Яссауи Мергалиев: В Варне мне строили козни коллеги из Казахстана
Путь к звездам призера одного из престижнейших конкурсов балета лежал через тернии

В этом году впервые в истории отечественного балета казахстанский артист завоевал первое место на международном варненском конкурсе, который проводится уже в течение 22 лет. Солист ГАТОБ им. Абая Яссауи Мергалиев приехал в Варну подготовленным. За его плечами уже были призовые места на десяти международных конкурсах, стажировка в Имперском русском балете и участие в концертах балетной труппы "Европа-данс" во Франции. По признанию самого Яссауи, председатель жюри – звезда мирового балета Юрий Григорович не ожидал увидеть столь сильной казахстанской школы. И это несмотря на то, что перед самым финалом наш 21-летний танцовщик оказался в больнице и врачи запретили ему выходить на сцену.

Поймать Яшу (так его называют коллеги и друзья) в Алматы практически невозможно. Вернувшись с международного конкурса Юрия Григоровича "Молодой балет мира", который проходил в Сочи, он провел в Алматы всего три дня. В один из них Яссауи Мергалиев выступал на сцене родного театра оперы и балета в спектакле "Дон Кихот" с партнершей Натальей Лазебниковой – примой-балериной Национального театра оперы и балета Украины. Нам удалось встретиться с артистом за несколько часов до отлета самолета в Киев, где начинались его гастроли. Дальше в списке – Латинская Америка и Греция.

ЛИТЕР-Неделя: Яссауи, ты очень много времени посвящаешь различным конкурсам. Ходят слухи, что ты страдаешь "медальной болезнью"…
Я.М.: Возможно. Как только вернусь с гастролей, хочу участвовать в конкурсе "Астана – Байтерек". Сейчас я действительно очень много езжу на конкурсы – в этом году выступил уже на четырех и уезжал только с медалями. У некоторых моих коллег это вызывает раздражение. Может, они не понимают, что я не просто делаю себе имя, выступая за границей. Люди узнают о казахстанской школе балета, о которой раньше просто не имели представления. Даже Наташа Лазебникова, артистка из соседней страны, удивилась и порадовалась уровню нашего театра. Разумеется, в этом году у меня было время для отпуска, чтобы подлечить суставы, но я не смог посвятить его отдыху. Получилось так, что я кочевал с одного конкурса на другой. Сейчас начался новый сезон, и, думаю, отдохнуть у меня получится не скоро. Это не совсем правильно. Век артиста балета недолог, мы сами не замечаем, как становимся ненужными в 25–27 лет. Я знаю коллег, которым уже физически больно выходить на сцену.

ЛИТЕР-Неделя: Может, причиной твоего недуга в Варне стало переутомление?
Я.М.: Честно скажу, я молил бога, чтобы приз достался хотя бы одному казахстанцу, ведь представлять страну поехал не я один. Было тяжело, мои же соотечественники умудрялись строить мне козни: распускали нелепые слухи, шептались за спиной. Перед третьим туром мои нервы не выдержали – и я оказался в больнице. Написал расписку, что в случае чего не имею претензий к врачам, и вышел на сцену. Пришлось облегчить некоторые трюки, но станцевал я на совесть. Когда я услышал похвалу от Юрия Григоровича и узнал о первом месте, чуть не упал в обморок – от слабости и радости. После мы встретились с мэтром в сентябре на сочинском конкурсе "Молодой балет мира", там мне досталось второе место. После награждения Григорович сказал мне: "Иногда нужно после золота получать серебро, но не ниже". Я согласен.

ЛИТЕР-Неделя: У тебя начинается сезон гастролей. Значит, на сценах Казахстана тебя можно будет увидеть не так часто?
Я.М.: Гастролировать мне приходится не только ради амбиций, но и для того, чтобы заработать денег, а не клянчить их у спонсоров. Всем известно, что артист балета в нашей стране не зарабатывает больших денег. Лично я, солист высшей категории, получаю зарплату в тридцать тысяч тенге. И это в то время, когда в Мариинском, Большом, Киевском театрах артисты получают пятьсот долларов в месяц и плюс еще пятьсот за каждый выход – их может быть 5–6 в месяц. Наши успешные предприниматели могли бы порадовать артистов, проспонсировав премьеру или сезон. Я думаю, это в их силах. Раньше за "золото" на международных конкурсах артистам давали квартиры, теперь, видимо, четыре призовых места за два месяца – это лишь мое личное дело. Мне кажется, в нашем балете существует какая-то глупая ревность к зарубежным сценам. Поэтому очень талантливые ребята из Казахстана, которые сейчас танцуют в Лондоне, относятся к нам как к периферии. У меня другая позиция: я не хочу уезжать из Казахстана, но гастролировать не перестану. Многие отечественные балерины и танцовщики живут в своем вакууме и не замечают, что творится в мире. Это то же самое, что читать одного великого Пушкина, но не знать о существовании в мире Дэна Брауна и Мураками.

ЛИТЕР-Неделя: Тебе приходилось выступать, так скажем, вне сцен театра, по заказу?
Я.М.: Этим грешен не один артист. Выступать в ресторане за пару сотен долларов нам, носителям культуры, не очень приятно. Представьте, у тебя за плечами несколько лауреатских званий, а ты танцуешь перед жующими людьми. У меня тоже были трудные времена, порой мой завтрак составлял хлеб с чаем без сахара, иногда и на проезд не было денег. Помню, как в 16 лет в день своего рождения, 30 декабря, я выступал с сестрой в ресторане. Папа уехал в командировку, старший брат уже работал в театре Астаны, и я оставался за старшего. Мы заработали четыреста долларов, на которые отпраздновали Новый год и еще месяц жили припеваючи.

ЛИТЕР-Неделя: Родители, наверное, с рождения хотели, чтобы ты стал артистом?
Я.М.: Мой старший брат первым пошел учиться в хореографическое училище, потом отдали сестру и меня прицепом, чтобы не шатался по улицам. Мой дедушка Тмат Мергалиев – профессор консерватории, родители – педагоги, но отношения к балету в моей семье никто не имел. В юности папа увлекался спортом, мама – гимнастикой. Я тоже увлекся, захотел доказать себе, что я могу. Сначала были комплексы из-за маленького роста – я был самый низкий на своем курсе. Многие и сейчас говорят, что некоторые роли в силу комплекции мне недоступны. В такие моменты внутри меня начинается борьба, и зачастую получается так, что я доказываю себе и другим: это неправда. Знаете, Михаил Барышников был ниже меня ростом – всего около 165 сантиметров. Мой рост – 173, так что не думаю, что дело во внешних показателях. Я очень хочу станцевать в "Жизель", в первую очередь отыграть в другой стране, получить признание и с гордостью выступить здесь назло завистникам. Но я дал себе слово, что к принцу в "Лебедином озере" не притронусь – это роль для фактурных танцовщиков. Должен признать, что я больше гротесковый артист, но один мудрый человек посоветовал не зарекаться.
Было время, когда в родном театре для меня не находилось ролей, но я никогда не жаловался руководству, как это принято среди многих отечественных артистов. Того, что они никак не подходят под формат определенного спектакля, они не замечают, начинают жаловаться, что их притесняют. Если ты маленькая, у тебя икры как бутылки и кривые ноги, то тебе не место в "Лебедином озере" – пойми это!

ЛИТЕР-Неделя: Что заставило тебя остаться здесь, если ты получал награды на мировых конкурсах, а в Казахстане тебя не признавали?
Я.М.: Я хотел уехать. Такое время тогда было, меня окружало какое-то неприятие со стороны коллег и преподавателей. Но мама сказала: "Уехать ты всегда успеешь и вернуться с опущенной головой – тоже. Мы не хотим для тебя такой участи".

ЛИТЕР-Неделя: Ты сам сказал, что танцовщику на сцене надолго не задержаться. Чем планируешь заниматься дальше?
Я.М.: Я хотел бы получить высшее образование по своей профессии и закончить юридический факультет. Хочу стать министром культуры, думаю, юриспруденция мне пригодится.

Жама ГАФУР, фото из архива Яссауи МЕРГАЛИЕВА, Алматы