>Россия откажется оплачивать экономический суверенитет постсоветских государств, переложив эту миссию на США и Европейский Союз.

Часть I. Экзальтированные посредники

Термин "лимитрофы", введенный в научный и политический оборот в 1920-е годы, в последнее десятилетие получил второе дыхание применительно к странам постсоветского пространства. На основе анализа более чем полутора десятилетий существования после распада СССР появилась возможность не только сгруппировать внутреннюю и внешнюю политику этих государств в устойчивые тенденции, но и выделить некоторые специфические черты, свойственные их политике, позволяющие с известными преувеличениями говорить об особой "лимитрофной политике". Не углубляясь в перечень ее специфических черт, упомянув для примера разве что экзальтированное восприятие постсоветскими странами собственного транзитного статуса, обратим особое внимание на привычку, выражаясь словами Алексея Богатурова, "погреть ладошки на ссоре великих держав".

Политические перспективы, а иногда и элементарное выживание немалой части молодых государств на постсоветском пространстве до сих пор зачастую зависит не только от того, насколько благосклонно к ним относятся великие державы, включая тех же США, но и от элементарной "заметности", возможности "засветиться" в колонке новостей. Лимитрофы ищут свою нишу на мировом политическом рынке: посылают своих солдат в Ирак, играют в псевдоинтеграцию с Россией, мечутся по постсоветскому пространству в поисках незаконтрактованных "Газпромом" резервов природного газа, интригуют в Вашингтоне и Брюсселе, собираются в "поход" на Москву (или Вашингтон), жалуются друг на друга в тех же Москве-Вашингтоне-Брюсселе, шпионят и тут же продают добытую информацию на оба "фронта". И так далее.

В условиях сложных отношений Москвы с Западом, то обостряющихся до полномасштабного кризиса, то затухающих до уровня конкурентного спора, лимитрофы бдительно выискивают возможность предложить свои услуги, угадать самый востребованный в настоящий момент аргумент - патрон, угодливо вложенный в "обойму" одной из спорящих сторон. Наиболее ценятся аргументы, опровергнуть которые, как, впрочем, и подтвердить, практически невозможно. Сложно, к примеру, взвалить целиком на Запад ответственность за "цветные революции" на постсоветском пространстве: любому непредвзятому исследователю ясно, что в основании "революции роз" или киевского Майдана лежат очень сложные, глубинные социально-экономические и политические трансформационные процессы, имевшие место в той же Грузии или Украине за последнее десятилетие. Но в плане пропагандисткой атаки на НАТО этот аргумент выглядит вполне реально. Достаточно припомнить челночные визиты президентов Литвы, Польши, сенаторов США в Киев. В результате ряд российских политических сил не первый год откровенно паразитируют на "оранжизме" и "антиоранжизме".

Не менее сложно обвинить ту же Москву в желании немедленно поглотить территории своих соседей. Однако буквально во всех странах по западному и южному периметру РФ угроза национальному суверенитету со стороны Москвы - традиционно излюбленная политическая тема. Главным аргументом в подтверждение этого в принципе недоказуемого "коварства" служит существование самой России - факт наличия совместной границы с РФ считается основанием для того, чтобы хвататься за полу натовской шинели и стенать о горькой исторической судьбе. В наибольшей степени в этом деле преуспел Тбилиси. Грузинское руководство готово идти на самые экстраординарные акции, лишь бы на них хоть как-то отреагировали в Москве. Если удается добиться реакции со стороны Москвы, усталый Михаил Саакашвили тут же летит в Вашингтон.

Между тем, в антироссийском сегменте лимитрофной политики гнездится некий парадокс, необъяснимый только на первый взгляд. Большая часть современных лимитрофов второе десятилетие подряд пользуются многочисленными экономическими преференциями со стороны России. К числу таковых, безусловно, можно отнести:

символические цены на энергоресурсы,

возможность сбыта далекой от мирового уровня продукции на самый богатый и емкий рынок постсоветского пространства,

платежи за транзит российских энергоносителей по мировым тарифам,

возможность направления своего трудоспособного, но безработного населения на заработки в Россию.

Выраженная в миллиардах долларов ежегодная экономическая помощь со стороны России воспринимается постсоветскими странами не как свидетельство заинтересованности Москвы в укреплении экономического суверенитета своих соседей, но скорее как "прикрытие" планов Кремля по инкорпорации молодых государств в состав Российской Федерации. При этом, как только российское руководство, руководствуясь формулой "суверенитет равен мировым ценам", начинает сокращать экономические преференции, как для самых ярых обличителей российского "империализма", так и для псевдосоюзников, - и те, и другие воспринимают ликвидацию многолетней экономической поддержки как безусловное свидетельство полномасштабного политического давления (стремления "установить политический контроль") со стороны России. Или, что еще хуже, надвигающегося аншлюса.

Весьма сложно объяснить ситуацию, когда прямо противоположные экономические действия приводят к одному и тому же политическому результату. Следовательно, в обличении "имперских амбиций" Москвы присутствует определенное лукавство. Смыслом многолетней лимитрофной антироссийской кампании, обвиняющей Москву в "аншлюсных" намерениях, скорее всего, служит стремлениево чтобы то ни стало сохранить возможности экономической эксплуатации своего географического соседства с Россией и при этом получать экономические и политические "бонусы" от Запада в качестве "жертвы российской имперской алчности".

Другим парадоксом "лимитрофной политики" на первый взгляд может показаться позиция Вашингтона и Брюсселя, которые прекрасно понимают отсутствие реальных возможностей для поглощения Россией сопредельных территорий, но продолжают увлеченно подыгрывать истовым "борцам за суверенитет" на постсоветском пространстве. Когда у лидеров "великих держав" появляется возможность обсудить вопросы "надвигающегося аншлюса" Россией соседних государств за "круглым столом", данная тема мгновенно исчезает из повестки дня, а скорее всего Запад ее даже не предлагает. Так было и на встрече министров иностранных дел стран G8, на самом саммите "восьмерки", на многочисленных двусторонних встречах в формате "Запад – Восток". И дело не в том, что повестки заседаний утверждаются консенсусом - возможно, западные спонсоры опасаются, что Москва, воспользовавшись "заботой" Брюсселя и Вашингтона о суверенитете европейского и одновременного российского "пограничья", предложит Западу взять на себя финансовое обеспечение лимитрофов: открыть европейский и американский рынок для их вина, металла и калийных удобрений, доплачивать за потребляемый ими российские газ и нефть и т.д. И таким образом разделить с Россией реальные затраты на поддержку суверенитета Украины, Грузии, Беларуси, Молдовы.

Не исключено, что такого рода жесткий разговор не нужен и самим лимитрофам. В сложившейся ситуации они не могут не понимать очевидного: чем сильнее Россия, тем нужнее Западу ее соседи. По идее, постоянно провоцируя Москву, организовывая против нее пропагандистские кампании, никто так не заинтересован в росте экономического и военного потенциала РФ, как сами лимитрофы. Похожая суицидальная политика была характерна для польской элиты конца 1930-х гг. Как известно, для Польши тех лет все закончилось очень плохо. Вопрос в том, сумеют ли сегодняшние лимитрофы на постсоветском пространстве достичь достаточной зрелости, чтобы избежать участи своих исторических предшественников.

Андрей Суздальцев

Продолжение следует
18/09/2006