Интервью с депутатом ЖК КР Кадыржаном БАТЫРОВЫМ

- Кадыржан Алымджанович, на прошлой неделе в парламенте был поднят вопрос о правах узбекского населения. Почему этот вопрос был поднят вновь - как известно, в январе уже проходил курултай с подобными требованиями?

- На всем известном курултае Т. Тургуналиев высказался, что якобы несколько человек ходит и просит придать официальный статус узбекскому языку и что этого не будет никогда. На ровном месте был поднят этот вопрос в Жалал-Абаде. И мы, местные жители, приняли его с возмущением. 24 мая собрался курултай, и там было решено, что 27-го народ должен высказать свою позицию. Это произошло несмотря на то, что власть в лице губернатора оказывала открытое давление. Было указание всем акимам, айыл окмоту, директорам школ, аксакалам и даже имамам не выходить на митинг. За это время было несколько встреч с губернатором, от нашего имени вел переговоры депутат ЖК Хакимов, он заходил в кабинет губернатора. Там открыто говорилось, что если мы немедленно не прекратим, то готовится столько-то конников, здесь будет война. Это губернатор сказал, также там сидел первый замминистра ВД, генерал-майор Шеркози Мирзакаримов. То есть это вместо того, чтобы всех пригласить за стол переговоров, чтобы до митинга согласовать вопросы цивилизованным путем.

Этот вопрос поднимался еще при Акаеве. На курултае, в котором принимали участие первый вице-премьер К. Осмонов (ныне председатель Верховного суда), несколько министров и депутатов. Это было после аксыйских событий. Мы обратились в "Белый дом": раз кабинет министров ушел в отставку, при новом составе пусть про узбеков не забудут. Раз мы живем здесь, значит наши представители тоже должны быть. Это был 2003 год - год конституционной реформы. Для того чтобы быть уверенным у себя в государстве, узбеки хотят, чтобы их права были узаконены в Конституции. Весь вопрос в этом.

- То есть Вы считаете, что представители госорганов преподносят ваши требования в других красках?

- Да, я так считаю. От того, что в Конституции наряду с другими языками будет стоять узбекский, простому населению не жарко и не холодно. Узбекский народ увидит свой законный статус. Вокруг языка нельзя нагнетать обстановку. Как раз узбекское население хочет, чтобы все народности у нас жили в мире и согласии.

- Уточните, Вы хотите, чтобы узбекскому языку был придан статус государственного?

- Нет - официального. Представьте себе: на юге Ляйляк, Ош, Узген, Ала-Бука, Баткен - везде живут узбеки. Почему они элементарно не могут на своем языке написать название школы, предприятия, лозунг? Это же абсурд. Мы не хотим терять свой язык.

- Ну а если это будет параллельно - на кыргызском, русском и узбекском?

- Мы не претендуем на то, чтобы его отменять. Кыргызский язык есть и будет государственным. Русский язык останется официальным.

- Но ведь на юге в школах преподают на узбекском языке, люди свободно говорят на своем родном языке, телевидение смотрят узбекское. Притеснения-то на самом деле нет.

- Есть Кыргызско-Узбекский университет. Закончили школу, университет. А дальше что? Старики, чтобы получить пенсию, написать заявление на узбекском языке не могут, а другие языки не понимают. Почему они должны быть ущемлены?

- А почему они не выучат кыргызский, тем более что оба языка очень схожи?

- Никто не имеет права никого принуждать. У нас государство демократическое - навязывать что-либо никто не имеет права.

- Но это не принуждение, это просто необходимость!

- Я считаю, что если население компактно проживает, национальность имеет право вести делопроизводство на своем языке и имеет право развивать свой язык. Узбеки и кыргызы же - родные. Мы никуда друг от друга не денемся. Мы должны укреплять отношения.

- У Вас есть статистика, сколько человек узбекской национальности занимает посты в исполнительных органах власти?

- Да. На пальцах можно посчитать.

- Давайте перечислим.

- Одна из самых больших должностей - в Госстандарте, фамилию его не помню. Еще Шеркози Мирзакаримов, первый заместитель министра МВД.

- А разве должность первого заместителя министра внутренних дел - невысокая?

- Это не должность. Это друг президента. Вот Вы зайдите прямо от меня и спросите: за полгода работы сколько узбеков вы приняли? Ни одного человека.

К примеру, "Кыргызтамекиси", "Кыргызгаз" - это должны быть предприятия прозрачные, это авторитет государства. Но это стало специальной ширмой. К примеру, "Кыргызгаз" на 18 млн. долларов какой-то человек обманул.

- Вы имеете в виду Жайсанбаева?

- Да. "Кыргызтамекиси" создал структуру, ввел монополию, и сегодня мы знаем, каково ее состояние - полный банкрот. За счет государства люди огромное состояние сделали. Или же "Кыргызстан аба жолдору" - сегодня даже одного нормального самолета не имеет. Или "Кыргызэйр" - тоже на 18 млн. долларов обманули и уехали.

- У Вас есть документальные подтверждения тому, что Вы говорите?

- Да. Вот сейчас я документально все это проверяю, специально создав комиссию. В скором времени буду освещать в газетах.

- А все-таки как Вы себе представляете квотирование в госорганах?

- Мы находимся в такой ситуации, когда до уровня демократии идти еще долго, поэтому квоту надо ввести. Исходя из 20% населения узбекской национальности, то квотирование должно быть 20%. К примеру, в Арабских эмиратах местное населения стоит спокойно в стороне, доверив управление англичанам, французам, немцам, индусам или пакистанцам. При этом полномочия переданы им. А я за эти 15 лет в Кыргызстане вижу только обратное. Мононациональное управление не оправдало себя. Это полная коррумпированность, тууган-ууручилик [прим. "ОР": произнесено на узбекском языке]. Если мы не будем подключать другие национальности, то избавиться от коррупции будет невозможно.

- Но тогда нужно ввести квотирование представителям и других национальностей?

- Да, ничего страшного - и русским давайте, и украинцам, и чеченцам. Республика сегодня как никогда нуждается в порядочности. Вы можете сказать, чем отличается нынешняя власть от прежней?

- Пока нет.

- Я тоже пока не вижу. Старые методы один к одному приняты. Все структуры заняты своими людьми, и никто туда не имеет права доступа. Если кто-то скажет об этом, за ними следит СНБ. Несколько дежурных женщин нагнетают обстановку: говорят, что я поднимаю национальный вопрос. Это грязный метод. Особенно стыдно должно быть использовать в этих методах женщин.

- К Вам заслали женщин, Вы хотите сказать?

- После моего выступления ко мне пришли 11 женщин - подняли в кабинете хай-вай. Я сидел молча, как в театре. Они потребовали, чтобы я отказался от своих намерений, иначе, говорят, все снесем.

- Будут инициировать отзыв?

- Отзыв-то они не смогут организовать, потому что их лица там известны. Но они сказали, что займут мой дом, подожгут мой базар, снесут университет.

- Вы хотите сказать, что они заняли здание университета?

- Да, это они заняли.

- Но ведь несмотря на то, что, к примеру, Россия - федеративное государство, квотирования там нет.

- Надо быть для этого Россией. Когда 15 лет мы идем и не видим света в конце туннеля, мы вынуждены поднимать этот вопрос.

- Вы хотите сказать, кыргызы не справились с управлением…

- Я не говорю о кыргызах, я говорю о тех людях, которые пришли на должность, но не справляются. Когда человек занимает государственную должность, то у него нет нации.

- Но ведь Вы же говорите о квотировании по национальному признаку?

- Да.

- Вы же противоречите сами себе.

- Когда я говорю кыргызы, то все кыргызское население это больно воспримет. А я хочу точно говорить: кто занимает должность, будь то кыргыз, русский или узбек.

- Некоторые стали предполагать, что за всем этим стоит официальный Ташкент.

- Нет. Это неправда. Ташкент никогда не стоял и не будет за этим стоять, потому что ему это принесет головную боль. В нашем Кыргызстане выходить на улицу никто не боится, и им этого не нужно - у них другая система.

- Кстати, представить, чтобы в Узбекистане кыргыз занимал должность хокима, очень трудно.

- Когда говорят, что нет ни одного бригадира - это абсурд. Например, заместитель хокима Жызакской области - кыргыз. Токтабаев был выходцем из Жалал-Абада, работал в медицинском вузе и поднял там многих кыргызских ученых. Я для него проводил 80-летний юбилей.

Я считаю, что кыргызы должны сами развивать кыргызский язык.

- Но ведь предложили ввести в делопроизводство кыргызский язык и что получается: часть населения уже против.

- Делопроизводство на кыргызском языке ни в коем случае нельзя вводить.

- Вы же предлагаете узбекский в делопроизводстве применять, а почему кыргызский - государственный не должен вводиться?

- Почему Вы мне будете его навязывать?

- Нет, Вы мне скажите, почему нельзя делопроизводство на кыргызском вводить?

- Для этого государство должно выделять огромные средства. Надо людей обучать, идти долго и упорно. Это непростая штука.

- Но ведь речь не идет о кардинальном переводе на кыргызский, естественно, что все это будет проводиться постепенно. А потом - если не сейчас, то когда? 15 лет прошло с обретения независимости.

- Я считаю, что делопроизводство на кыргызском вводить преждевременно. Без финансовой поддержки язык развиваться не будет. В Жалал-Абаде мы выпустили учебник по истории Кыргызстана на узбекском языке, финансировал 50% - я, 50% - Фонд Сороса. Тогда представитель минобразования удивился, сказав, что учебник по истории на кыргызском языке еще лежит на полке. Более того, сегодня в моем лицее на кыргызском языке учатся и прежде чем войти в школу, они поют гимн на кыргызском языке.

- Похвально.

- Это мы делаем не от того, что мы боимся кого-то, мы знаем, что мы граждане республики Кыргызстан.

- Что же Вы намерены делать дальше для продвижения своих требований?

- Нужно, чтобы было правильное взаимопонимание и цивилизованный диалог. И со стороны власти такое же взаимопонимание. И ни в коей мере не должно оказываться давление. Мы намерены выступать мирно и спокойно.

- То есть также как Движение "За реформы!" - периодически выходить на митинги?

- Да, будем давать о себе знать. Однако вместо взаимопонимания власти направляют людей типа Мирзакаримова или заместителя губернатора Жалал-Абадской области и создают в обществе мнение, что будто эта инициатива исходит от Батырова. Да даже если это будут 100 человек, и даже если родственники, а разве мы не граждане республики и не имеем права?

- Многие усматривают в этом возможность лоббировать свои интересы…

- Я никогда у "Белого дома" не просил должности. Я с президентом в хороших отношениях. Меня отец приучил работать самому. Я вырос на земле - я сын колхозника.

- Кстати, мой последний вопрос как раз об этом: чем Вы занимались до депутатства?

- До депутатства я занимался предпринимательством. Отец был бригадиром в колхозе, который раньше назывался "40 лет Октября", брат вместо него остался. А я решил идти по другому пути - начал учиться. В период перестройки мы создали свой кооператив. Тогда я в Сибири закупал лес. У меня при Союзе были свои вагоны, и я обеспечивал Кыргызстан лесом. На государственной работе никогда не работал. В ходе приватизации приобрел несколько заводов - кирпичный, асфальто-битумный, домостроительный, кроме этого есть консервный завод, два завода сельхозхимии. Кстати, я хочу подчеркнуть, что многие, кто купил заводы, распродали имущество, а я сумел сохранить его. Сегодня заводы работают, более того, я везу дополнительное оборудование, технику на развитие производства. За счет этого мы строим детский сад, лицей, университет, спортивный комплекс, медицинский центр, оказываем многим малоимущим реальную помощь.

- Насколько высоки Ваши амбиции - Вы случайно на роль президента не претендуете?

- Если кыргызский язык выучу, тогда да (смеется). Я шучу.

Беседовала Наргиза КОЖОМКУЛОВА