Некоторые штрихи к юбилейному саммиту
Часть третья

Посидели. Поговорили. Разошлись. Примерно так можно охарактеризовать недавно прошедший шанхайский саммит.

Конечно, китайцы постарались создать все необходимые условия для того, чтобы встреча запомнилась президентам. Она и запомнилась. Президентам. Рядовым гражданам стран-членов ШОС это действо предстало в виде шикарной тусовки их руководителей.

Хотя не стоит ожидать от ШОС каких-то прорывных решений по региональной интеграции, ибо организация создавалась как политический клуб самого высокого ранга. Здесь занимались, занимаются и, судя по всему, будут заниматься, в первую очередь, вопросами региональной безопасности, борьбой с террористами, экстремистами и сепаратистами.

Еще одно поле приложения сил: сдержать нескончаемый поток наркотиков из Афганистана. Не случайно в прошлом году создана рабочая группа ШОС-Афганистан, а президент этой страны Хамид Карзай, надо думать, совсем скоро появится на орбите ШОС.

Чтобы понять, о чем думают президенты стран, достаточно абстрактно поставить себя на их место.

Можно представить, о чем думает на досуге лидер России Владимир Путин. Было бы неплохо создать совместные силы быстрого реагирования, чтобы использовать их в местах, находящих вдалеке от основных военных баз России. Было бы неплохо договориться с Махмудом Ахмадинежадом по поводу единой тарифной политики в сфере экспорта энергоносителей. Было бы неплохо сделать ШОС еще более представительным, заполучить в него Иран, играющий не последнюю скрипку в районе Персидского залива.

О чем думает китайский председатель Ху Цзиньтао? Нелишне сдержать Россию в ее устремлениях превратить ШОС в военный блок. Нелишне усилить свое влияние в Центральной Азии в экономической сфере, ибо последняя предопределяет и политику. Нелишне гарантировать потоки энергоносителей из района Персидского залива, что, по сути, может обеспечить Иран.

Мысли казахстанского президента Нурсултана Назарбаева угадать трудно, но попытаться можно. Находясь между двумя супергигантами - Россией и Китаем - ему больше всего нужно думать о соблюдении баланса интересов. Эта сложная работа, когда необходимо также соблюдать еще один хрупкий баланс между ШОСом, Евросоюзом, США. Хорошо бы не перебрать с обязательствами по ШОСу, чтобы оставалось пространство для маневра. Хорошо бы соблюсти энергетические интересы России и Китая, не обидеть Иран, и оказаться в зоне возможного транзита иранских энергоносителей в сторону Поднебесной. Хорошо бы не слишком переборщить с антиамериканской риторикой, действиями в рамках ШОС, которые не понравятся Вашингтону и Евросоюзу.

Конечно, все это предположения и абстракции, однако сам ход саммита и принятые на нем документы, тон президентов, когда они отвечали на вопросы журналистов, говорят, что истина где-то рядом.

Мысли трех вышеуказанных президентов важны для того, чтобы понять, куда, какими темпами и зачем устремился ШОС после того, как роскошным фейерверком отметил свое пятилетие. Но картина получится неполной, если не обратить внимание на четвертого ключевого в ШОС президента - узбекского.

14 июня, перед вылетом на шанхайский саммит Ислам Каримов подметил четыре условия, при выполнении которых эффективность организации заметно вырастет: "Во-первых, и в дальнейшем важнейшей и приоритетной задачей должно оставаться сохранение и укрепление мира, безопасности и стабильности в регионе, борьба с такими современными угрозами, как международный терроризм и экстремизм, сепаратизм, наркотрафик. Для достижения этой цели, прежде всего, требуется, чтобы все государства-члены ШОС имели общие подходы к оценкам существующих угроз. Во-вторых, сегодня сама жизнь подтверждает, что для предотвращения указанных угроз недостаточно только оценок действий деструктивных сил, которые могут дестабилизировать обстановку в нашем регионе, подвергнуть опасности жизни миллионов людей, но и необходимо вести скоординированную борьбу против них, чтобы не допустить подрывных действий ни в одном из государств-членов ШОС, консолидировать усилия и возможности на этом пути.

Самое главное, совершенно неприемлем такой подход, когда кое-кто думает, если, скажем, террористические вылазки произойдут на территории одного государства, то не затронут другого члена ШОС, считая, таким образом, свою страну всего лишь транзитной, или, например, это попытки установления так называемого халифата касаются только Ферганской долины. Такую позицию совершенно нельзя принять и оправдать. Только совместная, последовательная и решительная борьба против таких угроз может дать положительные результаты. В-третьих, решение политических, экономических, других проблем, требующих совместных действий, возможно лишь при наличии атмосферы взаимного уважения и доверия внутри организации и между ее членами. С этой точки зрения считаю, что глубокий смысл имеет народная мудрость: "Сила - в единстве". В-четвертых, известно, что ШОС объединяет в своих рядах страны, отличающиеся друг от друга величиной территории, численностью населения и экономическим потенциалом. Конечно, все эти государства и в рамках организации стремятся исходить из собственных национальных интересов. В такой ситуации на вопрос, что нужно прежде всего для обеспечения взаимовыгодного сотрудничества, я ответил бы: необходимо неукоснительно придерживаться принципа, выражаясь языком международной дипломатии, разумного баланса интересов".

По сути, все, о чем говорил узбекский президент, верно. Но во всей этой массе правильных слов есть нюансы, уловить которые, на первый взгляд, невозможно. Систему безопасности, которую ШОС стремится сделать глобальной, для начала, в границах шести полноправных членов, можно воспринимать по-разному.

После майских 2005 года событий в Андижане, резких разногласий с США, Евросоюзом (лишь Германия еще в какой-то мере сохраняет свое присутствие в Узбекистане - прим. А.А.) по вопросу независимого международного расследования, узбекскому президенту не осталось другого выхода, кроме как принять российские гарантии. Поэтому вопросы безопасности в регионе на примере Узбекистана можно расценить как вопросы личной безопасности узбекского лидера.

Когда Каримов поднимает вопрос "уважения" и "доверия", следует ждать коррекции в поведении официального Ташкента. Логика событий и высказываний узбекского президента навевает на мысль о том, что в рамках ШОС уже имеются проблемы по вопросу равноправия государств-членов. Противоречия внутри организации тщательно укрываются, однако вышеприведенная цитата Каримова говорит о справедливости данного факта. Если это обстоятельство подметил узбекский президент, можно представить, как себя ощущают таджикский лидер Рахмонов и кыргызский - Бакиев.

И о балансе интересов узбекский президент говорил не случайно. Не нужно быть сильно проницательным, чтобы заметить, как в рамках ШОС превалируют интересы двух стран - Китая и России.

Именно эти страны выступают с инициативами, именно между ними имеются разногласия по тем или иным вопросам. В свое время готовность выделить 900 млн. долларов кредита Китаем была встречена Кремлем с явной прохладцей. Московские стратеги прекрасно понимали, на какие цели предназначены эти деньги. В большей мере, для китайской экономической интервенции в страны Центральной Азии.

Теперь, после шанхайского саммита не будет удивительным то, если Пекин не проявит особого энтузиазма по поводу "Энергетического клуба ШОС", инициированного Владимиром Путиным. В принципе, Китай не против того, чтобы на базе подобной политической площадки появилось образование, объединяющее в себе крупных производителей и не менее крупных потребителей энергоресурсов. Пекин может просто-напросто не принять российскую версию клуба, и, в противовес, предложить свою точку зрения.

Почему, когда говорим о ШОС, часто звучат предположения, прогнозы, ожидания? Безусловно, под ними есть фундамент для сомнений и вопросов. Шанхайская организация сотрудничества еще полностью не сформировалась организационно. Повод говорить об этом: наряду с полноправными членами организации имеются четыре наблюдателя, ключевым из которых на сегодняшний день стал Иран.

Шансы стать членами ШОС у Пакистана и Индии, при существующих между ними противоречиях и конфликтах, пока призрачные. Призрачные они, кстати, и у Ирана, если вспомнить о проекте резолюции, который сейчас лежит в Совете Безопасности ООН. Говорят, надежда умирает последней.

Сможет ли организация соблюсти баланс интересов и от политических деклараций перейти в плоскость реального сотрудничества?

Станет ли Иран членом ШОС или вопрос будет откладываться до тех пор, пока с ним не разберутся МАГАТЭ и США? Сможет ли ШОС стать организацией, не просто потенциально объединяющей три миллиарда людей, а мобильно реагирующей на современные угрозы?

На сегодняшний день эти вопросы не получили исчерпывающего ответа.

Акрам Асроров , специально для Gazeta.kz