Нурбулат Масанов: В политику не вернусь
"В прошлом году министр культуры и информации Есетжан Косубаев предложил мне возглавить Казахский научно-исследовательский институт по проблемам культурного наследия номадов, и я с удовольствием принял данное предложение. За те 15 лет, которые я посвятил политике, проблемами кочевников никто не занимался"

Нурбулат Масанов - один из самых известных и уважаемых политологов нашей страны, человек, всегда говорящий то, что думает и называющий вещи своими именами - оставил политику. Его шаг вызвал противоречивые комментарии, в большинстве своем предполагающие, что политика наверняка прищучили. Как все обстоит на самом деле, мы решили расспросить самого Нурбулата МАСАНОВА.

- Нурбулат Эдигеевич, почему Вы отошли от политики?

- Напомню, что по специальности я – этнограф, и защищал свою диссертацию именно по истории и культуре казахских номадов. Я также являюсь единственным в Казахстане дипломированным доктором наук по кочевникам. Вернувшись из Москвы в 1992 году, я оставил науку и занялся политикой. Однако я всегда говорил, что я - политик поневоле. Когда в стране не было принципиальных людей в период эйфории от суверенитета, я заполнял политологическую нишу в условиях отсутствия таких профессионалов. Сейчас, как я считаю, социально-экономическая и политическая ситуация в стране изменилась. У нас появилась профессиональная оппозиция, которая этим занимается и у которой есть деньги. Ну и ради бога – занимайтесь! А я, не меняя своих принципов и убеждений, просто отошел от политики. В прошлом году министр культуры и информации Есетжан Косубаев предложил мне возглавить Казахский научно-исследовательский институт по проблемам культурного наследия номадов, и я с удовольствием принял данное предложение, потому что оно касается сферы моих научных интересов. За те 15 лет, которые я посвятил политике, проблемами кочевников никто не занимался. А ведь кочевники – это национальный бренд нашей страны! Они – единственное, чем мы можем по-настоящему гордиться. Они внесли свой немалый вклад в развитие мировой цивилизации. Именно этот аспект и будет изучаться в нашем институте.

- Однако, Нурбулат Эдигеевич, почему Вы все же оставили политику? Только ли из-за желания заниматься своей нынешней работой?

- Я в течение 15 лет был самым принципиальным и жестким критиком власти. И я считаю, что свой вклад в демократизацию Казахстана я уже внес. Теперь я хочу реализовать себя как ученый, у которого раньше не было такой возможности. Теперь она у меня появилась, и я хотел бы заниматься организацией науки, научными исследованиями и развитием данной научной структуры. У меня огромные связи по всему миру среди всех ведущих ученых, которых я могу мобилизовать в интересах развития науки в Казахстане.

- Совсем недавно Вы резко критиковали власть. А сейчас поменяли свою позицию?

- Нет. Моя гражданская позиция и мое отношение к власти остаются теми же. Я – человек, который расставляет некие приоритеты. В нашей стране был период, когда гражданского общества у нас не существовало - оно только формировалось, и когда наша, так сказать, маргинальная интеллигенция не имела собственной точки зрения. Моей задачей было ее разбудить. И свою позицию в отношении власти и политики страны я открыто высказывал на протяжении достаточно долгого периода времени. Так, как я говорил когда-то, сегодня думают и мыслят сотни и тысячи людей. Поэтому мне нет смысла быть одним из них – я буду заниматься тем, чем мне хочется. Моя политическая ориентация не изменилась, я не делал никаких заявлений ни в плане отказа от своих убеждений, ни в плане поддержки кого-либо или чего-либо. Я просто отошел от политики и сейчас занимаюсь только наукой. Подчеркиваю – только наукой.

- Но комментарии как политолог Вы все-таки даете.

- Даю. Но только по тем вещам, которые, как я считаю, общество воспринимает еще недостаточно зрело. По каким-то важным позициям нужно высказываться для того, чтобы общество получало правильные ориентиры или некие сигналы, с помощью которых оно могло бы ориентироваться. Но в целом я постепенно отхожу от политики все больше и больше.

- Назад не вернетесь?

- Нет. Свое слово в политике я сказал. Ко мне ни у кого не может быть никаких претензий - я никого не предавал, не отказывался от своих убеждений и до сих пор сохраняю тесные дружеские отношения со многими, как из власти, так и из оппозиции.

- Давайте все-таки ненадолго вернемся к политике. В чем Вы видите причину проигрыша оппозиции на последних парламентских и президентских выборах?

- Существуют определенные закономерности этого процесса. Я считаю, что власть провела очень грамотную и компетентную избирательную кампанию и просто обыграла оппозицию. Главная проблема оппозиции заключалась в том, что она пошла в избирательной кампании вслед за властью, которая перевела политическую борьбу в сферу борьбы личностей. А в этой сфере лидеры оппозиции были заметно слабее Президента. И лозунг был соответствующий: "Мы знаем, кого выбираем!" В этом и была главная проблема и ошибка оппозиции, которой власть навязала свою игру, добившись того, чтобы оппозиция играла по ее правилам и не пыталась перевести борьбу в другую плоскость. Плюс совершенно неправильная концепция избирательной кампании – отобрать и поделить заново. Эта психология сразу вызывает протест у 80-90 % людей, ведь все понимают, что любой передел собственности приведет только лишь к серьезным конфликтам. Я высказывал это при личных встречах лидерам оппозиции, но они не захотели ко мне прислушаться, а желания навязывать кому-либо свои мысли у меня не было.

- Нурбулат Эдигеевич, в казахской среде широко распространено мнение, что Вы – противник статуса казахского языка как государственного. Это действительно так?

- Нет, это неправда. Все это – выдумки недобросовестных людей, которые пытаются приписать мне то, чего я никогда не говорил. Я ратовал за то, что нельзя приказом заставить всех сразу выучить казахский язык. В свое время я выступал за государственное двуязычие. Как когда-то красиво сказал Олжас Сулейменов: "Возвысить степь не унижая горы". Вот примерно то же и я имел в виду с языковой политикой государства. Я говорил о том, что для развития казахского языка нужно создать интеллектуальную инфраструктуру на языке. Например, в книжных магазинах на казахском языке сейчас нет практически ничего. Только последний год-полтора на государственный язык стали переводить Джефферсона, Сократа, Платона, Аристотеля… Условно говоря, мы должны на казахский язык перевести книги и монографии, учебные пособия выдающихся писателей, ученых. Только тогда у людей появится возможность получать информацию и интеллектуальные знания на казахском языке. Тогда появится языковая среда, на которой можно будет научиться думать, заниматься наукой и получать полноценное образование. Сейчас, слава Богу, государство прислушалось к подобным мнениям, и начался процесс создания подобной интеллектуальной инфраструктуры. Все, что недавно умного появилось в мире, мы должны переводить на казахский язык. Только тогда будет создана необходимая среда для изучения казахского языка. И я очень рад, что эти идеи захватили общество и государство. Например, была принята Программа "Культурное наследие", которая осуществляет переводы десятков и сотен великих писателей и ученых на казахский язык. Это замечательно!

- Как-то Вы произнесли фразу: "Многие казахи – атеисты, и это хорошо". Можно узнать, что Вы имели в виду, говоря так?

- Дословно подобное я не говорил. Думаю, Вы имеете в виду мои слова о том, что среди казахского населения существуют две группы. Первая – это те, кто родился в городе, и у которых индивидуалистическое сознание и приоритеты те же, что и у современного урбанизированного западного общества. Вторая – это почвенники, то есть те, кто родился в сельской местности, и для них на первом месте стоят приоритеты, принципы и идеалы традиционного аграрного общества. Среди казахов доля городского населения постепенно увеличивается, хотя она еще до сих пор незначительна – родившихся в городе казахов только 10-12%. Я имею в виду тех, кто достиг 18 лет. Однако этот процент растет, и ближайшим поколением будет поколение западников. Я не говорю, что это плохо или хорошо – просто это два разных типа цивилизации, культуры, а также политических предпочтений и антипатий.

- Вы известны своим критическим отношением к трудам по истории Казахстана…

- И все потому, что сегодня многие хотят ее модернизировать. Не жизнь модернизировать, а прошлое. Поэтому начинается идеализация: Чингисхан – казах, Атилла – казах... Берутся крупные персоны извне и притягиваются к истории Казахстана за уши. Например, говорят, что у казахов было развито земледельческое хозяйство. Извините, 50% территории Казахстана занимает пустыня, 25 - полупустыня и 20% - степь. О каком земледелии тут можно говорить?! Никогда этого не было! И многие историки это знают и понимают. Я хочу сказать, что не надо комплексовать из-за своей истории.
>Наша культура – это кочевая культура, и она имела своеобразную, очень интересную и богатую историю, которую нужно изучать. Откройте наши школьные учебники по истории Казахстана – в них есть повествования о городах, черепках, Аль-Фараби и многом другом, притянутом извне, и нет ни слова про кочевую культуру. В этих учебниках нет ничего казахского! Поэтому меня всегда возмущает программа истории в системе образования, в которой нет описания того, как казахи жили, какой образ жизни вели, как кочевали, как вели хозяйственную деятельность, какие у них были бытовые условия и т.д. Ничего этого в учебниках нет!

Поэтому я считаю, что необходимо повышать рейтинг кочевничества и не обращать внимания на советские стереотипы. В частности, о том, что якобы монголо-татарское иго разрушало города и подрывало цивилизацию, государства. Чепуха! Еще до революции все самые знаменитые русские исследователи говорили о том, что именно монголы привнесли в Россию новый тип государства – централизованное государство. Что они привнесли туда новую цивилизацию, что они дали колоссальный толчок развитию торговли, экономики, взаимодействиям и контактам в рамках огромной империи. А нам все время говорят, что монголы такие-сякие, сжигали города, разрушали ремесло… Спрашивается, зачем они уничтожали города? Оказывается, для того, чтобы использовать эту территорию в качестве пастбищ! Такую глупость говорил, например, К. Маркс. Я всегда во время подобных дискуссий задаю вопрос: вы знаете, какая площадь нужна для выпаса одной овцы? Ей нужна площадь, по территории равная средневековому городу! Они что, разрушали многое на своем пути только для того, чтобы одну овцу накормить?! Что за глупости?! Вот такие совершенно смешные и несостоятельные стереотипы прогрессируют в общественном сознании. От всего этого надо отказываться. Мир всегда развивался, получая все новые и новые импульсы извне. И именно кочевники были ретрансляторами этих инноваций. Это нужно понимать. Но, к сожалению, мы живем в плену стереотипов – лживых, несостоятельных, которые мешают нам трезво взглянуть на кочевников. Мы должны понимать, что история номадов Казахстана – это наша главная ценность, которой нужно гордиться.

P.S. В следующем номере нашей газеты мы продолжим беседу с Н. Масановым об образовании, коррупции, легализации капиталов в нашей стране, планах председательства Казахстана в ОБСЕ, вхождению государства в 50 развитых стран мира и многом другом.

СПРАВКА "НсП"

Нурбулат Масанов – доктор исторических наук, профессор. Окончил исторический факультет КазГУ им. Кирова в 1976 г. Десять лет проработал в Институте истории, этнографии и археологии Академии наук Казахстана. В 1986 г. перешел на работу в президиум АН. В 1992 г. защитил докторскую диссертацию по этнографии в Институте этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. С 1992 по 1998 г. работал в КазГУ. В настоящее время – директор Казахского научно-исследовательского института по проблемам культурного наследия номадов. Автор более 200 публикаций, в том числе 8 монографий

Инна ЛЮДВА, "Начнем с понедельника", 23 июня