КРАСНЫЙ ЖЕЛТЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ СИНИЙ
 Архив | Страны | Персоны | Каталог | Новости | Дискуссии | Анекдоты | Контакты | PDARSS  
 | ЦентрАзия | Афганистан | Казахстан | Кыргызстан | Таджикистан | Туркменистан | Узбекистан |
ЦентрАзия
  Новости и события
| 
Понедельник, 11.09.2006
22:05  Талибы взорвали губернатора афганской провинции Пактия А.Х.Таниваля
21:35  "Посягавший на президента и строй" узбекский поэт и певец Дадахон Хасанов приговорен к 3 годам "условно"
20:13  Куляб празднует 2700 лет с момента основания. Рахмонов играет в теннис с ребятишками
19:11  "Каспийский трубопроводный консорциум" (КТК) признан схемой ухода от налогов
17:13  Аким У.Шукеев решил бороться с милицейским "бардаком" в Астане
16:46  Депутат Киргизского Парламента Эшимканов поймал следивших за ним... сотрудников СНБ
14:56  New York Times: Мир глазами Китая. Пекин стремится выглядеть слабее, чем он есть

14:45  В киргизском Оше вышел первый номер узбекоязычной газеты "Ахборот"
13:53  Хаос в Душанбе. Иранский певец спровоцировал восстание в Таджикистане
13:49  "От Ариев до Саманидов". Э.Рахмонов написал свою третью книгу
13:40  А.Богданов: Объективная необходимость интеграции Кыргызстана и Узбекистана
13:37  Спецслужбы Кыргызстана продолжают преследовать оппозицию (заявление Комитета по правам человека)
12:47  Я.Норбутаев: Очарованный странник. За что Мацуура вручил золотую медаль Каримову
11:55  Д.Лиллис: Среднеазиатские лидеры стремятся развивать региональное сотрудничество
11:16  В Казахстане в один день зародились две новые оппозиционные партии: ОСДП Туякбая и "Алга" А.Кожахметова
11:13  "А как нас там угощали! Какие там помидоры. баранина, плов, шашлык!" - американским артистам жутко понравился Узбекистан
11:09  В селе Жиренкопа (Казахстан) торжественно перезахоронили останки легендарного кипчакского батыра Кобыланды
11:00  Не настоящий "Ак жол". В Казахстане завелась еще одна секта вымогателей
10:52  Дж.Буш: "Талибы и "Аль-Кайда" отчаянно пытаются вновь овладеть Афганистаном"
10:34  "НГ" > Назарбаев создает еще один союз. На саммите в Астане решалось будущее региона
10:32  Крыша для гастарбайтера. Россия может оставить СНГ без граждан
10:28  Иран предложил приостановить обогащение урана на 2 месяца
09:49  Что курс грядущий нам готовит? Кризис в экономике Казахстана может быть спровоцирован извне
09:25  "Къ" > Похитители американской майорши, украденной в Бишкеке, ее подстригли и покрасили
09:18  Жертвой "матрешечного" скандала может стать брат Президента К.Бакиева
08:34  Мексиканцы, похожие на казахов. Мега-хит "Кочевник" Сергея Бодрова выходит на экраны России
06:29  В.Стаховский: Homo homini. "Борьба за демократию" как реализация животной программы
04:53  Э.Байден: Королевство кривых зеркал, или Почему из Казахстана не получится монархии
00:41  Б.Мусаев: Многие лета тебе, Нью-Тамерлан (И.Каримов)! Заметки социолога. Ч. 4-я
00:16  "Три года кошмара в клетке на Гуантанамо", - рассказывают бывшие узники
00:09  Ли Жуй: "Он был ужаснее любого диктатора, которого знала история" (воспоминания секретаря Мао)
Воскресенье, 10.09.2006
12:18  Э.Ртвеладзе: Без ретуши! Историческая наука и псевдоистория Средней Азии
10:33  Афганский музей возвращается на родину из швейцарского изгнания
10:13  Канадская журналистка С.Сент-Пьер уволена за поддержку войны в Афганистане
10:06  Славно покатались. Минюст Казахстана обвинен в "финансовых нарушениях" на 927 млн тенге
10:03  За содержание российского раба рабовладелец из "Шыгыса" (Казахстан) получил 5 лет
09:58  Двое молодых кыргызстанцев А.Сыдыков и Семетей Тологон тегин стали чемпионами Азии по шахматам
09:54  В деле о героине в багаже киргизского депутата О.Текебаева замешано... казахстанское бюро Интерпола
09:49  Победителем 63-го Венецианского кинофестиваля стал китайский фильм "Натюрморт" режиссера Цзя Чжан-Кэ
09:39  Э.Гасанов: Почему азербайджанки выходят замуж за евреев?
09:36  Лучшим военным городком Киргизской армии признана в/ч в с.Ровное
09:33  Российский "Базовый Элемент" всерьез берется за запасы Монголии: медь, золото, цинк
07:46  Мария Шарапова выиграла US Open
03:38  Хлопковые амбиции. Немцы рвутся в Узбекистан со своей техникой
02:31  Х.Худойберди: ЮНЕСКО и ООН должно быть стыдно за награждение И.Каримова
01:18  Первый бал нефтяной принцессы. Казахстан выставил на IPO госкомпанию "Разведка Добыча "КазМунайГаз".
00:16  С.Ниязов "выглядел скромным парнем в белой рубашке с короткими рукавами", - визит к Баши глазами казахстанской журналистки.
Суббота, 09.09.2006
11:53  Ю.Сигов: "Голуби мира" Картер и Хатами. Взгляд из Вашингтона на иранский атом
10:20  А.Турсунбаев: Как Туркменбаши "Газпром" уломал. За счет Украины
10:13  ТИПЧ > Слова и дела в туркмено-узбекских отношениях
10:09  Обанкротилось узбеко-турецкое СП по выпуску автобусов "SamKOC Auto"
Архив
  © CentrAsiaВверх  
    ЦентрАзия   | 
New York Times: Мир глазами Китая. Пекин стремится выглядеть слабее, чем он есть
14:56 11.09.2006

В конце июля в ходе затянувшегося до поздней ночи обсуждения членами Совета Безопасности ООН так называемого Заявления председателя СБ, осуждающего Израиль в связи с гибелью в ходе авианалета четырех ооновских наблюдателей на юге Ливана, постоянный представитель Китая при ООН Ван Гуанъя (Wang Guangya), вдруг вышел из себя. Случай был, можно сказать, беспрецедентный - опытный дипломат Ван всегда держится с непоколебимым спокойствием. Однако один из четырех погибших был гражданином Китая, и Вана все больше раздражало упорное нежелание Соединенных Штатов категорически осудить Израиль за эту бомбардировку. Мало того, вместо постпреда США Джона Болтона (John Bolton) американскую сторону на заседании представлял дипломат невысокого ранга - подобное нарушение этикета китайский представитель, по всей видимости, счел за намеренное оскорбление.

Не называя конкретные страны - Ван вспылил, но самообладания не потерял - он заявил, что "в Совете царит тирания меньшинства" и пообещал: это не останется без "последствий в ходе будущих дискуссий" по другим темам. Как только заседание завершилось, Ван вышел к собравшимся репортерам и устроил десятиминутный энергичный сеанс "публичной дипломатии", посетовав, что Заявление председателя было "выхолощено", несколько раз в разных выражениях повторив, что "мы обязаны учитывать озабоченность других стран" и заметив, что "разочарование", которое испытывает его правительство, "в какой-то степени отразится на характере рабочего взаимодействия".

Он разыграл эту партию как по нотам. Раньше, когда вся дипломатия Китайской Народной Республики выражалась в периодических вспышках гнева, подобное заявление можно было бы счесть предвестником серьезного конфликта. Но сегодня Китай слишком дорожит сложившимся миропорядком, чтобы позволять себе подобные революционные выходки.

Кстати, в не столь уж далеком прошлом китайских граждан в составе миссии наблюдателей ООН просто быть не могло, и по подобному вопросу КНР бы наверняка воздержалась. Но сейчас Пекин стремится играть активную роль на мировой арене - именно поэтому он направляет в ООН искусных дипломатов вроде Вана Гуанъя. И это можно только приветствовать. Не радует здесь то, что взгляд Китая на нормальный "миропорядок" сильно отличается от представлений американцев и Запада вообще, что приводит к срыву работы ООН по многим из направлений, оправдывающих существование этой организации. Народная Республика использует свой статус постоянного члена Совета Безопасности, обладающего правом вето, для защиты репрессивных режимов в странах, с которыми она поддерживает дружественные отношения, в том числе Судане, Зимбабве, Эритрее, Мьянме и Северной Корее. Да и в ходе конфликта с Ираном, к которому сегодня приковано внимание Совета Безопасности и всего Запада, Китай готов играть роль "саботажника", блокируя попытки введения санкций против неуступчивого тегеранского режима.

Всем известен афоризм: Совет Безопасности способен действовать лишь в той степени, в какой ему позволят США. Скоро эта истина станет относиться и к Китаю.

КНР заменила Тайвань в качестве представителя китайского государства в ООН лишь в 1971 г. После этого, вплоть до окончания "холодной войны" замкнувшийся в самоизоляции коммунистический режим в большинстве случаев голосовал так же, как СССР. Даже после падения Берлинской стены в его поведении особых изменений не произошло: Ли Даоюй (Li Daoyu), постпред Китая при ООН в начале 1990-х, заслужил у коллег прозвище "посол, отвернувшийся к окну". Китайцы оживлялись, лишь когда надо было блокировать осуществление миротворческих миссий в странах, имевших неосторожность признать Тайвань.

Но сегодня Пекин явно пробудился от спячки. Благодаря беспрецедентному экономическому росту Китай превратился в фактор мирового значения, а необходимость импорта сырья для развития экономики побуждает его устанавливать новые контакты со странами Азии, Африки и Латинской Америки.
>Прежний революционный пыл давно угас, и Пекин действует на международной арене все прагматичнее и увереннее. Сегодня Китай - держава, поддерживающая статус-кво, он "экспортирует добрую волю и потребительские товары, а не революцию и оружие", как выразился в опубликованной недавно статье Дэвид Шамбо (David Shambaugh), синолог из Университета им. Джорджа Вашингтона (George Washington University). В отличие от США и Запада в целом, Китай считает нынешнюю международную ситуацию в основном благоприятной и "управляемой" - то есть вполне подходящей для активной дипломатии.

Пекин предпочитает действовать в рамках международных институтов вроде Всемирной торговой организации, региональных группировок, например, Шанхайской организации сотрудничества с шестью странами-участницами, ориентированной на вопросы безопасности, и двустороннего партнерства с целым рядом государств. Сегодня он охотно подписывает соглашения по контролю над вооружениями и конвенции по борьбе с терроризмом. Наконец, Китай начал играть более активную роль в ООН, в том числе выделяя воинские контингенты - в основном инженерные и медицинские части, не предназначенные для патрулирования "на передовой" - а также полицейские подразделения для ооновских миротворческих операций.

Пятидесятишестилетний Ван Гуанъя - представитель нового поколения китайских дипломатов, куда более искушенных и образованных, чем "партийные идеологи" прежних времен. Он свободно говорит по-английски и обожает выступать перед ооновским репортерским корпусом - настолько, что порой продолжает отвечать на вопросы, даже уже попрощавшись с журналистами и покидая пресс-конференцию. Тем не менее, он редко бывает на светских дипломатических мероприятиях, а на званые обеды, которые он нередко устраивает у себя на квартире в Трамп-тауэр, как правило, приглашает только коллег из азиатских стран. Этим летом я стал первым западным журналистом, с которым он согласился встретиться для продолжительной беседы.

Ван принял меня в довольно унылой гостиной китайской миссии, и пригласил сесть бок о бок с ним, словно мы - два сановника, принимающих парад (я предпочел устроиться в уголке). Пресс-атташе и политсоветник миссии разместились на почтительном расстоянии - в другом конце комнаты. Поначалу постпред, как положено, долго рассказывал об истории участия Китая в деятельности ООН, но когда мы перешли к темам, которые его действительно волнуют, например заявке Японии на постоянное членство в Совете Безопасности, он покончил с абстрактными материями и заговорил с характерной для него прямотой и уверенностью. В ходе беседы Ван одну за одной курил китайские сигареты "Чжунхуа" - из-за этой привычки зубы у него слегка желтоватые.

Ван - человек хрупкого телосложения, носит очки. В нем почти не заметно того подчеркнутого лоска, что отличает более "вестернизированных" дипломатов из азиатских стран. Он рассказывает, что вырос в Шанхае в семье рабочего, по совместительству - мелкого функционера компартии. Ван окончил школу в самый разгар "культурной революции", и его, вместе с десятками миллионов других китайцев, отправили в деревню на "перевоспитание". Однако после визита в Китай президента Ричарда Никсона в 1972 г. руководство страны осознало, что в условиях намечающейся открытости в отношениях с Западом ему не обойтись без специально подготовленных дипломатов. Ван сдал вступительный экзамен и поступил в один из 11 имевшихся тогда в Китае филологических институтов. В 1974 г. его включили в группу из 140 студентов, направленных в Англию для продолжения учебы - он стал одним из первых граждан КНР, получивших образование на Западе. "Как вы думаете - это хорошо или плохо?" - спросил меня Ван с обезоруживающей улыбкой.

Хорошо, конечно! В Лондонской школе экономики (London School of Economics) Ван познакомился с Цун Цзюнь (Cong Jun), студенткой Пекинского института иностранных языков и дочерью Чэня И (Chen Yi), одного из ближайших сподвижников Мао. Вскоре они поженились. (Сегодня Цун Цзюнь - советник-посланник миссии при ООН; вместе с женой британского постпреда Эмира Джонса-Пэрри (Emyr Jones Parry) она председательствовала в дискуссионном клубе под названием Женский международный форум). В 1977 г. Вана, в то время - дипломата невысокого ранга - направили в Нью-Йорк, где он проработал шесть лет. Второй раз он вернулся туда в 1992 г. уже в качестве политсоветника миссии; этот пост он занимал до 1992 г. Затем Ван возглавил управление международных организаций в китайском МИДе и дослужился до замминистра, после чего в 2003 г. был назначен постоянным представителем при ООН. Его считают наиболее вероятным преемником нынешнего министра иностранных дел Ли Чжаосина (Li Zhaoxing), который через год должен будет уйти в отставку.

Ван - один из самых искусных дипломатов в ООН. Посол Джонс-Пэрри рассказывает, что его китайский коллега владеет одним приемом, который ему ни у кого другого не приходилось наблюдать: "На заседаниях Совета он говорит по-китайски, но при этом слушает и английский перевод. Иногда он делает паузу, переходит на английский, и повторяет переведенную фразу, но более нюансировано". Инструменты Вана - предположения, намеки, а порой - красноречивое молчание. "Они [китайцы - прим. перев.] ведут в ООН весьма искусную игру, - отмечает представитель Сингапура Вану Гопала Менон (Vanu Gopala Menon). - Они выступают нечасто, но всегда делают так, чтобы к их мнению прислушивались. Они никогда не делают заявление первыми. Они всегда выслушают остальных, а потом сделают заявление, точно выражающее суть пожеланий развивающихся стран".

Однако именно из-за этой игры буквально все действия ООН в условиях гуманитарного кризиса обречены на провал. Дипломатическое искусство Вана и готовность Пекина защищать страны, с которыми он поддерживает деловые связи, от осуждения даже за самые вопиющие нарушения прав человека по сути превратили в посмешище все благочестивые заявления по принципу "это никогда не повторится", звучавшие после того, как Совет Безопасности проявил крайнюю пассивность перед лицом геноцида в Руанде в 1994 г. Самым вопиющим примером активности китайцев на этом направлении стали события в Дарфуре. Конечно, ни одна из великих держав - если не считать спорадических попыток США - не проявляет особого стремления к решительным действиям для защиты жителей этой суданской провинции от жесточайших репрессий со стороны центральных властей и их марионеток - группировки "Джанджавид", но Китай, один из главных импортеров суданской нефти, по сути взял на себя роль главного адвоката Хартума.

В начале 2004 г., когда Кофи Аннан и координатор гуманитарных операций ООН Ян Эгеланн (Jan Egeland) привлекли всеобщее внимание к событиям в Дарфуре, Китай попытался не допустить включения этого вопроса в повестку дня Совбеза. Когда из этого ничего не вышло, и Эгеланн публично рассказал о происходящих там ужасах, Ван - вместе с представителем Пакистана, постоянным союзником Китая в ООН - настолько смягчили формулировки заявления для прессы по итогам обсуждения, что все ограничилось призывом Совета ко "всем заинтересованным сторонам наладить полномасштабное сотрудничество в урегулировании серьезной ситуации, сложившейся в регионе". Летом того же года, когда Конгресс США назвал массовые убийства мирных крестьян "геноцидом", Китай пообещал наложить вето на предложенную американцами резолюцию с угрозой (только угрозой!) ввести санкции против Хартума.

Тем не менее, по словам пакистанского постпреда Мунира Акрама (Munir Akram), "Китай в связи с проблемой Дарфура ведет себя далеко не так активно, как принято считать. Все предложения исходили от нас или Алжира". Тогдашние члены Совета из числа исламских государств, а также несколько африканских стран сочли любое вмешательство во внутренние дела Судана нарушением его суверенитета - даже несмотря на то, что люди, против которых совершались злодеяния, были африканцами и мусульманами. Ван вел себя не столь прямолинейно. В ходе дебатов он, по словам одного западного дипломата, спокойно, но настойчиво повторял: "Нельзя восстанавливать против себя суданское правительство - без его согласия ооновская миссия обречена на неудачу". Акрам, с его велеречивостью, как нельзя лучше подходит китайцам. "По манере поведения они отличаются от других народов, в том числе индийцев и пакистанцев, - замечает он. - Мы любим подискутировать, китайцы - нет. Они четко формулируют свою позицию, и не отходят от нее".

Однако, когда эта позиция перестает соответствовать их целям, они тут же ее меняют. Несколько лет назад Китай вместе с Индией выражал принципиальное несогласие с положениями Монреальского протокола о сокращении выбросов хлорфторуглеродов в атмосферу. Затем, когда международное сообщество предложило компенсировать расходы по внедрению технологий, позволяющих сократить выбросы, Пекин решил, что борьба с загрязнением окружающей среды в мировом масштабе не противоречит государственному суверенитету, оставив Нью-Дели с его принципиальной позицией в одиночестве. По Дарфуру Китай также демонстрирует похвальное умение "шагать в ногу", пусть и в мелочах. В 2005 г., когда становилось все очевиднее, что немногочисленный воинский контингент Африканского Союза не в состоянии пресечь зверства против мирного населения, Китай вместе с Россией продолжали блокировать принятие резолюции о вводе в провинцию миротворческих сил ООН. Затем, уже в мае этого года, правительство Судана и одна из повстанческих группировок заключили перемирие, после чего требования о вмешательстве ООН усилились. Позиция Китая выглядела все менее обоснованной. В результате Пекин согласился не использовать право вето - хотя и не голосовал "за" - при прохождении резолюции, санкционирующей разработку планов миротворческой операции в стране.

Сегодня главная причина раскола в ООН - не противостояние между коммунизмом и капитализмом, а вопрос о государственном суверенитете. Со времен катастроф в Боснии и Руанде, и особенно в последние годы, от Совета Безопасности все чаще требуют вмешательства для защиты граждан от репрессий собственного правительства. Когда критики на Западе пренебрежительно называют ООН недееспособным институтом, они, как правило, имеют в виду именно неспособность Совета Безопасности обеспечить такую защиту - путем военной интервенции, экономических санкций или хотя бы осуждения нарушителей. Но эта неспособность волнует исключительно Запад: большинство развивающихся стран, не забывающих о своем колониальном прошлом, а зачастую и желающих, чтобы никто не мешал им нарушать права собственных граждан, возражают против подобных действий, называя их нарушением суверенитета. Да и для Китая, где до сих пор помнят "сто лет унижений" со стороны западных империалистов - а право государства нарушать права граждан не подлежит сомнению - суверенитет уже давно стал боевым лозунгом. В 1990-х Китай воздерживался при принятии, или публично критиковал важнейшие резолюции, санкционировавшие применение силы для изгнания Саддама Хусейна из Кувейта, или начало и расширение миротворческих операций в Сомали, Боснии, Руанде и на Гаити. На практике Китай сегодня проявляет большую гибкость, однако доктрина о приоритете суверенных прав государства остается краеугольным камнем его внешней политики.

В наших беседах с Ваном мы постоянно возвращались к этому неоднозначному вопросу. "Каждая страна обязана обеспечивать своим гражданам благосостояние, - объяснял мне Ван. - Но в некоторых странах с этим возникает проблема - там, где защите собственных граждан (многоопытный дипломат помедлил, подбирая нужное слово) не уделяют должного внимания. ООН может поучаствовать в ее решении спокойно - предоставляя помощь, рекомендации. Но речь идет не о навязывании решения там, где правительство функционирует. Конечно, есть случаи, когда речь идет о "недееспособных государствах". Но если центральное правительство функционирует, лучший способ, на мой взгляд - помогать добрым советом, там где можно, в жесткой или мягкой форме - чтобы правительство вернулось к выполнению своей главной обязанности".

К примеру, Китай оказывает некоторое - весьма дозированное - давление на власти Мьянмы (бывшей Бирмы), чей авторитарный режим зависит от китайских поставок оружия и торговых связей с Пекином. Однако управляющие страной генералы не проявляют желания ослабить контроль или отпустить из-под домашнего ареста лидера оппозиции - лауреата Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи (Aung San Suu Kyi). Тем не менее, по словам Вана, он получил "недвусмысленное" указание заблокировать распространенный американцами проект резолюции с осуждением бирманского режима и угрозой санкций. Китай считает, что этот вопрос - не в компетенции Совета Безопасности. "В ходе наших контактов с представителями США, - рассказывает он, - их аргументы, естественно, состояли в том, что там существует проблема с правами человека, проблема СПИДа, проблема наркотиков. Но тогда позвольте спросить: "А в Соединенных Штатах нет проблемы СПИДа, проблем с правами человека, проблем с наркотиками? Что же теперь, требовать вмешательства Совета Безопасности?" Думаю, это не тот вопрос". Я заметил, что Джону Болтону подобная нравственная параллель вряд ли понравится. В ответ Ван просто махнул рукой.

В другой беседе, которая состоялась неделей позже в "Зале для делегаций" в здании ООН (Ван с легкостью необыкновенной нарушал запрет на курение в этом помещении), постпред настаивал, что осуществление государством суверенных прав на своей территории освящено международным законодательством. Но как быть с тем, спросил я, что главы государств-участниц, собравшиеся в прошлом году на саммит по случаю 60-летия ООН, одобрили принцип "ответственности за защиту" - не стал ли он, таким образом, одним из положений международного права?

Это так, согласился Ван, - хотя Китай принимает эту доктрину с большими оговорками - "но надо решить, как применять ее на практике". А поскольку новое обязательство касается только геноцида и "систематических массовых нарушений прав человека", к Дарфуру оно не относится. Ван только что вернулся из поездки в этот регион в составе делегации Совета Безопасности, и убедился, что вопрос чрезвычайно сложен, а правительство страны подвергается необоснованной критике. Китай по-прежнему поддерживает Хартум. Воздержавшись по резолюции о миротворческой миссии, Ван попросил слова, и заявил: Китай придерживается прежней позиции о том, что ввод ооновских миротворцев возможен только с согласия суданских властей.

К сожалению, заметил я, президент Судана Омар Хасан аль-Башир (Omar Hassan el-Bashir) только что недвусмысленно отверг предложение о вводе миротворческих сил.

Контингент Африканского Союза "делает в Дарфуре много полезного", - настаивал Ван. - Ввод миротворческих сил - хороший способ ему помочь, но если суданское правительство считает, что войск АО достаточно, что ж, это их решение". Кроме того, напомнил он, суданские власти согласились разоружить формирования "Джанджавид".

"А если они не в состоянии это сделать?"

Ван раздавил окурок в пепельнице. "Если вы не уверены на сто процентов, что им это не удастся, зачем навязывать им какое-то решение, пока не выяснится точно, что они не смогут этого сделать?"

Китай стал настолько влиятельной страной - примером для подражания, объектом уважения и страха - что само понятие "международное сообщество" без него сегодня уже немыслимо. Запад весьма заинтересован в том, чтобы Китай превратился в открытую "глобальную" державу и - пусть постепенно и неохотно - принял правила игры, которые Запад считает критериями "мирового гражданства". Как заметил первый заместитель генерального секретаря ООН Марк Мэллок Браун (Mark Malloch Brown): "Сколько вопросов было бы куда легче решить, если бы Китай играл в ООН такую же активную и лидерскую роль, как многие западные державы". Мэллок Браун придерживается оптимистической точки зрения (возможно, даже принимает желаемое за действительное) о том, что Китай неизбежно примет западные правила игры, поскольку он стремится вступить в "глобальный клуб", и утверждает: "Стоит вам заняться решением глобальных вопросов, и вы обнаружите, что такие проблемы как права человека, развитие и легитимность власти важны для вас не меньше, чем стабильность на международной арене".

Нетрудно понять, почему высокопоставленный чиновник ООН желает именно такого развития событий. В противном случае, если Пекин и дальше будет настаивать, что принципы эпохи Просвещения, лежащие в основе Всеобщей декларации прав человека - лишь "любимая игрушка" Запада, серьезные проблемы окажутся организации не по силам, и решаться они будут за ее пределами. В последние годы и либералы-интервенционисты, и консерваторы-унилатералисты призывают к созданию некоего нового механизма или органа, который не сидел бы сложа руки в случае повторения событий в Дарфуре (или, что выглядит проблематичнее, еще одного Ирака). В эту структуру не должны входить государства-обструкционисты вроде России и Китая. Однако исключение Китая из состава главного международного "руководящего органа" чревато самыми тревожными последствиями - из-за этого в Срединном царстве может вновь возникнуть ощущение, что перед ним закрывают двери, что оно находится во "враждебном окружении". Только очень большое количество спасенных жизней может оправдать такой ущерб.

Китай несомненно желает вступить в ряды международного сообщества - но на собственных условиях. Народная Республика - государство уникальное: будучи мировой державой, она почти все усилия сосредоточивает на экономическом развитии и предотвращении внутриполитических конфликтов. Так, в отличие от России Китай не особенно стремится использовать свое могущество на международной арене - разве что в целях создания благоприятных условий для собственного "мирного взлета". Да и в любом случае, он так быстро превратился из закрытого и нищего государства в уверенную в себе и чрезвычайно влиятельную державу, что у него просто не было времени решить, что делать с новообретенным могуществом, и даже осознать его масштаб. Поэтому Китай придает огромное значение вопросам, которые Запад мало волнуют - вроде "территориальной целостности", и совсем небольшое - тем проблемам, что Вашингтоне, Лондоне и Париже считают самыми актуальными. К примеру, Китай практически не участвовал в дебатах о реформировании ООН, не дававших покоя организации весь последний год. КНР входит в ооновский блок развивающихся стран, известный как "Группа 77" - его официальное название "Группа 77 плюс Китай", хотя сегодня количество стран-участниц возросло до 131 - и разделяет ее точку зрения о том, что ООН должна больше внимания уделять экономическим и социальным вопросам, и меньше - проблемам мира и безопасности. Но даже в этих вопросах Пекин, по мнению сингапурского постпреда Менона, "по сути просто плывет по течению".

Даже при реализации "негативистских" планов Пекина - по предотвращению нежелательных для него реформ - представитель Ван предпочитал держаться в тени. Китай более десяти лет сопротивлялся принятию резолюций, вносившихся в Комиссии ООН по правам человека, и безоговорочно отверг предложение Кофи Аннана о замене этой беззубой структуры более дееспособным органом. Однако в решающий момент - в сентябре прошлого года - не Ван, а Мунир Акрам предложил довольно расплывчатый план, призванный преодолеть возникший тупик. Западные дипломаты тогда рассуждали, что Пекин позволил Пакистану продемонстрировать конструктивный подход, намереваясь в любом случае не допустить существенного реформирования Комиссии. Сам Акрам, естественно, это отрицает, утверждая, что в принципе не координирует свои действия с Ваном. В конечном итоге Генеральная Ассамблея создала новый орган - Совет по правам человека с весьма "либеральными" критериями членства: настолько либеральными, что в его состав были избраны Иран, Куба, Россия, и, конечно, КНР.

Один вопрос, впрочем, вызвал у Китая настоящую ярость - речь идет о стремлении Японии стать постоянным членом Совета Безопасности. Для борьбы с ее заявкой Пекин объявил "тотальную мобилизацию", показывая, что, когда речь идет о вопросах, которые, как он считает, затрагивают национальные интересы КНР, любые правила приличия отходят на второй план. То же самое произошло десятью годами раньше, когда он в открытую пытался "похоронить" резолюции о проведении миротворческих операций в Гватемале, Македонии и на Гаити, чтобы покарать эти страны за их контакты с Тайванем. На сей раз объективные обстоятельства явно были не в пользу Пекина. Япония, как никакая другая страна, заслуживает членства в Совбезе - ведь ее взнос составляет 19% ооновского бюджета, чуть меньше, чем доля США (Китай вносит 2%, а Россия - 1%). Однако Япония - главный конкурент Китая в Азии, и к тому же самый верный союзник США в регионе.

Впрочем, еще большую роль здесь играют глубокие исторические обиды на Японию - за печально известный захват Нанкина в 1937 г. и агрессию против Китая в годы Второй мировой войны. Ван объяснил мне, что нынешнее богатство и щедрость Японии не стирают этого пятна с ее репутации: "Нынешние пять постоянных членов были выбраны не за их экономическую мощь, а из-за роли, которую они сыграли во второй мировой войне. Китай сыграл важную роль, и к тому же не оккупировал чужих территорий" - в отличие от некоторых (я не счел уместным напоминать ему, что режим, сражавшийся бок о бок с союзниками, сегодня разместился в Тайбее, а не в Пекине). Обида Китая на то, что Япония, по его мнению, не желает покаяться в содеянном, лишь усугубляется ежегодными визитами премьер-министра Дзюнъитиро Коидзуми (Junichiro Koizumi) в храм Ясукуни, который многие считают символом японского милитаризма. Ван прокомментировал это в обычной обтекаемой манере: "В последние два года сигналы из Токио звучат не слишком позитивно".

В апреле 2005 г., вскоре после того, как Япония, Германия, Индия и Бразилия официально выдвинули свои кандидатуры на постоянное членство в расширенном Совете Безопасности, по Китаю прокатилась волна антияпонских демонстраций. Начались погромы японских представительств и фирм. Японцев привела в ужас не только ярость демонстрантов, но и терпимое, если не одобрительное, отношение к ним со стороны центральных властей. Одновременно Ван и несколько его помощников занялись "обработкой" представителей колеблющихся государств. Принц Зейд Раад Зейд аль-Хусейн (Zeid Ra"ad Zeid al-Hussein), постоянный представитель Иордании, которая подумывала, не стать ли ей одним из инициаторов резолюции о расширении Совбеза, рассказывает, как его пригласили в комнату для совещаний при Совете для встречи с одним из китайских дипломатов. "Парень был вне себя от ярости, - вспоминает принц Зейд. - Он сказал: "Как может великая держава отрицать важнейшие истины и в то же время гордиться своими благими делами по всей планете?"". Позднее этот дипломат прислал принцу книгу под названием "Изнасилование Нанкина: Правда истории в фотографиях" ("The Rape of Nanking: An Undeniable History in Photographs"). Иордания и дальше поддерживала резолюцию, но отказалась войти в число ее инициаторов.

Попытки Китая убедить африканские страны отвергнуть саму идею расширения Совета также не увенчались успехом, однако он сумел нанести ей смертельный удар именно на саммите Африканского Союза в Ливии, где главы этих государств собрались в начале августа 2005 г., чтобы выбрать еще двух кандидатов в постоянные члены, помимо упомянутых четырех. За несколько недель до этого в Пекине с большой помпой принимали Роберта Мугабе - лидера Зимбабве и давнего клиента Китая, проявлявшего все больше склонности к тирании и эксцентричным выходкам. По возвращении Мугабе заявил, что африканские государства должны настаивать не только на постоянном представительстве в Совете Безопасности, но и на праве вето. Это требование было явно обречено на провал: ни Китай, ни четверо других членов Совбеза ни за что не согласились бы "обесценить" имеющуюся у них привилегию. Тем не менее, китайские дипломаты буквально наводнили Триполи, апеллируя к гордости африканцев, говоря о необходимости паритета в мире и др. Требование о праве вето для Африки прошло: тем самым идея расширения Совбеза была загублена. При этом Пекин не оставил на ее трупе ни одного отпечатка пальца.

В прошлом месяце в ООН начался процесс подбора преемника нынешнего Генерального секретаря Кофи Аннана. Азиатские страны считают, что пришла "очередь" их представителя занять этот пост, и Китай обещает обеспечить избрание азиата. Любого будущего генсека должны "одобрить" США и Китай. Американцы отвергнут кандидата, который будет слишком рьяно продвигать интересы "третьего мира", а китайцы заблокируют представителя любой страны, числящейся среди близких союзников Вашингтона. Будут, конечно, и другие сложности. Пекин, возможно, хотел бы укрепить связи с Индией, поддержав ее представителя - "карьерного" ооновского чиновника Шаши Тхарура (Shashi Tharoor), но против этой кандидатуры, вероятно, будет решительно возражать близкий союзник Китая - Пакистан. Возможно, на этот раз позиция Китая вызовет разочарование и даже возмущение у некоторых "братских" стран из "группы 77" - чего он изо всех старается избегать.

Китайцы слишком предусмотрительны, чтобы поддержать только одну кандидатуру, однако предполагается, что они хотели бы видеть на посту генерального секретаря технократа, который в отличие от Аннана, не будет делать акцента на нравственной позиции (пусть даже репутация последнего в этом смысле несколько подмочена). Ван, естественно, отрицает наличие у Пекина подобных намерений, но при этом выражает надежду, что новый генсек привнесет в работу организации "азиатское мировоззрение". Под этим, объясняет постпред, он подразумевает "терпение, а не спешку" и акцент на коллективных правах государства, а не отдельных людей. Если Китаю удастся этого добиться, ООН станет для США еще менее гостеприимным местом, чем сегодня.

Как США, так и Китай стали настоящим "стихийным бедствием" для ООН: Вашингтон пытается задействовать организацию в своих идеологических "крестовых походах", а Пекин не позволяет любым нравственным соображениям затронуть его национальные интересы. США - воплощение пылкого морализаторства, Пекин - расчетливой меркантильности. При этом обе страны могут позволить себе не подчиняться мнению большинства. Представители обоих государств с равной настороженностью относятся друг к другу, но хорошо друг друга понимают. Ван и Болтон впервые встретились еще в начале девяностых, когда оба были дипломатами среднего звена, а в 2001-2002 г. вместе работали над вопросами нераспространения оружия массового поражения. В ходе первой встречи уже в качестве постпредов при ООН Болтон и Ван, по словам одного американского дипломата, который согласился побеседовать со мной только на условиях анонимности, поскольку высказываться публично на эти темы он не уполномочен, проговорили четыре с половиной часа, но почти не нашли точек соприкосновения. Под конец встречи пришел черед неизбежного для любого китайского представителя заявления о неотъемлемых правах КНР на Тайвань. Ван, зная, что Болтона подобной риторикой не проймешь, просто произнес одно слово: "Тайвань". Болтон кивнул и ответил: "И Тайвань тоже".

Их связывают чисто деловые отношения. Однако, как утверждают, Болтон - он отказался давать интервью для этой статьи - ценит китайского коллегу за прагматизм и отсутствие склонности к полемике. Так, Россия и Китай придерживаются одинаковой точки зрения по проблеме суверенитета, но если Москва в расчете на внутреннюю аудиторию любит "подергать дядю Сэма за бороду", Пекин, не желая портить отношения с Вашингтоном, ищет с ним точки соприкосновения. Если Россия в открытую грозила наложить вето на любую резолюцию, санкционирующую войну в Ираке, то Китай высказывал несогласие с США, но без демонстративности. А вот другой пример: и Китай и Россия противодействовали в Совете Безопасности осуждению Ирана за его ядерную программу, но Китай проявил куда большую готовность учитывать интересы Белого дома. "Русские 45 минут спорили о значении слова "консультироваться", - рассказывает упомянутый американский дипломат, - а Ван, когда очередь дошла до него, сказал: "Пусть будет "консультироваться"". Кроме того, Ван "заработал очки", по случайности оказавшись в представительстве Саудовской Аравии, чтобы выразить соболезнования по случаю кончины короля Фахда, одновременно с "директором" неофициальной миссии Тайваня при ООН. Увидев "дипломатического противника номер один", он подошел и пожал ему руку.

В разговоре со мной Ван отзывался о Болтоне и американской дипломатии в целом с легкой иронией и мудрым снисхождением, подобающим представителю древней цивилизации. "Я могу общаться с разными людьми, - спокойно заметил он, - и с теми, кто стремится к приятной дискуссии, и с теми, кто хочет ссоры". Сам Ван, естественно, предпочитает приятную дискуссию. "Не хочу давать советов моему доброму другу, - продолжал он с безукоризненной любезностью, - но считаю, что иногда именно ваши методы работы, особенно если вас ценят за должное уважение к другим, и позволяют найти точки соприкосновения". Но что конкретно Ван имеет в виду, говоря о "точках соприкосновения"? консенсус, которого Китай добивается по Дарфуру, скорее напоминает всеобщий паралич. А его требования о "должном уважении" к Ирану, похоже, обусловлены не столько желанием убедить последний отказаться от ядерной программы, сколько стремлением не допустить любых "карательных акций", вроде тех, что сегодня обсуждаются на Западе.

По словам Вана, воинственная дипломатия США связана с тем, что "Америка - сверхдержава, и поэтому она пользуется большим влиянием". У Китая, похоже, с влиянием тоже все в порядке, но Ван так не считает. В конце нашей второй беседы он вернулся к любимой теме: "У Америки - мощные мускулы, и она постоянно ими играет. У Китая мускулов нет, и намерения наращивать их - тоже".

Я заметил, что у Китая мускулатура тоже мощная, но он "дерется не в полную силу". Ван улыбнулся, услышав это выражение, и спросил: "А это плохо?" Ну, ответил я, все зависит от обстоятельств. И тогда Ван сказал нечто удивительное: "Китай всегда воспринимает себя как слабую, скромную, не слишком могущественную страну. И, на мой взгляд, так будет продолжаться еще лет 30. Китаю, как вы выразились, нравится драться не в полную силу".

Почему так? Почему Китай стремится выглядеть слабее, чем он есть? Ван напомнил о "мирном взлете" Китая, о необходимости успокоить тех, у кого его растущее влияние вызывает страх: "Мы не хотим, чтобы кто-то чувствовал себя неуютно".

Джеймс Трауб - внештатный обозреватель газеты. В ноябре выйдет его книга об ООН под названием "Благие намерения" ("The Best Intentions")
"The New York Times", США,
11 сентября 2006

Источник - ИноСМИ
Постоянный адрес статьи - https://centrasia.org/newsA.php?st=1157972160


Новости Казахстана
- Мажилис принял закон "О производстве и обороте органической продукции" во втором чтении
- Олжас Бектенов обсудил с представителями банка Société Générale вопросы привлечения частного капитала в страну
- Олжас Бектенов заслушал информацию о проводимых противопаводковых работах
- Олжас Бектенов обсудил с директором по разведке и добыче ENI Лукой Виньяти реализацию совместных проектов и наращивание казсодержания на Карачаганаке и Кашагане
- Кадровые перестановки
- Казахстан примет участие в III форуме межрегионального сотрудничества в СУАР
- Министр иностранных дел Казахстана встретился с Государственным секретарем США
- Сенаторы: Реализуемые инновационные проекты оторваны от потребностей предприятий и реального сектора экономики
- О комиссии по выборам ректоров
- Кто наживается на деле Стати и вернутся ли потраченные сотни миллионов долларов?
 Перейти на версию с фреймами
  © CentrAsiaВверх