Русские опять взяли Берлин!
Пять миллионов выходцев из бывшего СССР нашли в Германии свою Россию

Окончание.

Начало в номере за 4 апреля

>На фоне соотечественников, лишенных в национальных республиках многих прав, думать о том, ущемлены ли наши в Германии, просто смешно... Но для того чтобы прогнозировать, чего от них ждать, не худо было бы знать, как и чем они живут. А ну как обратят однажды копья в адрес прародины? Или, наоборот, вспомнят студенческие конспекты и устроят новую Октябрьскую революцию в центре Европы? В конце концов, если мы не выстроим отношения с ними, их выстроит кто-нибудь другой.

Почему им хорошо?

Это-то как раз понятно. Автосигнализации там не орут ночами, двери не хлопают, и собаки не гавкают. Свобода выбора: в том смысле, что можно стать абсолютными немцами, говорить со своими детьми на ломаном немецком и под словами "наша армия" иметь в виду бундесвер. А можно сделать вид, что живешь в России: родиться под присмотром русской акушерки, расти в русском детсаду, столоваться в русских кафе, покупать книжки и продукты в русских магазинах, лечиться у русских врачей и, в конце концов, быть похороненным при помощи русского же похоронного бюро. Система абсолютно запараллелена. Ничего удивительного, в общем, нет - Берлин уже был однажды столицей русской эмиграции, вплоть до 1924 года, пока наши эмигранты массово не переместились в Париж.

Куда делись ведра из наших сельмагов? Переместились в немецкие товарные каталоги.

Большинству соотечественников Германия нужна лишь в качестве дойной коровы: пособия по безработице, сопоставимые с зарплатами в некоторых наших регионах, переводят в банк без задержки. Можно расслабиться и начать писать романы, что многие и делают, наполняя культурное пространство чудовищными произведениями.

Работу в Германии найти трудно, да и дело это абсолютно невыгодное. Пример - безработному переселенцу предложили подработку: 1000 евро за 8 дней в месяц. Он отказался: будучи официально безработными, его семья получает 844 евро (370 - он, 320 - супруга, 154 - ребенок) плюс бесплатная квартиру и проездные. Нетрудно подсчитать, что, если кто-нибудь из них пойдет работать, доход семьи моментально уменьшится - потому что квартиру (600 - 800 евро) придется оплачивать самим. Все переселенцы смеются над системой, воспитывающей паразитов, но все ею пользуются. Через некоторое количество лет, когда страну охватит экономический кризис (она взяла на себя слишком много обязательств с объединением двух Германий и приглашением такого огромного количества немцев и евреев. - Авт.), эта разбалованная масса потерявших квалификацию людей начнет возвращаться на родину... Те, кто просится к нам уже сейчас, по крайней мере по отношению и к России, и к Германии поступают честно.

И почему им плохо?

Оказалось, что чувство крови для Германии - дело последнее. Главное - образ мысли, а он от нашего отличается радикально.

- Мне многое чуждо, что насаждается здесь, главный наш капитал - советский менталитет! - сказал мне на русской ярмарке владелец "Русского мясокомбината" Анатолий Лакманн. Я удивилась. Через несколько дней стало ясно, что он имел в виду.

Есть у меня любимые друзья-немцы, за 14 лет дружбы - почти родственники. Мы с ними давно уже поняли, что мир гораздо шире политики. Но вот приезжаю я к ним в Берлин на следующий день после смерти Милошевича - и что слышу?

- В то утро, когда 4 года назад Слободана арестовали, мы были так счастливы, что в 7 утра распили шампанское!

Вежливая улыбка, которую я прилепила на себя в ту минуту, еще долго не могла сойти с моего лица, как пятно от черники...

Чтобы начать думать так же, как они, и во вторник обсуждать меню субботнего ужина, надо прожить вместе жизнь. Более того: нужно, чтобы эту жизнь прожили вместе наши родители, а еще лучше - бабушки и дедушки.

С чем наши переселенцы в Германии никогда не смогут смириться?

А) С тем, что немецкая жизнь - это рамки. Шаг влево, шаг вправо - штраф. В лес - по лицензии, на охоту и рыбалку - по билету. "Душа в тюрьме!" - возмущаются они. Как же они о ней мечтали, когда уезжали из бардака разваленного Союза!

Система абсолютно запараллелена: в Германии можно спокойно жить, делая вид, что живешь в России.

Б) Что здесь не будет пикников в складчину, каждый ребенок тихонько сжует свой бутерброд в одиночку, а если, как у нас принято, примется угощать весь класс - прослывет дурачком.

В) С тем, что Германия - это Германия, и законы (например, запрет в берлинских школах разговаривать на национальных языках на переменах) тут будет устанавливать она.

Г) Что придется забыть те моральные принципы, которые нам внушались всю жизнь, и привыкнуть к мысли, что наступать друг другу на пятки, предавать и продавать - не стыдно.

Бывших наших в Германии отличаешь по жадным глазам: у них по лбу бегут титры: продам всех, кого знаю, чтобы заработать тот минимум, на который можно жить! Человеческих отношений не жди: разве может быть душевная теплота между конкурентами?

...Еще пара абзацев, и я пополню список тех советских журналистов, которые начинали репортажи с Запада фразами: "Безрадостным нынче выдалось Рождество в Париже"... Где вы, состоятельные и состоявшиеся, сумевшие поймать за хвост птицу удачи?

Есть среди наших в Германии и такие. Но большинство все-таки других - потерявшихся, разочаровавшихся и засыпающих от тоски.

- Грустный какой у вашей газеты проект - писать о жизни тех, кто не нашел себе применения на родине, - сказал мне на русской ярмарке продавец музыкальных дисков.

Грусть состоит в том, что они и на чужбине себя не нашли.

"Если богатый - значит, вор!"

- Из всех переехавших сюда на ногах стоят 3 процента, и те - только за счет России, - открыл мне наконец глаза Игорь Житомирский, владелец маленького отеля в самом центре Старого Франкфурта. Немудрено, что я их не видела: получается, 97 из 100 встреченных мною соотечественников просто обязаны были быть неудачниками. Сам Игорь сначала грядки полол, потом занимался транспортными перевозками, потом заработал денег в Москве и купил здесь гостиницу.

Все, кто смог в Германии подняться, делают деньги на русской теме. Богатых русских в Германии, как и везде, не любят, существует мнение, что деньги их грязные. Если богатый - значит, вор! - считают в немецком обществе. И не могут исправить этот имидж ни художественный руководитель берлинского балета Владимир Малахов, ни супермодный архитектор Сергей Чобан, застроивший пол-Берлина своими роскошными творениями.

В любом действии русских принято искать тайный смысл. Вадим Эйзенкрейн, владелец турбюро в Баден-Бадене, привел классический пример: по телевизору идет фильм о том, как местные курорты заполонили русские туристы. Довольно простая и милая женщина рассказывает, что приехала сюда лечиться. Закадровый голос: "На самом деле русский криминалитет хочет захватить здесь политическую власть"...

На самом деле власть над немецкими умами мы уже давно захватили. В лице писателя Владимира Каминера, от которого млеет вся немецкая публика. Мы, к сожалению, оценить силу его таланта не можем, потому что пишет он исключительно по-немецки. Но его пример только подтверждает правило: Каминер рассмешил Германию рассказами о русских - эдаких дуболомах, которые под Новый год рубят в берлинских парках елки, беспробудно пьют и зовут попов, чтобы освятить бензин в бензобаках. Переселенцы для современного немецкого фольклора - что для нас в конце восьмидесятых чукчи. Многие русские на Каминера за это обижаются. Но что тут можно сделать - самих себя же мы приватизировать не можем!

С другой стороны: посмотрите, например, на художника Николая Макарова, который устраивает в Берлине тараканьи бега, и скажите, что мы не такие, какими нас изображает Каминер... Николай-то как раз входит в те три удачливых процента: живет в Берлине 30 лет (в свое время женился на гражданке ГДР), картины продает задорого и исключительно в Нью-Йорке. Но русскую кровь деньгами не перешибешь.

Одна пожилая дама, Ксения Маврицкая, попавшая в Германию во время второй мировой, завещала Макарову все свои деньги и чучело собаки, которую когда-то очень любила. Точнее, сказала так: просто так наследство не получишь, а если организуешь фонд имени моего умершего сына для сближения русского и немецкого народов - составлю бумаги. Вот с тех пор, как ее не стало, Николай Макаров народы и сближает, поддерживая время от времени литературные фестивали. Это - миссия. Тараканы же - для души. Дар депрессующему немецкому обществу, которое тихо засыпает себе за кружкой пива в местных барах. Впрочем, с тех пор как появились тараканьи бега, больше не засыпает. Заснешь тут, когда на старте выстраиваются Ирина, Наташа, Калинка, Анастасия и Ольга. Начинается забег. Всю дорогу лидирует таракан Калинка. Но в последний момент таракан Ольга рванула, как биатлонистка на Олимпиаде, и победила. Проигравшая Калинка в потрясении еще долго бегала туда-сюда.

- У меня Россия - в голове, - признался Николай Макаров, раскладывая таракашек по стеклянным ящичкам. - В самой России я свою Россию не нашел. Все мои школьные друзья в Москве давно спились и умерли...

Товарищ Вернер

Еще об одном нашем успешном соотечественнике, Николае Вернере, в ведении которого находится целый букет изданий на русском языке, все говорили с опаской, намекая: непонятно, мол, происхождение денег... Поэтому в его владения я пошла вместе с подругой Барбарой, стопроцентной немкой, причем западной. Бледность с ее щек не сходила долго - ни когда на входе в редакцию нас встретили сибирского вида охранники в трениках и кроссовках, ни когда господин Вернер наконец меня принял, продержав в приемной 46 минут.

- Будь осторожна, он выглядит, как мафиози! - успела шепнуть мне Барбара. И я храбро шагнула в кабинет гигантских размеров.

Каждый евро Николая Вернера проверен немецкими спецслужбами. Все зря. И зачем только мама отдала его в детстве в боксерскую секцию?

- Весь мой бандитизм состоит в том, что я - мастер спорта по боксу. А на самом деле я не провел и пяти минут под следствием, - устало вздохнул Вернер, предупреждая вопросы, и постучал по дереву. - 99 процентов из того, что про меня пишут, - бред. Правда то, что я на самом деле - племянник фантаста Айзека Азимова. Что родом из Ялты, из многодетной семьи, что эмигрировал вместе с родителями еще в 84-м, что имею три образования - одно американское и два российских, что первый миллион сделал в 22 года на торговле мороженым, создал в Приднестровье целую империю - газеты, строительство, торговую сеть - и что в 1995 году у меня абсолютно все отняли. И тогда вместе с Александром Лебедем поехал в Красноярский край и стал вице-губернатором...

И тут все стеклышки калейдоскопа наконец сложились в картинку! Ровно пять с половиной лет назад мы с коллегой собирали материал о войне покойного генерала Лебедя с криминальным авторитетом Анатолием Быковым, тоже, к слову, боксером (см. "КП" от 21, 22, 23 ноября 2000 г.). И рассказывали нам там про одного колоритного вице-губернатора, который будто бы гонял по городу на джипах с мигалками, расстреливал флаги и организовал Общественное молодежное движение

(ОМПОД). Гимн у его ребят еще был запоминающийся:

- Мы ждали вас, мы верили в победу.

Движенье наше твердое, как кернер.

Вы в деле нас, пожалуйста, проверьте,

Товарищ Вернер. Товарищ Вернер.

На нашем флаге птица - символ взлета.

ОМПОД в России скажет свое слово.

Эх, нам бы только силы для полета!

Все будет клево! Все будет клево!

Но все было не клево - Лебедь погиб, а за полгода до его смерти, убедившись в том, что президентом генералу не быть, из Красноярского края в Германию отбыл и Николай Вернер. Купил за 200 тысяч марок газету и начал осваивать русский рынок.

Освоил вот: кроме газет и журналов, "Вернер-медиа" издает товарные каталоги, где, кроме селедки и пряников, можно заказать российскую косметику, золотые перстни-печатки, мантоварки и совершенно совкового вида алюминиевые кастрюльки, которые остались разве что в наших сельмагах.

- Я - не осколок империи, я - человек, создавший собственный мир с собственной формулой успеха - пот, умноженный на риск. Движение по гололеду по встречной полосе, - так сформулировал он свое кредо.

Каждый его евро, по его же собственным словам, давно проверен немецкими спецслужбами, никакого криминального душка у капитала нет, но в Германии, как и в Красноярске с Приднестровьем, Николая Вернера почему-то тоже не любят. Наверное, все дело в боксерской внешности.

- Познакомьтесь с моим младшим братом Дэвидом. Он у нас плейбой, - усмехнулся Николай, представляя красивого и абсолютно не похожего на себя молодого человека. Мне показалось, что в словах его была зависть...

Соотечественник, на тебе рубль

Мы ведь такие: услышим, что где-то есть соотечественники, - тут же кидаемся помогать и плакать. Понятно, чем можно помочь, например, русскоговорящим людям в Крыму или Узбекистане. А здесь-то, в Германии, чем? Не тараканов же, в самом деле, посылать по дипломатическим каналам! Может, учебники по русскому языку?

На этом месте Борис Фельдман, главный редактор газеты "Русская Германия" и президент Германской ассоциации российских соотечественников, начал нехорошо улыбаться:

- Видел я однажды, что вы прислали на открытие магазина русской книги в Баку - "Птицы средней полосы России" и "Минералы Поволжья"...

Некоторое время назад весь русский Интернет икал от хохота, читая байку о том, как в Москве на съезде соотечественников под сцену провалился рояль (см. "КП" от 9.02.2004 г.). Написал ее Борис Фельдман. Обиделся ли на него главный организатор мероприятия - неизвестно, но больше Фельдман на съезды соотечественников в Москву не ездит, хотя рояли там уже года два как не падают.

- Если я скажу, что живу с репутацией странного человека, который не хочет ни славы, ни денег, вы мне поверите? - спросил он при встрече.

- Не очень, - не зная, где ждать подвоха, согласилась я.

- А я вот больше не верю в сказки про различные фонды, представители которых приезжают сюда и говорят: "У нас такие программы помощи соотечественникам! Вы что, не хотите получить денег?" Я повелся однажды. Мы пишем программу, они меняют "шапку", отдают начальству и действительно получают деньги, которых мы больше никогда не видим... Второй вариант: звонят - "Мы наградили вас медалью "Честь и достоинство" и готовы ее привезти. Но для этого вы должны оплатить нашему представителю гостиницу и питание..." Так что на бедность нам подавать не надо, принцип: "Соотечественник, на тебе рубль" - здесь не работает.

Я совсем растерялась. Мы их, понимаешь, и рублем, и матрешками, и роялем - и ничего-то им, оказывается, не надо... Увидев мое расстроенное лицо, Борис Семенович наконец произнес то, за чем я, собственно, и ехала в Германию:

- Но у нас с вами есть общее прошлое, а потому - симпатии огромного количества граждан самого большого государства Европы, которые неожиданно хорошо относятся к стране, из которой когда-то уехали. И эти симпатии гораздо дороже нефти и газа, потому что на них цены когда-нибудь неизбежно упадут, а симпатии останутся. Германия тратит огромные деньги, для того чтобы изменить во всем мире отношение к немцам. А Россия не ценит того, что ей падает с неба.

С неба над Берлином в это самое время падали снег и дождь.

Галина САПОЖНИКОВА galina@kp.ru