Алексей Малашенко - "Газете"
Алексей Малашенко, член научного совета Московского центра Карнеги, раскрыл в разговоре со специальным корреспондентом "Газеты" Надеждой Кеворковой скрытые пружины, которые делают удар по Ирану бессмысленным, наземную операцию обрекают на провал и только усиливают позиции президента Ахмадинежада в его стремлении дать иранской революции второе дыхание.

- Какова вероятность нанесения удара по Ирану?

- Думаю, что удар США невероятен. Если говорить о наземной операции по иракскому сценарию, то ее не может быть вообще.

О чем речь? Население Ирана больше 70 миллионов. В Иране громадная территория, единое по религиозному составу население и солидарное общество. Солидарное - в значительной степени благодаря усилиям Ахмадинежада.

В Ираке наземная операция планировалась в расчете на гражданскую войну между суннитами, шиитами и курдами, а здесь рассчитывать не на что.

>Можно говорить о двух вероятных сценариях. Первое - это нанесение точечных ударов по каким-то объектам. Этот вариант распадается на два: это делают США или Израиль. Но по чему бить - вот вопрос. Бить по Бушеру бессмысленно. Там мирный цикл, другая технология, не военная. По Натанзее - то же самое. По Исфахану - тоже непонятно зачем. Говорят, есть некие подземные объекты, примерно 5-7 разбросанных точек. Возникают чисто технические проблемы с достижением этих целей.

Ударить решатся только в том случае, когда станет ясно, что иранцы выходят на финишную прямую по производству ядерной бомбы. Но выйти на финишную прямую они не могут без ускорителя. Ускоритель нужен раз в сто больше, чем иранцы могут создать. Все ускорители сосредоточены в Натанзее, куда инспекторов МАГАТЭ, к слову, возили. Так что финишная прямая возможна теоретически через несколько лет, не раньше. Но и это мне кажется утопией.

- На чем строится расчет сроков?

- Для того чтобы реально построить весь цикл, иранцам, по оценкам госдепартамента США за 2005 год, нужно пять лет. При условии, что этому никто не мешает и даже помогает. А если им будут мешать, то вероятность на нуле.

Через пять лет придет новый человек на пост президента, он будет более либеральным. При предшественнике Ахмадинежада Хатами эти вопросы вообще всерьез не обсуждались. Если бы сейчас пришел Рафсанджани, то тема также не звучала бы.

Все зависит не от самой программы, а от того, кто ею манипулирует и как. Если делать ставку на эволюцию режима, а не на атомную программу, то ничего страшного нет.

- Почему нагнетается такая истерия в СМИ по иранской теме?

- Есть два аспекта анализа - геополитический и технологический. В выводах они расходятся диаметрально. Если следовать за геополитическими рассуждениями, то получается, что как только Иран создает бомбу, то ее создает и Израиль, а еще Египет и так далее. Процесс выходит из-под контроля, рушится вся система сдержек, и наступает кошмар.

Если же посмотреть на технологию и на то, что пишут инженеры, то картина вполне нормальная. Инженеры уверены, что иранцы в одиночку бомбу не сделают. Особенно учитывая тот нажим, который оказывается на иранцев.

- Какова роль президента Ахмадинежада?

- Избрание Ахмадинежада - это второй виток революции, революции обездоленных, как сами иранцы ее называют.

Он происходит из бедной семьи, неплохой инженер. И пришел он на волне громадного недовольства людей зажравшимися богатеями, сытыми муллами.

То, на чем он пришел, никакого отношения к ядерной программе не имеет. Он пришел как революционер, чтобы еще раз очистить революцию - от того же миллионера Рафсанджани, который ему проиграл выборы, и мулл, от присутствия которых в обществе есть определенная усталость.

Открыто говорить про внутреннего врага Ахмадинежад не может. Есть влиятельные муллы, против которых президент не может возвысить голос протеста. Он использует ядерную программу для консолидации сил, для поиска внешнего врага. Если он просто выступит против богатеев и мулл, то Тегеран будет против него. Да и Кум, столица духовенства, его не поддержит.

Надежда Кеворкова
Материал опубликован в "Газете" №55 от 31.03.2006г.