"Только раз люди бывают
искренни – в своих завещаниях"
Лукиан ("Нигрин").

До Цезаря Октавина Августа имя отца отечества носили Цицерон после заговора Катилины и Цезарь после битвы при Мунде: оно считалось высшим почетом и даже императоры не все принимали его вплоть до Флавиев. Имя отца отечества было поднесено Августу всем народом внезапно и единодушно. Первыми это сделали плебеи, отправив ему посольство в Анций, а после его отказа – приветствуя его в Риме при входе в театр, огромной толпой в лавровых венках; вслед за ними и сенат высказал свою волю, но не в декрете и не общим криком, а в выступлении сенатора Валерия Месаллы. По общему поручению он сказал так: "Да сопутствует счастье и удача тебе и дому твоему, Цезарь Август! Такими словами молимся мы о вековечном благоденствии и ликовании всего государства: ныне сенат в согласии с римским народом поздравляет тебя отцом отечества". Август со слезами на глазах отвечал ему такими словами: "Достигнув исполнения моих желаний, о чем же еще могу молить бессмертных богов, отцы сенаторы, как не о том, чтобы это ваше единодушие сопровождало меня до скончания жизни".

Народ и сенат не лукавили, называя Цезаря Августа отцом отечества, он заслужил его своими деяниями на благо этого отечества. Например: врачу Антонию Музе, исцелившему его от смертельного недуга, сенаторы на свои деньги поставили статую возле изваяния Эскулапа. А некоторые отцы семейства в своих завещаниях приказывали, чтобы их наследники совершили на Капитолии обетные жертвы, за то, что Август их пережил и чтобы перед жертвенными животными несли соответствующую надпись. (В связи с этим вспоминается анекдот: Седобородые аксакалы несут по улице транспарант "Спасибо Каримову за наше счастливое детство". Удивленные прохожие: "Да вы, что отцы, когда вы были в детстве, то Каримова не было в плане". Аксакалы отвечают: "Вот за это и спасибо"). В Италии некоторые города, когда он впервые их посетил, сделали началом нового года. Некоторые провинции не только воздвигали ему храмы и алтари, но и учреждали пятилетние игры чуть ли не в каждом городке. Цари, его друзья и союзники, основывали каждый в своем царстве города под названием Цезарея, а все вместе сложившись, намеревались достроить и посвятить гению Августа храм Юпитера в Афинах, заложенный еще в древности.
Перенесемся на два тысячелетие – в наши дни. Могу только представить, как раскатали бы губы и извелись бы слюной Каримов и Ко., если бы читали книгу Гая Светония Транквилла "Жизнь 12 Цезарей", живо представляя какие почести имел Август, которого еще называли Божественным.

С подачи работников "пера и топора" каримовских СМИ, чей профессиональный праздник 13 раз отмечали 27 июня, Каримов уже давно именуется и "отцом нации" и "отцом отечества", "человеком, определившим эпоху" и пр.пр. Ко всем почетным наименованиям осталось присовокупить маааленькое, но почетное -"пожизненный президент", премьера этой идеи как-то была озвучена одним из сенаторов (этот уж наверняка читал книгу Светония) на одном из заседаний сената, но вызвала ропот даже у этих "замогильных" сенаторов. Каримова это смертельно огорчило, но смертельно для ропщущих.

Понимая, что храмов в свою честь от "неблагодарного" народа не дождется, решил строить сам и построил даже целых два: здание Олий Мажлиса и здание Сената, потому что и тут и там управляет только "сам". Причем при строительстве последнего, была тихо ликвидирована ,по крайней мере для простого люда, площадь с кощунственным названием "Площадь Независимости", я считаю вполне логично, зачем иметь площадь с несуществующей независимостью. Сейчас она превращена улицу белых фонарей для сенаторов, хотя, учитывая, как разнятся слова и дела последних, давно пора перекрасить фонари в другой заметный и яркий цвет.

>И алтарь себе он воздвиг, правда, жертвенный, положив на него весь Узбекистан вместе с народом и свободой. И имя этому алтарю - "каримовщина", которое давно стало ругательным словом и благодаря которому отец-создатель прочно занимает место в первой пятерке самых кровавых диктаторов планеты и первое место среди странам СНГ. Вообще надо сказать, что Каримов, многое любит делать сам – сам строит, сам разрушает, сам судит, сам правит, везде сам, сам, сам. "Весь в трудах как пчела". Не могу точно сказать, трудился ли Август так же как пчела - Каримов, но он, видимо по причине своей "дремучей древности" не понимал многих вещей, которые понятны и милы И. Каримову.
Конечно Август был дитем своего времени и имел свои недостатки, но они касались только его и его семьи и никак не вредили римскому народу. Милосердие Августа и его гражданская умеренность засвидетельствованы многими примечательными случаями. Трудно перечислить скольким и каким своим противникам он не только даровал прощение и безопасность, но и допустил их к первым постам в государстве. Он спокойно относился к "подметным письмам" и других сдерживал, вот что он писал по этому поводу Тиберию: - " Не поддавайся порывам юности, милый Тиберий, и не слишком возмущайся, если кто-то обо мне говорит дурное: довольно и того, что никто не может нам сделать дурного".
Храмов в свою честь, он не позволял возводить ни в какой провинции иначе, как с двойным посвящением ему и Риму. В столице он от этой почести отказывался наотрез. Даже серебряные статуи, уже поставленные в его честь, он перелил на монеты, и эти деньги потратил на богоугодное дело. Диктаторскую власть народ предлагал ему неотступно, но он на коленях, спустив с плеч тогу, обнажив грудь, умолял его от этого избавить. А это ведь самая сокровенная мечта Каримова, его и умолять не надо.
Имени "государь" (dominus)он страшился как оскорбления и позора, считал, что это предполагает отношения, подобные отношениям рабов к хозяину. Выступая свидетелем в суде, терпел допросы и возражения с редким спокойствием. Он уменьшил ширину своего форума, не желая выселить владельцев соседних домов. Представляя вниманию народа своих сыновей, он неизменно прибавлял: "Если они того заслужат". Когда пред ними, еще подростками, стоя рукоплескал целый театр, он был не доволен.
Друзей своих он хотел видеть сильными и влиятельными в государственных делах, но при тех же правах и в ответе перед теми же судебными законами, что и прочие граждане. Когда близкий друг Аспренат был обвинен в отравлении, Август спросил в сенате, как ему следует поступить: он боится, что, если он вмешается, то отнимет из-под власти законов подсудимого, а если не вмешается, то покинет и обречет на осуждение друга. И с одобрения всех он несколько часов молча просидел на свидетельских скамьях и не произнес даже обычной в суде похвалы подсудимому. Свою жену и дочь за развратное поведение сослал на остров, трудно представить, что Каримов то же самое сделает со своими дочерьми, которые никогда не отличались скромным поведением.
На восстановления его дома сгоревшего во время пожара несли деньги всем народом, добровольно кто сколько мог; но он едва прикоснулся к этим кучам денег и взял не больше, чем динарий из каждой.
Еще много примеров можно было привести из жизни одного из самых замечательных Цезарей Древнего Мира. Если бы Каримов брал пример с Августа, то не позволил своей семейке, включая ферганскую наместницу Тамару, бесчинствовать и грабить ростки предпринимательства, не было утопленного в крови Андижана, не было показушных судов и злых пародий на правосудие. Не было таких недальновидных и странных интервью, наподобие того, которое он дал перед отлетом в Минск. Среди привычных "помпезных завитушек, он заметил, что к открытию границ между странами-соседями надо подходить если надо (керак булса) через глубокое изучение, что оно даст народу, если надо, с привлечением специалистов, если надо, которые должны дать этому свою оценку. И вот так каждый раз, через каждое предложения пестрят его любимые слова "если надо", "если надо", народ с сарказмом сидя у телевизора, повторяет за ним "да, надо, надо, надо". Для Каримова открытие внешних границ равносильно самоубийству, на которое он сам добровольно не пойдет, потому что он потеряет вначале свою экономическую, а затем и политическую монополию. Этого он не может допустить, пока народ занят добыванием хлеба насущного, ему не до высоких материй.
Для узбекского диктатора примером служат не такие августейшие личности, ему больше по душе кровавые тираны а-ля Тамерлан, о котором каримовские борзописцы слагают легенды, одна краше другой. Если Каримов и берет пример с других исторических личностей, то только с тех которые оставили за собой глубокий кровавый след.
Какому примеру последует Каримов в 2007 году, в год президентских "выборов", и будут ли выборы вообще? Составил ли он свое политическое завещание? Если да, то насколько оно искренно? Такой вопрос волнует не только жителей нашей страны и многих других. Особенно, я думаю, до безумия волнует и самого И. Каримова. Недавно председатель Законодательной Палаты Олий Мажлиса Эркин Халилов заикнулся было о предстоящих выборах, но тут же горько-горько пожалел об этом, теперь, скорее всего, нужно ждать его "перехода на другую работу".
По большому счету И. Каримов стоит перед дилеммой: выставить свою кандидатуру на предстоящих выборах, объяснив это тем, что на семилетний срок он еще не избирался и "выиграть" в первом же туре с 99,99% голосов, или найти в себе мужество и выбрать ельцинский вариант бескровной передачи власти кандидату, который устроит и И. Каримова и В. Путина? Например, Алишер Усманов, который на короткой ноге со старшей дочерью узбекского президента Г. Каримовой и имеет влиятельных друзей в окружении Путина. При первом варианте любое мало-мальски уважающее себя государство не признает Каримова легитимным главой и в глазах мировой общественности он из изгоя превратится в политический труп, который начнет дурно пахнуть и, разлагаясь сам, будет разлагать и международный авторитет России. На мой взгляд, второй вариант - это оптимальное решение на сегодняшний день, а что будет потом покажет "московское время".
Но есть и третий совсем уж фантастическо-сказочный вариант: узбекский народ в единодушном порыве, не забывая посыпать голову пеплом и царапать себе щеки, стоит на коленях на ступеньках Ак-сарая (резиденция президента), слезно умоляет "отца отечества" принять пожизненное президентство, на что он, после некоторого мудрого и благородного колебания, милостиво соглашается. НЕ дай Бог присниться такому кошмару, тем более стать явью.
Узбекистанцы во имя своих потомков не должны допустить этого.

Независимый журналист Алишер Сарбонов.
О8.07. 2006 г.