Борис Немцов: Быть гламурным пошло!
Нурай МУКАДЕС

Главная ответственность мужчины в семье – чтобы не было никаких материальных проблем. Все остальное можно простить, считает отец четверых детей, политик Борис Немцов.

Наша неторопливая беседа состоялась в офисе члена Федерального политсовета СПС Немцова, расположенного в центре Москвы. Мы говорили о политике и взаимоотношениях между мужчинами и женщинами. Немцов охотно поделился рецептами здоровья и красоты. Сам 47-летний Немцов по-прежнему хорош собой!

– Прошел слух, что Немцов уходит из политики и становится бизнесменом.

– В России, честно говоря, политикой занимается только один человек – Путин. Он считает, что это удел только президента. Политический ландшафт России выглядит довольно уныло. Такая зачищенная пустыня, на которой возвышается бесконечно высокий холм под названием "президентская власть". Это признак недемократической страны.

По сути, в России есть негласный запрет на две профессии: на политическую оппозиционную деятельность и телевизионную журналистику. Именно поэтому исчезли Киселев, Леонид Парфенов, Савик Шустер (программа "Свобода слова") и вообще нет прямых эфиров. Сейчас господство одного человека. Считаю это очень плохим моментом в жизни России. Все, кто занимается политикой, сменили профессию. Все, не только Немцов.

Заниматься общественной работой, политикой надо для того, чтобы твои дети, твои единомышленники ощущали хоть какую-то политическую опору и защиту. Другое дело, что технологии меняются. В любой авторитарной стране это становится небезопасным делом. Если раньше при Ельцине была свобода и можно было свои идеи и позиции доносить через рейтинговые телевизионные программы, то сейчас это пусть влиятельные, но малотиражные газеты. К счастью, есть газеты, которые являются еще свободными, и радиостанции "Эхо Москвы", "Сити FМ", которые тоже пока свободны. А многотиражные газеты "Комсомольская правда", "Аргументы и факты", "Московский комсомолец" подцензурны. Так что не могу сказать, что мы в положении диссидентов, это не правда, но мы, очевидно, в положении людей, которых не слышат.

Кроме того, сама ситуация в России очень специфическая. В России какое-то нефтяное проклятие, кстати, над Казахстаном тоже. То есть от обилия нефти власти находятся в сильном опьянении. Есть формально позитивные вещи, связанные с экономикой, потоком денег, ростом зарплат, ВВП, и глобальный вывод мой такой: все, что не зависит от Путина, развивается хорошо. Рубль стабильный и конвертируемый, пенсии и зарплаты растут – это от него не зависит, потому что идет поток денег в страну из-за нефтяных цен. Все то, что от него зависит, – это ужасно: дедовщина в армии, коррупция...

Россия за годы правления Путина съехала с 80-го на 126-е место по уровню коррупции. Число чиновников выросло на 500 тысяч человек, число генералов увеличилось в полтора раза. По уровню коррупции мы на уровне Сьерра-Леоне и Нигера. Коммунальное хозяйство в разрухе, энергетика не выдерживает нагрузок. Газпром сокращает добычу газа на фоне безумных цен. Разрыв между богатыми и бедными увеличивается. При этом Путин договаривается с Абрамовичем о продаже очередной очереди нефти за 13 миллиардов долларов. Не самый бедный человек Абрамович получает 13 миллиардов без всяких объяснений. Как это случилось и почему это дороже, чем рост зарплат всем учителям, улучшение ситуации в сельском хозяйстве, строительстве жилья? Все эти национальные проекты в три раза дешевле, чем сделка с Абрамовичем. Они стоят 4 миллиарда, а один Абрамович – 13.

В России избирательное правосудие. Лояльные олигархи могут покупать пароходы, самолеты, "Челси", а нелояльные сидят в тюрьме. Это все надо иметь в виду, занимаясь политикой… При этом людям наплевать на свободу, демократию, их эта тема вообще не интересует. Это удел петрократии, т.е. стран, где все зависит от нефти, – Саудовской Аравии, Кувейта, Венесуэлы, Ирана, России, в меньшей степени Казахстана. В Казахстане много нефти, но нефть не является совсем определяющим фактором. Но пока нефтяное проклятие есть над Россией, потребность в свободе не будет столь серьезной, чтобы демократическая оппозиция имела популярность.

– Чем же Вы занимаетесь сегодня?

– Я советник президента Украины Ющенко. Украина развивается непросто, тем не менее эта страна на правильном пути. Она движется в сторону свободы и демократии, в сторону Европы, но движется по такой проселочной разбитой дороге – то кардан отлетит, то колесо. Тем не менее движение в правильном направлении.

Я бываю в Украине два раза в месяц. По-прежнему я сторонник правых сил, правда, не являюсь руководителем партии. Занимаюсь больше популяризаторской деятельностью, пишу статьи, выступаю в прессе, которая еще не подцензурна.

– Недавно прошло реалити-шоу, в котором принимали участие Шандыбин и Жириновский. Вас часто приглашают в телевизионные проекты?

– Часто поступали предложения участвовать в программе или вести ее, звали принять участие в "Последнем герое". Я никогда не соглашался, для меня это какая-то клоунада. Я не Шандыбин и не Жириновский. У меня другая профессия, я так не могу. Я считаю, что это дело серьезное.

– Политика мешает Вам быть искренним?

– Нет, не мешает. В ельцинские годы приветствовалось говорить правду, и было модным быть искренним. А в путинские годы модно врать и лицемерить. Сейчас другое время в России, люди искренние и открытые кажутся белыми воронами. 90% процентов того, что говорит Путин, – лукавство. Правду он, наверное, говорит своим питерским чекистам, когда сидит у себя в кабинете. Один раз он сказал правду о доверии: "Я никому не доверяю, даже себе". Вот это, мне кажется, было правдой. Я никогда не буду приспосабливаться к такой политической моде. Можно лицемерить и можно быть циничным, обманывая людей, но недолго, потом все равно все будет известно.

– Можно ли избавиться от бюрократии?

– От бюрократии избавляться не надо, это непременный атрибут государства. Кто-то должен собирать налоги, работать в милиции, кто-то должен защищать Родину. Все это делают чиновники. Бюрократия может быть кастой, которая живет для себя, это удел диктаторских и авторитарных стран. А может работать во благо общества.

Авторитарный режим отталкивает от себя людей, поскольку чиновник живет только для себя, и пропасть между властью и народом растет. Почему мне не нравятся эти режимы? Потому что они антинародные на самом деле. Формально их вроде бы народ поддерживает, а фактически это кастовое общество, они живут для себя. Этим они и отвратительны. Чтобы они были подконтрольны обществу, надо, чтобы была оппозиция, надо, чтобы их критиковали газеты, телевидение и т.д.

Дело в том, что, если начальника не ругать, не критиковать, он тут же бронзовеет и портится. Власть – это такой зловонный резервуар. Когда туда попадает какой-то человек или начальник, он начинает быстро портиться, если не проветривать эти коридоры постоянно, не устраивать сквозняки, то все это начинает гнить. У каждого свое время гниения.

– Вас с Казахстаном что-нибудь связывает?

– Долгие годы не решался вопрос о Каспийском трубопроводном консорциуме. Назарбаев крайне был заинтересован, и Россия в принципе тоже. Когда я стал министром топлива и энергетики в 1997 году, он позвонил мне и сказал: "Боря, давай доведем создание этого консорциума до конца. Вот у вас там все "против", ты уж давай разберись". И мы через два месяца его открыли. Он удивился: я столько лет звонил всем вашим начальникам – как от стенки горох. Тогда они с Ельциным подписали все решения прямо в Кремле. Он был такой счастливый, довольный.

– Вы часто приезжаете к нам?

– Я много-много лет не был в Казахстане. Когда занимался наукой, это было еще в советские времена, в Алма-Ате проходила конференция по физике и ионосферах, я принимал в ней участие. Нельзя не отметить, что девушки в Алма-Ате очень красивые! Мы жили в одном номере в гостинице с Аскаром Акаевым (смеется) – можете себе представить, как бы сегодня это воспринималось? Потом через много лет на одном из приемов в Москве мы эту встречу вспоминали.

Еще был в Казахстане в 1998 году во время запуска нашего космического корабля на Байконуре. Юрий Батурин, помощник Ельцина по национальной безопасности, был в отряде космонавтов. Мне это показалось настолько геройским поступком со стороны Юры, что я поехал его провожать. Когда мы поднимались на знаменитом лифте наверх, лицо у Батурина было зеленое. Ракета взлетала, и я вдруг увидел, что он стал тыкать и трогать чего-то там. Я заорал: "Юра, не трогай ничего руками". Мне показалось, что он не туда ткнет – и ракета не туда полетит. Это было незабываемо.

Когда я стал губернатором, несколько раз приходилось бывать в Казахстане по довольно неприятной истории, почти мошеннической. Руководство Талдыкорганской области предложило нам поставить в голодный 1992 год зерно взамен на эшелон автомобилей "Волга". Как человек молодой и доверчивый, я отправил в Казахстан эшелон с автомобилями "Волга", а взамен не получил ни грамма зерна. Это была кошмарная и ужасная история…

– Осадок остался?

– Нет, я нормально отношусь к Казахстану. Вообще считаю, что Казахстан очень далеко продвинулся в плане экономических преобразований, гораздо дальше, чем Россия. Казахстан движется в правильном экономическом направлении. Кстати, авторитаризм Назарбаева можно оправдать именно этим. Вот раньше как говорили: пусть Путин устанавливает цензуру, и питерские зачищают все поляны, какие есть в России, но если он будет делать экономические реформы, мы готовы ему это простить. На самом деле он остановил все реформы и занимается только укреплением своей власти.

В Казахстане ситуация лучше. Назарбаев провел важнейшую коммунальную реформу, я считаю, потрясающе правильно сделал. Она была болезненной, тяжелой, но тем не менее казахские города сейчас по-другому выглядят. Провел потрясающе правильно пенсионную реформу – выдающаяся вещь, хотя и позаимствована в Чили. Провел тему с амнистией капиталов, я считаю, это тоже очень важно. Разумная налоговая система, и результат виден – огромные темпы роста много-много лет, и это не приписки.

На самом деле экономика растет, и это видно по доходам населения. Поэтому
>Назарбаев построил управляемую демократию, как он с гордостью говорит, он это делает, чтобы провести важнейшие для страны реформы. Я был на дне рождения Маргарет Тэтчер в Лондоне, когда ей исполнилось 80 лет. Нурсултан Назарбаев – единственный из лидеров СНГ – прислал ей поздравительную телеграмму, написав, что он последовательный тэтчерист – это она мне сама сказала! Я с ней давно знаком, мы встречаемся каждый год, она была у меня в Нижнем Новгороде. Выдающийся человек. И вы удивитесь, но я действительно считаю, что он во многом тэтчерист, он молодец, что свою безграничную власть использует в том числе и для того, чтобы страна, люди жили нормально.

Если бы в Казахстане было больше демократии, люди, наверное, жили бы еще лучше. Но то, что он использует свою власть для важнейших экономических преобразований, то, что Казахстан продвинулся дальше, чем Россия в этом смысле, это объективная реальность. Это единственный, пожалуй, руководитель постсоветского пространства, который свою власть использует не только для своих личных надобностей, как это делают Путин, Лукашенко и Туркменбаши.

Есть результат, которым Назарбаев может гордиться. Путин, имея такую власть, ничего не сделал. Пенсионной реформы в стране нет – с такими доходами пенсия в России 100 долларов. Средняя зарплата в России 350 долларов, а могла быть 700. Расслоение, уровень доходов у богатых в 13,5 раза выше, чем у бедных. Энергетику, здравоохранение – все завалил. Дорога Москва – Петербург не дорога, а направление, 600 км автомобили едут 18 часов! В армии столько искалеченных солдат. И он ничего не делает, имея столько денег. Сравнивая двух авторитарных вождей, я считаю Назарбаева более содержательным и гораздо более эффективным управляющим.

– Скажите, что для Вас ощущение родины?

– Ощущение родины для меня – это язык, дети, друзья, женщины и такой русский образ жизни. Есть банальное представление родины – поля, луга, леса и т.д. Россия и Канада – это очень близкие страны, это полюса жизни на земном шаре. Я не могу себе представить жизни без России, даже если она непроста и небезопасна. Для меня родина в первую очередь – люди. Я считаю, что есть очень красивые страны, я объездил весь мир. Но тем не менее ни друзей, ни близких, ни родных там нет, значит – это чужбина.

– У Вас много друзей?

– У меня очень много знакомых. Тут у меня вообще проблема. Меня все знают, а я знаю некоторых. Иногда люди здороваются, начинают общаться, а я не могу понять – кто это? Такое дурацкое состояние, спросить неудобно и послать невозможно.

Когда друзей много, это значит, что их нет. Ведь друг – это человек которому ты можешь доверить то, что не можешь доверить даже близким. У меня был очень близкий друг Владимир Аникин, к сожалению, он погиб в автокатастрофе. Мы знали друг о друге очень многое, вряд ли кто-то еще знал об этом. И помогали не только тогда, когда было все ОК, но и когда была тяжелая ситуация и у него, и у меня.

А так я общаюсь, конечно, с большим количеством людей. Я вообще очень хорошо отношусь к людям. Есть люди очень тяжелые, биополе тяжелое, с ними, когда находишься рядом, хочется быстрее свернуть разговор и убежать – такие холодные люди. А есть люди теплые, от которых уходить не хочется, даже если говорить не о чем. По-видимому, я отношусь к теплым людям, со мной легко общаться.

– Вы написали две автобиографии – "Провинциал" и "Провинциал в Москве". В одном из интервью Вы сказали, что, как только отойдете от политических дел, напишете третью книгу. Время пришло?

– Я уже делаю этот проект с Павлом Шереметом. В первую очередь, это будет личная книга. Ничего такого из разряда "клубнички", но все достаточно откровенно. Врать там не буду точно, потому что не умею. И учиться поздно. До конца года мы ее напишем, так что выйдет она или в конце этого, или в начале следующего года.

– Будете ли Вы сами презентовать книгу читателям и насколько важна для Вас критика?

– Естественно, важна, я же не для себя пишу ее. Я просто еще не думал, как мы будем презентовать. Я не хочу из этого устраивать какое-то гламурное шоу, поскольку я человек совершенно не гламурный, я не с Рублевки. Я не думаю, что появятся моментально рецензии в журналах "Вог" или "Космополитен". Я знаю, что гламур сейчас в моде, но мне кажется, что это пошло.

– Вы хорошо говорите о том, как правильно преобразовать государство, а в Вашей семье все ли грамотно построено?

– Я плохой папа, как говорят мамы моих детей, но я ответственный. Мои дети живут в хороших условиях, учатся в достойных школах. Не частных и не гимназиях, в обычных московских, но хороших. У них нет проблем со здоровьем, есть возможность отдохнуть. Живут не в роскоши, но и не испытывают материальных неудобств.

Почему я плохой папа? Потому что уделяю совсем мало внимания им. Я считаю, что главная ответственность мужчины в семье – чтобы не было никаких материальных проблем. Все остальное можно простить. Если нечем кормить ребенка, он не одет, не может получить медицинское обслуживание – вот это катастрофа, этого простить нельзя. За это отвечает мужик, а все остальное – научить читать, писать – этим пусть занимается женщина.

– А поговорить с ребенком по душам, что-то посоветовать?

– Со старшей дочерью, ей уже 22 года, мы можем говорить на равных. У меня интерес к общению с ней возник, когда ей исполнилось 6–7 лет, до этого я не знал, о чем с ней говорить. Дети так или иначе сами обращаются, когда они считают это необходимым. Недавно сын Антон, ему 11 лет, говорит: "Пап, я хочу купить акции Роснефти". Я сказал: "Сынок, это глупость, это специальный пропагандистский проект". То есть, когда им надо, они за словом в карман не полезут. Они со мной могут поговорить на любые темы – от глубоко личных до общественных. Запретных тем нет.

– Вы были заядлым курильщиком много лет. От пагубной привычки избавиться помогло пари. Это правда, что на кону была экстракрупная сумма денег?

– Да, я поспорил на большую для меня сумму. Это не миллион долларов, конечно, но много. Я выиграл этот спор. Причем человек, который со мной спорил, – Линшиц, сейчас в эмиграции, богатый, для него это небольшие деньги. Его раздражал табачный дым, ему сильно не нравилось, что кругом курили, и я в частности. Я курил больше 20 лет, когда тебе за сорок, надо бросать. Это уже возраст, нужно следить за здоровьем.

– Тяжело было, как Вы себя чувствовали?

– На самом деле нет, надо иметь волю и заниматься самовнушением, что это тебе нужно, что это выгодно и т.д. Я не первый раз бросал курить, и сейчас у меня нет особой тяги.

– Как долго длилось Ваше пари?

– Год. Год прошел, он уже отдал деньги. Уже можно курить, но мне не хочется.

– Вы в прекрасной физической форме, думаю, это не только потому, что не курите…

– Конечно. Я занимаюсь спортом, виндсерфингом почти профессионально. Сейчас я осваиваю кайтсерфинг. Виндсерфинг – это доска с парусом. Ты держишься за парус, стоишь на доске, и тебя ветер гонит. Кайтсерфинг – это доска с парашютом, держишься за стропы парашюта, и тебя парашют гонит по воде со скоростью 30–40 км/час. Экстремальный спорт, но классный, мне очень нравится. Серфинг при этом еще мужской спорт, требует выносливости и силы, самый тяжелый вид спорта, какой я знаю в жизни. Единственный вид, где с тобой борются все силы природы: ветер, волны, вода, солнце. При этом солнце бывает испепеляющим.

– Как Вы воспринимаете падения, встаете и упорно идете дальше?

– Довольно травмоопасный спорт, особенно если падаешь. На Индийском океане есть атолловый остров, там кораллы. Когда уходишь за кораллы, начинаются океанские волны, они высотой метра три. Самое адреналиновое развлечение – заехать на доске с парусом за волну, потом подкрасться, встать на нее и начать с нее спускаться.

Это развлечение часто заканчивается крушением, потому что если волна обрушивается, естественно, она ударяет по доске, и ты падаешь. По закону подлости первое, что ощущаешь – мачта ударила по голове (улыбается). Конечно, ощущения сильные. Вся жизнь – борьба со скукой.

– А если нет возможности выехать к воде?

– Катаюсь на лыжах, могу подтянуться двадцать раз, я довольно спортивный человек. Надо быть в форме. У меня столько детей, мне просто деваться некуда. Я знаю, многие женщины и мужчины, кому за сорок, машут на все рукой, это совершенно неправильно. Для женщины это просто катастрофа, она может потерять семью и веру в себя, возникает куча комплексов.

С возникновением среднего класса народ все-таки начал думать о своем здоровье и как-то лучше выглядеть. В Москве сотни фитнес-клубов. Нам Господь подарил жизнь, нельзя относиться наплевательски к себе. А тем более, если занимаешься политикой, ты не можешь быть немощным, обрюзгшим, плохо выглядеть и быть импотентом. Политик не может быть таким, потому что он не способен тогда ни на что.

– Вы смотрите повторы программ со своим участием, нравитесь себе?

– Мне кажется, у меня очень скрипучий голос, и у меня такое ощущение, что я плохо выгляжу. Поэтому я обязан иногда смотреть повторы. Например, когда я катаюсь на серфинге, прошу снимать, потом смотрю повторы, чтобы не ошибаться. Что касается телевидения, я делаю это крайне неохотно. Кроме того, сейчас это такая большая редкость. На 1-м и 2-м канале меня нет, я бываю на НТВ, у Соловьева, потому что у нас с ним дружеские отношения. Он меня зовет, хотя для него, видимо, это непростое решение.

Да и дело не в телевидении, а в самоощущении. Не хочется, чтобы активная жизнь заканчивалась в 40–45 лет. У меня слова Пушкина все время в голове: "Мой дядя самых честных правил...", а концовка такая: "Сидеть и думать про себя, когда же черт возьмет тебя?"

– Дайте совет, как выглядеть привлекательно после сорока?

– У меня есть некоторые рецепты, которые испытал на себе. Во внешнем виде есть пять составляющих.

Первая: еда и алкоголь. 60 процентов внешнего вида зависит от еды и алкоголя. Пить надо качественные напитки, любые – крепкие или слабые. Если вино, то полбутылки, если водка – меньше 200 г.

Курить не надо, есть один позитивный момент – когда люди курят, ускоряется обмен веществ, они худеют. Все остальное минусы – цвет лица, рак легких, запах изо рта, одышка, отвратительная кожа. Во многих религиях чревоугодие является грехом. Есть хочется часто, но нужно хоть чуть-чуть ограничивать себя, и пища должна быть проще. Если уж поел на ночь, то четыре часа не спи.

Вторая: 20 процентов аэробной нагрузки. Физические нагрузки: лыжи, степ, бег, ходьба, отжим. Для этого необязательно ходить в спортзал.

Третья: 10 процентов успеха – сон. Надо высыпаться. Один американский диетолог сказал мне: "Знаешь, почему нужно спать? Когда спишь, есть не хочешь" (смеется).

Четвертая: 5 процентов – это секс. Он нужен для эмоционального позитивного настроя, но не приводит к улучшению внешнего вида. Жизнь так устроена, что самое приятное занятие является не самым полезным (очаровательно улыбается). Хотя, безусловно, секс полезен.

Пятая: медицинские составляющие – витамины, SPA и т.д.

– Мне кажется, Вы забыли еще одну составляющую – влюбленность. Разве влюбленные люди не красивы?

– Проблема в том, что от меня это вообще не зависит. Я не могу регулировать этот процесс, если бы я мог регулировать, это был бы не Немцов. Такое со мной случается, я считаю это очень важной составляющей моей жизни. Кстати, влюбленность бывает мучительной, но эмоционально это одновременно сильное и яркое ощущение. А без ярких, счастливых мгновений как жить?!

– Вы ветреник?

– Нет. У меня не бывает коротких романов. Бывает, романы длятся много-много лет, бывают взлеты и падения. По-разному. Но случайных, однодневных историй у меня не бывает.

– Это редко и нетипично для привлекательного мужчины… Откуда столько житейской мудрости?

– Я рос без отца, меня воспитывала мать. Они привила мне, в первую очередь, уважение к женщине. Я вообще ей благодарен за это. Во многом это определило мое отношение к моим детям и их мамам.

Я считаю, что счастливые и здоровые дети могут быть, если в момент зачатия была любовь. Успех ребенка, здоровье, мозги на 70 процентов зависят от момента его зачатия. 30 процентов – от воспитания, образования, среды.

Все четверо моих детей были рождены в любви. Конечно, каждый хвалит своих детей, но я просто говорю, что они нормальные, симпатичные дети. Бывает, что дети появляются вне всякой любви, и неплохие дети, но это не мой опыт.

№35 1 Сентября 2006 г.