Женщина, испорченная эмансипацией
Нурай МУКАДЕС

В эксклюзивном интервью газете "Караван" народная любимица Татьяна Догилева призналась, что актерская профессия для нее сегодня не смысл жизни, а средство заработать на нее…

– Вы даже представить себе не можете, Татьяна Анатольевна, как люди скучают по старому советскому кино и его героям. Наконец-то Вас можно увидеть хотя бы в телесериале и шоу-проектах.

– Спасибо за добрые слова. Очень приятно слышать мне их.

– Ваши героини заставляют зрителей держаться на грани – то плакать, то смеяться. Вы в жизни такой же эмоциональный человек? У Вас такие же крепкие нервы, как у Ваших телевизионных героинь?

– Я человек, конечно, эмоциональный, но стараюсь в жизни плакать поменьше.

– А поводов плакать бывает много? Или жизнь больше радужная?

– Все как у всех людей. Жизнь актрисы не такая легкая, как может представиться по телевизионным репортажам. В этой профессии очень много проблем, и проблем тяжелых. Просто я, как человек опытный, уже готова к этим проблемам, во всяком случае, тешу себя надеждой, что готова. Ну, бывает, что поплачу, но нечасто…

– Вы много путешествуете. Это правда, что Вы очень трепетно относитесь к сувенирам, которые привозите из-за границы?

– У меня много предметов, которые навевают приятные воспоминания моей жизни. Я, например, привезла из различных путешествий кружки с изображением тех мест, где была, и утром пью из них и вспоминаю – эту кружку я купила в Риме, эту в Карловых Варах, а эту в Эмиратах. Я их меняю каждое утро – мне так нравится. И дальше хочу эти кружки собирать.

– С Казахстаном у Вас связаны приятные воспоминания?

– Да.
>Я была несколько раз на гастролях в Алматы, Караганде. Нас там очень хорошо принимали, у вас там очень хороший русский драматический театр. Публика собирается добрая, благожелательная. И залы там всегда полные, и Алматы очень красивый город. Я всегда с удовольствием еду в Казахстан. В последний приезд я купила там несколько ковров! Один лежит у мужа в кабинете, а дорожки – у дочери.

– Ваши поклонники обожают трогательную любовную историю "Забытая мелодия для флейты". Вы как к этому фильму относитесь?

– Да я вообще очень хорошо отношусь практически ко всем своим фильмам, за немногим исключением.

– Как Ваша героиня, во имя любви и мужчины Вы готовы принести себя в жертву?

– Ради мужчины – нет. Женщины ведь разные бывают, у одних любовь к мужчине – это проявление самовыражения. Это большой талант, такая любовь, такое абсолютное растворение в любимом мужчине.

Я сейчас вообще придерживаюсь взгляда, что такая любовь должна соответствовать определенному возрасту, понимаете? Это необходимо, безусловно, но со временем отношение к мужчинам меняется, и относишься к ним более критично.

В молодости для меня все равно важнее была работа. У меня, конечно, были очень сильные романы, и я очень страдала, но они все как-то благополучно заканчивались. Все равно для меня роли и работа были намного важнее, чем отношения к мужчине, любовные, лирические. А потом, когда я повзрослела, я вообще стала более критически к мужчинам относиться, и так уж, чтобы голову терять и жизнь к их ногам бросать, у меня этого никогда не случалось.

– В чем главное разочарование?

– Не хочу ни в коем случае обижать мужчин, вы поймите. Я, наверное, женщина, испорченная эмансипацией. Я, можно так сказать, не совсем женщина. Потому что женщина, обеспечивающая сама себе жизнь, это не совсем то представление о нас.

Я знаю, что многие мужчины таких женщин вообще ненавидят. Они считают, что женщины должны быть нежные, чуткие, ласковые создания, обеспечивающие им комфорт жизни. Но дело в том, что социальные условия таковы, что многие женщины не могут себе позволить быть слабыми и нежными, заниматься только проблемами мужчины. Потому что женщина сейчас, как правило, обязана содержать себя, семью – и не только финансово, но и морально-нравственно. По какому праву тогда ставить на первое место мужчину?

Для меня на первом месте всегда была профессия, и мне очень приятно, что в нашей профессии в актерском мире женщины продвигаются к высотам. Посмотрите престижные кинофестивали – женщины-режиссеры, актрисы, сценаристы уже пробиваются на первые места и получают Гран при! Это приятно. А сколько талантливых женщин-художниц!

– Как Вы оцениваете состояние современного кинематографа?

– Знаете, будет не совсем корректно рассуждать на эту тему. Потому что я сейчас не участвую в этом мероприятии под названием "большой кинематограф". Но если говорить как сторонний наблюдатель, как зритель, он мне не нравится. Я считаю, что это не рассвет. Кинематограф еще вылезает из своей выгребной ямы, где он долгие годы находился. Надежда есть, и появляются молодые, талантливые режиссеры, и актеры, и уже есть фильмы, которые можно смотреть…

– На какие компромиссы Вам пришлось пойти, чтобы сняться в сериале "Люба, дети и завод"?

– Абсолютно ни на какие. Я вошла по своему большому желанию. Я к профессии теперь несколько по-другому отношусь. Если для молодой артистки это смысл жизни, то теперь это у меня часть жизни, это моя работа, которой я зарабатываю деньги и которую люблю. Но тем не менее я понимаю, что это не смысл моей жизни сейчас.

Когда мне предложили роль… во-первых, она главная, а сейчас на мой возраст главных ролей вообще нет. И не предвидится. И у меня возникла мысль, что вот и сыграю напоследок главную героиню, титульную. Во-вторых, это неплохие деньги, и, в-третьих, мне нравственно нравился этот сериал, потому что это не как все сериалы – история о том, как залезть в постель к богатому и решить свои меркантильные проблемы. А о том, что есть другие люди, которые пытаются жить не совсем в сказочных голливудских условиях и тем не менее оставаться людьми, любить детей, любить друзей, находить общение на работе. Мне показалось, что это очень правильно и актуально на сегодняшний момент. Поэтому я туда с удовольствием пошла, без всяких компромиссов.

Я сейчас совершенно не избалована ролями. Потом для меня работа – это всегда работа. Я не знала, что такое ситком (американское сокращение от "комедии ситуаций") – оказалось, что это очень тяжелое занятие, это по двенадцать часов шесть раз в неделю. Это было очень жестокое открытие для меня. Абсолютно рабская система, и ты не всегда можешь сыграть, что бы тебе хотелось даже в этих рамках. Но, несмотря ни на что, я очень рада, что этот сериал начался, и очень рада, что он закончился. И я с большой нежностью вспоминаю всех членов группы и режиссера. У нас самые прекрасные отношения и воспоминания.

– Как-то грустно прозвучало – "роль напоследок"… Неужели такая дискриминация существует и в сериалах?

– Ну, конечно, на наш возраст очень мало ролей, а главные вообще случайно выпадают. Но это всегда было, и не только в современном кинематографе. То же самое в мировой классической драматургии. Женских ролей вообще меньше, чем мужских, а на этот возраст их очень ограниченное число.

– Неужели не учитываются вкусы поклонников взрослого поколения актеров? Ведь Ваше имя – это уже бренд.

– (Смеется.) Нет, видимо, не берут это в расчет...

– Вы не просто "актриса в возрасте", Вы же марка.

– Ну вот меня активно и используют на театральных подмостках, различные телевизионные проекты. А у кинематографа свои законы. Видно, мои поклонники, так скажем, не рейтингообразующие. Печально или нет, но это так и есть, и я к этому отношусь абсолютно спокойно.

Но, я повторяю, я совершенно не считаю сейчас, что надо умереть на сцене или перед камерой. Жизнь намного полнее, разнообразнее, интереснее, чем кинематограф и театр. Я повторяю, что я очень люблю свою профессию и очень ей благодарна за многое. Знаете, я четыре года не снималась абсолютно – и не умерла, перестроилась, поняла, что можно и без кино жить.

– А как можно попасть на Ваши мастер-классы? Как часто Вы встречаетесь с молодыми актерами?

– Я не даю мастер-классы. Я играю только свои спектакли и снимаюсь.

– А преподавательской деятельностью не хотели бы заняться?

– Вы знаете, нет, это пока не мое. Потому что я еще пока недостаточно терпелива, мне очень быстро хочется результата.

– Вы, наверное, требовательны, потому что сами были человеком, быстро впитывающим все новое...

– Помню, я работала с молодыми артистами в спектаклях, когда сама его ставила, и, признаюсь честно, мне их часто хотелось задушить. Из чего я сделала вывод, что не готова к педагогической деятельности. Кроме того, она очень низкооплачиваема на сегодняшний момент, очень. А мне нужно зарабатывать деньги.

– Вы раньше всех удивляли своими шпагатами – такая растяжка! Вы по-прежнему поддерживаете физическую форму?

– Нет, конечно, я сейчас не в такой форме, в какой была в молодости, потому что очень много проблем с позвоночником и со здоровьем. Но телевизионный проект "Танцы на льду" меня заставил быстро прийти в форму. Я ни разу в жизни не каталась на коньках, а теперь выхожу каждый день на лед.

– Ну сам Бог велел кататься с такими людьми, как Бестемьянова и Букин!

– Да, они руководители проекта. Но перед началом проекта я занималась с другими тренерами, просто училась кататься.

– Это правда, что у Вас в детстве не было коньков?

– Не было, я из бедной семьи, не было возможности купить их...

– А когда Вы в первый раз встали на коньки?

– Первый раз я встала на коньки, уже будучи артисткой, окончив институт. Я просто не вспомню, где именно это было. А перед съемками "Покровских ворот", когда я уже знала, что мне надо будет на коньки вставать, я поехала с подружкой на каток и пару раз попыталась встать на коньки.

– А как воспринимаете падения? Не было желания бросить проект?

– Я падала несколько раз, ничего в этом хорошего нет, но мой партнер (олимпийский чемпион Алексей Урманов) очень нежен и ласков и меня страхует. А уйти из проекта мне никто не даст, да я и не хочу.

№36 за 8.09.2006