"ГОРОДСКИЕ КАЗАХИ"... КТО ОНИ?

или О том, куда они путь держат

Жизнями двух поколений сформировался новый этнос - "городские казахи". Отличия городских от традиционных, аульных -чрезвычайно существенны. Настолько, что о городских можно смело утверждать: они - другой народ.

Чем отличается одна целостная группа людей, называемая народом, от другой целостной группы, называемой другим народом? Прежде всего, поведением. Стандартами поведения. Поведение городских казахов отличается от поведения аульных так явственно, что этих людей невозможно перепутать. Чем продолжительней жизнь в мегаполисе "городского казаха", тем отчетливей делается его городской стиль поведения, или этос, а второе поколение городских казахов, рожденных от городских родителей, уже на сто процентов являют собой другой казахский народ. Так,
>на наших глазах, через наши жизни вчерашние "шала казахи" выделились в особый народ, имеющий особую судьбу и историческую роль. Принципиальное отличие городских казахов от аульных в том, что городские современны, а аульные архаичны; городские, в идеале, рассчитывают только на себя, свои способности, силы, образование, а аульные видят счастливое растворение человека вроде, что исторически свойственно традиционному казахскому способу существования. Выражаясь языком терминов, городские исповедуют индивидуализм, а аульные - коллективизм. Речь не о том, как лучше жить - собственной жизнью или жизнью не существующего ныне рода, а о том, что есть в наше время жизнь и что - малосмысленное существование.

Жизнью теперь стало не коллективное существование, а персональное. "Городской казах" в личностном плане постепенно делается целым, а не частью. Народы, которые мир называет передовыми, давным-давно прошли этот путь. Всякий мальчишка этих народов существенно опытней нашего аксакала в деле самоответственности за самого себя. Американский подросток никогда не обижается на мир, ему мир не представляется ни добрым, ни злым, ни справедливым, ни жестоким. Западный подросток воспринимает мир как объективную данность, с которой приходится иметь дело.

"Городские казахи" движутся в направлении такого же мировоззрения, которое по-другому можно назвать путем к избавлению от порочной зависимости человека от состояния мира. Духовно взрослый человек всегда больше, всегда могущественней, чем мир. А духовный карлик всегда и во всем меньше, отчего речи такого карлика - только жалобы. Духовно взрослый никогда не приспосабливается к тому, что есть вокруг, но всегда приспосабливает то, что есть, к своим жизненным интересам.

"Городские казахи" еще не сформировали свою культуру, еще не имеют культурных святынь, поневоле имеют дело с масс-культом, поневоле подражают западным культурным людям. Культура - опора существования, и в этом смысле "городским казахам", живущим пока еще без собственной культуры, жить тяжело, их жизни драматичны и полны рисков. Но это - жизнь, бурная, интересная. В нашей национальной жизни после многовекового перерыва вновь возникло историческое время. Принципиально другое, нежели историческое время рода. Такое время, где отдельный человек значит очень много - все значит! Когда историческая значимость всякого отдельного человека станет всем понятной, не требующей разъяснений, тогда настанет эпоха другой казахской культуры, принципиально другой национальной культуры. Из нашего бескультурного, но уже имеющего время, сегодня заметить развитие этого процесса нелегко. В нашем сегодняшнем дне место культуры оккупирует дикость: традиционная казахская культура стала квазикультурой, а городская казахская культура еще не утвердилась. Это время действительной дикости: время после культуры и до культуры.

Мы, "городские казахи", еще только индивидуумы, не связанные между собой нерушимыми народными связями, чем является народная культура. Мы одиноки и тоскуем без своего чувства народности. Эта тоска, которую можно разглядеть в глазах почти всякого городского казаха, есть выражение ожидания, призыва, и это сила, которая побуждает творить свою культуру. Мы понимаем чувствами, еще не нашедшими своих названий, понимаем, что культура - это в самую последнюю очередь искусство, а в первую - качественный стиль существования. У нас нет собственного стиля существования, и будучи естественным образом бесстильными, мы ощущаем свою бесстильность как постыдную наготу.

Это потрясающее время, это снова время людей "длинных воль". Поистине далеко протяженные во времени воли нужно иметь тем людям, кто творит городскую казахскую культуру: воли, которые длиннее людского безверия, воли, которые протяженнее периода культурной пустоты.

Культуру городских людей "длинных воль" нельзя сотворить организационными мероприятиями - как создавалась советская казахская культура, ибо эта культура - культура не форм, а принципиально другого содержания. Мы творим новую культуру каждый по отдельности, но наши культуры воль внутренне неизбежно похожи. Наши дни - дни дозревания городской культуры. Осталось совсем немного. Уже завтра мы увидим, как сказочно вдруг преобразится наш мир.

Сегодняшнее тайное станет завтрашним явным.

Источник: еженедельник "Central Asia Monitor"

Канат КАБДРАХМАНОВ
12.08.2006