Несмотря на то, что в Стамбуле уже были взрывы у синагог, теракт против британского консульства стал полной неожиданностью для его жителей, точно так же, как на днях взрыв застал врасплох жителей курортной зоны Антальи и отдыхающих там туристов

Самолет идет на снижение. Стюардесса просит пассажиров пристегнуть ремни. Всматриваюсь в иллюминатор: плавный разворот, совершаемый с небольшим креном, позволяет увидеть отдающее бирюзой Мраморное море. По форме оно напоминает античную амфору. Танкеры и сухогрузы, выглядящие сверху как спички, один за другим входят в узкую горловину пролива. Просыпающийся город, раскинувшийся на зеленых холмах, обрамляющих Босфор, грозно ощетинился нацеленными в небесную синь ракетами минаретов. Их в Стамбуле бесчисленное множество. Стремительно снижаемся. И вот уже лайнер катится по рулежке аэропорта имени Ататюрка.

Этого турецкого реформатора нередко сравнивают с Петром I. Пристально вглядываюсь в залитые солнцем улицы. Политическая обстановка в начале 20-х годов прошлого столетия вынудила Ататюрка основать новую столицу в Анкаре, в медвежьем углу Анатолии. У нас тоже новая столица, но наши страны роднит не только это: Казахстан и Турция - это два моста, один на реке Урал, другой - на Босфоре, связывающие Восток и Запад. Европу и Азию.

Былое величие

Проезжаем мимо башен и крепостных стен древнего Царьграда. Много веков назад вождь небольшого племени Эртогрул помог сельджукскому султану овладеть Константинополем. За эту услугу был награжден землей и, как гласит легенда, расширив пределы своего пашалыка, он стал основателем Османской империи. Такси причаливает к пандусу отеля. Через полчаса выхожу на прогулку. Слева знаменитая Ай-София, за спиной базилика византийского императора Юстиниана, еще чуть левее дворец Топкапи, а справа египетский обелиск и главная мечеть Турции - Султан Ахмед. Ее еще называют голубой мечетью, возведенную гением придворного зодчего Синана. Когда-то он был простым янычаром. Многие памятники архитектуры, вызывающие восхищение туристов построены по его проектам. По сравнению с цивилизацией Востока, христианский мир выглядел блеклым и серым.
На трамвае добираюсь до Галаты. Едва сдерживая дыхание, поднимаюсь на вершину крутого холма, к подножию знаменитой Галатской башни. Ее построили генуэзцы в 1453 году. Когда-то она называлась "башней Иисуса". Здесь же, в Стамбуле, были подворья венецианских негоциантов. Дожи едва терпели один-единственный постоялый двор, предоставленный турецким купцам. Сонмы авантюристов сходили на эти берега, понятно, что их влекло не спасение и вечное блаженство, сулимое Кораном. Показательный факт: в глазах европейцев турки символизировали весь мусульманский мир. Отнюдь не случайно переход в магометанство назывался "отуречиванием". Их было так много, что сперва Папа Урбан VII, а затем Клемент VII издали буллу, в которой предали анафеме ренегатов и торговцев, наживавшихся на продаже сарацинам коней и оружия. Но деньги не пахнут. Подумалось, что Ватикан тех времен брал на себя функции КОКОМ, организации, контролирующей торговлю оборудованием и технологиями двойного назначения. Тогда эта акция успеха не имела, да и сейчас КОКОМ часто становится объектом критики. С чего бы им отказываться от гешефта, если сам французский король Франциск I рассчитывал заполучить в союзники против усиливавшейся католической Испании Сулеймана Великолепного. В свою очередь, мусульмане воспринимали Европу как "маленький полуостров, прилепившийся к западной оконечности Азии".
Через пару минут, выйдя из лифта, оказываюсь на площадке, с которой открывается чудная панорама города. Вдыхаю бодрящий воздух, вобравший в себя ароматы моря, солнца и неба. Золотом блестит подернутая легкой дымкой широкая лента Босфора. Там, на европейском берегу Дарданелл, близ Галлиполи, находилась крепость Цимпа, с захватом которой в 1352 году началась системная турецкая экспансия в Европе. На сбегающих с вершины холма улочках живут потомки евреев, изгнанных из Испании в 1492 году. Тогда султан отправил за ними свой флот. В то время Средиземное море именовали "внутренним озером" Турции. В 1627 году здешние мореплаватели достигли берегов Исландии, и память об этом событии сохранилась в сагах потомков викингов.
Будучи в австрийской столице, на стене одного из зданий, я увидел барельеф, изображавший чалмоносного всадника в спешке бросившего свои трофеи и в панике бежавшего из-под стен Вены. Думаю, что если бы Персия поддержала турков, то ход современной истории мог бы быть иным. Чуть левее видна черепичная крыша синагоги Эвешалом. Два года назад у ее входа прогремел взрыв. Поскольку она больше похожа на крепость, то храм не пострадал. Видны купола церквей и костелов. Горожане говорят, что стамбульский архипастырь Бартоломью II пользуется уважением не только у своей паствы, но и у мусульман.
Успехи турков свидетельствовали не только об их военном превосходстве. Автор знаменитой "Шоколадницы" - художник Лиотар, проживший несколько лет в Стамбуле и бывший подмастерьем у здешних умельцев, вывез в Европу строго охраняемый секрет: производство майолики и искусство росписи по эмали. Никто не заподозрил в нем иноверца. Кстати, начиная с XVI века, европейцы могли безбоязненно путешествовать по Турции, совершать паломничество к гробу Господня. Путешественники, отмечая простодушие, гостеприимство и искренность здешнего населения, писали: "османы прилежнее изучают иностранные языки и потихоньку собираются заниматься химией, физикой и историей". Спустя века они первыми осознали свое отставание и пытались исправить положение вещей. Стремление приобщиться к достижениям европейской цивилизации наметилось уже тогда. Примечательный факт: в основе османского уголовного кодекса, принятого в 1858 году, был французский, включавший положения шариатского законодательства!

Тревоги большего города

Затем прогулка по "Мыср чарчисы - Египетскому базару". Ощущается аромат специй, пряностей и кофейных зерен. Первые торговые ряды появились здесь в 1664 году. Читаю объявление: "Только у нас настоящая турецкая виагра! Подделка исключена!". Оно изрядно позабавило меня в прошлый приезд. Турецкий афродизиак - это инжир, в боковом надрезе которого видны дольки грецкого ореха. Некоторым лавкам двести и более лет, и обязательным их атрибутом являются потемневшие от времени портреты отцов - основателей, бородатых эфенди в неизменных фесках. Реформатор, посчитав ее символом невежества, наложил запрет на их ношение. Сам Ататюрк отдавал предпочтение шляпе. Бывало, что выходил на встречу с соотечественниками вовсе без головного убора, чем шокировал клерикалов, считавших, что добропорядочный мусульманин не должен выходить на люди с непокрытой головой. Его вряд ли можно причислить к их числу.
И снова базар, но уже знаменитый на весь честной Восток "Капалычарши" - крытый рынок. Здесь много магазинчиков, торгующих золотыми и серебряными изделиями, сувенирами и картинами. Самый востребованный туристами сюжет - жизнь гарема. Красавица, играющая на лютне, пребывающие в состоянии неги наложницы, пресытившийся султан, вяло разглядывающий прелести обнаженной одалиски. Базар особенный, он имеет 18 ворот, на его территории 80 улиц: Таракчилар каддесы - улица Расчесочников, Калпакчилар каддесы - улица Шляпников. Не рынок, а градообразующее предприятие. Здесь есть мечети и хаммам - бани. Если для кого-то наступил урочный час, такова кысмет - судьба, то покойника тут же омоют, прочтут заупокойную молитву, да и похоронят в двух шагах от базара. Рядом открытые настежь двери. За ними аллея, слева и справа от которой могильные надгробия, в конце, видны столики кафе. Забавно, надо полагать, что посетители заведения, сидя за чашкой кофе или покуривая наргиле, философски созерцая погост, погружаются в размышления о смысле бытия.
А вот и лавка моего знакомого Хумаюна. За чашкой крепчайшего кофе он делится новостями. Говорит, что взрывы, осуществленные фундаменталистами на морских курортах, не только привели к снижению потока туристов, но и вселили в местных жителях нервозность. Спрашивает, обратил ли я внимание на то, что в автобусах и трамваях просят пассажиров при обнаружении оставленных пакетов и сумок незамедлительно сообщать об этом водителю и при первой же возможности покинуть транспорт. В свой прошлый приезд я видел, как полиция оцепила трамвайную остановку. Кто-то из пассажиров заметил под скамейкой оставленный пакет. Девушка, стоявшая рядом со стражами порядка, неожиданно для них подняла его и, взяв за концы, вытряхнула его содержимое наземь - из него посыпалось тряпье.
Хумаюн рассказывает о высоких темпах инфляции, всесилии турецкой мафии "алятын чакыджы". О таинственной смерти Абдуллы Чаджи, руководителя законспирированной организации, избравшей террор в качестве адекватного ответа на деятельность боевиков из секретной армии освобождения Армении АСАЛА. Армянские боевики совершали убийства дипломатов, осуществляли нападения и взрывы в офисах турецких авиакомпаний и торговых фирм за рубежом. Ночью на машину Чаджи совершил наезд большегрузный автомобиль. Как водится, свидетелей не оказалось. По мнению Хумаюна, к созданию организации Абдуллы Чаджи причастны турецкие спецслужбы. Затем прогулка по Эминеню.

Триумф соискателя полномочий

Тают предрассветные сумерки. Тугие струи поливальных машин с шипением сметают мусор с улиц и бульваров, и они влажно мерцают при свете фонарей. Муэдзины протяжно затянули кажущийся бесконечным призыв к азану. Сажусь в автобус и выхожу на площади Таксим. Все как прежде, та же турчанка кормит голубей, рядом с газетным киоском сидит угрюмый чистильщик обуви. Группа молодых людей предлагают купить фотографии, на которых запечатлен Ататюрк и подписать воззвание, призывающее турецкое правительство следовать по начертанному им пути. Энтузиазма прохожих я не замечаю.
Благо ограждение снято, и теперь можно подойти и осмотреть стоящий в центре площади монумент "Республика" работы итальянского скульптора и архитектора Пьетро Каноника. На лице Ататюрка играет слабая улыбка. Слева от реформатора стоит сложивший руки на груди Фрунзе, а за ним Ворошилов, правда, он на себя не очень похож. После поражения Османской империи в турецком обществе были популярны ленинские идеи. Полагая, что для их торжества осталось чуть - чуть, большевики отправили на родину лидера "истинной" Компартии Мустафу Супхи, который вскоре был утоплен в море близ Трабзона. Намерение "раздуть пожар мировой революции" обошлось Советской России в 100 тысяч винтовок, 3.5 тысячи пулеметов, 550 тысяч снарядов, поставками горючего и иного имущества. Ввязавшаяся в первую мировую войну на стороне Тройственного союза, Османская империя была разгромлена. На борту английского крейсера "Агамемнон" султанское правительство подписало акт о капитуляции. После заключения унизительного мирного договора в Севре империя потеряла все, за исключением узкой полоски земли между Анкарой и Черным морем. Турция была расчленена и оккупирована, по требованию Антанты армия и флот подлежали разоружению. "Светоч ислама" султан боялся прогневить победителей. Все это уязвило национальные чувства народа. Ататюрк сплотил вокруг себя националистически настроенных офицеров. Восстала Анатолия, повсеместно ширилось партизанское движение, и в этой обстановке военный министр не нашел ничего лучшего, как наделить боевого генерала широкими полномочиями для его подавления. Итог был противоположен ожидаемому. Час Ататюрка пробил - и он возглавил восстание. Поскольку духовенство и его паства составляла значительную часть восставших, то он тщательно скрывал свои замыслы, более того; напоминал правоверным, что глава мусульман находится в плену у неверных.
Почуяв неладное, султан отправил его в отставку, но было уже поздно, присланный ему на смену генерал Карабекир примкнул к мятежнику. Наступило двоевластие - замшелый, не способный преодолеть инерцию Стамбул и новый центр политической активности - Анкара. Прошло четыре месяца, и он стал общепризнанным национальным лидером. Подконтрольный меджлис принял Закон "О высшей измене", и с этого момента любые сомнения в отношении легитимности Великого национального собрания, президентом которого был избран Ататюрк, стали караться смертью. Оккупация Стамбула дала ему предлог для объявления конца существования османского государства.

Методы насильственной оптимизации

Отмечая его ум, энергию, способность увлечь за собой людей, первый секретарь Полномочного представительства РСФСР Умпал - Ангорский писал: "Главным его движущимся импульсом является большое честолюбие. Для достижения намеченной цели в ход пускается все, и он идет к ней, не считаясь ни с чем. В своей политике он являет себя полностью беспринципной личностью, использующей систематические провокации среди туземных общественных течений и группировок". Занятный факт - в здании дипмиссии у Ататюрка было свое помещение для отдыха.
"История, - говорил Ататюрк, - убедительно доказала, что успех крупного дела требует от лидера неограниченных способностей и власти!". Правительство в Анкаре со скрипом, но наделило его неограниченными полномочиями. На одном из митингов он заявил: "Мы должны тщательно контролировать каждый шаг правительства и, если нужно, корректировать его". Он жестоко подавлял любые проявления недовольства. Оружие поступило во время. Были освобождены Измир, Бурса, греческие войска покинули Восточную Фракию. Их примеру последовали итальянцы и французы, последними ретировались англичане. Имитируя сближение с Москвой, Ататюрк вынудил Антанту пойти на уступки. Благодарное отечество наградило его титулом "гази". В 1924 году борец за веру упразднил султанат, затем халифат и министерство по делам религии и вакуфов, закрыл медресе и религиозные суды, при этом методы воздействия были далеко не демократичными. Видимо, по-иному было нельзя: в то время в стране насчитывалось всего 4% грамотных. Если бы не поддержка армии, для которой он стал кумиром, то вряд ли бы удалось предотвращать покушения на него.
Как-то после бесплодных прений в меджлисе, чертыхаясь, Ататюрк воскликнул: "Демократия - вещь хорошая, но только до известных пределов! И как все эти люди не могут понять, что я и сам знаю, как надо делать! А они должны делать то, что я от них требую". Эксперты отмечают: "Приобщение турков к европейским стандартам и образу жизни, чаще всего принудительное, шло через разрушение имперских и исламских институтов". К слову сказать, осуществляй он свои преобразования в настоящее время, мировое сообщество сочло бы его вторым Саддамом Хусейном. Не было в то время ни ОБСЕ, ни ПАСЕ.
То, с каким умением он обеспечивал свое полновластие, позволяет предполагать, что он был знаком с трудами Макиавелли. Многие сподвижники оказались выброшенными из политической жизни, самые амбициозные - казнены. Созданная им Народно-республиканская партия стала, по сути, государственной структурой. Главное - он обеспечил стабильность режима, но она достигалась насилием. Мелодично позванивая, по бульвару Истикляль едет старенький трамвай - утеха туристов. Его маршрут называют "ностальгическим". Как гласит путеводитель, в районе Таксима сосредоточены фешенебельные магазины и рестораны. Здесь находятся посольства Швеции, Голландии и России, культурные центры США и Италии, генеральное консульство Британии. Вернее находилось: английского консульства больше нет. В свой предыдущий приезд я договорился со студентом из Бишкека Кумаром совершить прогулку по Истикляль. И уже утром следующего дня мы встретились у монумента. Перед прогулкой Кумар предложил зайти в офис фирмы, в которой он подрабатывал, и выпить по чашке кофе.

Хроника "Черного четверга"

Если бы не это приглашение, то мы бы оказались в самом эпицентре взрыва. Этот день журналисты назовут "черным четвергом". На часах было
11.06 утра. Только мы собрались отправиться на променад, как грянул оглушительный взрыв. С лоджии, где мы пили кофе, было видно, как в пронзительно голубом небе медленно таял взметнувшийся ввысь столб желтого дыма. Из облака пыли стали выбегать люди в изодранной в клочья одежде, с окровавленными лицами, припорошенными мраморным и кирпичным крошевом. Придя в себя, несколько мужчин вернулись на место трагедии и еще до приезда полиции и "скорой помощи", стали разбирать завалы, извлекая из-под обломков людские тела. Некоторые автомобили выезжали на бульвар Истикляль, не включая сирен: их пассажирам уже не было нужды спешить. Вернувшись в помещение, мы застали коллег Кумара, столпившихся у радиоприемника. В гнетущей тишине звучали слова диктора, сообщившего, что "объектом нападения террористов-смертников стало здание банка HSBC в Левенте, и только что камикадзе привели в действие еще одно взрывное устройство у британского генерального консульства. В обоих случаях имеются жертвы".
За несколько минут до взрыва вслед за машиной с дипломатическими номерами (как выяснилось позже, в ней ехал британский консул Роджер Шорт) с бульвара Истикляль в переулок свернул пикап. Когда Шорт стал выходить из припаркованной машины, смертники хладнокровно привели в действие взрывное устройство. Сила взрыва была такова, что пикап стал похож на скомканный и брошенный за ненадобностью лист бумаги. Автомобиль консула подбросило и перевернуло в воздухе. Поскольку здания в этом районе плотно примыкают друг к другу, то в результате взрыва получился так называемый эффект аэродинамической трубы: взрывная волна, не находя выхода пронеслась по улице, выбивая стекла открытых дверей, круша витрины магазинов и офисов - именно этим обстоятельством объясняется столь большое количество раненых. Что касается взрыва в Левенте, то там смертники взорвали микроавтобус. Взрыв был настолько мощным, что весь фасад банка взрывной волной внесло внутрь здания. Теперь ничего не напоминает о минувшей трагедии. На месте консульства завершается строительство нового здания. Вспомнились предположения шефа Кумара Иззетбея: "Этот взрыв не идет на пользу Турции - и назвал возможных организаторов взрыва: израильскую разведку Моссад или американцев". Он считал, что эти взрывы организованы с целью подтолкнуть Турцию к участию в "этой грязной возне в Ираке". Другой его подчиненный задавался вопросом: "Почему террористы не привели в действие свои взрывные устройства близ американских представительств? Они, обвиняя во всех грехах Аль-Каеду, сеют вражду между правоверными". В своем стремлении приобщить страну к процессам модернизации, Ататюрк разрушил многовековые традиции и устои, но радикальный разрыв породил острые экономические, политические, социальные и культурные конфликты.
Сразу после взрывов на арабском сайте, принадлежавшем одной из бригад Аль-Каеды, появилась информация, согласно которой эта операция названа "исламским железным молотом". Беря на себя ответственность за акты террора, они сообщали: "Мы неоднократно предупреждали, чтобы правоверные не находились вблизи американских и английских представительств", - и объясняют столь большое количество убитых и раненых неудачным расположением машин, начиненных взрывчаткой. В адрес президента Буша ими направлено лаконичное сообщение: "Мы идем".

Глас народа

А вот и эстакада, отсюда сотни тележурналистов вели свои репортажи. Никто из них не обратил внимания на то, что происходило в 400 метрах. Сразу же после взрыва полиция оцепила по периметру монумент Республики. А это и есть ключевой момент к пониманию процессов, протекающих в мусульманском Востоке. Первый секуляристский лидер мусульманского мира воспринимается исламистами как лютый враг. С раннего утра, несмотря на густой туман, окутавший Стамбул, в небе был слышен шум лопастей вертолетов турецкой полиции. Позднее, когда туман рассеялся, можно было видеть в небе инверсионные следы, оставленные военными самолетами. На транспортных развязках - армейские и полицейские бронетранспортеры. Под усиленную охрану были взяты дипломатические представительства.
Вечером отправился в мечеть Султан Ахмед. Среди устремившихся в нее правоверных, люди не только патриархального вида, но и так называемые "белые воротнички". При первых же словах порицания деяний смертников, произнесенных имамом, из каре образованного прихожанами вышли несколько десятков человек. Негодуя, они покинули стены мечети. Из их среды и выходят террористы. В одном Стамбуле 3 тысячи мечетей, сколько всего в стране - не ведает никто. Понятно, что не все такие крупные, как Султан Ахмед, тем не менее, надо полагать, что не согласных с позицией официального духовенства очень много. Каждый пятый турок - житель мегаполиса, но Стамбул продолжает расти, как на дрожжах. Официально в нем проживает 15 миллионов человек, по неофициальным данным - 20. Ежегодно в поисках лучшей доли сюда прибывает до полумиллиона людей, в основном деревенских жителей. За счет их растет население и других крупных городов Аданы, Бурсы, Измира, Анкары. Процессы модернизации приводят к эрозии традиционно монолитной сельской общины - уммы. Крестьяне разоряются и невольно оказываются вовлеченными в этот водоворот, и в силу своей отсталости и необразованности они не способны извлечь из процессов модернизации каких-либо преимуществ.
По их убеждению, существующий строй не способен справедливо разрешить социальные и политические проблемы. Складывается впечатление: нарушив традиционный уклад, Ататюрк ничего не дал взамен. Как следствие, крестьяне становятся ярыми противниками модернизации. Еще большее зло они видят в глобализации. А пока этому не удается противопоставить что-либо значительное.
С одним из "белых воротничков" по имени Зия удалось побеседовать. Он говорил: "Сегодня я зарабатываю достаточно, чтобы прокормить семью. Но у меня нет твердой уверенности в завтрашнем дне. И я готов без раздумий поменять сегодняшнее благополучие на пусть более скромное, но предсказуемое завтра. - Показывая рукой на выходящий из мечети люд, он продолжал, - с уверенностью могу сказать, что мое мнение разделяет большинство прихожан. Мы бы хотели возвращения к простой, размеренной и, самое главное, предсказуемой жизни". Увы, социальные завоевания западноевропейских стран пока им недоступны. По мнению экспертов, Турция относится к странам с наиболее несправедливым распределением доходов.

Чужой среди чужих -
чужой среди своих

После кончины реформатора во второй половине 40-х годов начался процесс демократизации, знаменовавший отход от однопартийной системы. Стремление покончить с этатизмом было велико. Переход к политическому плюрализму привел к тому, что в
50-е годы НРП утратила монополию на власть. В немалой степени поражению партии способствовали и возродившиеся в качестве политической силы исламские партии. Наследие Ататюрка защитила армия, совершавшая перевороты в 1960, 1971 и 1980 годах. В 1987 году на выборах победила Партия отечества, и ее лидер Тургут Озал, имевший опыт сотрудничества с международными финансовыми институтами, стал премьером. Была разработана программа интегрирования турецкой экономики в мировое хозяйство. Турция стала членом ВТО и таможенного союза ЕС.
Исламисты связывали свое будущее с Партией благоденствия - Рефах. Ее лидер Нед-жметтин Эрбакан считал, что следование Турции в фарватере западной политики является трагической ошибкой, и пообещал установить исламский "адиль дюзен" - справедливый порядок. При этом партия, при условии учета интересов всех слоев социума, выступала за дальнейшую индустриализацию страны. Европейской интеграции он предпочел более активное участие в планах азиатской "восьмерки". ЕС счел это попыткой создания противовеса их либеральной глобализации. Влияние партии росло, и она стала членом правящей коалиции. Масла в огонь подлил первый зарубежный визит, нанесенный ставшим премьером Эрбаканом не в Вашингтон, а в Тегеран.
Почти сразу в ноябре 1997 года представители Евросоюза сошлись во мнении, что "Турция не в состоянии обеспечивать необходимые экономические и политические условия для начала переговоров о присоединении к ЕС". Это стало серьезным ударом по авторитету модернистских партий. Военные прервали процесс "ползучей" исламизации. В итоге Эрбакан на десять лет был лишен права заниматься политической деятельностью. Рефах была запрещена. Свое решение конституционный суд аргументировал тем, что Эрбакан "...в течение 28 лет оставался последователем шариата". Свято место пусто не бывает. В краткие сроки взамен была сформирована Партия добродетели - Фазилет, занявшая на выборах третье место, но и она из-за своей политической активности оказалась на грани закрытия. Отметим, что склонность к авторитарному стилю правления в Турции сохранилась. Ставший в этот период президентом Сулейман Демирель как-то завил: "Неограниченная свобода выражения мнений может привести к тому, что Турция станет неуправляемой".
Опросы, проводимые в странах ЕС на протяжении ряда лет, выявили устойчивое нежелание европейцев окончательно интегрировать Турцию в Евросоюз. Из хартии этой организации убран пассаж, в котором говорится о принадлежности к христианскому миру, как главном условии принятия в сообщество. Вот и все достижения. Учитывая царящую в умах европейцев исламофобию, вряд ли следует ожидать изменения общественного мнения. Анхела Меркель, канцлер восьмидесятимиллионной Германии, в которой проживают 7 миллионов иностранцев, возмущенно заявила: "Мы не требуем от них, чтобы они перестали быть мусульманами. Но мы страна с христианским прошлым, и турки должны понять это. Приглашение Турции в Европейский Союз было ошибкой". Канцлер сокрушалась, что нет возможности построить хотя бы одну христианскую церковь в Стамбуле. А вот это уже напраслина. В Германии действуют полторы тысячи мечетей. Понятно, что доводить до аналогичного уровня численность церквей в Турции не будут, такого количества христиан там попросту нет.
Следует констатировать, что в Европе Турцию не воспринимают как цивилизованного члена мирового сообщества. В свою очередь, в глазах исламского мира она оказалась если не на положении парии, то близка к этому - отношение к ней настороженное. Показательно, часть мусульманских стран отказалась поддержать Турцию в кипрском вопросе. Это следует расценивать как своеобразную критику за вестернизацию.
Темнеет. Начинает накрапывать дождь. Укрывшись в кафе, присел за столик и в ожидании заказа стал оглядываться вокруг. Официант, заметив новых посетителей - супружескую чету из Европы, прямо-таки вспорхнул им навстречу. Его лицо переполнял восторг и безмерное счастье видеть дорогих гостей. Усадив их и почтительно выслушав заказ, он отошел от стола. И по мере удаления от него маска лицемерия стала сползать. Турция действительно стала другой.

Эффект бумеранга

Распространение глобальных ценностей в мире ислама приводит к большим сотрясениям и сложностям, нежели в Европе. Западные эксперты считают, что это вызвано социально-экономическими причинами. Но дело не только в этом, немалую роль играет и религия, вернее, уровень ее влияния в обществе. В странах Запада процессы модернизации прошли успешно. Закрадывается мысль: может, только христианству присуще стремление к новациям? Безусловно, нет. Приобщение к модернизации в странах Латинской Америки идет с переменным успехом. В то же время во всех странах Юго-Восточной Азии она осуществляется высокими темпами. Конечно, если не считать тамошней Туркмении - Мьянмы. Почему же им это удается, ведь традиционные для этих стран религии отличаются от христианства? А может, для этого была определенная почва? Может быть, успех пришел потому, что в этих странах удалось разорвать прошлое и настоящее, свидетельством чего стало снижение влияния буддийского и синтоистского духовенства в обществе и - как следствие - приобщение значительной части населения к христианству. Может быть, это и есть краеугольный камень так называемых "либеральных ценностей". Складывается впечатление, что идеи глобализма разъедают политическую идеологию, а вместе с ней и религиозные устои, снижают уровень веками формировавшегося национального самосознания этносов.
Глобализация задевает глубинную сущность ислама. Для него не приемлем примат принципов демократии над национальным суверенитетом, прав индивида над правами общности. Мусульман раздражает, что христиане берут на себя функции бога и учат их, как жить, чему и как верить. Кстати, критикуя Запад, буддизм не отвергает секуляризм. Но это не говорит о том, что идеи глобализма им по нутру, они противопоставляют испепеляющему душу желанию достичь материального достатка - нестяжательство и аскетизм, индивидуализму - общность, агрессивности - терпимость. И это во многом роднит буддизм с исламом. Может быть, неуспех попыток модернизации на Востоке вызван отсутствием опыта разделения светского и духовного, что позволяет западным экспертам делать вывод о тоталитарной сущности ислама. И опыт Турции как никогда кстати. Удивляет другое - в странах Запада начинается своеобразная Реконкиста, растет численность центров буддизма и кришнаизма. Причем новые адепты - большей частью европейцы. Уж не свидетельство ли это кризиса веры в Европе? Увеличивается численность мусульманского населения. Занятно, что это стало возможно благодаря глобализации. Впрочем, как и трагедии Нью-Йорка, Мадрида и Лондона. Примечательно и другое, в таких странах, как Индонезия и Малайзия, после заметных успехов на пути модернизации наблюдается откат назад, симптомы к этому есть и в Турции. Может быть, в них, как это часто бывает в трансплантологии, начинается реакция отторжения?
И снова дорога в аэропорт. Словоохотливый таксист бубнит о высоких ценах на бензин, о тюркском единстве, о том, что пару лет назад он работал в одной из турецких строительных компаний в Алматы. Ему у нас понравилось: "Казакистан чек гюзаль". Зловещий хохот чаек, сидящих на обочине дороги, вселяет чувство тревоги. В прошлый приезд его коллега, узнав, что я журналист, с тревогой в голосе спрашивал: "Как вы думаете, взрывы еще повторятся?". Я не стал его обнадеживать.
Припомнилась конференция, прошедшая в Алматы несколько лет назад, в работе которой принимали участие офицеры Североатлантического блока, делившиеся опытом взаимодействия с гражданскими организациями при устранении последствий Балканской войны. Некоторые их выступления начинались со слов "если Казахстан станет членом НАТО...". Турции членство в этом альянсе особых дивидендов не принесло. Уже по возвращении домой прочел сообщения о терактах в Эминеню и на востоке страны. Противостояние продолжается. Хотелось бы надеяться, что этот этап нами пройден, что точку возврата мы миновали. Благо позиции секуляризма у нас незыблемы. Но тут же охватывает беспокойство, а насколько можно быть уверенным в этом? И ждут ли нас в Европе?

Искандер АМАНЖОЛ