Появление новой мировой энергетической элиты означает, что высокие цены на нефть и газ сохранятся

Это мантра глобализации. В нынешней глобальной экономике, говорят нам, на самом деле важно только то, какая страна производит лучшие мозги и навыки. В конце концов, Земля плоская. Игровое поле выровнено. Неправда, неправда и еще раз неправда. Как выясняется, важно и то, кто именно контролирует мировые энергетические ресурсы. Неожиданно принятое Эво Моралесом на этой неделе решение национализировать боливийскую газовую отрасль – это лишь очередной тревожный пример долгосрочной тенденции. Моралес, левый политик, избранный президентом в декабре, явно был под впечатлением субботней встречи в Гаване с президентом Венесуэлы Уго Чавесом, который добился всемирной известности, сделав то же самой со своей нефтяной отраслью. Чавес, сидящий на растущей куче нефтедолларов, смеется над попытками Вашингтона осадить его. Аналогично президент Ирана Махмуд Ахмадинежад обогащает уран и смеется над западными угрозами санкций. Он явно думает, что ему это можно, наверное, потому, что никто не грозится блокировать иранский нефтяной экспорт в рамках санкций.

Будущим царем этой новой энергетической элиты является Владимир Путин. Потратив значительную часть своего шестилетнего президентского срока на установление контроля над огромными нефтегазовыми ресурсами страны, российский президент теперь ведет жесткую политическую игру. Когда Путин на короткое время перекрыл газ Украине и частично – Западной Европе в первые три дня нынешнего года, Европейский союз впал в состояние, близкое к панике. По данным секретариата Энергетической хартии в Брюсселе, к 2020 году Западная Европа будет получать половину своего газа из России, на долю которой приходится 28% мировых газовых резервов – больше, чем в любой другой стране мира. Европейцы внезапно осознали, что у них не так много альтернативных поставщиков. Контролируемый Кремлем газовый монополист "Газпром" взял на пост консультанта бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера. Заместитель генерального директора "Газпрома" Александр Медведев в мае признался на экономическом форуме, что даже британскую распределительную компанию Centrica следует рассматривать как возможный объект поглощения. "При нашей нынешней финансовой силе трудно найти компанию, к которой мы бы не присматривались", – заявил он.

Какое отношение это геостратегическое хвастовство имеет к растущим ценам на бензоколонке? Начнем с того, что неуверенность, порожденная Ираном, Ираком и Венесуэлой, по мнению аналитиков Wall Street, увеличила цену барреля нефти на 10-20 долларов. Энергетическая политика тоже не оптимистична по поводу будущих цен: американский министр энергетики Сэм Бодмэн на прошлой неделе дал понять, что американцам имеет смысл привыкнуть к тому, что за галлон бензина придется платить не меньше 3 долларов.

Сегодня нефтяных и газовых экспертов всего мира все больше тревожит не только будущий дефицит – мысль о том, что мир достиг "нефтяного пика", похоже, получает распространение – но и контроль над драгоценным сырьем. В то время как спрос на энергию во всем мире растет, становится меньше доступных энергоносителей и сокращаются масштабы разведки. Отчасти это связано с сокращением инвестиций, связанным с падением нефтяных цен в 1990-е годы. Но дело еще и в том, что транснациональные корпорации вроде ExxonMobil, несмотря на рекордные прибыли, сегодня контролируют всего 6% поставок, а 77% принадлежит государственным структурам, утверждает вашингтонская консалтинговая группа Petroleum Finance Corp. Государственный контроль гарантирует меньшую эффективность разведки нефти, ее добычи и очистки. Кроме того, государственные компании не говорят правды ни о количестве, которым они владеют, ни о производственных показателях, ни о разведке. Эти цифры стали новой государственной тайной.

Это
>изменение баланса сил в мире постепенно начинают осознавать в Вашингтоне. Ценовой шок после урагана "Катрина" заставил администрацию понять, насколько слабой стала экономическая безопасность США из-за энергии. Ничего похожего не бывало со времен эмбарго ОПЕК 1973 года. Источники в администрации говорят, что эффект "Катрины" в сочетании с озабоченностью по поводу шагов Чавеса стояли за призывом Буша покончить с "нефтяной зависимостью Америки", прозвучавшем в январе в ежегодном Обращении к нации. Одновременно американские власти осознали гнев и враждебность Кремля по отношению к США (особенно в связи с попытками привлечь Украину и Грузию к Западу) и поняли, что у Путина свои планы. Один пример: хотя Москва присоединилась к усилиям Запада по противодействию иранской ядерной программе, Россия и Иран консолидируют позицию противостояния попыткам США построить Каспийский трубопровод, который перенаправит газ из российской системы в Баку.

Путин давно лелеет амбиции, связанные с превращением российских нефтегазовых поставок в орудие власти. В середине 1990-х годов, проведя 15 лет в КГБ, Путин вернулся к учебе, стал посещать занятия в петербургском Горном институте. Он написал диссертацию, озаглавленную "К российской транснациональной энергетической компании". Тема: как использовать энергетические ресурсы в широком стратегическом планировании. Есть основания полагать, что конфронтация Путина с бывшим владельцем ЮКОСа Михаилом Ходорковским была чем-то большим, чем ликвидация политической власти олигархов, бывших аппаратчиков, взявших под контроль российские ресурсы после распада СССР. Никто не называет Путина коррумпированным или даже особенно жадным до власти. Чего он жаждет – и делает с момента своего избрания в 2000 году – так это восстановления мощи и влияния России. Некоторые наблюдатели полагают, что организованный Путиным арест Ходорковского, который проведет несколько лет в сибирском лагере, был связан прежде всего с контролем в энергетическом секторе, а не с устранением политического конкурента.

Соблазнительно сказать, что нефть и газ стали стратегическим оружием XXI века. Но это неверно в одном важном аспекте. Как понял Путин в результате неудачной попытки перекрыть Украине газ – и начинает понимать даже Ахмадинежад: угрозы перекрыть газ своим клиентам – это щелчок по носу только самому себе. Нефть надо кому-то продавать, иначе это не более чем черная грязь. Контроль над энергией нужен для обогащения, следствием которого являются власть и влияние. Как сказал бывший заместитель госсекретаря США Марк Гроссман, "вопрос в том, что они делают с деньгами".

Администрация Буша, возможно, думает, что у нее есть козырь в виде Ирака. Интересы США явно связаны с разведанными и потенциальными иракскими нефтяными месторождениями, говорят, крупнейшими в мире. Иракское нефтяное министерство подписало около 40 меморандумов о взаимопонимании, многие из них – с американскими компаниями. По этим меморандумам такие гиганты, как ExxonMobil, Chevron и ConocoPhillips, дают министерству "бесплатные" технические консультации (типичная для отрасли стратегия получения доступа). На мартовских слушаниях в конгрессе глава Центрального командования генерал Джон Абизейд высказал предположение, что, хотя нефть и не была причиной начала войны Америкой, она может стать решающим доводом в пользу того, чтобы не уходить из Ирака. "У США и их союзников есть жизненно важные интересы в нефтяных регионах, – заявил Абизейд. – Речь идет о свободном потоке товаров и ресурсов, от которых зависит процветание нашей страны и всего мира".

Но после трех лет возмущения американской оккупацией было бы глупо думать, что правительство Ирака не заразится всемирным вирусом национализма, который проявляется в сопротивлении глобализации и антиамериканизме. "На мой взгляд, велика вероятность того, что американские компании займут важное положение в Ираке, – говорит глава Petroleum Finance Corp Джей Робинсон Уэст. – С другой стороны, я считаю маловероятным господство американских компаний в нефтяном секторе. Мы начали войну не из-за нефти, и я думаю, мы не хотим, чтобы это так выглядело". Пресс-секретарь ExxonMobil Русс Робертс добавляет: "Иракская нефть принадлежит иракскому народу. Если иракский народ решит, что нуждается в помощи иностранных нефтяных компаний в освоении своих ресурсов, ExxonMobil, конечно, будет заинтересована в участии".

Что все это означает? "Добро пожаловать в век энергетической небезопасности, – говорит Уэст, бывший сотрудник администрации Рейгана и друг Дика Чейни. – Мировое производство достигнет пика. Результатом будет стремительный рост цен и длительный экономический шок. Будут потеряны рабочие места. Если не принять меры, кризис непременно приведет к энергетическому соперничеству, если не к энергетическим войнам. Благосостояние сместится, возможно, от США. В последние 20 лет американская политика поощряла не производство, а потребление. Если мы еще немного промедлим, мы заплатим экономический эквивалент урагана 5-й категории. "Катрине" была присвоена 4-я категория".

Вашингтон выглядит таким же беспомощным в подготовке к этому кризису, как и в подготовке к урагану "Катрина". Как мы видели в последние недели, конгресс до сих пор обсуждает глупые предложения вроде 100-долларовой компенсации потребителям бензина. Но республиканские лидеры блокируют предложения, действительно меняющие ситуацию: бензиновый налог, который изменит привычную модель потребления, и ужесточение корпоративных стандартов экономии топлива, которым должны подчиняться производители автомобилей. Такие меры считаются политически болезненными. Но американцев могут ожидать гораздо более болезненные удары, которые нанесет им Путин и его богатые энергоресурсами союзники.

Майкл Хирш,
"Newsweek",
4 мая 2006