Острая и тупиковая политическая ситуация в Кыргызстане, это результат незавершенного строительства сбалансированной политической системы и избранном конституционном строе в стране.

Сегодня
>когда стало ясно что оппозиция приобрела системный характер, второй Президент наперекор всему остается в прежней логике - логике сильной личной власти, игнорирующей мнение партий, мнение парламента, сохранив представления о правительстве как о техническом органе, который исполняет его волю.

Устойчивые и широко распространенные мифы "сильного" патерналистского государства, упование на его руководящую и направляющую роль как панацею от всех бед до крайности затрудняет осознание обществом и его отдельными сегментами своих социальных, политических и корпоративных интересов, превращает социум в однородную пассивную массу.

Необходимо оставить заблуждение относительно "цементирующей" роли института президентства, которое фактически ведет к признанию благотворности единоличной власти. Сильная власть – это не сильный лидер ( или не столько, сильный лидер), а сильные институты (независимый суд, свободная пресса, сильный парламент, сильные партии, сильное местное самоуправление и регионы, правоохранительные органы). Только система сильных институтов может гарантировать страну от портясений и распада.

В Кыргызстане президент стоит над всеми ветвями власти, включая судебную. Он официально – "глава государства". Который к тому же определяет основные направления внутренней и внешней политики. Кроме того, он является единоличным вершителем судьбы правительства, имея полное право безо всякого отчета перед парламентом отправить кабинет в отставку, назначить или снять с должности любого министра.

Не забудем и про такие полномочия президента, как статус Верховного главнокомандующего, исключительное право контролировать и направлять силовые ведомства, право вносить и подписывать законы, право налагать вето на законы, принятые парламентом, а также издавать указы.

Он аппелирует к народу напрямую. И народ, давая ему мандат на президентство, дает ему огромную власть. Это очень сильная власть, потому что получена она непосредственно из рук народа. Но такой тип власти одновременно и очень слаб, слаб системно. Это колосс на глиняных ногах, потому что вся власть держится на одном ресурсе – личной популярности. Пока такой лидер имеет высокую личную популярность, его власть сильна. Когда такой человек утрачивает популярность и доверие общества, он лично и вся система, построенная на аппеляции к народу становится неустойчивой и в конце концов ведет к насильственной смене элит.

Парламент при этом остается сугубо законодательным органом. Он не имеет право участвовать в формировании правительства, а также влиять на его дальнеюшую судьбу.

Наш парламент – хромой инвалид, который может скакать только на одной ноге, но не имеет возможности опереться на другую. Как любое одноногое существо, он крайне неустойчив в своих взглядах: порой он принимает безответственные решения, так как прекрасно знает, что не ему за них отвечать. Ведь если парламент не формирует правительство и даже не участвует в его формировании, то, он совершенно не обязан отвечать за то, что делает правительство. Трудно представить себе страну, где парламентская оппозиция как у нас принимала бы бюджет. В нормальной системе оппозиция часто не голосует даже за разумные предложения правительства. Но там большинство и формирует кабинет министров. Большинство разделяет ответственность с этим кабинетом. Западные парламенты ответственее вовсе не потому, что люди в них другие, а потому, что они несут свою долю политической ответственности за действия исполнительной власти, которую сами и формируют.

Справедливость требует от нас указания и на вторую фундаментальную причину неудачи многопартийного проекта. Она заключена в том простом факте, что само общество не приняло идей партийной системы и парламентаризма. Помимо общего отчуждения граждан от власти за этим скрывается и более конкретное неприятие и непонимание природы институтов современной парламентской демократии. Недоверие к парламенту, как к "пустой говорильне", и к партиям, как к корыстному политическому "междусобойчику" профессиональных политиков.

Бывший президент хотел слабого и послушного парламента, но, к своему изумлению, получил нечто совсем противоположное. Парламент оказался слаб в принятии современного и необходимого законодательства. Бессилен в контроле над бюрократией. Но зато оказался всемогущ в другом - безответственном законодательном популизме и блокировании нормальной работы правительства.

Причиной такого печального положения дел был все тот же неудачный конституционный дизайн. Из него теперь вытекает только две возможности. Если в парламента как сейчас не складывается твердое большинство сторонников президента, он неизбежно превращается в плохого законодателя и безответственного коллективного популиста. Ведь ни один из депутатов и сформированных фракций не считает правительство своим и, соответсвенно не разделяет с ним ответственность за положения дел в стране. И, напротив, все сенаторы-ораторы становятся критиками кабинета министров, вступая между собой в соревнование по внесению как можно более популистских законопроектов. И уж тем более сложно убедить депутатов, не причастных к формированию и деятельности правительства, откликнуться на просьбы утвердить любые реформы.

Сегодня количество политических партий в стране приближается к сотне. Есть очень простой принцип: если партий очень много, значит, многопартийности в стране нет. И наоборот, если партий немного, всего несколько, значит, многопартийность в стране состоялось. Многопартийности в Кыргызстане сегодня нет. Понимая это, эксперты приводят обычно несколько аргументов: многопартийности в стране нет, потому что, во-первых, у нас нет традиций многопартийности, во-вторых, потому что наши партии не способны выдвинуть конструктивные программы, не способны выдвинуть политиков и специалистов, готовых реализовать эти программы, а самое главное не пользуются доверием народа.

На самом деле все гораздо сложнее. Партии не могут выдвинуть позитивных программ, потому что они отлучены от реального управления страной, партиям не дают возможности участвовать в формировании исполнительной власти, то где они могут готовить специалистов и политиков. В связи с этим народ не понимает зачем нужны политические партии.

Если народ голосует за партию, партия проходит в парламент и затем участвует в формировании кабинета министров, а кабинет делает что-то, что народ оценивает, тогда в партиях есть смысл. Если нет – то и смысла в них нет.

Из-за этого на смену псевдодемократической, опасной конкуренции между "партией власти" и "партией бывшей власти", не приходит соперничество демократических партий, предлагающих народу альтернативные проекты экономического и социального развития.

Тем не менее в нашей стране время от времени периодически проходят выборы. Народ относится к ним, скорее всего как к привычному и неизбежному злу, как к чему-то навязанному сверху, но при этом неотвратимому, потому что "так принято".

Молодые и амбициозные личности в подобных условиях часто стремятся прежде всего к карьере чиновников или бизнесменов, а не к участию в публичной политике, так как последняя находится на периферии реальной политической и экономической жизни, является непрестижной и нередко бесперспективной (кроме как в рамках "партий власти").

Обновление сегодня требует не только новой политической платформы, но и нового поколения лидеров, которые способны были бы получить широкий кредит доверия от избирателей. Однако задача обновления противоречит интересам лидеров существующих партий и сложившегося за десителетие корпуса профессиональных партийных функционеров.

За минувшие полтора десятилетия реформ ни в одной из партий Кыргызстана, так и не сложился механизм демократической смены лидеров и топ-менеджеров, смены поколений партийного актива и функционеров. Всеми без исключения ведущими партиями руководят те же люди, кто их когда-то создавал.

У нас не решена приницпиальная проблема соотношения бюрократии и общества. В Кыргызстане по-прежнему правит чиновничество, не находящееся под политическим контролем. Яркий пример этого – парламент, который намного слабее, чем бюрократия, представленная правительством. Мало того: наш парламент не только не формирует правительство, но даже не имеет контрольных полномочий по отношению к исполнительной власти. В довершение всего эта власть еще и формирует наш парламент: партии власти, создаваемые под выборы и побеждающие на них – это продукт нашей бюрократии. Все это совершенно немыслемо в европейских странах. А у нас это считается нормальным, как и отсутствие общественного (партийного, политического, парламентского) контроля над бюрократией. В результате она превращается в закрытыю, привилегированную и тотально коррумпированную касту. Она реально управляет страной и, не будучи введена в правовые рамки и оставаясь нестабильной, создает пример коррупции. А чтобы на случай отставки обеспечить безбедное будущее, чиновник создает "фирму", открывает счет в зарубежном банке и начинает из своей предпринимательской деятельности извлекать прибыль.

Не меньшая опасность заключена в специфическом высокомерии "профессионалов-бюрократов". Они чаще всего убеждены, что знают потребности общества лучше самого общества. И оттого грубо навязывают ему свои решения.

Для успешного управления государством необходим здоровый баланс публичных политиков и узких специалистов. Президенты, министры, губернаторы и мэры должны быть политическими фигурами, выдвигаемые партиями и ответственными перед ними и избирателями. Текущую работу ведомств под стратегическим контролем политиков должны осуществлять специалисты. Только так можно обеспечить наилучшее сочетание соблюдения общественных интересов и компетентности управления.

Адиль Турдукулов
Председатель Бишкекского политического совета Социал-демократической партии КР.