Неформальный саммит глав СНГ, недавно завершившийся в Москве, вновь актуализировал тему жизнеспособности и перспектив функционирования Содружества. Организация, создававшаяся как "форма цивилизованного развода" стран бывшего СССР, в целом, успешно справилась с этой задачей. Ожидалось, что этот "цивилизованный развод" заложит основу для более успешного и продуктивного "брака по расчету" новых независимых государств. С этим дела обстоят гораздо хуже, что подтверждается всей короткой историей этого объединения. Текущий 2006 год, год 15-летия СНГ, приобретает для него особую важность, знаменуя собой возобновление инициируемого извне очередного этапа перекройки постсоветского пространства и вероятного распада СНГ.

Претензии России на лидерство в регионе СНГ в последнее время все активнее оспариваются другими мировыми державами. Доминирующую роль среди них играют Китай и США, глобальная экспансия которых - с востока и запада - планомерно "сжимает" евразийское пространство. Таким образом, Восток и Запад все теснее сходятся лицом к лицу, избирая площадкой для "Большой Игры" территорию СНГ. В этом смысле, "расслоение" СНГ становится неизбежным побочным эффектом, сопровождающим более высокие мировые амбиции этих стран. Несмотря на использование ими различающихся идеологий и технологий влияния, они оказываются достаточно эффективными, позволяя "переигрывать" Россию в зоне ее "традиционного" геополитического влияния. В частности, если США делают основную ставку на военно-политическую составляющую, последовательно закрашивая территорию бывшего СССР в "оранжевый" цвет, то привлекательность Китая обуславливается его динамичным развитием и нейтральным отношением к политическим пристрастиям потенциальных экономических партнеров. Первая половина 2006 года в полной мере продемонстрировала это положение. К знаковым событиям этого периода следует отнести майское турне "демократизатора" Р. Чейни и целую серию встреч глав СНГ с политическим руководством КНР, главным содержанием которых стали вопросы экономического сотрудничества.

Вследствие этого, Россия, хочет того она или нет, все более утрачивает имеющее глубокие исторические корни влияние на пространстве СНГ, поневоле превращаясь в буферную зону, разделяющую Китай и США. Главную негативную роль в этом играет политика РФ, а точнее, ее отсутствие, вполне явно обозначившееся в последние годы. Действия России в СНГ трудно назвать полноценной стратегией, включающей как долговременное видение своих приоритетов по отношению к ним, так и механизмы ее практической реализации. Они, скорее, напоминают арьергардные бои отступающей обескровленной армии, в которых она больше теряет, нежели приобретает.

С чем это связано? В качестве основных причин, наверное, можно назвать совокупность факторов, рождаемых особенностями внутри- и внешнеполитического развития Российской Федерации. Прежде всего, Россия переживает крайне трудный и болезненный процесс восстановления после "блистательного" правления Б. Ельцина, приведшего страну на грань национальной катастрофы. Мифологизированный "либеральный прорыв" на практике обернулся полураспадом РФ и резким снижением ее привлекательности в глазах традиционных партнеров. В свою очередь, перманентное отсутствие единства в правящей политической верхушке приводит к затягиванию процесса самоидентификации страны, что негативно влияет на выработку ею адекватного современным условиям внешнеполитического курса. Очевидным примером тому является отсутствие сколько нибудь серьезных инициатив России в сфере глобальной и региональной дипломатии, которые были бы подкреплены реальными ресурсами и механизмами обеспечения. Идеологемы вроде "многополярного мира" сюда не относятся из-за своей расплывчатости и заведомо оборонительного характера, вкладываемого в них. Наиболее яркими образчиками бессодержательности российской дипломатии в 90-е годы прошлого века стали "евроатлантический курс" А. Козырева, реакцией на который стала популярная, однако малореализуемая идея "Тройственного Союза" России, Индии и Китая.

Заявленный, с приходом В. Путина, поворот российской дипломатии в сторону постсоветского пространства носит скорее характер рефлектирующей ностальгии по советскому прошлому, нежели реальной политики в силу того, что, до сих пор, основные усилия вкладываются не в мобилизацию СНГ, а укрепление ослабляющих его субрегиональных блоков вроде ЕврАзЭс и ЕЭП. Яркий пример тому дал и последний саммит глав СНГ, на котором с программой реформирования СНГ выступили не российская делегация как наиболее заинтересованная сторона, а руководство Казахстана. Провозглашение же Россией себя в качестве "глобальной энергетической сверхдержавы" вообще контрпродуктивно, заведомо обрекая ее на экстенсивное развитие и зависимость от эфемерной ценовой конъюнктуры на энергоносители.

Каков же выход из этой ситуации и существует ли он вообще? Потенциальный успех российской политики на постсоветском пространстве определяется суммой двух, тесно взаимосвязанных обстоятельств. Это - способность России стать привлекательным и прогнозируемым партнером для стран СНГ (чего пока нет) в сочетании с возможностью самостоятельного определения своей позиции в будущем миропорядке (чего тоже нет).

Россия может стать привлекательным и прогнозируемым партнером лишь при условии достижения ею самовоспроизводящейся на основе демократических ценностей, а не "продавливаемой" сверху, внутриполитической стабильности и устойчивого экономического роста, включающего в себя широкомасштабные интеллектуально-технологические инновации и сокращение разрыва в доходах различных социальных групп. Иными словами, Россия крайне нуждается в реализации широкомасштабного модернизационного проекта, главной целью которого должно стать создание высокотехнологичного социально-ориентированного государства, опирающегося на твердый фундамент гражданских и экономических свобод населения. Сегодняшняя привлекательность России для стран СНГ, в первую очередь, определяется их собственной слабостью и инерцией взаимного тяготения, сила которого с течением времени все более ослабевает. Не вызывает сомнений, что закономерным результатом развития постсоветских государств станет усиление их собственных амбиций в противовес российским, что уже сейчас демонстрируют отдельные, успешные и не очень, государства Содружества. Даже этот маленький экскурс показывает, что политическая элита России не имеет права на сладкий, "медвежий" сон и самоуспокоение.

И, второе, касающееся вероятного места России в формирующемся миропорядке. Его нельзя понять вне оценки перспектив того, каким станет мир в ближайшие десятилетия. По моему мнению, изложенному ранее в статье "Мир и Центральная Азия в 2025 году"(1), Мир Будущего - это мир, в котором место прежних империй займут конкурирующие геоинтеграционные образования с изменчивыми границами, но неизменными центрами, рождающими объединительные импульсы. При соблюдении ряда условий в роли этих центров, скорее всего, выступят США, Китай, Индия, Бразилия, Европейский Союз и Россия.

В чем заключаются стратегическая ошибка, совершаемая в настоящее время Россией, и уникальный исторический шанс на ее исправление? Вместо того, чтобы стремиться к вступлению на подчиненных ролях в разного рода, заведомо невыгодные для нее структуры западного мира (пример - ВТО), Россия должна возглавить процесс строительства новой геоинтеграционной общности в Центральной Евразии, опорным костяком которой могли бы стать страны Содружества. Эта судьбоносная задача вполне реализуема, несмотря на наличие разного рода ограничителей. Политическая воля и мобилизация внутренних ресурсов позволят не только укрепить Россию изнутри, но и занять соответствующее ей место в новом мире, рождающемся на наших глазах. Речь, в данном случае идет не об использовании мессианской идеологии "евразийства", поскольку она в определенной степени приводит к изоляции России, а скорее о создании новой России как конкурентоспособной глобальной единицы.

Говоря о будущем России, нельзя не вспомнить сохраняющие до сих пор свою актуальность заметки маркиза Астольфа де Кюстина, сделанные им в 1839 году во время путешествия по николаевской России. "Здесь возникает серьезный вопрос: суждено ли мечте о мировом господстве остаться только мечтой, способной еще долгое время наполнять воображение полудикого народа, или она может в один прекрасный день претвориться в жизнь? Эта дилемма не дает мне покоя, и, несмотря на все усилия, я, не могу ее разрешить. Скажу лишь одно: с тех пор, как я в России, будущее Европы представляется мне в мрачном свете. Однако я должен сознаться, что такое мнение оспаривается очень умными и наблюдательными людьми. Последние уверяют меня, что я преувеличиваю могущество Российской империи, что каждое государство имеет свой удел, что участь России - завоевать Восток и затем распасться на части…Но, во всяком случае, мое мнение разделяют тоже весьма серьезные люди…Я стою близко к колоссу, и мне не верится, что провидение создало его лишь для преодоления азиатского варварства. Ему суждено, думается мне, покарать испорченную европейскую цивилизацию новым нашествием с востока. Нам грозит вечное азиатское иго, оно для нас неминуемо, если излишества и пороки обрекут нас на такую кару"(2).

Надо признать, что
>будущее России как мировой державы остается для нас пока столь же туманным, как для Кюстина и его безвестных оппонентов, дискутировавших о нем более 150 лет назад. Ясно лишь одно: ответ на эту дилемму должна дать сама Россия, от которой, в первую очередь, зависит ее будущее.

Примечания1. "Политический класс", № 2, 2006.

2. Маркиз Астольф де Кюстин. Николаевская Россия. М., 1990. С. 180-182.

27.07.2006