Последнее обострение отношений между Россией и Грузией заставляет снова и снова задаваться вопросом: на что, собственно, рассчитывает Михаил Саакашвили, когда провоцирует Россию?

За последние два года все сторонние наблюдатели уже привыкли, что Тбилиси и Москва периодически обмениваются жесткими высказываниями в адрес друг друга, что отношения этих стран практически безнадежно испорчены, но последний конфликт между ними перешел любые допустимые дипломатические рамки. Грузинские власти демонстративно арестовали четырех российских офицеров, обвинив их в шпионаже, еще один офицер был блокирован в здании штаба российских войск в Закавказье. По этому же делу были задержаны также 12 граждан Грузии. Вместе с арестованными ранее сторонниками проживающего в Москве главного грузинского оппозиционера Игоря Георгадзе их обвиняют в участии в подготовке антиправительственного выступления. В ответ Москва отозвала из Тбилиси своего посла, эвакуировала дипломатов и членов их семей и семей военнослужащих, прекратила выдачу виз грузинским гражданам. Россия также инициировала принятие резолюции Совета Безопасности ООН, которая должна была осудить действия Грузии, но в последний момент документ был заблокирован США и Великобританией. Фактически хуже может быть только война, и об этом все активнее начинают говорить радикалы с обеих сторон.

Такие агрессивные действия грузинских властей поставили Москву в достаточно сложное положение. Демонстративные аресты российских военных в чужой стране, обвинения их в шпионаже и в связи с местными заговорщиками явно призваны унизить Россию и, может быть, вынудить ее пойти на неадекватные действия. Например, попытаться силой освободить своих офицеров. Возможно, именно так бы и поступили те же американцы, если бы, например, по подобным голословным обвинениям где-нибудь в Панаме или Венесуэле задержали американских военных. Великие державы чрезвычайно болезненно относятся к статусу своих граждан, тем более тех, кто находится на их службе. И малые страны это хорошо понимают. Дразнить могучего соседа почти всегда оказывается себе дороже. Вернее, дразнить можно, как показывает пример Венесуэлы, президент которой недавно назвал Буша сатаной, от которого пахнет серой, но оскорблять действием все же не рекомендуется. Но Грузия нарушила неписаное правило и серьезно "наехала" на Россию. Для этого надо либо быть излишне самоуверенным, либо полагаться на чью-то поддержку. Второе более чем вероятно, особенно в связи с тем, что США и Великобритания уже поддержали Саакашвили, не допустив быстрого принятия в ООН осуждающей его действия резолюции.

В результате всего произошедшего Москва пришла просто в ярость. Для нее Грузия это практически как Панама для Америки, и тезис про "моську, что лает на слона" для российской политической элиты выглядит очень актуальным. И российские официальные лица сделали все, что от них и ожидали. Это был не только отзыв посла, но и жесткие заявления министра обороны Сергея Иванова и высказывания депутатов Госдумы. Фактически российский министр назвал Грузию государством, где возобладал бандитизм в политике, а президент Владимир Путин определил действия грузинских властей, как "акт государственного терроризма с захватом заложников". Он же недвусмысленно заметил: "Эти люди думают, что, находясь под крышей своих иностранных спонсоров, они могут чувствовать себя комфортно и в безопасности". Но никто не будет на самом деле начинать войну с Грузией и высаживать десант в Тбилиси. Тем более что грузины не стали переходить последнюю черту, они до этого момента отпустили арестованных военных и передали их нейтральной стороне. Пока неповоротливый, но очень злой "российский медведь" размахивался для удара, назойливая "грузинская мошка" успела отлететь в сторону. Своей цели грузины все равно уже практически добились, они вывели Россию из себя, поставили ее тем самым в весьма двусмысленное и обидное положение.

Скорее всего,
>вся эта странная история была адресована западному сообществу. Оно и так сегодня настороженно относится к политике Москвы, к ее стремлению стать сильнее и иметь возможность влиять на ситуацию не только в ближнем зарубежье, но и в Европе. На Западе в последнее время вообще не считают Россию частью своего мира. Вот и в этой ситуации европейцы, несмотря на то, что явными провокаторами выступили грузины, наверняка увидят отблески российской имперской политики, против которой выступила маленькая, но гордая закавказская республика. Именно на это, очевидно, и был расчет у Саакашвили: несопоставимость размеров двух враждующих стран наряду с нарастающим недоверием к политике Москвы на Западе позволят ему выйти сухим из воды.

Грузинский президент наверняка рассчитывал также, что попутно ему удастся разгромить ту часть своей внутренней оппозиции, которая ориентируется на Россию. Ему было важно дискредитировать не только ее, но и саму идею политической ориентации на Москву. С другой стороны, скандал произошел как раз между референдумом о самоопределении, проведенным в сентябре в Приднестровье, и планируемым в ноябре аналогичным референдумом в Южной Осетии. Соответственно, резкое обострение отношений с Россией должно, несомненно, привлечь внимание международной общественности к Грузии и ее нерешенным территориальным проблемам. Очевидно, по мнению Тбилиси, резкая конфронтация с Россией не даст Москве использовать планируемое предоставление бывшей сербской провинции Косово независимости в качестве прецедента для последующего тихого признания независимости грузинских мятежных автономий – Абхазии и Южной Осетии. А такое намерение в России высказывают все чаще и чаще.

В одной из сентябрьских программ, сразу после приднестровского референдума, на российском НТВ были представлены три точки зрения по поводу признания независимости этих территорий. Депутат Думы Сергей Бабурин выступал за немедленное признание, лидер правых Никита Белых говорил, что это приведет в дальнейшем к требованию о проведении аналогичных референдумов в Восточной Украине, Крыму и Северном Казахстане со всеми вытекающими политическими последствиями, и задавал риторический вопрос, зачем это нужно России. И, наконец, влиятельный политолог Вячеслав Никонов очень осторожно, но достаточно настойчиво говорил о праве народов на самоопределение и о прецеденте, который может возникнуть в случае признания независимости Косово. Последнее мнение ближе всего к официальной позиции Москвы. Судя по всему, здесь еще не решили, как будут себя вести по вопросу о мятежных территориях, в том числе Абхазии и Южной Осетии, но уступать их Саакашвили явно не намерены. Но и просто признать их независимыми государствами и принять в состав России Москва тоже не может. Слишком велики политические риски такого развития событий в отношениях с мировым сообществом. В лучшем случае Абхазия и Южная Осетия, как и Приднестровье, станут для России чем-то вроде турецкого Кипра для Турции. Вот как раз этого и не хочет допустить Саакашвили. Своими провокациями и тесно связанными с ними скандалами он пытается продемонстрировать, что Россия не слишком цивилизованное государство. А вот то, что его родную Грузию также могут посчитать таковым, грузинского президента мало волнует.

И вот тут возникает естественный вопрос: насколько отвечает интересам самой Грузии такая политика на грани фола в отношении России? Грузинский президент не может не понимать, что вернуть в нынешней ситуации Абхазию и Южную Осетию в состав Грузии уже не удастся. Военное решение невозможно, потому что Москва теперь обязательно вмешается в любой возможный конфликт под предлогом защиты российских граждан. Этот простой факт придает всем текущим внешнеполитическим действиям Саакашвили элемент авантюризма. Он собирает силы, готовит армию, постоянно повышает ставки в игре, создает образ внешнего врага, подавляет врагов внутренних, но уже ясно, что он никогда не сможет использовать сконцентрированные в своем распоряжении силы для военной операции. Если, конечно, у него не совсем потерян инстинкт самосохранения. Однако невозможно постоянно держать общество в напряжении, как нельзя долго объяснять все трудности жизни в Грузии происками врагов и необходимостью борьбы с ними. Надо либо напасть и победить, либо еще больше закручивать гайки, подавляя постоянно растущее недовольство внутри страны. Так как победить нельзя, значит, будут закручивать гайки.

Правление Саакашвили долгое время связывали с европейским вектором для Грузии, считали, что при нем страна станет цивилизованной, станет частью Европы. Увы, последние события говорят, что Саакашвили больше становится похож на латиноамериканского каудильо, а Грузия – на Панаму при Норьеге. Или можно его еще сравнить с президентом Венесуэлы Чавесом наоборот. Чавес постоянно провоцирует США, а Саакашвили – Россию. Правда, у горячего венесуэльца есть нефть, грузинам в этом смысле тяжелее.

Без всякого сомнения, грузинам не нравится, что Москва поддерживает Южную Осетию и Абхазию, безусловно, у них есть собственная гордость, которая была почти потеряна за годы после распада СССР. Саакашвили дал им надежду, он показал им светлое будущее, возможность решить все проблемы, сделать Грузию маленькой империей на Кавказе, вернуть былую славу. Не случайно, после "цветной" революции Саакашвили заменил государственный флаг. Вместо флага бывшей Грузинской республики, просуществовавшей с 1918 по 1920 год, был введен флаг царя Давида Строителя, при котором Грузия в XII веке стала большой Закавказской империей. Грузинский президент предложил обществу простую идеологию – подняться с помощью США, стать альтернативой России, новой православной империей, которая будет доминировать в Закавказье, станет форпостом Запада на границах с Востоком. Но политическая реальность оказалась слишком суровой. Идеи Саакашвили останутся иллюзиями, а его политическая практика говорит о том, что он видит свою цель в создании напряжения для России. Но это не может быть полезным для процветания грузинского общества, это может отвечать только чьим-то глобальным геополитическим задачам. Особенно в случае если справедлива мысль о том, что в мире опять началось противостояние между великими державами.

Тем тяжелее будет последующее разочарование в Грузии. Уже сейчас в стране идет нагнетание напряженности, массовые аресты, обвинения в угрозе переворота, а в дальнейшем, при росте недовольства в обществе, оно будет только усиливаться. Самое печальное, что радикализация отношений и внутриполитической борьбы может привести к типично латиноамериканским методам борьбы против каудильо. Ничем хорошим это не закончится.

Самое тяжелое в нынешнем развитии ситуации в Грузии для нас заключается в том, что в результате все казахстанские инвестиции в этой стране могут оказаться под угрозой. Активно инвестируя в Грузию наши фактически поддерживают Саакашвили, который обеспечивает легитимность приобретаемой собственности и вложенных денег. Однако если предположить худшее – возможную смену власти в этой стране, что вполне может иметь место при таком радикальном развитии событий, – то собственность, приобретенная при Саакашвили, сразу потеряет свою легитимность. Это касается и гостиниц, приобретенных банком "ТуранАлем", и "Тбилгаза", и Батумского порта, в которые инвестирует "КазМунайГаз". В случае с банком "ТуранАлем" ситуация вообще уникальная. Казахстанский банк практически не учитывает политические риски своих вложений, которые обеспечиваются депозитами казахстанских граждан, предприятий и заимствованиями за рубежом, полученными под суверенный рейтинг страны. Более того, он разделяет эти риски с Саакашвили. Например, гостиницы в Аджарии явно сомнительный актив ТуранАлембанка. Аджарские политические деятели времен Аслана Абашидзе, в частности Джамал Гогитидзе, числятся среди тех, кто ведет активную борьбу против Саакашвили. Но "ТуранАлем" рассчитывает, что наше государство ему поможет, если вдруг начнутся трудности с выплатами. Наверное, это правильно, потому что вкладчики банка не виноваты в том, что банк вложил их депозиты в грузинские активы, а банк не виноват в том, что Саакашвили поставил перед своей страной нереальные планы и ради их достижения поссорился с Россией.

Султан Акимбеков
Алматы
№19 (180) 11 - 24 октября 2006