ахмед Дарбишгиджиев) охарактеризовал ИПВ как "ваххабитскую партию" и отметил, что неуважительное отношение со стороны ИПВ к официальному исламскому духовенству и мюридизму вызывает в республике большое раздражение.

Впоследствии многие активисты ИПВ составили костяк скандально известного Союза мусульман России (СМР). В мае 1998 года лидер СМР Надиршах Хачилаев пытался поднять восстание в Махачкале, после чего был лишен депутатской неприкосновенности и объявлен в федеральный розыск. Продолжившие дело СМР движение "Рефах", Евразийская партия России и блок "Великая Россия - Евразийский союз" также сопровождала скандальная слава, и именно благодаря их усилиям сама идея политического ислама в России была надолго дискредитирована.

Сомнительную пользу исламскому возрождению принесли украинские политические движения исламского характера - крымский Меджлис Мустафы Джемилева и Партия мусульман Украины Рашида Брагина, под прикрытием которых нередко действовали откровенные экстремисты. Активисты Исламской партии Азербайджана в октябре 2002 года спровоцировали вооруженные столкновения в пригороде Баку Нардаране, а их коллеги из "Армии Аллаха", "Хизболлы" и "Хизбут-Тахрира" также приложили немало усилий для дестабилизации обстановки в этой республике.

Положительные последствия исламского возрождения

Прогрессировавший раскол не помешал бурному росту численности мусульманских общин. Всего за несколько лет были образованы тысячи новых приходов. Численность мусульманских общин в СНГ возросла в сотни раз. Особенно активно новые общины создавались в Ферганской долине, Крыму, Дагестане, Чечне, Татарстане и Башкортостане. Мусульманам были возвращены сотни ранее принадлежавших им зданий и выделены участки под строительство тысяч новых мечетей и медресе.

Столь бурное возрождение немедленно породило целый ряд проблем, главными из которых стали нехватка финансирования и отсутствие образованных кадров. Решить возникшие проблемы за счет местных источников возможным не представлялось - помощь региональных властей, предприятий и бизнесменов оказалась весьма ограниченной, а разрушенная в советское время система мусульманского духовного образования только начинала восстанавливаться. И тогда взоры мусульман обратились на юг, где их богатые единоверцы из стран Персидского залива и Турции выражали готовность пожертвовать деньги на благое дело возрождения ислама.(2)

Зарубежная помощь российскому исламу шла по трем основным направлениям. В первую очередь, арабские шейхи из Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта и Катара были готовы финансировать строительство мечетей и медресе, часто полагаясь при этом на честное слово своих партнеров и не требуя отчета об истраченных средствах. При их содействии были построены соборные мечети во многих городах и селах. Особое внимание уделялось также приобщению мусульман к святыням Мекки и Медины, для чего значительная часть путевок на хадж была сделана бесплатной. Эти путевки распространялись как посольствами Саудовской Аравии, так и уполномоченными ими организациями. Отдельные оплаченные поездки в хадж и малый хадж (умру) организовывались для ведущих духовных лидеров и политиков исламского вероисповедания.(3)

Не была забыта арабскими благотворителями и кадровая проблема российского ислама. Сотни молодых людей получили возможность выехать на бесплатное обучение в зарубежные медресе, где им предоставлялись жилье, питание и нередко приличная стипендия.(4) Конечно, предлагавшие такие льготные условия учебные центры не были столь известны, как каирский университет "Аль-Азхар", однако казались подходящими для религиозного ликбеза и обучения арабскому языку. Основной поток студентов отправился за рубеж в 1990-92 годах, и уже к 1994 году оттуда стали возвращаться первые дипломированные имамы, казавшиеся своим единоверцам глубоко учеными людьми. Именно они встали у истоков создания сети исламских духовных учебных заведений - медресе, колледжей, институтов и университетов, призванных возродить систему исламского образования.

К началу XXI века система исламского образования была восстановлена практически в полной мере. В 2005 году количество средних и высших медресе, а также исламских институтов и университетов достигло 100, причем большая часть из них оказалась сосредоточена в России. Очевидными центрами исламского просвещения стали Ташкент, Баку, Казань и Махачкала, где оказались сосредоточены самые известные мусульманские ВУЗы.

Параллельно с восстановлением системы духовного образования стало возрождаться книгоиздательство. Сначала все силы издателей были брошены на тиражирование русских переводов Корана, среди которых наибольшей популярностью пользовался перевод академика И.Ю. Крачковского, а также на издание переводных брошюрок с кратким изложением основ исламской веры и правил отправления культа. Постепенно, по мере заполнения вакуума в сфере духовной литературы, в продаже стали появляться тафсиры, сборники хадисов и труды некоторых арабских мыслителей. В то же время доля духовной литературы, написанной местными авторами, оставалась пока незначительной.

К другим признакам исламского возрождения можно отнести возникновение и расширение халяльной инфраструктуры, позволявшей мусульманам питаться в строгом соответствии с законами шариата. Помимо специализированных магазинов по продаже халяльного мяса и колбасы, были открыты специальные кафе и рестораны, рассчитанные на религиозных мусульман. В местах компактного проживания мусульман выраженную исламскую направленность стали приобретать социальная, бытовая и медицинская сфера: во множестве возникали мусульманские детские сады, школы, больницы, ателье, брачные и похоронные агентства. Исламское самосознание быстро возвращалось к некогда советским людям, которые при своей самоидентификации все чаще ставили на первое место принадлежность к мусульманской умме.

Современное положение постсоветского исламского сообщества

В настоящее время современное положение мусульманских сообществ в республиках бывшего СССР выглядит следующим образом:

Россия. В нашей стране насчитывается до 60 централизованных мусульманских организаций, большая часть которых входит в состав одного из трех союзов - Совета муфтиев России, Центрального духовного управления мусульман России (ЦДУМ) и Координационного центра мусульман Северного Кавказа. Председатели этих союзов - муфтий Равиль Гайнутдин, верховный муфтий Талгат Таджуддин и муфтий Исмаил Бердиев считаются российскими властями тремя лидерами российского ислама. Авторитет "официальных" муфтиев постоянно оспаривается различными политическими и околополитическими организациями, приверженцами ваххабизма и радикального суфизма, число последователей которых неуклонно растет.

Республики Закавказья. В Азербайджанской Республике исламское возрождение, как уже упоминалось, происходило без особых эксцессов, что позволило сохранить единство его мусульманского сообщества. В настоящее время все традиционные мусульманские общины республики подчиняются Управлению мусульман Кавказа, председателем которого по традиции является шиит в звании шейх-уль-ислама, а первым заместителем - суннит в звании муфтия. К Управлению мусульман Кавказа тяготеют и мусульманские общины Грузии, за исключением Абхазии, в которой с 1991 года действует независимый муфтият. В Армении, правда, исламское возрождение не состоялось вообще - немногочисленная мусульманская община этой республики практически исчезла вследствие армяно-азербайджанского конфликта.

Казахстан. Образовавшееся в 1992 году независимое ДУМ Республики Казахстан объединило почти все традиционные мусульманские приходы республики, за исключением нескольких десятков узбекских общин, сосредоточенных преимущественно в южных областях. Этот муфтият оказался полностью зависим от казахстанских властей, что имело и неоспоримые положительные стороны - строительство мечетей и медресе, учебные и миссионерские программы в значительной степени финансировались из государственного бюджета.

Республики Средней Азии. Как уже упоминалась, после развала ДУМ Мавераннахра во всех республиках Средней Азии возникли самостоятельные муфтияты. Все они попали под плотную опеку властей, которая стала наиболее жесткой в Туркменистане. В Узбекистане и Таджикистане сейчас действует немало приверженцев радикального ислама, сосредоточенных преимущественно в Ферганской долине.

Украина. Мусульмане Украины сейчас объединены в три муфтията - Духовное управление мусульман Крыма, действующие в пределах Республики Крым и лидирующие по количеству общин, ДУМ Украины, сотрудничающее с ЦДУМ, и Духовный центр мусульман Украины, дружественный Совету муфтиев России. Все три структуры признаются украинскими властями, которые не отдают предпочтение ни одному из трех муфтиев - Эмирали Аблаеву, Ахмаду Тамиму и Сулейману Мухамедзянову.

Молдова. ДУМ Молдовы в составе ЦДУМ возникло в 2001 году, однако до сих пор не получило статуса юридического лица. Вообще же Молдова считается наименее исламизированной республикой бывшего СССР,

Беларусь. Сейчас в Беларуси сосуществуют две мусульманские централизованные структуры, которые ориентируются соответственно на ЦДУМ и Совет муфтиев России. Особой борьбы между ними не ведется ввиду крайней малочисленности мусульманского сообщества этой республики.

Страны Балтии. Сейчас в каждой из прибалтийских республик существует по муфтияту, которые все ориентируются на ЦДУМ (хотя и не входят в него юридически), однако в Латвии и Литве существуют и автономные мусульманские общины.

Роман Силантьев, Исполнительный секретарь Межрелигиозного Совета России

Примечания:

1. Садур В. Партия сохранения баланса. // НГ-Религии. 2001. 14 ноября.

2. Тульский М. Причины раскола мусульманских организаций России // Центральная Азия и Кавказ. 1 июля 2004. №4; Малашенко А.В. Исламское возрождение в современной России, М., 1998, С. 78-79.

3. Супонина Е., Взятка за паломничество // Время MN. 1999. 23 марта.

4. Малашенко А.В. Исламское возрождение в современной России, М., 1998. С. 79-80