ИРАНСКИЕ РАМКИ ДОЗВОЛЕННОГО

15 августа в Тегеране открылась выставка карикатур на тему "Холокост, или Катастрофа европейского еврейства глазами карикатуристов". Она проходит под патронажем президента Ирана Махмуда Ахмадинежада. На выставке представлены 204 работы художников-карикатуристов из Ирана, США, Индонезии, Турции и других стран. Цель выставки - проверка толерантности Запада, ответ на публикацию в западной прессе серии карикатур на пророка Мухаммеда. Карикатуры уже вызвали бурю возмущения и на Западе, и в мусульманском мире. С "Политком.Ру" беседует политолог, научный руководитель РНИ "Общественный договор" Денис Драгунский:

- Как вы относитесь к открывшейся в Иране выставке карикатур? Вписывается ли она, на ваш взгляд, в рамки "дозволенного"?

- Лично я эту выставку осуждаю. Но это при том, что я осуждаю и многие другие вещи, которые с точки зрения закона считаются безупречными. Например, в Нидерландах разрешили партию педофилов, с чем я категорически не согласен.

Просто я не считаю, что коллизий между законом и нравственностью не существует и что закон – это высшее достижение человеческой мысли. Нет, скорее, это продукт общественного договора. А мораль устроена по-другому. Ну и хорошо, потому что попытки жестко привязать одно к другому приводят к неоправданной жестокости. В таких обществах, где так происходит, закон обязательно становится священным законом.

Зазор между законом и нравственностью должен быть – он обеспечивает свободу личности и возможность адекватного применения самого закона. Потому что ни закон, ни нравственность не универсальны, и именно разница между ними обеспечивает каждому отдельному человеку право самому выбирать, сочувствовать ли ему осужденному законом преступнику или не подавать руки оправданному.

- Почему была затронута именно тема Холокоста?

-
>С этой карикатурной войной странная история. С одной стороны, мы знаем, что нынешняя выставка в Иране - ответ на датские карикатуры про пророка Муххамеда, а с другой, этот ответ очень хорошо демонстрирует разность наших культур – христианской и мусульманской, западной и восточной. В нашей культуре ценность человека, конечно, куда выше, и они это понимают. Они не могли опубликовать карикатуры на Иисуса Христа – он тоже пророк, почитаемый в Коране – это было исключено. Но, кроме этого, они еще и не задели бы этим так сильно светскую пострелигиозную европейскую культуру. А карикатуры на Холокост – это удар и по больному месту.

Но они могли бы с таким же успехом нарисовать карикатуры на жертв коммунизма или высмеять другие европейские святыни, например, каких-нибудь светочей европейской демократии, скажем, Жан Жака Руссо или Кеннеди. Но дело в том, что еврейская тема болезненна не только для евреев и европейцев, но и для мусульман, которые уж очень евреев не любят.

Это рассчитанный ход – вбить клин в европейское общественное мнение. Кто-то станет говорить, что это ужас и призывать к демонстрациям протеста у иранского посольства, а другие скажут: "Хватит уже носиться с еврейской темой". Тем более что Холокост сам по себе является темой для бесчисленных дискуссий внутри Европы. Европа признала Холокост, но под сапогом "американской военщины", ведь если бы не было американо-британской победы в Европе, если бы после Второй мировой войны рыжие парни не стали бы наводить здесь свой порядок, то она так бы и осталась с тем, что в ней созрело к середине 20-го века – с фашистской идеологией. Это же американцы заставили каяться немцев и проповедовали свои демократические ценности. Так что Европа отчасти воспринимает все это как нечто навязанное извне.

Иранский ход хорошо рассчитан. Если бы Европа могла дать официальное заявление, что считает такие выставки неприемлемыми, и на этом бы успокоилась – пусть себе выставляют в своем Иране что хотят, - то на этом бы история могла и закончиться. Но так как такого не будет, этот иранский ход провоцирует на продолжение, на новые витки карикатурной войны.

- Есть такое мнение, что все это существует в информационном пространстве только как эмоциональная волна оценок, а то, чем была вызвана эта волна, оказывается на заднем плане. Неизвестно даже, существует ли вообще – например, иранских карикатур нет даже в Интернете, то есть мы не видим сам предмет, из-за которого разгорелся конфликт. Нет ли у Вас ощущения, что оба акта этой войны разыгрывались благодаря стараниям СМИ?

- Это вообще отдельная тема – наличия общей для всех реальности. Но дело в том, что реальность, которая вне СМИ, существует только в рамках семейного круга или дворика. Вся остальная реальность только в сфере СМИ и существует. Так было с давних времен: были летописи, была "Илиада", были глашатаи. И до сих пор так, а иначе откуда же жителю Казани или штата Арканзас узнать, что происходит в далеком Тегеране?

Так что противопоставление реальности и СМИ надуманное. Телевидение, конечно же, не сообщает новости. Напротив, новостями становится то, что передают по телевизору. Есть у Маркса такое определение – мы все его проходили в институтах: "Материя – это объективная реальность, данная нам в наших ощущениях". То есть ощущения должны быть все-таки согласованными.

Но остается, конечно, другой вопрос, куда более вопрос важный – вопрос об ответственности СМИ. К сожалению, сейчас мы видим процесс депрофессионализации медиа во всем мире. Главным критерием выбора того, что станет новостью, является выбор некого редактора, который говорит, что "это никто читать не будет". Что не является профессиональным подходом - а ты сделай так, чтобы читали!

Человек, по большому счету, так устроен, что для него самые интересные темы - войны, секс, чужое богатство и немножко приключений. Это и есть самое популярное. Но, может быть, убийство в реальном времени смотрели бы еще охотнее чем "Дом-2". Нельзя же исходить из этого в редакционной политике.

Вот от этой безответственности и происходят карикатурные войны, которые (в истории были похожие случаи) могут перестать в войны настоящие.

Подготовила Любовь Шарий

17.08.2006