Став независимым, Казахстан, естественно, начал активно развивать свои отношения с Китаем, как ближайшим соседом, по всем направлениям. В частности, возросло движение грузов и людей через железнодорожный пограничный переход Дружба - Алашанькоу. С этого времени начинается отсчет возрастающей иммиграция китайцев в Казахстан.

В январе 1992 года были установлены дипломатические отношения между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой. Вскоре два государства подписали и двустороннее соглашение о взаимных поездках граждан, предусматривающее безвизовый режим для владельцев всех видов паспортов, направляющихся в поездки по служебным делам. Данное соглашение в значительной степени способствовало интенсификации приграничной торговли, а также так называемого "шоп-туризма", что в свою очередь вело к изменению прежнего формата миграции китайцев в Казахстан.

Новый режим въезда и выезда китайских граждан создал весьма либеральные условия для свободного проникновения их через казахстанскую границу. Так, по данным пограничных служб Казахстана, в течение 1993-1995 годов в Казахстан ежедневно въезжало от 150 до 200 китайских туристов и от 30 до 50 из них не возвращались обратно. Это означало, что китайцы оседали в Казахстане либо использовали эту республику как транзитную территорию для выезда в другие страны мира. Причем въехать в Казахстан можно было не только в качестве туриста, но в служебную командировку и по частному приглашению. Было время, когда каждый житель южной столицы Казахстана вправе был пригласить до 40 человек в год. Только лишь с 1993 года этот фактически спонтанный процесс был взят под относительный контроль: количество гостей ограничили двумя. При этом по подсчетам специалистов из Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук, только за эти три года в Казахстане могло оказаться не менее 130 - 150 тысяч китайских мигрантов.

Нельзя исключать, что такая ситуация сложилась не в последнюю очередь как следствие обнаружения преступными группировками, специализирующимися на поставке нелегальных мигрантов, лазеек, позволяющих им осуществлять свой высокодоходный "бизнес". Известно, например, что китаец, стремящийся незаконно попасть в Европу, выплачивает за это преступным организациям порядка 10 тысяч долларов. По экспертным оценкам российских специалистов, только выезд из Китая в Россию по туристической визе стоит нелегалу 2,5 - 2,8 тысячи долларов, обмен туристического паспорта на постоянный китайский загранпаспорт (как правило поддельный) - около 500 долларов, регистрация по московскому адресу - от 80 до 200 долларов.

В любом случае наплыв большого числа граждан Китая на территорию Казахстана повлек за собой обострение криминогенной обстановки. Массовое создание самых разных слоев казахстанцев, особенно учитывая неизгладимые воспоминания о совсем не простой истории взаимоотношений кочевников и ханьцев, неизбежно порождало опасения "ползучей китаизации" небольшой по численности республики. Власти Казахстана чутко уловили эти настроения, и в феврале 1994 года было подписано новое соглашение с Китаем о служебных командировках и о порядке выдачи виз. Режим въезда китайцев осложнялся: безвизовый режим был сохранен только для владельцев дипломатических и служебных паспортов, а для получения визы требовалось не менее 5 дней при наличии всех документов и главное - приглашения.

Если судить по сведениям МВД Казахстана, в 90-ые годы китайцы наиболее активно осваивали Восточно-Казахстанскую область: численность временно находящихся там граждан Китая в три раза превышала аналогичные показатели по Алма-Атинской области. Всего же к концу прошлого века только по официальной статистике разница между числом легально въехавших и выехавших мигрантов из Китая составляла уже несколько десятков тысяч человек. Как и во многих других странах СНГ, включая и Россию, органам правопорядка весьма слабо удавалось на практике использовать институт депортации нелегальных китайских мигрантов. Такой процедуре в Казахстане подвергалась лишь малая часть китайцев (несколько десятков человек в год).

Летом 1999 года Совет Безопасности Казахстана вынужден был даже посвятить нелегальной миграции одно из своих заседаний. К этому времени в Казахстане по разным экспертным оценкам сумело осесть от 100 тысяч до полумиллиона китайцев.

Это очень большие цифры, если учесть, что по оценкам специалистов в той же Германии, численность населения которой в несколько раз превышает население Казахстана, всех нелегальных мигрантов насчитывается от 500 тысяч до 1,5 миллионов. Правда, и в том, и в другом случае оценочные данные весьма приблизительны, поскольку опираются на слабую статистическую базу. Международная организация по миграции (МОМ), ссылаясь на статистические данные казахстанского эксперта Елены Садовской, утверждает, что в 2000 году общая оценка численности всех иностранцев, незаконно проживающих на территории Казахстана, составляла 200 тыс. человек.

Китайские граждане оседают в Казахстане, как правило, апробированными на протяжении веков методами: через фиктивные браки, создание фиктивных предприятий. Отдельного внимания заслуживает трудовая миграция китайцев, связанная с организацией торговли. Большая часть китайских торговцев не имеют казахстанского гражданства либо вида на жительство. Официально все они прибывают в Казахстан временно, по частным, коммерческим делам. Сроки пребывания: от нескольких дней - до нескольких месяцев (обычно виза выдается на 1 - 3 месяца и затем часто продлевается). Китайские базары - один из наиболее используемых каналов проникновения мигрантов в страну пребывания.

К настоящему времени, например, в Алматы уже сложилось несколько районов компактного проживания китайцев (в поселках Дружба, Айнабулак и Заря Востока, в микрорайоне Жетысу). По одним сведениям (атамана Семиреченской казачьей общины), только в Алматы проживает не менее 60 тысяч китайцев. По другим (казахстанского синолога Константина Сыроежкина) - общая численность китайских мигрантов в Казахстане не превышает 30 тысяч человек.

Так, или иначе, но в районах активного расселения китайских мигрантов наблюдается активизация традиционной китайской преступности. Кроме этого, китайцы уже потеснили другие этносы на ряде рынков. Если эти районы и далее будут осваиваться китайцами, то вполне не исключен сценарий их постепенного превращения в "чайна-тауны". Конечно, до этого пока далеко. И вообще, этот сценарий отнюдь не предопределен. В любом случае пройдет не одно десятилетие, прежде чем можно будет увидеть результаты данного процесса.

Конечно, миграция неоднородна. Но нелегальная миграция практически всегда сопровождается ростом криминализации многих сфер общества. Такая миграция усиливает коррупцию среди государственных чиновников, особенно на низовых уровнях; она стимулирует рост теневого сектора экономики в силу того факта, что нелегальные мигранты вынуждены трудиться без разрешения и, соответственно, без уплаты налогов. Нелегальная миграция приводит к усилению организованной преступности, поскольку для своих перемещений мигранты прибегают к услугам нелегальных структур. Статус нелегальных мигрантов делает их уязвимыми, они становятся часто объектом эксплуатации, злоупотреблений со стороны представителей правоохранительных органов и жертвами преступлений.

Для Казахстана проблемой является также и то, что реально имеют место случаи индивидуального и даже группового нелегального перехода казахстанской границы китайскими гражданами с целью последующего оседания по различным мотивам на постоянное место жительства в Казахстане.

Эффективная борьба с нелегальной миграцией не всегда удается даже странам неизмеримо более богатым, чем Казахстан, и обладающим, к тому же, развитой и хорошо оснащенной полицейской системой. Например, сегодня в США по-прежнему нелегально проживают не менее 5 млн. человек. Ежегодно в эту страну прибывает около 300 тыс. новых нелегальных мигрантов. И только примерно половина из этого числа, т.е. 150 тыс., ежегодно отправляются обратно иммиграционной службой Соединенных Штатов.

Несмотря на очевидную нерешенность проблемы борьбы с нелегальной миграцией в Казахстане, в июле 2004 года Казахстан и Китай упростили путем подписания соответствующего протокола визовый режим между двумя странами. Граждане Казахстана получили возможность въезжать в Китай без визы, но только на один день. Аналогичные нормы действуют и в отношении китайцев, въезжающих в Казахстан.

В этой связи интересно отметить, что в западном экспертном сообществе весьма распространена точка зрения о том, что в будущем Казахстан (равно как и Россия) может пасть жертвой объективных процессов демографической экспансии со стороны Китая.

В любом случае, очевидно, что в настоящее время на планете Земля происходит формирование новых условий для глобального роста китайской миграции. Китайские миграционные землячества во многих странах завершают период их стихийного становления. За этим неизбежно последует этап их организованного количественного роста и активного развития.

Даже откровенно либерально настроенные российские эксперты по миграции утверждают, что к середине нынешнего столетия численность китайцев в России может достичь 7-10 млн. человек. То есть они могут стать вторым по численности народом страны.

Очевидно, что растущий Китай может себе позволить проводить этническую экспансию сразу по нескольким направлениям. Китайская иммиграция весьма интенсивно проходила и в XIX, и в ХХ веке. Эксперты полагают, что ее высокие темпы сохранятся и в XXI веке. Вслед за АТР наверняка настанет черед и Казахстана, других стран Центральной Азии, а также России. Мнение российского синолога Гельбраса о том, что у России есть еще примерно 10 лет, пока китайская миграция будет направлена на Юго-Восточную и Центральную Азию, не противоречит этому.

Аждар Куртов