При знакомстве с писателем Чингизом Айтматовым невольно напрашивается сравнение - аксакал, восточный мудрец, знающий нечто, что неведомо всем остальным, понявший смысл жизни и имеющий свое точное объяснение, что же происходит со всеми нами. "Я и есть настоящий аксакал", - вдруг поддержал мое сравнение писатель. Но разговор о том, как обустроить Россию, явно не входил в его планы. Приезд в Москву, кажется, настроил его на воспоминания. Айтматов уже полтора десятилетия является послом Киргизии в странах Бенилюкса. В российской столице он теперь редкий гость…

- Чингиз Торекулович, если верить фразе "мы все родом из детства", какой след оно оставило в вашей душе и что определило в жизни?

- Расскажу один лишь эпизод. В 14 лет я стал секретарем сельсовета. Попробуйте сейчас поймать 14-летнего пацана и сказать: "Иди, работай". Это немыслимо. А тогда все мужчины аила ушли на фронт, грамотных людей не осталось, и повели меня, ученика 6 класса, в аилсовет, посадили за стол и сказали: "Будешь работать секретарем". Я два года отработал... Для меня это была великая школа, потому что я общался с людьми, знал их проблемы. В мои обязанности входило носить в дома похоронные письма, они назывались кара-кагаз (черная бумага). Было очень непросто вручить похоронку, а нужно было еще и поговорить, успокоить убитых горем женщин. Для меня - мальчишки - это стало школой жизни. Мои первые произведения "Лицом к лицу", "Джамиля", "Прощай, Гульсары", "Материнское поле" проистекают из этого периода.

История моего детства описана в книге "Детство Айтматова". Она недавно вышла в Германии на немецком языке. На русском и киргизском эта книга еще не издавалась. Во время многочисленных встреч в Германии, Австрии, Швеции мой переводчик меня постоянно расспрашивал: что было, как было? Оказывается, он все это записывал, а потом выпустил книжку. Я об этом даже не знал. Издатели говорят, что у книги нашлось много читателей…

- А вы помните свою первую зарплату?

- Ее я получил, когда мне было шесть лет отроду. Это было в кочевые времена, когда летом все уходили в высокогорные луга, ночевали там, пасли скот. Тогда как раз создавались колхозные стада. И какой-то жеребец, которого купили и привезли в колхоз, вдруг ни с того ни с сего завалился и сдох. Если бы был частный жеребец, не придали бы значения, а тут надо было писать акт, приглашать свидетелей. Приехал ветеринарный врач, русский, который ни слова по-киргизски не понимал, а наши - по-русски. А я знал, меня привели к нему, и он спрашивает: "Мальчик, скажи, пожалуйста, почему лошадь умерла?" Я спрашиваю у стариков, они отвечают, что она съела ядовитую траву. Я перевел. Все объяснил. В честь прибытия врача зарезали барашка, приготовили национальное блюдо, подозвали и меня, дали самый вкусный кусок мяса. Это был мой первый заработок. И мы съели его с мальчишками вместе.

- Вы свою карьеру, кажется, начинали с должности зоотехника?

- Да, я закончил Джамбульский зоотехникум, а потом сельскохозяйственный институт. Занимался животными, чтобы они нормально размножались, чтоб была шерсть - все это требует большого труда. Уже потом я начал учиться на Высших литературных курсах в Москве. Некоторые считают, что именно из-за сельскохозяйственного прошлого у меня в произведениях часто встречаются животные.

- А потом знаменитый писатель вдруг подался в дипломаты. С чем был связан такой крутой поворот в судьбе? И не мешает ли дипломатическая служба писательской деятельности?

- В эпоху перестройки политика меня просто захватила с головой. Я переживал за все происходящее. Михаил Горбачев тогда предложил мне попробовать себя в дипломатической карьере, и я не отказался. Это ошибочно считать, что писатель должен быть только писателем. Музыканту приходится работать с оркестром, актеру - с труппой. А пишущий человек остается один на один с собой. Конечно, служба мешает мне работать над новыми произведениями, разъезды отнимают много времени. Но я стараюсь. Встаю в пять утра, до 10-ти пишу, а потом начинается служба. Скоро в 7-м номере журнала "Дружба народов" появится мой новый роман "Вечная невеста". Он касается сугубо современной тематики: глобализации и судеб людей.

- Вы довольно долгое время живете за границей. Наверное, уже свободно общаетесь на разных языках?

- Я так и не научился трем вещам: водить машину - у меня водитель, говорить на иностранном языке - рядом со мной всегда переводчик, и работать на компьютере - пишу от руки. А мои дети прекрасно освоили английский, французский, немецкий.

- Дипломат Айтматов не забывает о простых людях, которые в его романах всегда выступают главными героями? Следите за тем, как живут ваши соотечественники?

- Конечно. Современные средства массовой информации - это потрясающее достижение. Пространство, время - все сузилось, сблизилось. Если сто лет назад то, что происходило, например, в Афганистане, становилось известно через несколько месяцев, то теперь все узнается в считанные минуты. Я никогда не терял связи с простыми людьми. Когда бываю на родине, обязательно захожу во дворы, разговариваю с людьми, выслушиваю их житейские истории. Сегодня самая большая проблема сельских жителей - это безработица. Она все рушит. Для человека, привыкшего трудиться на земле, незаинтересованность в его работе - это большая беда.

Меня удивляет отношение к людям в других странах. В Париже живет долгожительница, которой 117 лет исполнилось. Она уже маленького роста, но такая бодрая. И каждый год летом вся Франция отмечает ее день рождения. Поздравляют, несут букеты, телевидение показывает ее с утра до вечера. Как-то один журналист спросил ее: "Сегодня знаменательный день, вся Франция под большим впечатлением, для нас это национальный праздник. О чем вы сейчас думаете?". Она помолчала и говорит: "Я очень волнуюсь за наш футбол". В 117 лет в Европе можно позволить себе увлекаться футболом!

- Скажите, какая разница между Айтматовым молодым и Айтматовым сегодняшним?

- Разница большая. Прозаику важно прожить долгую жизнь, мастерство к нему приходит только с годами, он должен достичь зрелости, мудрости. А вот поэт интересен больше в молодости, потому что поэзия - это стихия чувств. Проза же, как мастер-строитель, должна возводить храм, собор, прилаживая камень к камню. Я думал, что с годами мои ранние повести забудутся, но вот не так давно повесть "Тополек мой в красной косынке" издали в Швейцарии, и она оказалась в числе бестселлеров. Это сугубо романтическая повесть, сейчас я уже так не стал бы писать. Я об этом вообще бы не писал - всему свое время. Я и молодым сейчас не хотел бы быть. Мы все, наверное, виноваты в том, что сейчас происходит с нашей молодежью, потому что приучили ее к иждивенчеству, потребительскому отношению в жизни, ее духовный мир очень низок. Мне как-то неуютно среди нынешней молодежи. Все мои книги пронизаны болью за последующие поколения. Я уже немолодой, и мне не все равно, кто останется жить на нашей земле после нас.

Беседовала Алсу ИДРИСОВА
Фото Владимира ЛЕБЕДЕВА
№22 (56)