Начавшийся ливано-израильский конфликт самым непосредственным образом затрагивает интересы иранского руководства. Тегеран как один из ключевых игроков на ближневосточном фронте и центральная опора шиитских сил Ливана и Сирии (в частности, главный идеологический и финансовый союзник ливанской "Хизбаллы") фактически оказывается вовлеченным в нынешнее противостояние, пусть даже неопосредованным образом.

Обращает на себя внимание достаточно хладнокровная реакция иранского руководства на резкую эскалацию конфликта между Израилем и Ливаном. Верховный лидер Ирана А.Хаменеи ограничился традиционной антиизраильской риторикой, обвинив "сионистский режим" и "стоящий за его спиной Запад" в намеренном нагнетании насилия против палестинского и ливанского народов. Израиль был уличен в попирании всех гуманитарных ценностей, а американская администрация названа "худшей" за последние десятилетия и обвинена в поддержке "массового убийства женщин и детей" в Палестине и Ливане.

В то же время
>в практическом плане Тегеран ведет себя аккуратно и явно осторожничает: с первых дней напряженности на ливано-израильском фронте официальные иранские представители предпочли дистанциироваться от прямого вовлечения в конфликт и заявили, что Иран не намерен вмешиваться во внутренние дела Ливана. Показательно, что намерение некоторых депутатов иранского парламента "нанести визит" в Ливан для поддержки местного населения было блокировано спикером парламента Г.А.Хаддад-Аделем. Цель чисто политическая – продемонстрировать мировому сообществу один из основополагающих элементов современной иранской дипломатии – позитивный нейтралитет – который был выдержан во время иракской и афганской кампаний (на практике Тегеран скорее всего будет значительно наращивать свою финансовую, техническую и идеологическую поддержку шиитским силам Ливана).

Складывается ощущение, что наибольшее беспокойство иранской стороны вызывает угроза втягивания в этот конфликт Сирии – наиболее дружественного Ирану государства в регионе. Угроза эта, по-видимому, не лишена оснований, поскольку официальный Тегеран уже самым серьезным образом предостерег Израиль от такого шага, заявив, что будет квалифицировать такую агрессию как вызов всему исламскому миру.

Отдельный аспект иранской позиции по ливано-израильскому противостоянию – формирование общего антиизраильского фронта среди государств исламского сообщества. Тегеран стремится использовать складывающуюся ситуацию для упрочнения мусульманского единства на почве выявления образа "общего врага" (Израиль), выступая своего рода катализатором этого процесса. Не случайно заявление представителя иранской политической элиты, председателя Совета по целесообразности принимаемых решений (СЦПР) А.А.Хашеми-Рафсанджани с призывом ко всем исламским государствам не оставаться равнодушными перед лицом израильской агрессии против двух членов исламского сообщества – Палестины и Ливана. Председатель СЦПР критикует исламские страны за молчание, призывает их не оставлять это событие без внимания и действовать в соответствии с принципами Корана и ислама. Не называя конкретные страны, А.А.Хашеми-Рафсанджани тем не менее обвиняет "некоторые исламские правительства" в "отстаивании своих особых политических интересов". Это, по его словам, вынуждает их уклоняться от осуждения политики Тель-Авива и даже более того – поддерживать "преступления Израиля".

О намерении Тегерана использовать в сложившейся ситуации фактор исламского единства высказался еще один видный иранский политик – спикер парламента Г.А.Хаддад-Адель. Он, в частности, заявил об ответственности, накладываемой на исламские государства, в особенности на Иран и Сирию, в плане оказания безоговорочной поддержки Палестине и Ливану. В ходе телефонного разговора иранского спикера с его сирийским коллегой стороны обсудили возможности межпарламентского взаимодействия исламских стран для содействия Ливану, а также вопросы приема ливанских беженцев на сирийской территории и укрепления сопротивленческого потенциала внутри Ливана.

Проводя взвешенную и прагматичную политику в условиях нового витка ближневосточного противостояния, Тегеран рассчитывает использовать складывающуюся ситуацию в собственных интересах. В первую очередь он надеется существенно укрепить статус и потенциал своей главной опоры в Ливане – "Хизбаллы", рассчитывая с ее помощью влиять на внутриполитическую ситуацию в этой стране. Процесс этот длительный и достаточно сложный, однако начало ему было положено еще в 2005 году, когда в том числе с подачи Тегерана началась трансформация этой радикальной исламской группировки в политическое течение и ее постепенное внедрение во властные структуры через выборные процедуры. Кроме того, ливанская "Хизболла" всегда рассматривалась иранскими властями в качестве авангарда антиизраильского сопротивления, что в сегодняшних условиях становится особенно актуальным. Нынешняя ситуация создает благоприятные предпосылки для дальнейшего наращивания иранского влияния в Ливане через "Хизбаллу". Соответствующая пропагандистская кампания уже запущена: "Хизбалла" представляется как сила, способная нейтрализовать израильскую агрессию в Ливан и предотвратить "мечту Тель-Авива" доминировать в этой стране. Более того, по словам иранских политиков, ливанский народ должен быть благодарен "Хизбалле" как ведущей силе исламского сопротивления "сионистской агрессии".

Ливано-израильское противостояние сыграло на руку Тегерану и в более широком контексте: иранское руководство рассчитывает таким образом притупить остроту актуальнейшего ядерного вопроса, отодвинув его на второй план. Кроме того, иранское руководство использует этот фактор, чтобы ударить широким фронтом по "Большому Сатане", активно выдвигая на первый план версию о прямой причастности Вашингтона к эскалации ливано-израильского конфликта. Эта причастность, по мнению иранских аналитиков, мотивирована намерением американской администрации расколоть исламское сообщество. Не случайно спикер иранского парламента Г.А.Хаддад-Адель, выступая перед многотысячной толпой в Тегеране подчеркнул, что действия Израиля "демонстрируют враждебность США к исламскому миру". В качестве приложения был задействован и фактор Ирака: спикер парламента ИРИ напомнил, чем в итоге обернулась американская оккупация этой арабской страны под лозунгами насаждения демократии и свободы, отчетливо намекая, что подобная участь может быть уготовлена и Ливану.

В целом следует иметь в виду, что эскалация ливано-израильского конфликта скорее всего выгодна Тегерану, но лишь при условии, если иранское руководство проявит выдержку и избежит прямого вовлечения в конфликт. В таком случае власти в Тегеране смогут не только сохранить лицо, но и существенно укрепить свой авторитет в Ливане, прежде всего за счет "Хизбаллы", военно-политический вес и статус которой в условиях конфликта с Израилем объективно возрастает. В случае дальнейшего затягивания ливано-израильского противостояния Иран выигрывает еще и потому, что притупляется острота ядерной проблемы, автоматически вытесняемой на второй план.

А.М.Вартанян
24.07.2006