Расчет Тегерана на провокацию не должен оправдаться. Западу остается прибегать к дипломатическим средствам

Иранский президент Махмуд Ахмадинежад (Mahmud Ahmadi-Nejad) в очередной раз порадовал "хорошими новостями". Видимо, в связи с сегодняшней пятничной молитвой. Дело в том, что Ахмадинежад со своим "ядерным праздником", заимствованным из странного и дешевого научно-фантастического фильма, еще раз продемонстрировавший, как далеко Иран отдалился под его руководством от содружества государств, оказался в угаре от успеха, считая, что якобы удавшееся обогащение урана делает Запад беспомощным.

Этого не скажешь о Китае и России. Высокопоставленный дипломат, которого Пекин отправляет сегодня в поездку, очевидно, должен выяснить, в каком состоянии находятся переговоры Тегерана с Москвой по вопросу переноса обогащения урана на российскую территорию. Урегулирование ядерного спора с Ираном может прийти с Востока. Вопрос лишь в том, какой ценой.

Наглость

С лета 2005 года иранское руководство относится к резолюциям, срокам, политическому давлению со стороны других государств, представленных в Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ) в Вене, с очевидной наглостью. Тегеран тогда прервал переговоры с европейцами по вопросу рамочного соглашения о ядерных технологиях и возобновил подготовительные работы для обогащения урана. Не произвело на него ни малейшего эффекта также первое совместное заявление Совета Безопасности ООН.

Расчет Тегерана прост: США не на один год ослаблены в военном и внутриполитическом отношении из-за иракской авантюры, в то же время у Ирана есть новые возможности для оказания влияния на Ирак и, таким образом, - на все нефтедобывающие страны Персидского залива; разные интересы по отношению к Тегерану у пяти постоянных членов Совета Безопасности, поэтому они не смогут договориться относительно штрафных санкций; мусульманский мир не смирится с очередной военной интервенцией во главе с США на Среднем Востоке. Наконец, движение неприсоединения, ядерные страны, находящиеся на переходном этапе, поддержат Тегеран в МАГАТЭ, поскольку они не хотят создавать прецедент, когда какое-то государство лишается по политическим мотивам возможности проведения исследований в области использования атомной энергии: сегодня - это Иран, завтра, быть может, - Бразилия.

Сплоченный фронт

Этот расчет иранского руководства в отдельных случаях уже не оправдался - фронт государств в МАГАТЭ оказался, в конечном счете, очень сплоченным - и при ближайшем рассмотрении кажется не столь убедительным и по другим пунктам.

Так,
>американские генералы хотели бы затормозить развитие событий, но Джордж Буш (George W. Bush) вполне способен приказать нанести военный удар по иранским ядерным объектам, невзирая на возможные последствия для Ирака и угрозу для Израиля. Столь же решающее значение имеет простая истина, которую Тегеран до сих пор не хотел признавать: ни один из пяти постоянных членов Совета Безопасности - в том числе Китай и Россия - не заинтересован хоть как-то в том, чтобы Иран стал обладателем ядерного оружия. Ядерный Иран представляет угрозу и для Москвы, и для Пекина.

Что из всего этого следует? Число приемлемых вариантов для США и для европейцев в деле урегулирования ядерного кризиса вокруг Ирана в действительности ограничено. Идея смены режима с помощью военной силы по образцу Ирака отпадает сама по себе. Причем на кого менять? На такого же шарлатана, как, например, Ахмед Чалаби (Ahmed Chalabi), иракец, проживавший в эмиграции, которого в свое время обхаживал Пентагон?

Малопривлекательной является также передача вопроса на откуп слабо прозрачной политики русских и китайцев. Вашингтон и европейцы должны в большей мере стараться привлечь на свою сторону те правительства, начиная с Анкары и Иерусалима и кончая Алжиром и Эр-Риядом, которые из-за амбиций Ирана окажутся в худшем случае втянутыми в гонку ядерных вооружений. Такое новое политическое единство было бы действительно "хорошей новостью" для Среднего Востока.

Маркус Бернат (Markus Bernath), "Der Standard", Австрия
14 апреля 2006