Дрюкни на кнопочку. Россияне-соотечественники хотят вернуться домой даже из сытой Германии. Ч. 1-я 10:29 05.04.2006
Русские опять взяли Берлин! Пять миллионов выходцев из бывшего СССР нашли в Германии свою Россию
"Цурюкнуть?" - повернулся водитель, когда мы проскочили нужный поворот. Никто, кроме меня, не засмеялся. "Дрюкни на кнопочку", - велели мне через минуту. Я послушно дрюкнула. Мы вышли из машины и оказались в настоящей русской дискотеке "Астория", самой известной на юге Германии. Юноши и девушки, позвякивая золотыми цепями, невозмутимо танцевали под анти-кварное "Я хочу целовать песок, по которому ты ходила" и в целом представляли собой типичную дискотеку в каком-нибудь провинциальном российском поселке образца 1996 года. Видимо, родители увезли их с родины именно тогда.
"Братана Саню поздравляют братаны из Франкфурта с днем рождения!" - услышала я голос диск-жокея и почти зарыдала, увидев двух вполне немецкого вида парней в спортивных штанах "Адидас". И поняла, что Германию мы победили окончательно и бесповоротно...
Бараньи уши вместо свиных ножек
По правде говоря, в поисках соотечественников сюда следовало ехать в первую очередь. Знаете, сколько здесь сейчас живет бывших наших? Три с половиной миллиона по официальной статистике российского посольства, а вместе с нелегалами - так все пять!!! Больше, чем в Америке и в Израиле!
Откуда они там взялись? Большая часть переехала из Казахстана и Сибири, это потомки тех поволжских немцев, что когда-то были репрессированы Сталиным. Основную массу, впрочем, составляют не они, а их русские и казахские родственники. "Переехали все, кто когда-то имел немецкую овчарку", - иронизируют по этому поводу немцы-аборигены. Доля правды в шутке есть: дети и внуки поволжских немцев давно перемешались, вот и получается, что в качестве истинных арийцев сюда прибывает семья каких-нибудь трактористов Табулбаевых из Актюбинской области и замечательно живет потом по своим деревенским понятиям, жаря по праздникам вместо свиных ножек бараньи уши.
Вторая часть эмигрантов - евреи, перед которыми немцы раскрыли двери, решив повиниться за вторую мировую войну. Третья - все остальные бывшие граждане СССР, сделавшие свой выбор в пользу сытой и сонной стабильности. "Лучше знать, что будет через 8 лет, чем не знать, что будет через год", - сказал по этому поводу редактор "Немецкой волны" Никита Жолквер. И он, конечно, прав...
Настоящих, "политических", бежавших от советского строя, здесь немного. В основном "наши" - это экономические переселенцы, которые уезжали из советских республик еще в начале 90-х. Ради чего переезжают сейчас? Ради качественной медицины и здоровых нервов - здесь можно без страха отпустить детей за хлебом, зная, что с ними ничего не случится, и не бояться, что у стариков вырвут из рук сумки. "Лично я - беженец климатический, - назвал еще одну причину эмиграции рок-музыкант Вася Пряников, звезда здешних дискотек (про него позже. - Авт.), - потому что в Кемерове снег лежит полгода, а здесь у меня на участке виноград растет".
Настоящие немецкие фрау, вывезенные из казахстанских деревень.
Может, кто-то из российских и казахстанских немцев и ехал сюда по зову крови, да зов этот оказался ложным. В Германии их не понимают, потому как говорят они на том языке, на котором говорили их предки в XVIII веке, кроме того, пьют, едят, одеваются и ведут себя совсем не так, как немцы германские. В общем, в свой круг не взяли даже этнических немцев - что уж тогда говорить о всех остальных переселенцах? В результате получилось следующее: вся эта многомиллионная масса, состоящая из евреев, чеченцев, прибалтов, казахов и украинцев, помимо своего желания, стала считаться русской.
Русак русака видит издалека
Что мы вообще о них знаем? Да ничего! Я это окончательно поняла, приехав в город Гиссен на ярмарку, гордо названную "Русской Масленицей", в то время как в России уже вовсю шел пост. "Ну и что? Главное ведь то, что в душе!" - возразил мне охранник на входе.
В душе была полная мешанина из шашлыков, чебуреков, сайры в консервных банках и типично нашенского рева динамиков, из которых доносилось: "Русские девчонки - самые красивые..." А какая публика! Немецкий вариант Верки Сердючки, похудевшей ровно вчетверо, - это Вова Диппель, слесарь из Павлодара. "Бабы здесь жиреют, - возмущается он. - Моя говорит: будешь пить - отправлю обратно в Казахстан! Жены-немки нам не враги - но своим жизненным статусом в душу залезли!"... А вот две бабушки в мохеровых шапках - гражданки Германии Мария Кох и Маргарита Крон. Настоящие немецкие фрау, вывезенные из казахстанских деревень. Одна, в прошлом доярка, до сих пор страдает по своим коровам, другая жалуется: "Немецкий шибко хорошо не знаю ишо: че я не пойму, че они не поймут".
Из нашего российского далека их немецкое настоящее виделось совсем другим. С "Мерседесами" у аккуратных домиков, дамочками в кружевных фартучках и мужчинами, наигрывающими на гармонике "Майн либер Аугустин". Иначе зачем было уезжать? А затем, чтобы перенести наш образ жизни на немецкую почву. И это удалось!
Но знаете, что в конце концов произошло с нашими в Германии? Они перестали стараться быть похожими на немцев.
Устав открещиваться от прозвища русаки (в принципе это обидно - так называют самую малоинтеллигентную часть публики, которая привезла в Германию привычку лузгать семечки и пить водку в тридцатиградусную жару. - Авт.), они подняли его на флаг и решили этим гордиться по принципу "Ну и фиг с вами!". Получилось забавно: футболки с надписью "Русак" или "СССР" расхватывают, как во времена дефицита. За колбасой "Русского мясокомбината "Лакманн", на эмблемке которого изображен вполне московский купол, выстраиваются в очередь (еще бы - там одни названия чего стоят: "Okorok Gubernatorskij", "Brjushina Tschesnotschnaja", "Wietchina Krestjanskaija") и, не стесняясь, подпевают динамикам: "Русак русака видит издалека!"
"Караганда - моя столица, где ишак поет, как птица"
Про песенную культуру русской Германии - отдельная песня. Помните, пару-тройку лет назад из наших радиоприемников вдруг понеслись песни про Караганду? Еще подумалось: что такого романтичного может быть в этой самой Караганде, чтобы все вдруг про нее запели? А вот что: переехав в Германию, немцы из Казахстана дружно затосковали по родине и почти повально начали писать песни про город, где прошли лучшие, как теперь выясняется, годы. Поэтому и появились десятки песен с общим смыслом: "Караганда - моя столица, где ишак поет, как птица". С рифмами, конечно, тут напряженно - авторы и "звонят", и "ложат", и рифмуют: "Тебя - Караганда", "Запорожец - Уродец", "Беда - Никуда" и "Дружил - Дарил". Та же катастрофа, что и в России, только еще менее качественная.
"Окорок губернаторский" на немецкий лад жуется вкуснее...
Самый известный из русско-немецких шансонье - Вася Пряников. В отличие от всех остальных он пишет не про Караганду, а про Кемерово, поскольку оттуда родом. Пряников - это, конечно, псевдоним, на самом деле Васю зовут Игорем. Он с таким же успехом мог стать Петей Бубликовым и, кстати, до сих пор жалеет, что не взял простой и элегантный псевдоним Игорь Штирлиц. В 1990 году он пролез на западную сторону под Берлинской стеной через лаз, который кто-то любезно прорыл до него, и сдался как политический беженец. С тех пор выпустил 8 песенных альбомов. Под Васиных "Русаков" радостно топают ногами все русско-немецкие дискотеки: "Русаки, русаки, русаки, нам привычки менять не с руки. Будем здесь мы по-старому жить и по-русски, с размахом, кутить"...
Юная Кира Кафт поет про одесские булочки, жалуясь на публику: "Они не понимают мой одесский юмор, они все имеют депрессию". Шансонье Александр Керт упорно сочиняет про Караганду, а другой Александр - Босс, владелец дискотеки "Астория", одним абзацем сумел выразить суть всей их нынешней жизни: "А здесь тоска. Но здесь я сыт и пьян. Домой, на Франкфурт, третий автобан". Когда-нибудь вся эта песенная масса хлынет на наш рынок. Не факт, конечно, что пройдет фильтры конкуренции, но в "великий и могучий" свой вклад внесет. А может, наоборот, научит любить то, что мы имеем, но не храним? В смысле - Родину...
Долгое возвращение
Наши соотечественники за границей делятся на две группы: те, кого бросила родина (русскоговорящие жители бывших советских республик), и те, кто бросил ее сам. Уж если до первых до недавнего времени руки не доходили, то до вторых и подавно. Как они там живут - по большому счету никого не интересует. Хорошо, наверное, раз обратно не возвращаются?
Но тут получаем мы в редакции письмо: "Наши дедушка и бабушка были зажиточными псковичами, занимавшимися сельским хозяйством. Но во времена коллективизации они были высланы в почти безлюдные казахстанские степи. Так, три поколения нашего рода стали шахтерами. Мы, внуки "буржуев и кулаков", получили высшее образование, стали высококлассными специалистами. Но вот 1991 год. В Казахстане - расцвет "национального самосознания". Условия понуждали к отъезду. Но стоимость квартиры в Караганде была соизмерима со стоимостью входной двери в Самаре. Благодаря жене-немке у нас появилась возможность выехать в Германию, где жилищный вопрос решался проще. Решились ехать - с надеждой заработать и купить в России жилье. Правда, планам с заработками почти не суждено было сбыться - квартплата и расходы на питание в Германии съедают 75 - 80 процентов зарплаты. Прошли языковую подготовку, ряд курсов, переподготовку и переобучение по профессии. Приобрели богатый опыт, который можно было бы использовать в России. Да и трое моих детей (22, 20 и 15) не потеряли это время даром. Но как бы нам ни хотелось здесь жить, у нас всегда было твердое желание вернуться на родину родителей. То, что мы сейчас находимся в Германии, мы расцениваем как затянувшийся круиз по Европе". И подпись - Юрий Федоров, Гамбург.
- А я ни одному человеку не обещал, что останусь в Германии. Я тут проездом, - усмехнулся он при встрече. И рассказал:
Житель Гамбурга Юрий Федоров: "Наша жизнь в Германии - это затянувшийся круиз по Европе..."
- Пытаюсь вернуться с 1996 года. Начал с Пскова. Написал письмо губернатору. Ответ получил такой: "Обращайтесь в посольство России в Германии". Потом - Нижний Новгород, там как раз строилось метро, а моя специальность - строительство шахт и подземных сооружений. На нас с братом смотрели как на дурковатых: из самой Германии! Хотят! Куда? В Россию!!! Все были в восторге: помощник Немцова ответил - езжайте домой, мы пришлем депешу, когда выезжать. И все... Ни звонков, ни ответов на электронные письма. Потом - город Тольятти. Помощник мэра обрадовался: ой, как вы вовремя, нам как раз люди нужны - немцы очистные сооружения будут строить. Финал тот же.
Калининград - предложил себя губернатору Боосу: Германию, мол, хорошо знаю, язык, законы Евросоюза, пригожусь! Ответ: обращайтесь в кадровые агентства...
Чего же боятся чиновники? Не конкуренции со стороны соотечественников, а немецкого порядка, к которому наших переселенцев за эти годы приучила Германия. Они знают, как должно быть. И будут на этом настаивать. Наша же система двойной бухгалтерии этого не потерпит. Их потенциал, кстати, уже оценили в Казахстане - туда из Германии вернулись сотни людей, им даже выделяют неплохие подъемные. Юрий Федоров не одинок - таких, как он, много. Не только в Германии: в Америке, Израиле - везде! Недаром на днях в Москве была учреждена комиссия по делам тех соотечественников, которые хотят вернуться в Россию. Будьте уверены: в этот список войдут не только русские жители бедных районов Таджикистана и Молдавии. Будут и эти - получившие европейские паспорта с правом безвизовых проездов.
Чего не купишь на дешевых распродажах?
Но почему эти люди сознательно хотят ухудшить условия своей жизни?
Причина не только в том, что в России сейчас - видимый рассвет, а там - закат, прогресс российской экономики еще долго будет дышать в хвост их застою. Тут другое.
Когда человек, пережив стресс от переезда, привыкает к тому, что электробытовые приборы и вкусные булочки у него никто не отберет, он наконец оглядывается. И что же он видит? То же самое, что видел на родине, только с немецким акцентом. У всех есть двойники - и у преступников, которые точно так же выкидывают младенцев в мусорные контейнеры, воруют, насилуют и убивают, и у склочных соседей - только на родине они требовали не хлопать крышкой мусорного бака, а здесь могут запретить по ночам спускать унитаз. У нас - Боря Моисеев с его платьями, у них - мэр Берлина, требующий узаконить пенсии для вдовствующих геев.
Зарплаты сопоставимы с московскими, цены на недвижимость даже ниже. Чуда не случилось: сантехники и водопроводчики, купив билет в западный рай, не стали миллионерами с яхтами, парикмахер остался парикмахером, сборщик мебели продолжает собирать мебель. От перестановки слагаемых сумма не изменяется.
...И вот когда ты это осознаешь, тогда на тебя накатывает настоящая, неподдельная, эмигрантская ТОСКА! "Говорили, у Берлина чудные окрестности... Я ждал... вроде Звенигорода... А здесь... как-то... голо? Вы заметили деревья? ...Без тени! Это человек был без тени - в каком-то немецком предании, но это был человек, деревья обязаны отбрасывать тень! И птицы не поют - понятно: в таких деревьях!" Это не я сочинила - это в начале 20-х годов прошлого века говорил тоскующей Марине Цветаевой страдающий Андрей Белый...
Люди не развиваются, а потому депрессируют - мужчины начинают пить и поэтизируют время, когда были кормильцами, женщины превращаются в мещанок и с утра до вечера инспектируют места дешевых распродаж. Поэтому не надо удивляться любимому занятию наших за границей - поговорить о тупости тех, на чьи налоги они, собственно, и существуют. Это - всего лишь способ не сойти с ума. Все начинает раздражать, кажется, это государство пригласило вас для того, чтобы продемонстрировать собственную подлость: не разрешать портить фасады домов спутниковыми тарелками и заставлять сортировать мусор...
Оказывается, человеку, кроме вкусной еды и теплого одеяла, для жизни нужно кое-что еще. Например, уважение и самоуважение, которые не купишь на распродажах и не получишь в виде перевода на банковский счет.
"Я хочу вернуться ради будущего своих детей", - говорит Юрий Федоров. Любопытно, что именно эту фразу эмигранты говорили и 15 лет назад, уезжая.
Окончание читайте на сайте завтра или в "бумажной" КП от 6 апреля.
Галина САПОЖНИКОВА galina@kp.ru
5 апреля 2006
|