>Реальный режим свободной торговли между членами ЕврАзЭС давно достигнут путем двусторонних договоренностей.

Одним из главных итогов завершившегося недавно саммита ЕврАзЭС в Сочи стало создание Таможенного союза, объединившего три из шести государств, входящих в организацию: Белоруссию, Казахстан и Россию. С одной стороны, торжественное объявление президентами создания Таможенного союза (ТС) стало чем-то вроде сенсации: от неформальной встречи президентов "без галстуков" никаких конкретных итогов не ждали - а тут целое новообразование. С другой стороны, эксперты сомневаются в том, что ТС реально заработает и сумеет обеспечить долгожданный прорыв в торгово-экономической сфере. Основания для скепсиса есть.

В отличие от "большого" СНГ, все сильнее раздираемого политическими противоречиями, в ЕврАзЭС объединены шесть государств: кроме трех названных еще Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Отношения между членами Союза вполне можно назвать политически безоблачными: тут нет ни конфликтующих друг с другом Армении и Азербайджана, ни Украины, Грузии и Молдавии, с которыми за последние годы резко охладели отношения у России. Казалось бы, на фоне такой межгосударственной идиллии создать Таможенный союз, облегчающий пересечение товарами государственных границ - дело нехитрое. Однако в реальности оказалось, что реализовать его крайне сложно.

Еще в начале нынешнего года казахский президент Нурсултан Назарбаев, считающийся главным интегратором постсоветского пространства, уверял, что к марту будут подписаны 38 документов, необходимых для запуска ТС. Ничего подобного, однако, не произошло не только к весне, но и к лету. В результате сочинской встречи объявлять о создании ТС главам государств пришлось явно в "усеченном" варианте. По словам того же Назарбаева, де-факто согласован 31 документ, еще 7 возможно "дожмут" к октябрю-ноябрю. Но с учетом того, что всего по Таможенному союзу требуется 92 документа, даже после этого работы останется непочатый край.

Григорий Рапота, генеральный секретарь ЕврАзЭС, полагает, что на согласование и ратификацию всех оставшихся документов понадобится года полтора. Из недр российской делегации в Сочи "утекали" и более осторожные оценки: до трех лет. Однако, если наложить эти сроки на политический календарь, выясняется, что в России к тому времени должен быть уже новый президент и, очевидно, новое правительство. Не исключено, что в связи с этим все отношения в рамках ЕврАзЭС, будут подвергнуты ревизии - и еще неизвестно, в какую сторону. Так что будущее Таможенного союза отнюдь не безоблачно.

Тут есть еще один важный нюанс. Объединение трех государств в ТС произошло с одобрения всех шести членов ЕврАзЭС. Однако оно со всей очевидностью поделило эти страны на лидеров и аутсайдеров. Согласно докладу, подготовленному Григорием Рапотой к сочинскому саммиту, Киргизия и Узбекистан сильно отстают по созданию и унификации необходимой нормативно-правовой базы. Что же касается Таджикистана, то с ним ситуация и вовсе парадоксальная: здесь таможенные документы унифицированы почти на три четверти с остальными членами ЕврАзЭС, да вот незадача - общих границ с остальными тремя странами уже образовавшими ТС, у него нет.

В связи с этим возникает вопрос об эффективности создаваемого ТС. Однако тот же Григорий Рапота - человек, безусловно, информированный и компетентный -категорически отказывается называть какие-либо цифры, касательно потенциального торгово-экономического выигрыша государств, участвующих в ТС. Что по своему справедливо. Ведь ТС - это не распахнутые настежь границы, через которые, не сбавляя скорости, идут в обе стороны потоки с фурами. Это всего лишь набор правовых актов, который способен облегчить хозяйствующим субъектам пересечение товаров через границу. Как такими возможностями воспользуются правительства и бизнес - другой вопрос. Соответственно, экономический выигрыш может быть, а может и не быть.

Тем более, что процесс создания ТС должен быть как-то синхронизирован по крайней мере с двумя другими процессами: вступлением стран ЕврАзЭС во Всемирную торговую организацию (ВТО) и созданием Единого экономического пространства (ЕЭП). Что касается ВТО, то к ней пока присоединилась лишь Киргизия, а вот Россия никак не может завершить этот процесс, хотя давно уже кажется, что нашей стране до ВТО – буквально рукой подать. А в ЕЭП пытаются объединиться все те же три страны, что объявили об альянсе в рамках ТС плюс Украина, все еще не вышедшая из периода политической нестабильности.

Итак, подведем некоторые итоги. Таможенный союз объявлен, однако его документальное оформление займет еще пару лет. Полное объединение в ТС всех шести государств ЕврАзЭС грозит затянуться на долгие годы. Если учесть, что к тому времени в большинстве из них наверняка сменятся политические лидеры, сама динамика этого процесса может быть поставлена под сомнение. Тем более, что экономический эффект от создания ТС еще никто не доказал.

Григорий Рапота приводит следующие данные: на сегодня, без всякого ТС, взаимная торговля стран-участниц ЕврАзЭС растет на 20-25% в год. И фактически между ними существует режим свободной торговли, оформленный на двусторонней основе между всеми членами сообщества. Это наглядный результат политической интеграции, который не требует никаких новых образований и новых бюрократических бумажек. Будущий же Таможенный союз не столько сближает, сколько разделяет эти шесть государств на лидеров и аутсайдеров. Вот почему есть все основания предполагать, что ТС останется лишь декларацией о намерениях, которая, может быть, и солидно звучит из уст президентов, но к реальной действительности не имеет никакого отношения.

Дмитрий Докучаев,
редактор отдела экономики газеты "Московские новости"