Иран нарушает свои международные обязательства. Мухаммед аль-Барадеи, директор Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), говорит об этом в своем докладе, который в четверг будет передан ООН. В конце июля Совет Безопасности дал иранцам месяц на прекращение работ по обогащению урана, который может быть использован в военных целях. Ни за что, твердит Тегеран. Что произойдет? Ничего. В продолжающейся уже три года шахматной партии между Тегераном и Западом (во главе с США) с каждым днем все более проясняется цель Исламской республики: для нее пат – это победа.
Доклад МАГАТЭ будет обнародован не сразу, и Совет Безопасности ничего не будет обсуждать до середины сентября. "Шестерка" (пять постоянных членов СБ плюс Германия), которая в июне передала Ирану пакет соблазнительных предложений, чтобы побудить его приостановить работы по обогащению урана, сначала проведет встречу в Берлине. Американцы по-прежнему хотят санкций. Николас Бернс, правая рука госсекретаря Кондолизы Райс, называет даже срок их введения – "конец сентября". Но США очень опасаются, как бы хрупкая коалиция противников Ирана, которая уже сейчас демонстрирует разногласия, вообще не распалась.

Реактор на тяжелой воде. В Вене, где находится штаб-квартира МАГАТЭ, дипломаты достаточно болтливы, поэтому содержание доклада аль-Барадеи уже известно. Мало того, что Иран решил не приостанавливать работу своих центрифуг (для обогащения урана), только что он приступил к новым операциям и запустил реактор на тяжелой воде, производящий плутоний. Однако количество обрабатываемого сырья и степень обогащения очень малы: для военного применения их далеко не достаточно. По сути дела, иранцы остаются на своей позиции, но не очень сильно поддерживают свою активность, оставаясь на уровне, близком к требованиям Совета Безопасности и в любом случае – в пределах мирных ядерных работ.

>Естественно, цель Тегерана – военная, хотя он это и отрицает. Такого рода исследования не проводятся на протяжении 18 лет в обстановке секретности (так было до 2002 года, когда о них стало известно, и они были разрешены), чтобы производить электричество. Договор о нераспространении это допускает, если инспекторы из Вены имеют возможность проводить проверки.

Иранская игра – умеренная бравада и предложение начать дискуссии без предварительных условий – имеет своей целью сделать невозможными санкции, которых хотят США. Во вторник президент Ахмадинежад высказал уверенность, что обещанного наказания не последует. Бесспорно, он не ошибся. Но Америка не может дать задний ход: это было бы равнозначно признанию собственного поражения. Посол США в ООН Джон Болтон дает понять, что, если Китай и Россия будут ставить палки в колеса, санкции могут ввести добровольцы – США, Европа, Япония. Какие именно санкции? Эмбарго на поставку технологий двойного назначения, запрет на передвижения тегеранских руководителей, замораживание их авуаров. Осуществить последнюю, банковскую, карательную меру могут попросить (если уже не попросили) Швейцарию, что обещает очередной раунд нескончаемых дебатов по поводу нейтралитета страны.

Тегерану эти санкции явно кажутся несмертельными. У иранцев, прислушивающихся к дискуссиям, которые идут в США, есть и другие резоны оставаться на своей вызывающей позиции. В данный момент Америка не готова к новым конфликтам, сопряженным с большим риском. Ее замешательство проявляется в хоре противоречивых советов, с которыми выступают эксперты по Ирану и прочие советчики из политологических центров. Сторонники применения силы находятся в явном меньшинстве. На другом конце спектра им противостоят сторонники "инициативы Никсона": бывший президент сделал удачный ход, поладив с маоистским Китаем – так же надо поступить и с хаменеистским Ираном, считают некоторые. Бывший президент-реформатор Мохаммед Хатами, который в вопросе об атоме поддерживает действия своего преемника, только что получил визу, чтобы выступить в Вашингтоне с речью о примирении религий. Госдепартамент обещает, что ему придется ответить на жесткие вопросы американцев. Но визу он получил...

Ален Кампиотти
Le Temps
31.08.2006