"Вместе с сексом я несу демократию, поэтому ислам боится Playboy"

"Сегодняшний мир намного более свободный по сравнению с 1953 годом, когда я издал первый номер журнала Playboy с Мэрилин Монро на обложке. Но сражение еще не выиграно", – говорит Хью Хефнер, легендарный основатель Playboy, издания, превратившегося в медиа-империю с филиалами по всему миру. "Наша новая граница – ислам", – сказал корреспонденту Corriere Хефнер, которому 9 апреля исполнилось 80 лет.
"Мы можем и хотим влиять на процесс демократизации в исламских странах, самых отсталых и несвободных сегодня. И мы это сделаем".

"В Индонезии, где в середине апреля вышел первый номер журнала, весьма "благонравный", без обнаженных тел, на площадях вспыхнули беспорядки, – продолжил он. – Выпуск второго номера – это наш вызов:
>"мы намерены способствовать свершению революций в исламских странах, чтобы свергнуть диктатуры, подавляющие миллионы человек".

- Бани-герл против аятолл?

- Вот именно. Не случайно наш журнал запрещен лишь в странах, где нет демократии. Playboy пока запрещен в коммунистическом и пуританском Китае, где его считают символом капитализма. Пекин опасается необычных способностей нашего кролика к размножению и бесконечному распространению. Но в конечном итоге не экономическая свобода, а свобода выбора и свобода слова могут освободить китайцев.

- Вы заключили мир с феминистками?

- Уже давно. Этот спор начали не мы. Движение феминисток, дитя сексуальной революции, одним из двигателей которой был Playboy, на определенном этапе запуталось, вообразив, что сексуальное освобождение и эмансипация женщин – две конфликтующие между собой идеи. Эту глупость в настоящее время проповедует лишь малочисленное, антиисторическое направление феминизма. Представители этого меньшинства отказываются признать, что первой, кто выиграл от этой революции, стала женщина – исторически гражданка второго сорта, в том числе в постели.

- Если бы вам пришлось составить список самых очаровательных женщин столетия, кого бы вы в него включили?

- Мэрилин, Софию и Джину, этот итальянский и чувственный тип красоты меня всегда очаровывал. Но в список также вошли бы Бриджит Бардо, Хеди Ламарр и Лана Тернер. Из нового поколения я бы выбрал Скарлет Йоханссон, Джессику Альбу, Анджелину Джоли и Шарон Стоун в молодости. Бритни Спирс и Линдси Лохан? Нет, они бы не вошли в список.

- Вы согласны с теми, кто видит сексуальную привлекательность в Хиллари Клинтон?

- Избави бог! Я не знаю, кто хуже: она или Лора Буш. Я не знаю ни одной женщины, близкой к политической власти, которую можно было бы назвать привлекательной. Не считая Джеки Онасис.

- Вы никогда не верили в моногамию?

- Нет. Моногамия – изобретение нашего западного общества, придуманное для обеспечения порядка в социальных институтах. Она не имеет ничего общего с человеческой природой. Я могу с кем угодно поспорить, что вряд ли найдется хотя бы один поистине моногамный индивидуум.

- Вы никогда не практиковали моногамию?

- Всего лишь один раз в жизни: во время моего второго брака с Кимберли Конрад, с 1988 по 1998 годы. Этот выбор был вынужденным: я перенес кровоизлияние в мозг и во время выздоровления начал ощущать груз своих лет. Тогда мне казалось, что я веду правильный образ жизни.

- Это было не так?

- Годы супружеской жизни были самыми несчастливыми для меня. Золотой период начался после развода. Я никогда не был так счастлив, как сейчас.

- И с точки зрения секса?

- Конечно. Благодаря виагре, которая также совершила революцию. Эта голубая таблетка освободила мужчину, устранив пропасть между желанием и реальностью, аннулировав границы возраста и физического состояния.

- Когда человек перестает быть сексапильным?

- Никогда. Возраст – это лишь количество прожитых лет, если ты здоров и в хорошей физической форме. Мужчина и женщина могут продолжать заниматься сексом до самой смерти. Кто утверждает обратное, тот отягощен социальными или антропологическими предрассудками.

- После тысяч невест и любовниц, вы можете выбрать свою "любимую Playmate"?

- Мэрилин Монро. Это икона, олицетворяющая квинтэссенцию Playboy. Все началось с нее, ею и закончится. Я приобрел место на кладбище Westwood Village Memorial Park в Вествуде, в Калифорнии, где буду лежать рядом с моей обожаемой Мэрилин. Но это вовсе не означает, что я думаю о смерти. Совсем наоборот, к тому же моя мать прожила 101 год – у меня прекрасные гены!

Алессандра Фаркас
Corriere della Sera
12.05.2006