Это во многом зависит от России и Китая

Примет ли Иран предложение начать переговоры о судьбе своей ядерной программы? Публичных заявлений из дипломатических кругов Великобритании, Германии, Китая, России и США не слышно: возникает ощущение, что они "держат паузу". Иран продолжает изучать пакет предложений-"стимулов", переданный ему на прошлой неделе от имени шести государств. Все надеются на то, что конкретный торг начнется еще до саммита "группы восьми" (включающей "большую семерку богатых стран и Россию), который пройдет в середине июля в Санкт-Петербурге.

На этой неделе представители 35 стран, входящих в Совет управляющих Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) - ооновского органа по контролю за режимом нераспространения - получили очередной доклад, где инспекторы агентства излагают причины, по которым иранская ядерная программа вызывает у них беспокойство. Однако основные события разворачивались на другой арене. Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, известный своими откровенными заявлениями, демонстрируя хладнокровие, находился в Китае: он принимал участие в саммите Шанхайской организации сотрудничества - в нее, помимо КНР, входят четыре центральноазиатских государства и Россия. Возможно, успех или провал дипломатических методов при решении "ядерного вопроса" будет зависеть от того, что именно он и другие иранские чиновники услышали от представителей России и Китая в ходе неофициальных бесед в кулуарах саммита.

Обе эти страны не желают подчеркивать второй аспект согласованного "пакета": помимо стимулов, речь идет и об экономических, финансовых и политических санкциях. Однако, если Тегеран не будет знать, во что ему реально обойдутся ядерные амбиции, у него не появятся веские причины задуматься о приостановке работ по обогащению урана и плутония (оба вещества имеют "двойное назначение" - их можно использовать в качестве топлива для реакторов и "начинки" для ядерной бомбы) - а именно это европейцы и другие страны считают предварительным условием для начала переговоров.

Многие страны, - в том числе Россия, Китай, Япония, Индия и Малайзия - ведущие активную торговлю с Ираном, относятся к перспективе санкций без энтузиазма, и присоединятся к ним только после соответствующего решения Совета Безопасности ООН (где, как хорошо известно Тегерану, Россия и Китай обладают правом вето). Америка, в свою очередь, оказывает давление на иностранные банки, чтобы те ограничили деловые контакты с Ираном. На этой неделе США включили еще пять компаний (четыре китайские и один американский филиал китайской фирмы) в список корпораций, уличенных в поддержке иранских программ по созданию вооружений, которым запрещаются деловые операции с американскими партнерами.

Когда иранцы наконец дадут ответ, он вряд ли будет содержать однозначное "да" или "нет". Тегеран намекает, что работает над контрпредложениями, где речь идет о продолжении работ по обогащению урана при возможном временном сокращении количества центрифуг, задействованных в этом процессе.

На таких условиях, подчеркивают западные переговорщики, сделка не состоится. Только в случае приостановки этих работ пакет предложений вступит в силу, а Америка согласится присоединиться к переговорному процессу. Если Иран, ведя переговоры, будет продолжать обогащение урана, весь дипломатический процесс, по мнению Гэри Сэймора (Gary Samore) из чикагского Фонда Макартура (MacArthur Foundation), превратится в "пустые хлопоты". Предложения, представленные иранской стороне, предусматривают возобновление этих работ только после того, как инспекторы МАГАТЭ удостоверятся, что иранская программа носит исключительно мирный характер.

Учитывая, какими темпами Иран ведет переговоры, для получения подобных доказательств, возможно, понадобится не один год. Сегодня, после двадцати лет лжи и уловок Тегерана, инспекторы сомневаются в его объяснениях относительно уже проведенных работ по обогащению урана и плутония, и беспокоятся, что Иран, возможно, закупил за рубежом более современные центрифуги, чем те, о которых он представил сведения. Их подозрения вызывают и иранские военные проекты, возможно связанные с ядерной программой, в частности, работы над спусковыми механизмами для фугасных бомб и созданием головной части для ракет, способной нести ядерный заряд. Все это подпитывает подозрения в том, что на самом деле Ирану нужна ядерная бомба, или по крайней мере потенциал, позволяющий создать ее в короткие сроки.

Иранские официальные круги признают, что, когда они полностью овладеют технологией обогащения урана и плутония, лишь отсутствие соответствующих намерений может помешать превратить мирную ядерную программу в военную. Кроме того, они настаивают на "безоговорочном праве" страны развивать ядерные технологии. Но никто и не требует от иранцев отказаться от ядерной энергетики - а именно это, по словам Тегерана, является его единственной целью. В представленном на прошлой неделе "пакете", помимо ряда экономических стимулов и предложения о переговорах по вопросам безопасности, к которым на определенной стадии, возможно, подключится и Америка, содержатся пункты о сотрудничестве по развитию передовых ядерных технологий, в том числе строительстве реакторов, медицинских и сельскохозяйственных исследованиях, а также гарантии поставок ядерного топлива.

В процессе поисков компромисса высказывается, в частности, идея о том, что Иран может продолжать использовать центрифуги в исследовательских целях, однако уран в них должен быть заменен инертным газом. Однако, по словам Дэвида Олбрайта (David Albright) из вашингтонского аналитического центра под названием Институт науки и международной безопасности (Institute for Science and International Security), такой вариант позволит Ирану с помощью искусных уловок поддерживать центрифуги в рабочем состоянии в течение длительного времени. Независимо от того, есть у Ирана тайные планы по созданию ядерного оружия или нет, подобных методов ему будет вполне достаточно, чтобы "держать дверь открытой" для военного варианта.

"The Economist"
16 июня 2006