Недавно администрации Буша обнародовала новый документ по стратегическим вопросам [речь идет о "Стратегии национальной безопасности" (National Security Strategy), распространенной в марте 2006 г. - прим. перев.]. Он не вызвал таких споров, как его предшественник, разработанный в 2002 г., хотя концепция превентивных действий перекочевала во второй документ из первого буквально слово в слово.

Когда доктрина превентивных действий была выдвинута впервые, критики отмечали, что она противоречит общепринятым принципам международных отношений, формировавшимся три столетия и "освященных" принятым в 1945 г. Уставом ООН.

Документ 2006 г. был встречен не столь враждебно, потому что сегодня уже не только США напрямую столкнулись с формирующимися новыми угрозами - а отчасти и из-за того, что американская дипломатия взяла более "примирительный" тон, расширяя тем самым основу для консультаций с другими государствами.

Сегодня - пусть с неохотой - признается насущная необходимость частичного пересмотра существующих международных норм: учитывая характер современных вооружений, без превентивных действий, возможно, просто не обойтись.

Однако стратегия превентивных действий по определению порождает дилемму: в тот момент, когда вы обладаете максимальными возможностями для таких действий, у вас, как правило, отсутствуют точные сведения, позволяющие обосновать их необходимость. Когда же подобная информация у вас появляется, время для превентивных действий зачастую уже упущено.

Если бы первые предостережения Черчилля о нацистской угрозе были восприняты всерьез, "коричневую чуму", возможно, удалось бы побороть относительно "малой кровью". Однако случилось то, что случилось, и десять лет спустя десятки миллионов людей заплатили жизнью за стремление политиков получить "неопровержимые доказательства".

Но как выявить возникающую угрозу, и какие институты можно задействовать, чтобы ей противостоять?

>Если все страны заявят о своем праве на превентивные действия, существующие нормы просто рухнут, и на международной арене воцарится хаос. Глобальные, общепринятые принципы необходимо подкрепить механизмом их практического воплощения.

Естественно, в конечном итоге Соединенные Штаты, как и любое суверенное государство, будут отстаивать свои жизненные национальные интересы - при необходимости, в одиночку. Однако именно в этих целях они должны заботиться и о том, чтобы национальные интересы других стран в максимальной степени совпадали с их собственными.

В качестве первого шага необходимо признать, что американская стратегическая доктрина предусматривает не превентивные действия в их классическом понимании. Превентивными называют действия в отношении противника, обладающего возможностями нанести вам огромный урон, и к тому же демонстрирующего готовность пустить эти возможности в ход уже в ближайшем будущем. В такой ситуации право государства на одностороннее применение силы в той или иной степени признается всеми.

Самыми очевидными объектами для превентивных акций являются террористические организации. Политика сдерживания в данном случае не принесет результатов - ведь им, по сути, нечего терять. Методы традиционной дипломатии по отношению к террористическим организациям также непригодны, поскольку их целью является не компромисс, а полное уничтожение противника.

Впрочем, в связи с доктриной нынешней администрации возникает и более фундаментальный вопрос, касающийся превентивного применения силы, т.е. мер, призванных не допустить появления угрозы, способной рано или поздно приобрести непреодолимый характер. С этой точки зрения одна из главных задач превентивной дипломатии связана с проблемой распространения оружия массового поражения.

Соединенные Штаты, по очевидным причинам, стараются исключить ситуацию, при которой такое оружие может попасть не в те руки. Что же касается государств, стремящихся обрести статус великих держав, то их цели прямо противоположны - овладеть оружием массового поражения как можно скорее, либо для обеспечения собственной безопасности, либо в качестве "страховки", позволяющей проводить решительную или даже "революционную" политику.

Таким образом, в вопросах, связанных с нераспространением, конечный результат отчасти зависит от способности дипломатическими средствами предоставить стране, которой предлагают отказаться от ядерного оружия, надежные гарантии безопасности.

Как найти здесь нужное равновесие?

Существует мнение, что распространение ядерного оружия по определению несет в себе смертельную угрозу.

До 1939 г. законным основанием для объявления войны считались действия агрессора, подрывающие баланс сил на мировой арене и тем самым представляющие потенциальную угрозу международной безопасности. Однако сегодня наличие у страны оружие массового поражения дает ей неизмеримо большее могущество, чем любые территориальные приобретения.

Проводить в отношении такой страны политику сдерживания необычайно трудно, поскольку многочисленным игрокам с различными интересами приходится искать баланс между этими интересами по целому ряду направлений одновременно. Таким образом, утверждают сторонники упомянутой точки зрения, появление новых ядерных держав следует предотвращать любыми средствами - в крайнем случае, даже силовыми.

Однако существует и другой подход, предусматривающий различное отношение к дружественным государствам, и странам, представляющим угрозу. Вашингтон молчаливо согласился с тем, что Индия, Пакистан и Израиль овладели военными ядерными технологиями, считая, что цели этих стран не противоречат долгосрочным интересам США. В то же время, Соединенные Штаты решительно противодействуют превращению Ирана и Северной Кореи в ядерные державы, поскольку ими управляют враждебные авторитарные режимы.

Из этого можно сделать вывод, что в основе американской политики в области нераспространения ОМП лежит не сам факт нарушения этого принципа, а характер режима, который это нарушение допускает.

В особую категорию следует выделить "гуманитарные интервенции", осуществляемые в условиях, когда угроза безопасности США носит лишь косвенный характер. Именно такая ситуация стала основанием для интервенции в Косово. Аналогичные соображения в значительной степени повлияли на решение Вашингтона свергнуть Саддама Хуссейна.

В то же время акты геноцида, например, массовые убийства в Руанде и Дарфуре, не стали основанием для гуманитарной интервенции. Сдерживающим моментом, увы, послужил тот факт, что эти события не создавали прямой угрозы другим странам.

Из рассмотренных вариантов превентивного применения силы можно сделать следующие выводы:

В стратегической доктрине справедливо подчеркивается, что изменения в международной обстановке в некоторых случаях диктуют необходимость превентивных действий.

Однако сформулировать теорию - лишь первый шаг. Общую концепцию необходимо "приложить" к отдельным, конкретным ситуациям; варианты действий следует оценивать, исходя не только из характера угрозы, но и с учетом их результатов и последствий.

Наконец, политический курс, допускающий превентивное применение силы, может обеспечить устойчивость существующего международного устройства лишь в том случае, если односторонние акции США будут редким исключением, а не основополагающим правилом стратегии Вашингтона.

Другие крупные державы также должны воспринимать новые угрозы всерьез, и не считать, что за борьбу с ними отвечает только Америка. Все крупные государства "завязаны" на существующее устройство мировой экономики. Поэтому безудержное распространение той или иной идеологии или вооружений угрожает им всем.

Задача, таким образом, заключается в том, чтобы создать эффективный мировой порядок до того, как катастрофа разразилась, а не задним числом, с учетом ее уроков.

Генри А. Киссинджер (Henry A. Kissinger), "The International Herald Tribune", США
14 апреля 2006

Генри А. Киссинджер возглавляет консалтинговую компанию "Kissinger & Associates"