Эффект домино
Вашингтон опасается усиления позиций России и Китая в Центрально-Азиатском регионе

Санат Кушкумбаев: "Казахстану не нужны союзы с приставкой "анти"

Эксперты Национального комитета по американской внешней политике по Центральной Азии провели неделю в Казахстане, подготавливая данные для ежегодного отчета о состоянии и перспективах развития казахстанско-американских отношений. И если аналогичный отчет 2005 года был сравнительно "ровным", то сегодня политологи выражают обеспокоенность позицией Вашингтона. Американцы открыто заговорили не только о старых проблемах Центрально-Азиатского региона, но и высказались об усилении присутствия здесь России и Китая. Сможет ли повлиять мнение экспертов на региональную политику Белого дома и как развиваются отношения Казахстана с тремя игроками Центральной Азии – на эти вопросы отвечает первый заместитель директора Казахстанского института стратегических исследований Санат Кушкумбаев.

– Санат, по мнению американских политологов, укрепление экономического присутствия России и Китая в Казахстане может нарушить политику равновесия и вытеснить Америку из Центрально-Азиатского региона. Насколько оправданны их опасения?

– Эксперты сегодня обеспокоены перспективой американского присутствия в азиатском регионе, и в Казахстане в частности, – насколько оно будет в дальнейшем укрепляться или, наоборот, ослабевать из-за влияния России и Китая. С прошлого года идет мощная тенденция усиления позиций Китая и России на казахстанском рынке, при этом нельзя забывать и об уменьшении американского военного присутствия в Центральной Азии. Военно-политические проблемы Вашингтон также проецирует в экономическую сферу. Речь прежде всего идет об энергетическом сотрудничестве. По их мнению, Казахстан не должен делать резких движений и пересматривать ценовые контракты 90-х годов.
Кроме того, американские политологи расставляют акценты на четырех событиях. Судьба американских инвестиций может быть не ясна после событий в Андижане, Киргизии, заявления стран-лидеров на юбилейном саммите ШОС в Астане и декабрьских выборов в Казахстане. Это один из аспектов беспокойства американцев.

– Какой политики придерживается Казахстан в отношении трех ключевых игроков – России, Китая и Америки?

– Для нас важен диалог и баланс между этими странами. Многие наблюдатели, в том числе и внешние, предполагают, что идет одностороннее усиление позиции России в Казахстане. Я думаю, что присутствие северного соседа республики и так достаточно сильно здесь. Нам необходимо поддерживать стратегический баланс между Китаем и Россией, между США и Россией, между Китаем и США в этом регионе. Позиция Казахстана – это не выделение одного ключевого партнера, а развитие трехстороннего макродиалога.

– Насколько интересы трех крупных держав отражаются на внешней политике Казахстана?

– Никто не говорит о том, что мы хотим быть односторонними партнерами той или иной державы, вытесняя при этом другие страны. И Россия, и Китай, и США должны и будут присутствовать в Центральной Азии, и в Казахстане в частности. Для нас это является важным сигналом нашего диалога. И более того, я думаю, что это один из инструментов поддержания нашего суверенитета и независимой внешней политики в стратегической перспективе. И в этом контексте отношения с тремя державами, наоборот, где-то ускоряют или подталкивают развитие стратегического диалога в Центральной Азии.

– Но каждый из этих игроков имеет преимущества в той или иной сфере отношений с Казахстаном...

– Американцы выступают доминирующими инвесторами в энергетическую сферу республики. Россия также имеет неплохие экономические и особенно политические показатели, начиная от функционирования русского языка до самой большой протяженности в мире границы, и, конечно, транспортной, коммуникационной зависимостью Казахстана от РФ. Китай является новым игроком глобального масштаба, и он не может быть незамеченным в Казахстане. Это уже второй по внешнеэкономическим показателям внешнеторговый партнер Казахстана. Темпы роста экономического взаимодействия Китая и нашей страны с каждым годом все более и более растут.

Более того, наша трубопроводная геополитика отражает баланс между тремя странами. Это хорошо заметно по тому, как Астана экспортирует свои углеводородные запасы на мировые рынки. Если мы говорим о России, то к имеющимся трубопроводам Атырау – Самара и другим транспортным развязкам добавлен трубопровод КТК. В декабре 2005 года введен в строй участок стратегического трубопровода Атасу – Алашанькоу. А буквально 16 июня 2006 года Казахстан присоединился к проекту соглашения о трубопроводе Баку – Тбилиси – Джейхан. Ни для кого не секрет, что этот проект лоббировался в США и патронируется Америкой. Таким образом, наши транспортные пути – это попытка создать баланс между интересами держав. И именно за счет этого баланса получить экономические и политические преимущества.

– С чем связано изменение позиции экспертов Национального комитета по американской внешней политике по Центральной Азии, произошедшее за год?

– Это очень авторитетная организация, к ее мнению прислушиваются многие политики как в Америке, так и за пределами США. Действительно, прошлый отчет этого комитета был достаточно сбалансированным. В нем указывались существовавшие и существующие проблемы в области политического информирования и стабильности в стране, но в целом эксперты позитивно оценили экономические и политические реформы, проводимые в Казахстане. Кроме того, надо учитывать то, что комитет придерживается не таких консервативных взглядов, как многие аналитические центры и фонды, такие, допустим, как Фонд наследия США. Интересы этой организации сводятся к тому, чтобы Америка была больше представлена в различных регионах мира, в Центральной Азии в частности. То есть важно, чтобы присутствие американского капитала могло позитивно влиять на процессы политических реформ и, конечно же, на создание стратегического диалога между странами.

Что без риска для перспективы заставило Ташкент отказаться от военного сотрудничества с США? Низкая активность американских инвесторов в Узбекистане, это ни для кого не секрет. И в условиях Казахстана, где сравнительно более продвинутые экономические и политические реформы, американскому капиталу намного легче и комфортнее, чем в других странах Центральной Азии. На этом также хотели бы сделать акцент американские политологи в своем отчете.

Эксперты не совсем согласны с той позицией, которую занимает Белый дом по широкому кругу проблем, в том числе и политике США в Центральной Азии. Так, значительная часть американской помощи идет на проведение "круглых столов", конференций, семинаров. Результат при этом не всегда бывает очень высоким, поэтому было бы более целесообразным ввести адресную помощь. На мой взгляд, Нацкомитет может повлиять на позицию Вашингтона если не сегодня, то в перспективе.

– В каких проектах с привлечением американского капитала заинтересован Казахстан?

– Прежде всего речь идет о том, чтобы развеять сомнения у наших американских партнеров в надежности и стабильности Казахстана как партнера. Негативный опыт отношений между Узбекистаном и США и, в принципе, неоднозначная ситуация в Киргизии после мартовских событий дали повод для размышлений не только для аналитиков постсоветского пространства, но и на Западе, и в США в частности. В результате американская повестка дня оказалась слишком перегруженной. И естественно, что сегодня Вашингтону необходимо проводить более адресные операции в Евразии. Это, возможно, инфраструктурные проекты и вопросы, связанные не только с энергетикой, но и в целом с реабилитацией экономики евразийских стран. США должны быть более активны. Не просто вести политические дискуссии о демократизации, но и вкладывать реальные инвестиции. Под авторитетом США в Центрально-Азиатский регион могли бы привлекаться не только западные державы, но и страны Востока как спонсоры и сопартнеры в реабилитации экономической жизни стран.

Речь идет о том, что ни одна развитая страна не будет делиться своими последними ноу-хау. Поэтому для Казахстана важны инвестиции в другие экономические сферы. Дело в том, что нефтегазовый сектор республики привлек достаточно внимания и инвестиций стран Востока и Запада. В первую очередь речь идет об американских средствах. Я не думаю, что казахстанский нефтегазовый сектор нуждается в особой дополнительной агрессивной рекламе на Западе. Он уже нашел свою поддержку. Естественно, необходимо не только поддерживать уровень интереса и инвестиций к нему, но и стараться направлять американские новейшие технологии в сельское хозяйство, машиностроение, развитие текстильного кластера и космической отрасли страны. Тем более что сейчас Казахстан тоже выходит на освоение космоса. Я думаю, что американская сторона осознает это. Вопрос только в создании такого привлекательного климата, в котором можно было бы реализовать не только краткосрочные и быстро окупаемые сферы, как энергоресурсы или металлургический ресурсный комплекс, а проблемы в более сложных сегментах экономики. Это вопрос внутреннего реформирования, поэтому американцы проявляют большой интерес к тому, насколько и как будут продвинуты наши реформы.
Тем более что треть иностранных инвестиций составляет американский капитал. Я думаю, что Казахстан здесь выступает точкой притяжения не только экономических, но и политических интересов американцев. Об этом свидетельствует целая серия визитов представителей американского истеблишмента в республику. Все идет к тому, что Казахстан в Центральной Азии станет ключевым партнером США. И интенсивность диалога будет нарастать, об этом говорит и официальное приглашение президента Казахстана в Америку в сентябре этого года.

– Смогут ли высокие цены на нефть подтолкнуть Казахстан к повышению тарифов на углеводородное сырье?

– Если мы говорим о строительстве трубопровода в Китай, это не просто заинтересованность Китая и Казахстана. Потому что республика улучшает позиции в диалоге с другими партнерами в энергетической сфере, в частности с Россией, которая также имеет развитую трубопроводную систему. Если Россия поднимает цены и делает их рыночными в отношении со своими ближними и дальними партнерами, то почему Казахстан должен находиться в стороне? Государство тоже хотело бы участвовать в этом энергетическом диалоге как равноправный партнер. И закономерно, если Казахстан поднимет вопрос об адекватной цене на наши энергоресурсы и газ, в частности. Это уже сделал Туркменистан, очередь за узбекским газом. Эффект домино – не может быть одностороннего увеличения цен одной страны и сохранения ценовых коридоров для других стран.

– С чем связана обеспокоенность США усилением влияния Шанхайской организации сотрудничества?

– Юбилейный саммит ШОС коснулся военно-политического присутствия США. Казахстан только приветствует экономическое присутствие США в нашем регионе, тем более что с каждым годом это присутствие увеличивается. А в военном аспекте мы действуем с понятной осторожностью. Дело в том, что Казахстан имеет таких близких соседей-партнеров, как КНР и РФ, которые также обеспокоены военной активностью США в Евразии. Это не говорит о том, что мы выталкиваем Америку из региона, просто каждый должен занять свою нишу. Есть определенные правила игры, мы не должны их нарушать и вызывать беспокойство той или иной страны. А заявление стран – лидеров ШОС в июле 2005 года на саммите в Астане носит дипломатический характер и не имеет юридической силы или международно-правовой направленности. Но именно оно и вызвало беспокойство американского стратегического истеблишмента. Здесь очень важно, чтобы политика Казахстана носила четкий характер – республика не является сторонником блокового подхода и не стремится войти в новые союзы с приставкой "анти".

Речь идет о том, что
>Казахстан не будет расширять ШОС горизонтально, механически присоединяя к ней Иран, Пакистан, Индию, что и так вызывает раздражение у Вашингтона. Сегодня важно выработать консолидированные подходы шести стран – они слишком непохожи друг на друга. Мы решили территориальные проблемы, теперь надо перейти к новым мерам доверия.

Айгуль КИСЫКБАСОВА, Фото Андрея МАГАЯ, Алматы
01.07.2006