Б. РАББАНИ: "Рахмонов - достойный парень…"
Какую роль сыграли афганские лидеры в примирении таджиков? Какие факторы мешали этому процессу? Вспоминает Бурхануддин РАББАНИ, экс-президент Афганистана и руководитель самой крупной афганской партии Джамияти Исломи (Исламское общество).
- Устод Раббани, о вашей роли и роли покойного Ахмадшаха Масуда в межтаджикском урегулировании не раз говорили руководители Таджикистана. Помните ли вы те дни?
- Когда первый раз в Афганистан приехал президент Таджикистана, между сторонами существовало недоверие и подозрения. Казалось, стороны хотят донести свои слова через нас. Мы устроили первую встречу оппозиции с президентом. Это было первым шагом. В знак того, что мы действительно хотим мира между сторонами, по приглашению президента РТ я поехал в Душанбе. Без сомнений, мой визит в Душанбе не понравился некоторым руководителям таджикской оппозиции. Они думали, что он упрочит позиции правительства. Они от нас хотели таких действий, которые создали бы сложности для правительства Таджикистана. Но я этого не хотел. Обе стороны для нас не были чужими. После визита я настаивал, что руководители оппозиции при любых обстоятельствах должны сесть за стол переговоров. Я тогда говорил: "Надо сначала создать Таджикистан. Есть страны, которые не хотят видеть Таджикистан независимым и процветающим". Конечно, были люди в оппозиции, которые не хотели идти навстречу, но господин Нури с ясным пониманием ситуации пошел навстречу правительству. Тогда и состоялась встреча в Фархоре (провинция Тахор). Сюда прибыли президент Рахмонов, представитель ООН, участвовал покойный инженер Масуд. Переговоры длились всю ночь. До утра стороны пришли к согласию. Фундамент таджикского мира, основные пункты соглашения были заложены там. Тогда же мы решили: пусть окончательная встреча пройдет в России. Я поручил нашему послу в Москве отслеживать ситуацию. Я настаивал на том, что любые проблемы решались любой ценой, лишь бы достичь цели. Впоследствии это было сделано.
- В 1992 году власть в Кабуле перешла в руки моджахедов. Было создано Исламское Государство Афганистан под вашим руководством. Что делали Вы тогда для нормализации ситуации в Таджикистане?
- Тогда к нам приехала делегация Переходного правительства Таджикистан во главе с премьер-министром. Наша и таджикская сторона подписали документы о дружеских и добрососедских отношениях. Позже к нам поступила информация о дестабилизации обстановки. Я по приглашению президента Узбекистана Ислама Каримова поехал в Ташкент. Там мне рассказали, что в Таджикистане начались военные действия. Сангак Сафаров, как военный командир воюет против Переходного правительства. Тогдашний министр иностранных дел Таджикистана просил меня способствовать урегулированию ситуации. Я готов был даже выехать в страну.
>Я сказал Каримову о своей цели и намеревался из Ташкента прямо лететь в Душанбе. Но господин Каримов сказал, что мы не осведомлены о реальном положении дел в Таджикистане. Непонятно, что там происходит. И я не поехал в Душанбе…
- Были ли разногласия между Вами и Масудом относительно межтаджикского урегулирования?
- Нет, у нас была единая позиция. Межтаджикское урегулирование не могло стать для нас причиной противоречий.
- Имел ли какое-нибудь влияние Гульбеддин Хикматияр, лидер Исламской партии Афганистана на таджикскую оппозицию?
- Таджикские беженцы были рассеяны по Афганистану и Пакистану. Естественно, между ними и Хикматяром были связи. Хикматяр, как общеафганская сила старался наладить свои отношения с моджахедами за пределами Афганистана и стать региональной силой. Однако, как бы там ни было, связи Хикматияра и таджикской оппозиции не могли оказывать большого влияния на саму оппозицию в межтаджикском урегулировании.
- Господин Нури говорит, что на первой встрече Вы не смогли убедить его сесть за стол переговоров с таджикскими властями. Но позже была вторая встреча, на которой, по его признанию, Вы просто "околдовали" лидера таджикской оппозиции. И он согласился. Что это была за встреча?
- Она произошла в Бадахшане. После долгого путешествия я решил пообедать в ресторане у дороги. Я вышел из машины и увидел со стороны Файзабада навстречу едет джип. Мне сказали, что это таджикские беженцы и с ними господин Нури. Я попросил своих людей пригласить его. Во время беседы я сказал: "Господин Нури, за что Вы боретесь? Зачем эта война? Думаю, Рахмонов очень достойный парень, садитесь с ним и договаривайтесь. Пусть Таджикистан укрепится в политическом и экономическом плане. Придет такой день, и вы предложите свои идеи в качестве политических реформ. Боюсь, что война разрушит Таджикистан, после чего и вы не сможете вернуться на родину, и правительство столкнется с большими проблемами". После этой беседы господин Нури согласился со мной и попросил меня связаться с правительством Таджикистана. Я связался и сказал, что господин Нури искренне готов к переговорам…
- По-вашему, в чем заключалась причина разногласий таджикских сторон?
- Таджикистан только получил независимость. Каждая партия думала, что именно она может создать то государство, которое приемлемо для народа. Таджикская оппозиция во главе с Саидом Абдулло Нури думала, что тогдашняя власть - рецидив коммунистического режима, и она не может возродить национальные традиции и славную историю таджиков. К сожалению, идеологические споры не решились политическим путем: все взяли в руки оружие. И думаю, что были также "руки" из за рубежа. Близкие и дальние силы, которые ради своих интересов в наших странах, способствовали возникновению этого конфликта.
- Какое влияние имела гражданская война в Таджикистане на ситуацию в Афганистане?
- Негативное. Но успех мирных переговоров способствовал нашему противостоянию экстремистскому движению "Талибан" и международной террористической организации "Ал-Кайда" в Афганистане. Именно территория и народ Таджикистана были единственным нашим оплотом, в результате чего нам удалось победить экстремистский режим талибов.
- Имела ли таджикская оппозиция связь с талибами?
- Абсолютно нет. Талибы стремились к этому, но руководство таджикской оппозиции не никогда не шло на сближение с "Талибан"…
Фахриддини ХОЛБЕК,
Радио "Озоди"
специально для Asia-Plus,
Кабул