АНТИДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ТРЕНД

Опасение или оправдание?
После двух десятилетий неуклонного распространения программ построения демократии по всему миру все большее число правительств начинает подавлять подобного рода усилия в своих странах. Лидеры автократических режимов регулярно ссылаются на свою озабоченность внешним влиянием и угрозой нестабильности. Они действительно боятся, что относительно скромные западные программы по обучению демократии и финансовая помощь слабым гражданским и политическим организациям подорвут их власть, или же эти опасения лишь удобное оправдание репрессивных мер?

Для некоторых государств, в особенности крупных, таких как Россия и Китай, верным является, пожалуй, второе. Для президента Путина, например, наступление на содействие Запада в распространении демократии – это скорее способ представить россиянам свой переход к авторитарному правлению как меру, направленную на защиту национальной безопасности.
В других случаях, когда речь идет о более слабых странах, реальные опасения, наверное, и правда существуют. Жупел ловких американских агентов, втихую готовящих революции, наводит ужас на некоторых влиятельных лидеров, даже несмотря на то, что на самом деле западная помощь по распространению демократии не так уж и велика. Тем не менее многие полагают, что если Соединенные Штаты решат сформировать политический пейзаж в относительно слабых странах, то им это удастся. Напористая волна "демократической" помощи вызывает в памяти тайные операции США времен холодной войны, когда Вашингтон действительно пытался, и зачастую успешно, повлиять на исход выборов или свергнуть законные правительства. Это впечатление усиливается тем, что некоторые западные НПО в силу высокомерия или из желания убедить спонсоров в собственной значимости склонны преувеличивать свою роль в политических событиях.

Продвижение или дискредитация? При президенте Буше понятие "распространение демократии" стало рассматриваться в других странах не как отражение американских устремлений принципиального характера, а как благопристойный синоним термина "смена режима". А поскольку идея распространения демократии была использована Белым домом как главное обоснование вторжения в Ирак, ее начали напрямую ассоциировать с американской интервенцией и оккупацией. Когда Буш и его советники перечисляют "форпосты тирании", в их списке неизменно оказываются правительства, недружественно настроенные к США. А дружественные, но не менее репрессивные режимы, в частности, в Саудовской Аравии, не упоминаются.

В результате многие государства – как недемократические, так и демократические – начали опасаться всего комплекса американских программ по построению демократии, даже если в прошлом те считались в порядке вещей. И чем больше президент Буш говорит о распространении демократии как о своей личной задаче, тем легче лидерам деспотических режимов очернять эту идею, играя на необычайно низком уровне популярности американского лидера за границей.

При том что президент неоднократно заявлял о приверженности целям свободы, сам он наносил один удар за другим по демократическим принципам и нормам. Все эти действия, вместе взятые, нанесли неизмеримый урон образу Соединенных Штатов как символа демократии и соблюдения прав человека в мире. Вред, нанесенный образу США действиями нынешней администрации, облегчил иностранным автократам задачу противоборства с распространением демократии, вооружив их простым вопросом: "Может ли государство, которое пытает людей за границей и нарушает права человека у себя дома, указывать другим странам, как себя вести?"

Демократия или суверенитет? Борьба с кампаниями против продвижения демократии потребует тонкого, дипломатичного подхода. Если в одних случаях результатов можно добиться публичными заявлениями и жестким отпором, то в других такая линия подстегнет националистические настроения и будет контрпродуктивной.

Нет устоявшегося свода норм относительно того, какие формы участия в процессе демократизации за рубежом приемлемы. Граница между разумными и неразумными ограничениями на внешнюю политическую помощь остается весьма нечеткой. Стал бы Вашингтон поощрять присутствие на американских выборах иностранных организаций (особенно финансируемых влиятельным, возможно, враждебным правительством), обеспечивающих и поддерживающих проведение кампаний по просвещению избирателей? Стал бы он приветствовать материальную помощь американским политическим партиям и обучение их членов, параллельный подсчет голосов и сторонние усилия по мобилизации своих граждан?

Те, кто занят продвижением демократии, возможно, считают, что нарушение демократических принципов ограничивает право страны ссылаться на свой суверенитет и препятствовать внешнему вмешательству. Однако такая точка зрения вряд ли получит широкую поддержку в развивающихся и посткоммунистических странах, где суверенитет ревностно охраняется правительствами.

Помеха или противоядие? Президент Буш может вернуть до известной степени доверие, если продемонстрирует, что для него распространение демократии – это действительно дело принципа, а не просто удобное средство оправдать применение против недружественных правительств военной силы или иной тактики смены режима. Это не означает, что надо сосредоточиться исключительно на высоких идеалах и игнорировать практические интересы, но предполагает хотя бы толику последовательности в действиях.

По поводу ситуации в наиболее значимых странах – России, Китае, Пакистане и Саудовской Аравии – администрация делала (в лучшем случае) довольно мягкие заявления о необходимости проведения там политических реформ. То же можно сказать об отношениях с Египтом, Казахстаном и Азербайджаном.
>И египетский, и казахстанский, и азербайджанский лидеры выступили в классической роли дружественных тиранов, которые испытывают незначительное давление со стороны американцев за их недемократическое поведение.

Администрация Буша могла бы укрепить свой статус демократической державы, наведя порядок в собственных делах. Каждая страна, столкнувшись с угрозой терроризма, стремится найти правильный баланс между безопасностью и уважением гражданских свобод. Но если администрация Буша не устранит шокирующее противоречие между собственной склонностью к нарушению прав личности во имя борьбы с терроризмом и попытками внушить другим странам, что свобода – это противоядие от терроризма, то ее программа распространения демократии останется на шатком фундаменте. А антидемократическое сопротивление будет лишь нарастать.

ТОМАС КАРОЗЕРС, директор проекта "Демократия и верховенство закона" Фонда Карнеги. Полностью статья будет опубликована в журнале "Россия в глобальной политике".
11.04.2006