Администрация президента Ислама Каримова на протяжении большей части постсоветской эпохи занималась тем, что пыталась оградить Узбекистан от гегемонистских притязаний России. Например, в конце 1990-х и начале 2000-х гг. довольно часто наблюдались случаи сжигания книг на русском языке. Теперь, когда Узбекистан и Россия вновь стали ближайшими союзниками, эта прежняя политика узбекского правительства внезапно обернулась проблемой, поскольку многие узбеки сегодня сталкиваются с трудностями, налаживая общение на русском языке.

Восстановление отношений между Каримовым с Россией началось в 2003 г., примерно в то время, когда узбекский лидер начал испытывать растущее разочарование в стратегическом партнерстве Ташкента с Соединенными Штатами. После андижанских событий в мае 2005 г. наблюдалось быстрое улучшение в узбекско-российских отношениях. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.] В ноябре 2005 г. был подписан двусторонний договор, в результате которого узбеки получили более широкие возможности в сферах экономики и образования. Однако большинство узбеков, не зная русского языка, лишены возможности воспользоваться благоприятной ситуацией.

Государственным языком в СССР был, разумеется, русский. Однако после того как в 1991 г. Узбекистан получил независимость, Каримов урезал масштабы обучения русскому в школах – во многом руководствуясь желанием ослабить влияние Москвы на узбекских граждан. По закону о языке 1995 г., русский утратил официальный статус в Узбекистане. Количество чисто русскоязычных школ или школ со смешанным русско-узбекским обучением снизилось с 1147 в 1992 г. до 813 в 2000 г.

Ситуация в Андижане – арене устроенной властями в 2005 г. кровавой бойни, является примером того, как обстоят дела во всей стране в целом. Школа № 1 – единственная в городе, где обучение ведется исключительно на русском языке, тогда как во времена распада Советского Союза таких школ с обучением только на русском языке было пять. В последние годы сократилось не только число школ, но и количество уроков русского языка.

В 2003 г., по сообщению официального российского агентства РИА "Новости", 57% узбекского населения хотя бы немного говорило по-русски. В это число входили этнические русские, которые в то время составляли около 4 процентов населения. Сегодня, согласно большинству оценок, этнические русские все еще составляют около 4% 26-миллионного населения Узбекистана.

>Невзирая на государственную политику, направленную на препятствование распространению русского языка, узбеки – особенно жители крупнейших городов страны, таких как Ташкент, Самарканд и Наманган, – все же стремятся его изучать. Сегодня, когда восстановлены политические отношения между двумя странами, в Узбекистане предложение не поспевает за ростом спроса на преподавание русского языка.

"Я думаю, что стоит говорить о возрождении интереса к русскому языку и русской культуре", говорит Юрий Подпоренко, журналист, освещающий вопросы культуры в ряде российских изданий. "Те люди [узбеки], которые ориентированы на [личностное] развитие, широкий интерес к миру, на самосовершенствование, они делают шаг в сторону русской культуры и русского языка".

Одним из таких честолюбивых узбекских учащихся является Диана Баишева. По окончании средней школы она намерена поступить в Российскую экономическую академию им. Плеханова в Москве. В существующей ситуации у нее хорошие шансы, хотя, по ее словам, получить необходимые навыки владения русским языком было непросто.

"Проблема в том, что в вузах недостаточно русских отделений", говорит она, добавляя, что большинство студентов не имеют возможности изучать русский, необходимый для дальнейшей учебы в России. "Нужно, чтобы больше факультетов открывалось на русском языке, с русскими преподавателями. Учителей не хватает, в этом проблема", говорит Диана.

В последние годы конкурентом русского стал английский, который считается наиболее востребованным среди учащихся в Узбекистане иностранным языком. По неофициальным оценкам, в настоящее время в узбекских университетах наблюдается примерный паритет между теми, кто подал заявления на изучение английского, и теми, кто желает изучать русский.

С точки зрения обеспечения занятости, Россия играет первостепенную роль для мигрирующих в поисках работы неквалифицированных рабочих. Более миллиона узбекских граждан работают (большинство нелегально) по крайней мере часть года в Российской Федерации и отсылают часть заработков домой, чтобы поддержать семьи. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.] Многие из этих трудовых мигрантов, обычно происходящих из беднейших сельских общин Узбекистана, знают всего несколько слов по-русски. Плохое знание языка является помехой для заработков, а кроме того, повышает уязвимость перед злоупотреблениями, вымогательством и дискриминацией, считают некоторые эксперты.

Даже среди узбеков, не собирающихся выезжать из страны, плохое знание русского ограничивает возможности получения работы. "Если открыть любую газету с объявлениями о поиске работы, обязательно обнаружится, что практически любая организация разыскивает специалистов со знанием одновременно и узбекского, и русского языка", говорит Ирина, студентка университета, отказавшаяся назвать свою фамилию.

Впрочем, некоторые известные представители узбекской интеллигенции не видят необходимости в восстановлении официального статуса русского языка. "В 1989 г. узбекский язык сделали государственным. И это правильно", говорит Озод Шарафутдинов, профессор Ташкентского государственного университета. "Потому что каждая нация, если она независима, самостоятельна, имеет право на придание своему языку статуса государственного".

По словам Подпоренко, в настоящее время положение русского языка можно определить формулой: "бесправен, но востребован". Не оспаривая права узбекского правительства на проведение языковой политики, он говорит, что расширение преподавания русского языка в наибольшей степени отвечает интересам самого Узбекистана. "Не нужно жить в изоляции от других культур", говорит он. "Русский язык остается наиболее широким каналом информации".

От редакции. Юнус Халиков – псевдоним независимого журналиста из Узбекистана.