НаркоМания преследования
Наркодельцы охотятся за детьми политиков, бизнесменов и банкиров

24 июля этого года глава государства подписал указ, согласно которому наша страна присоединяется к соглашению между Азербайджаном, Казахстаном, Кыргызстаном, Россией, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном о создании центральноазиатского регионального информационного координационного центра по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и прекурсоров. Поможет ли новый шаг искоренить этот тяжелый социальный недуг?
Вспомним, что практически все народы употребляли наркотики растительного происхождения. Пять тысяч лет назад шумеры, жившие на землях Нижней Месопотамии (современный Ирак), использовали мак. Опиум в медицинских целях употребляли греки и арабы. О гашише как лекарстве от кашля говорится в лечебнике китайского императора Шеен-Нуна 2737 года до нашей эры. Так что же представляют собой наркотики? Насколько и чем именно они опасны? Ответы на эти вопросы "Литер" попытался найти вместе с заместителем секретаря Совета безопасности Республики Казахстан – заведующим секретариатом Совета безопасности Нурланом Абдировым.
– Первым это соглашение подписал Нурсултан Назарбаев. Этот важный документ будет реализовываться следующим образом. В Алматы откроется центр, объединяющий семь стран. То есть эти государства будут иметь общую информационную базу, одновременно представляющую собой и архив, и обмен информацией в режиме онлайн. Во-вторых, инициатива любой из этих стран будет поддержана, а совместные операции – отрабатываться сообща. Речь идет о так называемых контролируемых поставках для выявления каналов наркотиков. Допустим, в Афганистане некая группа граждан закупает
30 кг героина, чтобы через Таджикистан, Кыргызстан, Казахстан провезти их в Новосибирск. Для выявления канала и причастных к нему лиц, занимающихся оптовой поставкой либо транзитом, вышеназванные семь государств договариваются между собой, чтобы наркотик не останавливали на границах. Для нас всех важно узнать: кто стоит в конце этой цепочки и кому предназначается товар. Алматинский центр на постоянной основе станет координировать такие операции.
Также он окажет неоценимую помощь в подготовке кадров, обмене опытом, в том числе по лечению и профилактике наркомании. То есть здесь мы аккумулируем все лучшее, чтобы добиться согласованных действий. Директор центра будет назначаться президентами на ротационной основе. Первые два года его возглавит представитель Казахстана.
– И тогда ситуация с наркотрафиком и торговлей резко улучшится...
– При грамотном подходе результат не заставит себя ждать. Но это – дело не одного дня и не отдельно взятой страны. К примеру, США за 20 лет сумели сократить потребление кокаина внутри страны на 40 процентов прежде всего за счет жестко организованной кампании и солидной финансовой поддержки. В 1998 году на спецсессии Генассамблеи ООН в составе казахстанской делегации я слушал выступление президента Клинтона. США, оказывается, в бюджет 1999 года заложили 17 млрд долларов на борьбу с наркотиками. Третья часть из этой суммы была рассчитана на профилактику наркоторговли и потребления. Надо помнить, что эта важная социальная задача решается благодаря нескольким составляющим. Они в нашей стране налицо. У нас есть сильная политическая воля: в мартовском послании народу Казахстана главой государства отмечена приоритетность борьбы с наркоторговлей. Под председательством президента проблемы наркомании неоднократно обсуждались на заседаниях Совета безопасности. Недавно им была подписана новая стратегия борьбы с наркобизнесом, рассчитанная до конца 2014 года, а правительство приняло трехлетнюю программу реализации ее первого этапа и предусмотрело финансирование. Создана необходимая законодательная база, мы включились в международную антинаркотическую систему, действует институциональная структура в лице уполномоченных и заинтересованных органов. Самое главное, общество осознает опасность, которую несут наркотики. Уверен, что если удастся сделать новый качественный шаг на этом пути, консолидировать усилия, то это позволит нам добиться многого.
– На первый взгляд в стране с наркоманией и распространением наркотиков борются все кому не лень. Силовые органы рапортуют о совместных достижениях с коллегами из других стран. Но наркомания процветает по-прежнему...
– Казахстан в борьбе с этим злом прошел большой путь. Помнится, в марте 1997 года мне довелось выступить на парламентской конференции, посвященной борьбе с наркотиками. Реакция участников на эту проблему была довольно спокойной, если не сказать вялой. Я пытался убедить, что они пока не ощущают ее, но пройдет еще немного времени – и наркотики "коснутся" каждого. Я не провидец, просто мне довелось участвовать в исследованиях советских ученых. Проблема-то не имеет границ. И, что немаловажно, мне были известны источники этой угрозы, то есть мировые рынки производства наркотиков. Казахстан с его чуйской коноплей не является проблемой вселенского масштаба. Здесь играет роль экономический фактор. Если пользующийся большим рыночным спросом наркотик в зоне производства стоит условно 100 долларов за килограмм, то на первой же границе подорожает в несколько раз. То есть, как видите, срабатывают законы рынка: чем больше границ, тем дороже тот же героин. Поэтому участникам наркотрафика гораздо выгоднее сбрасывать его даже не на казахстанский рынок, а на европейский и американский. Второй фактор – это спрос. Он формируется за счет роста потребления внутри страны.
В 1998 году был принят базовый закон о наркотиках, а в мае 2000 года – первая стратегия борьбы с наркоманией и наркобизнесом. В том же году появилась и первая финансируемая бюджетом государственная программа. Были внесены изменения в Уголовный кодекс, ужесточающие ответственность за наркоторговлю, создано самостоятельное агентство, которое позже трансформировалось в комитет Министерства юстиции, потом МВД. Соответствующие структурные изменения произошли в КНБ и Минздраве. Состоялась интеграция Казахстана в международную систему. В 1998 году мы ратифицировали все три основные конвенции ООН – 1961, 1971, 1988 годов – в области контроля за наркотиками. Попутно замечу, что фактически до 1961 года каждая страна самостоятельно определяла свою политику в этой сфере. Еще важнее то, что изменилось сознание людей. Если в девяностых годах 75 процентов казахстанцев не видели опасности наркотиков, а 65 процентов из них не могли четко описать, в чем она состоит, то сейчас люди понимают всю глубину проблемы.
– Вы, чувствуется, съели собаку на этом деле. Откуда этот интерес? Кто-либо из ваших родственников стал наркоманом или вы сами пробовали?
– Наркотики никогда не пробовал. Интерес к этой проблеме проснулся в середине восьмидесятых, когда учился в адъюнктуре Всесоюзного научно-исследовательского института МВД СССР в Москве. В то время я корпел над кандидатской по предупреждению детской преступности. Одним из сегментов исследуемой проблемы как раз и была наркомания среди подростков. Позднее вопросы наркомании и наркобизнеса были исследованы в рамках докторской диссертации. Но больше всего я удовлетворен тем, что ее основные результаты нашли отражение в первых антинаркотических стратегии и государственной программе Казахстана и были реализованы в деятельности агентства по борьбе с наркобизнесом. В числе системных элементов, уже действующих в республике, я отметил бы современный кинологический центр таможенного комитета в Алматы, республиканскую клинику в Павлодаре, специализированный учебный центр для правоохранительных органов, созданный на базе академии МВД. Теперь они востребованы специалистами стран Центрально-Азиатского региона, пользуются поддержкой ООН и Европейского союза. Что касается родственников, страдающих наркоманией, то бог миловал.
– В Казахстане мало специализированных клиник для лечения и реабилитации наркоманов. Почему?
– Вопрос, мне кажется, в другом. В каждой области есть государственные наркологические клиники, создаются и частные. Однако, по существу, система лечения не совсем полноценная, ибо ограничивается лишь медикаментозной формой. А ведь надо лечить психику человека. В Павлодаре действует республиканский центр медико-социальной реабилитации наркозависимых. Здесь вырабатываются новые методики лечения. Сначала он был рассчитан на 100 койко-мест, сейчас центр получил статус регионального для стран Центральной Азии по линии Европейской комиссии. Это большой успех. Изюминка же в том, что в центре есть полноценный реабилитационный блок, кстати, расположенный на живописном берегу Иртыша.
– Есть какие-либо цифры, свидетельствующие об уменьшении числа наркоманов и распространителей дурмана?
– Уменьшения, к сожалению, нет. Наша задача на данном этапе – добиться стабилизации ситуации. Порядка 50 тысяч казахстанцев наркозависимы. Но это официальные данные. Исследования подтверждают, что их на самом деле не менее 300 тысяч и, что наиболее опасно, среди новых больных теперь превалируют потребители опия и героина. Таких больных излечить особенно трудно.
– Некоторые считают, что если бы не были закрыты дворовые клубы, секции, Дворцы школьников, молодежь не пристрастилась бы к наркотикам…
– Да, вы правы. В тяжелое для экономики страны время они действительно закрывались. Сегодня идет обратный процесс. Однако дети все еще предоставлены сами себе, потому что родители больше заняты зарабатыванием средств на жизнь, а школы на досуг ребят пока мало чем влияют. В этих условиях трудно переоценить важность и пользу досуговых центров.
– Говорят, что наркодельцы охотятся за детьми богатых, высокопоставленных особ. Это правда?
– Да, такая тенденция присуща наркобизнесу, в том числе и в нашей стране. В своих исследованиях я изучал данный аспект. Даже выступал на эту тему в 1997 году. Уже тогда шло целенаправленное формирование рынка потребителей, когда в сети наркодельцов попадали либо дети представителей власти, либо бизнесменов и банкиров. То есть дети тех, кто обладает властью и деньгами.
>Преступный мир, таким образом, решал сразу две задачи, получая реальный источник приобретения соответствующей "крыши" через шантаж и подкуп. К примеру, в Алматинской области тогда задержали одного наркодилера. Он сначала посадил на иглу четырех проституток и через них стал приобщать к наркотикам конкретных людей. Когда его задержали, он предложил пять тысяч долларов в виде откупных. Кто-то в шутку порекомендовал добавить еще один нолик к этой сумме. А он попросил всего три часа для сбора требуемых денег. Через день оперативники сказали, что тот сбежал из ИВС. Это говорит о том, что уже тогда были люди, которые целенаправленно формировали этот рынок и владели очень большими финансовыми ресурсами. По тем временам найти за три часа 50 тысяч долларов считалось немыслимым.
– Какова позиция нашего государства? В Китае наркодельцов казнят, а в Европе наркотики легализовали. Где золотая середина?
– Оба подхода для нас неприемлемы. В Иране, где предусмотрена смертная казнь за торговлю наркотиками, в 1999 году я был в хранилище, содержащем 200 тонн опия и героина! Ежегодно там задерживают 160 тонн наркотиков. В Казахстане, для сравнения, в 2004 году изъято 457 кг героина, в 2005-м – 626 кг. Иран соседствует с Афганистаном, на который приходится 80 процентов нелегального мирового производства опиатов. Вдоль протяженной общей границы с иранской стороны вырыты рвы, построены сторожевые башни, там стреляют на поражение. Тем не менее наркотики проскакивают и через такие кордоны, и уровень их распространения не снижается. В конце девяностых годов дважды подряд на Кушке, самой южной точке бывшего СССР, где проходит граница Ирана с Туркменией, вылавливали трейлеры, буквально набитые наркотиками. Одна машина везла 1 200 кг героина, другая, на следующий же день, – 2 тонны гашиша, их из Афганистана через Туркменистан пытались перевезти в Иран. Для меня, исследователя, было интересно другое. В первом случае товар везли в Россию, в другой раз – в Европу. По накладным якобы везли древесину. То есть из Афганистана в Россию, богатую лесами, везли доски! Это говорило о существовании устойчивого канала и безнаказанности дельцов. Тогда подобные факты мне становились известны как исследователю, теперь же информацией об изъятии крупных партий афганских наркотиков я владею в силу своей профессиональной деятельности.
Что касается Голландии и Швейцарии, где легализованы легкие наркотики, то комиссия ООН по наркотическим средствам в 2001 году опубликовала официальный доклад об опыте такой легализации. Вывод был однозначным: в этих странах уровень роста потребления тяжелых наркотиков стал самым высоким в мире. Легкие, так называемые шлюзовые наркотики оказались катализатором употребления героина и кокаина.
– Вы не ответили, что делать Казахстану?
– Решать сразу несколько задач. Обеспечить физическую защиту собственных границ и не допустить притока наркотиков на внутренний рынок. Также для нас опасен транзит, потому что при прохождении через нашу территорию какая-то часть все равно будет оседать здесь. Поэтому нам надо обеспечить эффективность пограничной и таможенной служб. И гораздо результативнее и жестче с распространителями наркотиков должно бороться МВД. А приоритет при всех условиях принадлежит профилактике. В ее фокусе должны находиться дети, подростки и молодежь, составляющие основную группу риска. Но это – отдельная и очень большая тема, которую я готов предметно обсудить во время нашей следующей встречи.

Жанна ОЙШЫБАЕВА, Фото Сергея АСТРЕЛИНА, Астана
08.08.2006