Отношение Анкары к нынешней ситуации вокруг Ирана и, в частности, его ядерной программы, во многом определяется витиеватой историей двусторонних турецко-иранских связей. Турция и Иран – крупнейшие государства Среднего Востока, традиционные соперники в регионе. Нынешняя турецко-иранская граница установлена Касри-Ширинским мирным договором 1639 года и с тех пор, несмотря на различные обострения в межгосударственных отношениях, практически не изменилась.

Сложные, на отдельных этапах своей истории напряженные, двусторонние отношения длительное время определялись, в первую очередь, целым рядом объективных факторов. Прежде всего, к ним следует отнести конфессиональные различия, претензии на лидирующую роль в регионе и исламском мире в целом, противоположные политические режимы. С одной стороны, прозападный секуляризм и ататюркистский лаицизм в Турции, являющийся одним из шести принципов сформировавшейся в середине 30-х годов прошлого столетия кемалистской идеологии, которая предполагает не просто светский характер государства и его равноудаленность от религиозных конфессий, но и жесткое пресечение любых попыток вмешательства религии в государственную жизнь. С другой – исламская республика в Иране, где духовенство играет главенствующую роль в выработке важнейших государственных решений и осуществляет контроль их исполнения.

Однако, с середины 90-годов прошлого столетия турецко-иранские отношения стали постепенно наполняться реальным позитивным содержанием, которое отодвигает вышеперечисленные сложившиеся столетиями объективные стереотипные обстоятельства на второй план. Причинами этого процесса стали сближающие две страны разнонаправленные внутриполитические изменения. В Турции произошло усиление происламских настроений, а в Иране, наоборот, зарождается реформирование и модернизация государственного устройства. Улучшению отношений Турции и Ирана способствовало также и появление идентичных для обеих стран новых вызовов и угроз их безопасности.

После прихода к власти в Турции осенью 2002 года Партии справедливости и развития /ПСР/ этот процесс получил мощный дополнительный импульс. Кстати, стратегической ошибкой американской администрации является то, что она тогда не среагировала вовремя на зарождение этого импульса. Более того, Вашингтон своими непродуманными действиями накануне, в ходе и после американского военного вторжения в Ирак способствовал усилению процесса сближения Анкары и Тегерана, как в плане двусторонних отношений, так и в координации их действий по региональным вопросам.

Так, в январе 2003 года в разгар подготовки Вашингтона к силовой акции против Багдада Анкара усилила свои заявления о необходимости осуществления любых действий против режима С. Хусейна только на основе решений СБ ООН и начала активную челночную дипломатию в регионе, целью которой являлось урегулирование иракской проблемы политическими средствами. В орбиту челночной дипломатии были включены Сирия, Иордания, Египет, Саудовская Аравия, Ирак, а также Иран. Были организованы ряд встреч /первая из них по инициативе Турции в Стамбуле/ на уровне министров иностранных дел и председателей парламентов этих стран, посвященные совместному решению иракской проблемы.

Вашингтон не придал должного значения контактам соседей Ирака в этом формате, а ведь именно в нем наиболее активной и мощной была ось Анкара-Тегеран, которая в последующие два года переросла в не формализованный, но фактически действующий "треугольник" Анкара – Тегеран – Дамаск, который стал "головной болью" для Вашингтона. Именно в этот период резко возросло количество турецко-иранских и турецко-сирийских контактов на уровне руководителей министерств и ведомств, в ходе которых постоянно присутствовала и иракская тема. Это, по мнению, экспертов, внесло свою лепту в самую резкую оценку действий США в отношении Ирака, впервые данную в конце января 2003 года в Анкаре лидером правящей в Турции Партии справедливости и развития /ПСР/ Р. Т. Эрдоганом. Американская дипломатия, по нашему мнению, по причине излишней самоуверенности, недооценила этот факт, а потому не обратила должного внимания на это заявление. Р.Т. Эрдоган, выступая перед членами своей партии, подчеркнул, что акция, начавшаяся как борьба с международным терроризмом, вышла из всяких границ, и призвал США прислушаться к требованиям мировой общественности и сохранить мир.

Очередной "осечкой" Вашингтона, способствующей сближению Анкары и Тегерана, стал проект закона о разрешении на дислокацию американских войск на турецкой территории, который был вынесен 1 марта 2003 года на голосование в парламент. Законопроект не набрал требуемого в соответствии с конституцией страны для его одобрения абсолютного большинства голосов депутатов. Крупнейшие мировые средства массовой информации охарактеризовали голосование как "холодный душ для Вашингтона", назвав его историческим, свидетельством того, что Турция умеет отстаивать свою позицию и национальные интересы. Анкара, пожалуй, впервые в истории турецко-американских отношений заставила Вашингтон уважать себя как партнера и союзника по НАТО.

Наряду с этим, в июле 2003 года в городе Сулеймания, что на севере Ирака, произошло еще одно неординарное событие, которое также косвенным образом до сих пор стимулирует турецко-иранский диалог. Впервые в истории НАТО американцы совершили вооруженное нападение на казарму с военнослужащими своего союзника по альянсу. В результате нападения американского спецназа на турецкую миссию связи, открытую в Северном Ираке по согласованию с Вашингтоном, были арестованы 11 турецких офицеров. Они с наброшенными на головы мешками находились в плену свыше 60 часов.

По мнению политологов, это "нанесло туркам, которые относятся к своим военнослужащим с глубоким уважением, тяжелую и глубокую рану". Инцидент разбирался на самом высоком уровне, включая вице-президента США Д. Чейни. "Это совершенно отвратительно", - так охарактеризовал инцидент глава турецкого правительства Р.Т. Эрдоган. "Никто не смеет оскорблять честь Турции. В этой истории проигравшей стороной стали США, а не Турция. Вашингтон, которому необходима поддержка Турции, совершил большую ошибку, С освобождением наших военнослужащих это дело не завершилось", - заявил в жесткой форме на заседании парламента страны глава турецкого дипломатического ведомства А. Гюль. Вашингтон в данной ситуации также продемонстрировал полное незнание психологии своего союзника, с которым привык поддерживать отношения лишь с позиции более сильного партнера.

Тегерану явно импонирует такая новая региональная политика Анкары, основанная, прежде всего, на национальных интересах и не имеющая ярко выраженных этнических тюркских акцентов. Кроме того, ни Турция, ни Иран не хотят видеть себя в качестве "объектов реформирования" в рамках американских идей, заложенных в плане "Большого Ближнего Востока".

Настойчивые и неуклюжие рекомендации Вашингтона исключить, или хотя бы уменьшить интенсивность турецко-иранских контактов привели к обратному результату. Встречи и переговоры между Турцией и Ираном на различных уровнях, включая самый высокий, идут по нарастающей. Так, в мае с.г. состоялся рабочий визит в Турцию Генерального секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана А. Лариджани. Он провел в Анкаре переговоры со своим турецким коллегой генеральным секретарем Совета национальной безопасности Турции Й. Альпдоганом, министром иностранных дел А. Гюлем и главой правительства Р. Эрдоганом. В этом же месяце имели место также неформальные встречи и переговоры турецкого премьера с президентом Ирана М. Ахмадинежадом в рамках саммитов Организации Экономического сотрудничества /ОЭС/ в Баку и стран-участниц организации D-8 в Индонезии на острове Бали. При этом политологи обратили внимание, что именно Р. Эрдоган и М. Ахмадинежад сфотографировались вдвоем на торговой выставке, открытие которой состоялось 12 мая в рамках форума D-8, что позволило им сделать вывод об установившихся хороших личных отношениях двух руководителей. К этому следует добавить регулярные контакты главы кабинета министров Турции с послом Ирана в Анкаре.

В нынешнем турецко-иранском диалоге и переговорном процессе основное место занимают два вопроса. Это курдская проблема и ситуация вокруг иранской ядерной программы. На нынешнем этапе сложилась ситуация заинтересованности двух сторон друг в друге для решения этих важнейших вопросов с точки зрения региональной и глобальной безопасности.

Так, в Тегеране, рассчитывая на содействие турок в урегулировании вопроса своего ядерного досье, на самом высоком уровне приняли решение об оказании Анкаре всяческой поддержки в ликвидации боевиков РПК, в т.ч. их баз и лагерей на территории Северного Ирака. Это удар ниже пояса по позиции Вашингтона по самой чувствительной для Анкары проблеме. Ведь США в течение трех лет обещают Турции предпринять силовые меры в отношении РПК с целью предотвратить террористические акты на турецкой территории, которые совершают боевики этой организации, базирующиеся в Северном Ираке. Однако дальше объявления РПК террористической организацией Вашингтон не идет, чем очень расстраивает Анкару, которая, по словам турецких руководителей, ожидает от американской стороны совместного со спецслужбами Турции участия в операциях по ликвидации боевиков, их баз и лагерей на иракской территории, а также источников финансирования и поступления оружия.

В частности, в ходе визита госсекретаря США К. Райс 25 апреля с.г. в Анкару она высказалась против проведения Турцией военной операции на иракской территории. Глава американского дипломатического ведомства отметила, что необходимо лишь оживить созданную ранее трехстороннюю комиссию по Ираку, состоящую из представителей США, Турции и Ирака и в ее рамках решать курдскую проблему. В связи с этим, в турецких политических кругах с сожалением отмечают, что Вашингтон вновь уходит от оказания помощи в урегулировании злободневной для Анкары проблемы, отправляет турок за ее решением в Багдад, прекрасно понимая, что нынешние иракские власти не контролируют ситуацию в стране.

Тегеран же, напротив, в апреле-мае с.г. провел ряд успешных военных операций по уничтожению боевиков иранского филиала РПК, их баз, в т.ч. на территории Северного Ирака, выдал турецкой стороне несколько арестованных функционеров этой организации. Министр внутренних дел Ирана М. Пур Мухаммеди заявил в связи с этим, что Тегеран не допустит со своей территории никаких террористических действий в отношении Турции. Кроме того, иранцы в ходе контактов с турецкой стороной предоставили, по их словам, Анкаре неопровержимые доказательства ведения американцами сепаратных переговоров с курдскими боевиками. Это хорошо состыковалось с участившимися в последнее время заявлениями на довольно высоком уровне турецких представителей о подобных переговорах.

Так, в Вашингтоне, где по приглашению ведущих американских центров стратегических исследований по вопросам международных отношений побывали специальный советник премьер-министра Турции по вопросам внешней политики Джюнейт Запсу и заместитель генерального председателя правящей Партии справедливости и развития, курирующий внешнеполитические вопросы Шабан Дишли. В ходе контактов с американскими представителями советник турецкого премьера обвинил Вашингтон в сепаратных переговорах с РПК.

А в Турции с резким заявлением выступил губернатор вилайета Элязиг Муаммер Мушмал. Губернатор вилайета, который особенно страдает от действий боевиков, заявил, что "к сожалению, США оказывают РПК серьезную поддержку с целью использовать эту террористическую организацию в своих интересах". Это своего рода месть за решение в 2003 году турецкого парламента, запрещающее дислокацию американских войск на территории Турции для проведения широкомасштабной военной операции против Ирака, - считает губернатор.

Безусловно, Тегеран, "цементируя" отношения с Турцией своей позицией по курдскому вопросу, рассчитывает на поддержку Анкары в урегулировании острой ситуации вокруг иранского ядерного досье и Ирана в целом. Так, А. Лариджани в ходе недавних переговоров в Анкаре предложил турецкой стороне роль посредника между Тегераном и Вашингтоном, отметив, что "Турция может сыграть очень важную роль в урегулировании кризиса вокруг ядерной программы Ирана". Напомним, что США ранее от посреднических услуг Турции в этом вопросе отказались.

Турция же констатировала свою серьезную озабоченность обострением отношений Ирана с мировым сообществом и призвала Тегеран быть максимально прозрачным в своих отношениях с МАГАТЭ. Анкара заявила, что не желает иметь по соседству еще один кризис, подобный иракскому, выступает против силового решения вопроса, а потому посоветовала Тегерану немедленно сделать позитивный шаг в ответ на требования стран "шестерки". Только после этого шага Анкара готова рассмотреть вопрос о своем посредничестве в ирано-американском противостоянии. В противном случае, считают в Анкаре, иранское общество будет расколото, что приведет к не менее плачевным результатам, чем имеет сегодня Ирак. Анкара поддерживает право Ирана на мирное использование ядерной энергии, однако, если Тегерану не удастся убедить в этом международное сообщество, турецкая сторона присоединится к решению СБ ООН по проблеме иранской ядерной программы.

Необходимо отметить, что турецко-иранский политический диалог на нынешнем этапе подкрепляется сегодня и развивающимися, хотя и с наличием ряда проблем, торгово-экономическими связями двух стран, которые также оказывают определенное влияние на отношение Турции к ситуации вокруг Ирана. С конца 90-х годов действует газопровод Турция-Иран мощностью до 10 млрд. куб. метров природного газа в год. С 2003 года стабильно /50 – 80 процентов в год/ растет товарооборот между двумя странами. Вместе с тем, Турция сохраняет хронический дефицит в торговле с Ираном, прежде всего, по причине высоких мировых цен на энергоносители. Так, по итогам 2005 года ее экспорт составил около 900 млн. долларов, а импорт - 3,5 млрд. долларов. Турецкий импорт из Ирана на 98 процентов состоит из сырой нефти и природного газа. Основные статьи турецкого экспорта: продукция автомобильной промышленности, машины и оборудование, табак, продукция черной металлургии.

В Иране действует сегодня около 40 турецких фирм, причем привлекательность иранского рынка для турецких инвесторов растет. Тем не менее, иранский парламент в 2004 году заблокировал покупку турецким оператором сотовой связи компании "Иранселл" и сделку по передаче в управление туркам аэропорта им. Хомейни.

Это говорит о том, что при наличии и развитии определенных факторов двустороннего, регионального и глобального характера, способствующих сближению Турции и Ирана, в отношениях двух стран проявляются все же черты традиционного соперничества в регионе, включая Кавказ и Каспий. Имеет место трудно преодолимое взаимное недоверие, скрытая конкуренция в процессе послевоенного обустройства в Ираке, определяемая, прежде всего, этническими и конфессиональными факторами.

С.А. Корицкий