Итогом самого крупного за последние четверть века конфликта на Ближнем Востоке должно стать изменение правил игры в регионе. Или, как сказала госсекретарь США Кондолиза Райс, – рождение нового Ближнего Востока

Новая ливано-израильская война уже месяц идет полным ходом, и конца ей пока не видно. Израиль заявляет о необходимости уничтожить ливанскую шиитскую организацию "Хезболлах", и делает для этого все возможное. Боевики организации хотят продать свою жизнь задорого и тоже отчаянно сопротивляются. В результате страдают и Израиль, и Ливан – разрушается инфраструктура обоих государств, гибнет мирное население. К началу августа, например, израильские ВВС сбросили бомбы и ракеты на три тысячи ливанских объектов. "Хезболлах" не менее интенсивно обстреливает города и населенные пункты на севере Израиля. Ежедневно в его сторону летят от 40 до 150 ракет. Их количество и, главное, радиус действия явились полной неожиданностью для израильской разведки и военных.

Впрочем, для многих стал неожиданностью и сам конфликт, стремительно перерастающий в региональную войну. Причиной его, как известно, послужила атака боевиков "Хезболлах", напавших в июле на израильских солдат и захвативших их в заложники. Когда Израиль в ответ задействовал все виды вооруженных сил и объявил о сухопутной, воздушной и морской блокаде Ливана, весь мир находился под сильным впечатлением от "неадекватности и непропорциональности" шагов Тель-Авива. Но потом многие стали утверждаться в мысли, что за обострением в регионе скрывается нечто большее, и ставки в игре очень велики.

Очевидно, что для Израиля "Хезболлах" – едва ли не главное препятствие к миру на Ближнем Востоке. Своей наступательной стратегией он демонстрирует желание раз и навсегда покончить с ливанскими боевиками, чья непредсказуемость всегда будет угрожать палестино-израильскому переговорному процессу. И израильское общество, после того как ливанские ракеты взорвались в Хайфе, Кирьят-Шмоне и других городах, одобряет намерение руководства страны разделаться с непримиримым врагом. Если появился реальный шанс сделать это, упустить его было бы, по мнению большинства израильтян, опрометчиво. Согласно опросам, 70 проц. израильтян высказываются за расширение военной операции в Ливане, а 82 проц. считают действия своей армии "справедливыми и оправданными".

Израиль и его жителей, а также поддержавших их европейцев и американцев понять можно. Для них всех "Хезболлах" – это зло в концентрированном виде, гораздо страшнее, чем религиозная радикальная организация ХАМАС, победившая в этом году на палестинских парламентских выборах. По крайней мере, у палестинцев нет такой военной мощи, как у ливанских шиитов. К тому же для Тель-Авива и Вашингтона "Хезболлах" была и остается, прежде всего, одной из самых влиятельных террористических организаций на Ближнем Востоке. Именно она подарила миру такое явление, как смертники-шахиды. На счету ее боевиков самое большое количество убитых американских солдат среди прочих террористических организаций. "Хезболлах" и связанные с ней экстремисты не раз брали в заложники американских дипломатов и даже сотрудников ЦРУ, угоняли самолеты различных авиакомпаний мира.

Неудивительно, что все те, кто недолюбливает "Хезболлах", с большим интересом наблюдают, чем же все-таки закончится ее противостояние с Израилем. Они не прочь, чтобы Израиль взял на себя всю грязную работу по уничтожению "Хезболлах" или, по крайней мере, по ее разоружению. Складывается впечатление, что именно на это надеется определенная часть ливанского общества и элита некоторых арабских стран. Впервые в истории арабо-израильского противостояния соседи Ливана и Израиля не осудили категорично действия Тель-Авива. Саудовская Аравия, Египет и Иордания лишь высказались против "непропорциональности ответных действий армии Израиля на похищение "Хезболлах" солдат". Мало того, Эр-Рияд вообще возложил ответственность за обострение ситуации на Ближнем Востоке на "безответственные элементы в Ливане, которые действуют непродуманно, без одобрения официальных властей и без консультации с арабскими странами". А один из наиболее авторитетных саудовских богословов шейх бин Джабра выпустил фетву (религиозное предписание), резко осуждающую действия "Хезболлах".

Объяснить такое отношение к ближневосточному конфликту можно тем, что суннитские правящие круги Иордании, Египта и монархий Персидского залива с опаской наблюдают за усиливающим свое влияние в регионе Ираном, чему способствовала и смена режима Хусейна в Ираке. После чего власть в этой стране демократическим путем перешла в руки шиитов. Эта тенденция, которую успели назвать "шиитский ренессанс", всерьез напугала арабские государства. Особенно те, кто имеет многочисленные шиитские общины.

Но Тегеран оказывает помощь не только близким ему шиитским организациям. В поле его интересов оказалась также и суннитская ХАМАС, сформировавшая свое правительство в Палестине.

Таким образом, Иран поддерживает организации, выступающие за создание религиозных режимов, и это не может нравиться светским правителям арабских стран. В таком случае легко представить, что силовое давление, оказываемое израильской армией на ливанскую "Хезболлах", всего лишь часть борьбы Израиля с палестинской ХАМАС. Иначе говоря, Израиль пытается ликвидировать религиозные организации, чье исчезновение не слишком огорчит как большую часть ливанцев, так и суннитских правителей Ближнего Востока. Тем самым снимается острый вопрос участия исламистских организаций в общественно-политической жизни арабских стран.

Опасность исламистов на себе ощутили многие арабские элиты, и им совершенно не хотелось бы, чтобы такие организации, как "Хезболлах", ХАМАС или египетские "Братья-мусульмане", пришли к власти. Сегодня все они благодаря всеобъемлющей помощи населению находятся на пике популярности. Но что станет с ними, если прекратится их финансирование? Палестинская ХАМАС продемонстрировала, что у нее практически нет возможностей решать социально-экономические проблемы в Палестине без зарубежной поддержки.

В таких условиях пальма политического первенства переходит к традиционным партиям и объединениям, с которыми охотно общаются зарубежные спонсоры. Европа, США и арабские страны помогают в Палестине светскому ФАТХ, они готовы оказывать поддержку и умеренной, почти светской партии ливанских шиитов "Амаль", чьи лозунги не отличаются радикальностью. Кроме того, "Амаль" выступает с точки зрения интересов традиционных ливанских кланов, а значит, ее лидерам легче, чем "Хезболлах", договариваться с влиятельными семействами ливанских христиан, суннитов или друзов. Они всегда смогут найти общий язык с маронитами из семьи аль-Хури, суннитами аль-Али, ар-Раси, аль-Мараби или влиятельными друзами семей Арсланов и Джумблатов. То есть теми, кто правил Ливаном на протяжении всего XX века. Для ливанских шиитов поддержать "Амаль" означает усилить роль и повысить статус самой бедной в Ливане религиозной общины.

Между тем только ликвидация ведущих радикальных религиозных партий в регионе, чего добивается Израиль, не может объяснить всего того, что происходит на Ближнем Востоке. Очень похоже на то, что он реализует какие-то совершенно иные стратегические задачи. Иначе зачем, спрашивается, израильской авиации разрушать инфраструктуру всего Ливана?

Израильтяне объясняют свои удары тем, что они наносятся по целям, имеющим отношение к деятельности "Хезболлах". Однако во многих случаях подвергшиеся бомбардировке объекты не имеют к организации никакого отношения: жилые дома, дороги, мосты, склады нефтепродуктов, морские порты и взлетно-посадочная полоса международного аэропорта в Бейруте. Не "Хезболлах", а ливанская экономика объективно несет огромные убытки. Потери от военных действий в стране составляют порядка 2 млрд. долларов. А к примеру, ущерб природной среде, нанесенный в результате бомбардировки электростанции на берегу Средиземного моря, будет ощущаться в течение всего следующего столетия.

Именно характер войны, несоответствие брошенного Израилю вызова и его ответа порождает недоумение и вопросы. Прежде всего, зачем израильтянам новая война с "Хезболлах"? Тем более, если она, по словам премьер-министра страны Эхуда Ольмерта, "может стать долгой и очень трудной".

"Партия Аллаха"

Возможно, все дело не в самой "Хезболлах", а в ее зарубежных спонсорах, тех силах, которые за ней стоят. Как известно, в Ливане организация появилась в начале 1980-х годов не без деятельного участия Ирана. Сначала это был кружок по изучению опыта иранской исламской революции. Когда в 1982 году Израиль вторгся в Ливан, лидеры организации поклялись в верности принципам аятоллы Хомейни и его наследников и провозгласили "джихад против сионизма и империализма".

В том, что "Партия Аллаха" стала для ливанцев символом национального освобождения и сопротивления "иностранной агрессии", большая заслуга Тегерана. Поставив своей целью всемерное укрепление организации и ее превращение в ведущую военно-политическую силу в Ливане, он оказывал и продолжает оказывать ей всяческое содействие, в том числе и военное.

Так, в последние годы Иран направляет "Хезболлах" около 100 млн. долларов в год, а иранские капиталовложения в экономику шиитских районов Ливана уже превысили миллиард долларов. Получается, что благодаря поддержке Ирана и в некоторой степени Сирии, "Хезболлах" рассматривается как реальная альтернатива другим политическим силам.

Надо отметить, что
>"Хезболлах" довольно быстро превратилась в хорошо организованное движение. Она создала собственную систему судов, построила больницы и детские дома. Ее школы отличаются высоким уровнем преподавания и носят светский характер, медицинское обслуживание лучше, чем в государственных клиниках, а некоторые сторонники партии – старики и вдовы – единственные в Ливане получают пенсии.

При помощи Ирана "Хезболлах" смогла профинансировать восстановительные работы после бомбардировок Израиля в 1993 и 1996 годах, чем еще сильнее упрочила свои позиции в стране. Считается, что организация отремонтировала около шести тысяч разрушенных зданий на юге Ливана, проложила новые трассы и компенсировала ущерб двум тысячам крестьян. В общем, сегодняшний лидер организации Хасан Насралла имеет основания говорить: "Мы как минимум – главная сила шиитской улицы", а Тегеран – гордиться своим детищем.

Любопытно, что "Хезболлах" отнюдь не первый иранский проект в Ливане. Сначала была "Партия обездоленных", сменившая после 1978 года свое название на "Амаль" ("Надежда"). Своим появлением она была обязана духовному главе ливанских шиитов Мусе ас-Садру. Он был иранцем по происхождению, и, по некоторым данным, являлся близким родственником по материнской линии Рухолле Хомейни. Возможно, именно родство – кровное и духовное – предопределило сближение ливанского движения с Ираном.

Между тем дружба ас-Садра с Тегераном продолжалась не долго. В начале 1980-х годов между ними наметился конфликт по поводу строительства исламского государства на территории Ливана. Это в итоге привело к расколу "Амаль". От нее откололась часть радикально настроенных функционеров и объявила о создании "Хезболлах". Целью борьбы новой партии стало изгнание Израиля, США и Франции из Ливана и создание там исламского государства. В своей декларации "Хезболлах" зафиксировала: "Решение ливанских проблем – учреждение исламской республики, так как только этот тип режима может гарантировать правосудие и равенство для всех ливанских граждан".

Провозглашенные организацией лозунги мало кому в Ливане пришлись по вкусу. Даже среди шиитов она не имела большого влияния, а разногласия внутри общины нередко приводили к вооруженному противостоянию "Амаль" и "Хезболлах": в отличие от "Амаль", не имевшей ничего против системы конфессионального представительства и выступавшей лишь за ее реформирование, новая организация отвергла традиционную систему как изжившую себя.

Война до победного конца

На сегодняшний день во многом из-за связей с Тегераном и Дамаском ливанская "Хезболлах" по праву считается самой мощной военно-политической организацией в мире. Ее вооруженные отряды насчитывают 10 моторизованных и 6 пехотных батальонов по 250 человек, еще 5 тыс. человек – обученный резерв. У нее есть свои штабы, тренировочные лагеря, склады. На вооружении у боевиков находятся легкое стрелковое оружие, артиллерийские установки, минометы, гранатометы, противотанковые ракеты, ПЗРК "Стрела", реактивные установки типа "катюша", беспилотные самолеты (один из которых израильтяне недавно сбили).

По словам Хасана Насраллы, у них имеется 12 тысяч ракет различной дальности. В том числе, говорят эксперты, боевики располагают оперативно-тактическим комплексом "Zelzal-1" иранского производства радиусом действия до 200 км. Это позволяет боевикам дотянуться до Тель-Авива.

Израильские спецслужбы уверяют, что помимо финансовой и военно-технической помощи Иран ежегодно отправляет на помощь "ливанским братьям" бойцов "Корпуса стражей исламской революции" (КСИР). В подтверждение этого 9 августа израильское телевидение со ссылкой на неназванный дипломатический источник сообщило, что у убитых боевиков "Хезболлах" обнаружили документы членов КСИР.

Ливанцы категорически отвергли информацию, будто на их стороне воюют иранцы. Но даже если таковые и имеются, обнаружить их среди рядовых боевиков неподготовленному человеку трудно. Дело в том, что еще с начала 1980-х годов закрепилась практика, по которой в Ливан отправлялись "стражи" из арабоговорящей иранской провинции Хузестан.

Так что вполне возможно, сегодня против израильской армии бок о бок воюют ливанцы и иранцы. По крайней мере, всех очень удивляют возросшие возможности "Хезболлах" к сопротивлению, особенно если учесть, что противостоять им приходится самой мощной армии на Ближнем Востоке. Например, в Тель-Авиве с удивлением обнаружили, что армия не может взять города, через которые двадцать лет назад проходила как нож сквозь масло. Сегодня войска теряют очень много людей, боевики своими РПГ-29 сжигают практически неуязвимые танки "Меркава", а противокорабельными ракетами сильно поврежден один из военных корветов.

Эксперты говорят, что "Хезболлах" давно готовилась к столкновению, строила глубокоэшелонированную оборону, создавала склады и так далее. Но справедливости ради надо отметить, что Израиль сам немало сделал для того, чтобы "Хезболлах" стала сильнее. Когда он в 2000 году вывел свои войска из Южного Ливана было ясно, что эти территории немедленно подпадут под контроль "Хезболлах" и она развернется там в полную силу. Шесть лет назад Израиль, безусловно, сильно рисковал. Но игра стоила свеч. Сейчас очевидно, что он добился главного. У Сирии, которая также держала свои войска в Ливане, исчез повод для продолжения военного присутствия в соседней стране. Именно поэтому после скандального убийства премьер-министра Ливана Рафика Харири Запад довольно легко вынудил Сирию вывести свои вооруженные силы. Если бы этого не произошло, Израиль вряд ли бы сегодня настолько решительно взялся за ликвидацию ливанской "Хезболлах". В противном случае ему пришлось бы воевать прежде всего с сирийской армией. Как это было на протяжении всего десятилетия в 1980-е годы.

Впрочем, если учесть, что неприятности израильтянам доставляются сирийским и иранским оружием, то можно смело говорить о начале большой войны, где так или иначе участвуют Израиль и США – с одной стороны, и Ливан, Иран и Сирия – с другой. Причем последние к такому повороту событий явно не были готовы. Дело в том, что "Хезболлах" всегда рассматривалась Дамаском и Тегераном в качестве мощного рычага, влияющего на ближневосточные события. Она была своеобразным пистолетом у "виска" Израиля. Долгие годы сирийцы пользовались этим "оружием", чтобы попытаться выторговать у Тель-Авива свои территории – Голанские высоты. А Тегеран имел в виду именно "Хезболлах", когда говорил об "ассиметричном ответе", который он даст в случае нападения на него американцев. Шиитская партия была самым сильным козырем в игре иранцев с американцами. Теперь же "ружье" выстрелило. "Хезболлах" стремительно расстается со своим ракетным арсеналом, в результате Сирии и Ирану уже нечем пугать Израиль и Соединенные Штаты.

По всей видимости, "Хезболлах", решив сыграть собственную игру, похитила израильских солдат и случайно угодила в широко расставленную ловушку. Ее лидеры не зря оправдываются, что они не знали, чем может обернуться их провокация на границе. Эти слова адресуются, прежде всего, Тегерану и Дамаску, которые сейчас вынуждены действовать очень осторожно. Иначе Запад в любой момент может объявить их главными спонсорами и пособниками "Хезболлах" – террористической организации, или, хуже того, пресловутого международного терроризма. А с учетом традиционной поддержки ливанцев Сирией и Ираном, передаваемого ими оружия, их запросто могут обвинить в развязывании войны на Ближнем Востоке. Причем этот аргумент будет посильнее, чем мифическое оружие массового поражения Саддама Хусейна в Ираке.

Мина замедленного действия
Чтобы превратиться в лидера всех ливанцев, организации "Хезболлах" придется немало потрудиться. Но и этого будет недостаточно. Главная проблема этой организации заключается в уникальности ливанского общества, которое построило неповторимую государственную и политическую систему, базирующуюся на конфессиональной основе. Иначе говоря, все государственные посты в стране распределяются в соответствии с количеством числа приверженцев той или иной религиозной общины. Парадоксально, но ливанские арабы, относящиеся к одному этносу и говорящие на одном языке, образовали множество религиозных общин (12 христианских, 5 мусульманских и одну незначительную еврейскую), которые разделили их не хуже самых высоких заборов. По данным переписи 1932 года, в стране проживало 852,9 тыс. человек, из них 51,2 проц. – христиане, 48,4 проц. – мусульмане и 0,4 проц. – евреи. Наиболее многочисленной была христианская маронитская община. Ее члены составляли 28,3 проц. всего населения. Далее следовали сунниты – 22,5 проц., затем шииты – 18,4, греко-православные – 9,8, друзы – 6,6 проц. и т. д. Уже тогда стало ясно, что сшить столь разрозненную общественную ткань воедино очень сложно. Но договариваться как-то было нужно, и ливанцы нашли изящный выход из ситуации. Ими был выработан "Национальный пакт", согласно которому вся власть в стране была поделена между общинами. Христиане-марониты стали обладать большинством в парламенте. Только их представитель мог становиться президентом страны, главнокомандующим вооруженными силами и управляющим Центральным банком. Пост премьер-министра закрепили за суннитом, председателя парламента – за шиитом, вице-председателя парламента – за греко-православным, а начальника генерального штаба – за друзом. Считалось, что такое положение вещей придавало устойчивость политической и государственной системе Ливана. Действительно, после обретения независимости в середине 40-х годов XX века Ливан демонстрировал поразительные успехи в строительстве государства. Вплоть до 1970-х годов ему удавалось поддерживать сравнительно высокие темпы экономического роста и поднимать уровень доходов местного населения, несмотря на слабость промышленного производства и практически отсутствие природных ресурсов и полезных ископаемых. Бейрут в те годы выглядел островком благополучия и стабильности в регионе. "Ближневосточный Париж" богател на транзитной торговле, банковско-финансовых операциях и туризме. Однако позднее выяснилось, что принцип конфессионализма, наложивший печать на все стороны ливанской жизни, несет в себе мощный элемент нестабильности. Изменялась структура населения – христиан становилось меньше, мусульман – больше. При этом шииты – самая бедная мусульманская община – требовали социальной справедливости и выступали с радикальными лозунгами. Демографические изменения требовали пересмотра количества представителей той или иной общины во власти. Но основная проблема все же заключалась в другом. Структура власти фактически разделила Ливан на ряд небольших квазигосударств. В рамках той или иной общины начали формироваться политические партии и их военизированные отряды (милиция). Так, из 35 тысяч человек в армии в конце 1980-х годов под контролем центрального командования была лишь половина. Часть подразделений существовала на бумаге – солдаты получали государственное жалование, состоя при этом в различных милицейских группировках, таких как отряды шиитской партии "Амаль", христианских "Фалангах", "Народной армии" друзов или "Армии Южного Ливана", поддерживаемой Израилем. Очень часто партийным лидером и лидером общины оказывался один и тот же человек. Партии имели не только собственные боевые соединения, но и формировали судебные, административные и правовые органы, систему здравоохранения, строили свои морские порты, открывали теле- и радиостанции, печатали газеты и журналы. По сути это были государства в государстве. С собственными интересами и видением общего ливанского будущего. Лучшей иллюстрацией того, что происходило во внешне благополучном Ливане, можно считать анекдот, популярный на Ближнем Востоке в 1950–60 годы: "На ливанском фронте в Палестине во время войны 1948 года лейтенант-маронит обнаружил, что взвод, состоящий из греко-католиков, не вступает в перестрелку. – Сержант, – обратился лейтенант к командиру взвода, – почему ваши люди не стреляют? Идет война, если ваш взвод немедленно не вступит в бой, я объявлю всех вас дезертирами! – Но, господин лейтенант, один из наших солдат уже убит. Теперь мы ждем, когда убьют трех маронитов, двух суннитов, двух шиитов, двух православных и одного друза, чтобы мы снова смогли вступить в бой".

Евгений Пастухов
Алматы
№15 (176) 16 - 29 августа 2006