Как секретные сделки Китая питают войну

Израиль и "Хизбаллах" обмениваются бомбами и ракетами, а жаждущий нефти Пекин осуществляет собственную зловещую стратегию

Подоплекой сегодняшней истории на Ближнем Востоке является война по доверенности, где Израиль от имени США открывает огонь по "Хизбаллах", которая сражается от имени Ирана и Сирии. В действительности это можно еще расширить и назвать участников представителями Запада и воинствующего ислама.

При таком анализе конфликта иногда мимоходом упоминают ослабевающее влияние России. Но есть еще один игрок, которому как-то удается почти избежать упоминаний.

>Десятилетиями Китай наращивает влияние на Ближнем Востоке. То, что это почти не освещается, идеально вписывается в китайскую стратегию. Как выразился когда-то Дэн Сяопин, Китай должен "прятать яркость и культивировать незаметность, чтобы выждать время и наращивать возможности". Когда Китай займет место мировой державы, его влияние в регионе уже не будет незаметным, и сегодня это нельзя игнорировать.

Первыми послевоенными ближневосточными представителями были США и СССР: Вашингтон, поддерживающий Израиль, и Кремль, покровительствующий враждебным режимам и их террористическим форпостам. Но китайско-советский разрыв, начавшийся в 1960-е годы, подразумевал снятие ограничений на участие Китая, и он скоро начал развивать отношения со странами, не находившимися под советским влиянием, такими как Египет при Садате.

Блестящий анализ роли Китая, опубликованный Барри Рубином в журнале Middle East Review of International Affairs, описывает первые шаги Китая так: "Когда надежды на мировую революцию исчезли и Пекин сменил партнеров с крошечных оппозиционных организаций на правительства, в перспективе Китай стал видеть себя лидером "третьего мира", борющимся с гегемонией двух сверхдержав, СССР и США. Не имея силы и уровня развития других великих держав, Китай попытался возглавить масштабную коалицию более слабых государств". На Ближнем Востоке это подразумевало врагов Израиля.

Сегодня такие страны, как Саудовская Аравия, Иран и Пакистан (ключевые государства региона), имеют крепкие отношения с Китаем, который они, по всей вероятности, считают противовесом американскому влиянию на Ближнем Востоке и за его пределами.

Как выразился в 1994 году президент Цзян Цземинь, американской "гегемонии" необходимо противодействовать, в частности помогая таким странам, как Иран, который уже ведет борьбу. Но китайская стратегия приспосабливала друг к другу геополитику и экономическую необходимость. Не имея доступа к нефтяным рынкам, Китай был вынужден питать экономическую экспансию топливом, обращаясь к менее заметным поставщикам – Ирану, Ираку и Судану. С ростом потребления нефти из региона Персидского залива Китай был вынужден ориентировать свою политику в сфере безопасности на обеспечение того, что США не смогут прервать поток нефти. Это подразумевает развитие еще более крепких политических и стратегических отношений с экспортерами нефти.

Государственный визит Цзяна в Саудовскую Аравию в 1999 году скрепил то, что он назвал "стратегическим нефтяным партнерством". В 1996 году Саудовская Аравия экспортировала в Китай 60 тыс. баррелей в день. К 2000 году экспорт достигал 350 тыс. баррелей в день (17% нефтяного импорта Пекина). Иранский нефтяной экспорт рос еще быстрее, с 20 тыс. баррелей в день в 1995 году до 200 тыс. баррелей в 2000.

Сегодня Ближний Восток является четвертым по величине торговым партнером Китая. Но едва ли это традиционная торговля. Рубин пишет: "Так сильно запоздав с приходом в регион и имея возможность предложить в экономическом и технологическом смысле гораздо меньше, чем США, Россия, Япония и Европа, Китай должен искать малосущественные или рискованные рынки, поставляя клиентам, которых никто не станет обслуживать, товары, которые никто им не продаст". Под этим, конечно, подразумевается оружие.

В анализе нынешней войны по доверенности Иран справедливо называют силой, стоящей за "Хизбаллах", и ее поставщиком оружия. Но вопрос, откуда берет оружие Иран, игнорируется. А это Китай продает Ирану танки, самолеты, артиллерийские орудия, крылатые и противотанковые ракеты, ракеты "земля – земля" и "земля – воздух", а также корабли и мины. Он является также главным поставщиком оружия массового уничтожения в Иран и, как полагают почти все инспекторы, незаконно занимается поставкой ключевых элементов иранской программы ядерного и химического оружия. И это при том, что Китай подписал Договор о ядерном нераспространении и Конвенцию о химическом оружии.

Китай продал атомные реакторы Алжиру, Ирану, Сирии и Саудовской Аравии, китайские чертежи ядерного оружия были найдены в Ливии. Он также провел с Сирией переговоры о продаже баллистических ракет M11. Китай – один из немногих мировых поставщиков баллистических ракет и может назначать высокую цену. Например, от саудовцев, которым он продал ракеты CSS2, он потребовал оплаты наличными, обеспечив одновременно закрепление важных стратегических отношений и возможность отрицать сделку.

Обе страны держат свои отношения в максимально глубокой тайне, но, по оценке одного из экспертов, Роберта Маллинза, с середины 1990-х годов как минимум 1 тыс. китайских военных советников находится на саудовских ракетных объектах. Этими секретными сделками занимается оборонная компания Polytechnologies Incorporated, которую контролирует Народная освободительная армия. Она устанавливает оружейные системы и обучает специалистов.

Однако, как все наиболее успешные незаконные торговцы, Китай идеологически распутен в своих отношениях. Охотно поставляя оружие врагам Израиля в обмен на нефть, он с не меньшей радостью торгует с Израилем в обмен на его технологии. Как сказал Биньямин Нетаньяху китайцам, когда, будучи премьер-министром, выступал за израильские инвестиции в Китай: "Израильские технологии ценнее, чем арабская нефть". По оценкам, торговля оружием между Израилем и Китаем составляет от 1 млрд до 3 млрд долларов. Но в данном случае поток оружия и военных технологий направлен из Израиля в Китай.

При непосредственном анализе нынешнего конфликта ясно, что Ирану и Сирии следует, как выразился президент Буш, "прекратить заниматься этим дерьмом". Но любое глубокое объяснение "реальной политики" Ближнего Востока должно включать в себя роль Китая, новой сверхдержавы XXI века.

Стивен Поллард – старший научный сотрудник Центра новой Европы в Брюсселе
The Times
8.08.2006