>Сохранение путинского режима в нынешнем виде требует гражданской войны. Сверхпрезидентская республика была создана Ельциным в 1993 году. Маленькая, но победоносная война в центре Москвы позволила Ельцину утвердить на референдуме Конституцию, гарантировавшую неограниченную власть президента. Для ее продления за пределы ельцинского царствования понадобилась еще одна война - на этот раз чеченская. Она вознесла к власти Путина. Прецедентов мирной передачи власти в рамках нынешней Конституции просто нет. Ибо это Конституция гражданской войны.

Выходит, трансферт власти в рамках действующего режима предполагает гражданскую войну как базовый институт. Если республику Ельцина не смазывать человеческой кровью, колеса "конституционного механизма" не завертятся и новый властитель не придет. Мы, наивные, считали войны 1993 и 1999 года случайными сбоями политического механизма постсоветской Эрэфии. Меж тем "случайными сбоями" были спокойные выборы. Даже президентские выборы 1996 всего лишь закрепили результаты маленькой гражданской войны внутри элит, результатом которой стала капитуляция перед чеченцами.

Потому и не выходит ничего у нынешних властителей, потому и не появляется никак вожделенный преемник, что они не понимают этого закона. Им, бедным, все кажется, что у многочисленных преемников и преемничков то рожа неказистата, то рейтинг маловат. На деле же механизм перехода власти в Ельцинленде устроен иначе, чем мы о нем думаем. Он имеет малое отношение к традиционной демократии. Его подлинным механизмом является гражданская война, а демократические институты призваны лишь оформлять ее итоги.

Вглядитесь в политическую систему РФ последних 15 лет и вы с ужасом убедитесь, что начиная с 1993 года любые выборы были лишь прикрытием для гражданских войн. Отсюда бесконечные Бесланы и Буденовски, прекрасно заменяющие "вотумы недоверия" и обструкцию в парламенте.

Однако при всей омерзительности подобного механизма смены власти даже в нем брезжит лучик надежды. Если временно не принимать во внимание, что у нас власть менялась в результате гражданских войн, а в США - в результате выборов, мы неожиданно можем убедиться, что политическое разделение в России происходит примерно по тем же параметрам, что и в Америке. Все 90-е власть принадлежала нашему аналогу демократов - либералам-западникам с уклоном в правозащиту. С приходом к власти "республиканца" Путина пошел уклон в консерватизм, укрепление всех и всяческих вертикалей и, конечно, традиционные ценности, возросло политическое влияние православной церкви.

Иначе говоря, в рамках "ельцинского" механизма трансферта власти через гражданскую войну у нас уже сложилась двухпартийная система. Она почти невидна невооруженным глазом, но, тем не менее, существует. В начале путинского правления, божественных "нулевых", народ терпеть не мог правозащитников. Году в 2003 понял, что правозащита не такое уж плохое дело. Сейчас сама идея реабилитирована (а полной ее реабилитации мешает лишь то, что скомпрометированные правозащитники 1990-х сидят на прежних местах). Иначе говоря, маятник от "республиканца" Путина качнулся в обратном направлении.

Сегодняшние российские "демократы" говорят о необходимости отделиться от "путинской тирании" и создать основанную на правах и свободах народа "свободную федерацию конфедераций", а "путинские республиканцы" хвалят железную вертикаль власти и вводят в школах "Основы православной культуры".

Понятно также, что оппозиция при таком раскладе будет апеллировать к правам человека, а правительство - к религиозным ценностям и их эрзацам - "имперству", "византийству", "евразийству", прочей чепухе и демагогии. Таким образом, идеологический расклад в России, несмотря на бегающих по поверхности в великом множестве ряженых "имперцев" и столь же ряженых "фашистов", становится похож на общемировой.

Больше того, само противостояние "имперцы" - "националисты", которого так боится мой друг Борис Межуев, вписывается в вышеизложенную схему. Ибо если для "имперца" (то есть очень тяжеловесного и кондового аналога республиканца) важны религиозные ценности (из которых он по глупости выводит необходимость "тягла" для русского народа), то для "националиста" важны права. Права нации, права каждого конкретного человека. Недаром крайне правые наши националисты избрали в качестве образца для подражания Господин Великий Новгород. Эту средневековую купеческую демократию при всем желании не назовешь фашистским государством.

Выходит, те, кого правительство называет "фашистами", - аналог демократов? Странно звучит, но в наших условиях - да. Ведь эти люди готовы основать множество мелких этнических "штатов", основанных на правах человека - лишь бы жил русский народ. Вообще, они не пугаются, если им говорят о целой сети "русских государств". Ибо они взывают к иным ценностям буржуазно-свободного мира. "Фашисты" - наши протестанты, проще говоря. "Имперцы", "православные мракобесы" - наши католики. Именно так и никак иначе.

Когда чуткий, как сейсмограф, Дмитрий Быков пишет в своем романе "ЖД" о противостоянии между "варягами" и "хазарами", он пишет об этом. И высмеивая под именем "Плоскорылова" одного из видных лидеров наших "республиканцев", он интуитивно ничуть не ошибается, ибо сам принадлежит к другой партии. Но тогда, тогда выходит, не так уж неправ молодогвардеец, обозвавший Быкова "фашистом" в недавней статье? С точки зрения словарного значения слова "фашист" - безусловно, неправ. Но с точки зрения понимания этого слова в рамках нашей статьи молодогвардеец, пожалуй, не ошибался. Как причудливо тасуется колода: "фашист"=националист=сторонник буржуазных прав и свобод=сторонник прав человека. Нет, дорогой читатель, я понимаю, эти слова сложно читать подряд и странно видеть рядом, но в нашей реальности все по-сути, так и есть, у нас "фашисты" - главные защитники прав народа, и "фашист" Белов - главный правозащитник.

Я понимаю, дорогой читатель, что наговорил сейчас много нового и странного. Пожалуй, это трудно уложить в голове с одного раза. Но, тем не менее, возможно. Итак, я утверждаю, что в России неявно, в неоформленном и непонятном еще для самих людей виде сложилась общемировая двухпартийная система. Сторонники прав человека (по американским политическим меркам - "демократы", обзываемые у нас также "фашистами" и "оранжистами", часто называющие себя националистами) vs сторонники обязанностей человека, легитимирующие свои воззрения через религию (они же - "имперцы", обзываемые также "православными мракобесами" и "охранителями").

Вернемся, однако, к теме гражданской войны. Власть отдавать никто не любит. Между тем "республиканская" администрация Путина явно находится в идеологическом кризисе. Удивительное дело, введение ОПК в школах, всего пару лет назад вызывавшее в обществе горячее одобрение, сегодня встречает лишь скепсис. Маятник явно пошел в сторону оппозиции. Хотя оппозиция сама не понимает, что она такое, как не понимает это и действующее правительство.

Наша власть привыкла менять идеологические векторы, не слишком меняя собственный кадровый состав. Для того чтобы правящая корпорация могла спокойной перекраситься, ничуть не меняясь, и нужны маленькие (и не очень маленькие) гражданские войны.

Однако сегодня механизм войны практически исчерпан. Россия слишком слаба, чтобы развязать войну за пределами своей территории (например, в Грузии). А война на собственной земле чревата созданием таких угроз безопасности страны, что лучше даже и не пытаться "играть со спичками".

В последние пару месяцев "республиканец" Путин, начавший свою карьеру в большой политике с фразы про "мочить в сортире", усиленно пытается играть "демократа". Много говорит о свободе и демократии. Да только этого мало. И для Запада и для сменившегося идеологического вектора внутри страны.

Двухпартийная система, как мы уже сказали выше, сложилась. Единственное, что ей требуется - это легализация. Российская политическая система - это система фиктивных партий, которые, по сути, плохо понимают, зачем они нужны, а собственных избирателей видят в лучшем случае только на картинках - в презентациях, предъявляемых партийным вождям политтехнологами. Потому - долой ее.

Все ищут Путину место в истории. Объявляют его то Дэн Сяопином, то аятоллой Хаменеи. Так вот, лучше бы ему стать Хуаном Карлосом. Нынешний испанский монарх обеспечил переход своей страны к демократии. Недавно Путин встречался с ним, и испанский король наверняка мог бы рассказать ему много полезного на этот счет.

Ибо альтернатив, видимо, две.

Первая - переход к реальной демократии.

Вторая - та или иная форма гражданской войны с целью продления бытия нынешнего режима, его перекрашивания в новые идеологические цвета в соответствии с требованиями времени.

Второй альтернативы даже в "мягкой", выборно-полицейской форме, хотелось бы избежать.

Коль скоро у нас есть уже два идеологических фланга, разделенных между собой по ценностным основаниям (а спор о ценностях - базовый спор в современном мире), российскую политику следует доверить им. Для действующего президента этот сценарий - максимально достойный. Для действующих политических элит - это шанс создать комфортным государство, из которого уже не надо будет сломя голову бежать на Запад. Конечно, путь к демократии не будет легким, но чем раньше мы его пройдем, тем лучше. И нам польза, и Путину - место в истории.

Павел Святенков
22.09.2006