9 октября сейсмостанции в Южной Корее, России, Японии, США и Австралии зафиксировали землетрясение силой 3,58 балла, вызванное, как вскоре выяснилось, первым северокорейским ядерным взрывом, который был произведен на полигоне Хвадэри. Но гораздо сильнее по своим последствиям стало политическое землетрясение, спровоцированное этим событием

Итак, Пхеньян сделал заявку на вступление в клуб атомных держав, заявив о проведении успешного испытания ядерного оружия. За два часа до взрыва Пхеньян предупредил о нем Москву. Пхеньян известил о нынешнем испытании и Китай, но сделал это всего за двадцать минут до взрыва. Пекин практически сразу поставил об этом в известность США, Японию и Южную Корею.

По оценкам экспертов, КНДР использовала плутониевый заряд, в котором сфера из плутония-239 обжимается равномерным взрывом со всех сторон. Именно такая бомба была взорвана в США в 1945 году. Для взрыва достаточно иметь 5 кг плутония. По мнению экспертов, взорванное в КНДР устройство невозможно установить ни на одну из имеющихся у Пхеньяна ракет: оно слишком велико, но его можно загрузить в бомбардировщик.

Как северокорейскому режиму удалось стать атомной державой де-факто? Это длинная история, которая началась свыше сорока лет назад. С момента основания государства в 1948 году военная политика КНДР была сосредоточена на поддержании и увеличении военной мощи, способной к наступательным действиям в регионе. В рамках этой задачи КНДР прилагала максимальные усилия к созданию атомного оружия. Кроме того, во время Корейской войны 1950–1953 годов США несколько раз угрожали КНДР использованием ядерного оружия. После войны в нарушение соглашения о перемирии 1953 года в Южной Корее остались войска США. Американ­ские документы, рассекреченные в 1990-х, доказывают, что на территории Южной Кореи были расположены базы с ядерным вооружением Соединенных Штатов (к 1967 – около 950). КНДР постепенно развивала атомные военные исследования, воспользовавшись конфронтацией между ядерными державами в период холодной войны.

В 1960-е годы с помощью СССР была развернута работа по созданию научно-экспериментальной инфраструктуры, подготовке необходимого контингента специалистов и строительству производственных мощностей в атомной промышленности мирной направленности. В 1963-м в Йонбене началось строительство ядерного центра, а в 1986-м там был введен в строй небольшой исследовательский уран-графитовый реактор. После каждой поставки топлива на этот объект Советский Союз получал официальное заверение от руководства КНДР об использовании полученного топлива исключительно в мирных целях.

Деятельность северокорейцев в ядерной сфере не вызывала большого опасения примерно до середины 1980-х годов. Тогда впервые были получены данные, что КНДР освоила производство оружейного плутония, необходимого для создания атомной бомбы.

В декабре 1985-го по настоянию СССР (в обмен на помощь в строительстве двух реакторов) КНДР подписала Договор о нерас­пространении ядерного оружия (ДНЯО). Но после этого Пхеньян не предоставил инспекторам МАГАТЭ полный список своих ядерных объектов и материалов и не обеспечил доступ к этим объектам. В 1992 году Северная и Южная Корея подписали Совместную декларацию о провозглашении Корейского полуострова безъядерной зоной, от выполнения которой КНДР отказалась в мае 2003 года.

В течение 1992–1993 годов в КНДР было проведено шесть инспекций МАГАТЭ. В 1993-м в ответ на многочисленные требования МАГАТЭ об инспекциях корейские власти вывезли из Йонбена урановые стержни без присутствия инспекторов и заявили о прекращении осуществления инспекций на своей территории. Тогда же было проведено испытание ракеты "Нодон-1". Пхеньян пошел по пути использования высокообогащенного урана для создания более технологически простого заряда "пушечного" типа.

При посреднической миссии экс-президента США Дж. Картера Северная Корея согласилась остановить свои военные атомные программы и начать переговоры с США. В результате представители обеих стран достигли компромисса. Осенью 1994 года была подписана Рамочная договоренность между США и КНДР. Она предусматривала замораживание уран-графитовых реакторов в Йонбене и объектов, имеющих к ним отношение, а впоследствии и полный их демонтаж взамен на мазут для отопления населенных пунктов страны (500 тыс. тонн ежегодно) и строительство двух легководных реакторов с мощностью, недостаточной для производства оружейных ядерных материалов. Однако обе стороны саботировали выполнение соглашения, особенно после прихода к власти администрации Дж. Буша.

Пхеньян откровенно блефовал. В январе 2003 года информагентство Северной Кореи сообщило о выходе КНДР из ДНЯО. В феврале 2005-го МИД КНДР выступил с заявлением о том, что Северная Корея "произвела ядерное оружие для самообороны, и будет принимать меры для расширения его запасов". Кроме того, Пхеньян сообщил о выходе из шестисторонних переговоров по свертыванию своей ядерной программы. Однако экстренная заинтересованность Северной Кореи в получении экономической помощи заставила КНДР вернуться к двусторонним переговорам с Республикой Корея в мае 2005-го. Таким образом, КНДР дважды проводила подобную операцию, всякий раз пытаясь повысить цену для предстоящего торга. По-видимому, не является исключением и последний случай.

Как представляется, КНДР уже обладает всеми необходимыми технологиями, персоналом и инфраструктурой, чтобы производить оружие, аналогичное первым американским и советским атомным бомбам. Сравнение различных оценочных данных показывает, что Северная Корея обладает ядерными материалами, достаточными для производства от 1 до 8 единиц ядерных зарядов небольшой мощности.

Но существует и другой тревожный фактор. Ядерная программа Пхеньяна вызывает особое беспокойство еще и потому, что страна обладает развитыми ракетными технологиями. Жидкотопливные ракеты "Нодон" способны поражать цели на дальность в 1300 км в Южной Корее, Японии, Китае (вплоть до Шанхая) и части Сибири. В ЦРУ полагают, что КНДР вплотную приблизилась к созданию ракеты с дальностью поражения от 3500 до 6000 км, то есть способную простреливать всю Аляску.

Северокорейских ядерных испытаний в мире ждали уже давно, хотя многие не верили, что они произойдут так скоро. По данным американских СМИ, еще в конце лета ЦРУ отметило повышенную активность на полигоне Хвадэри. Правда, оставалась вероятность того, что вся эта активность – не более чем мистификация, потребовавшаяся Пхеньяну, чтобы вынудить Вашингтон согласиться на прямые двусторонние переговоры. В начале октября появились косвенные признаки того, что КНДР действительно собирается в ближайшее время провести испытания: накануне Ким Чен Ир встретился в Пхеньяне с военным командованием.

Как мы могли наблюдать, сообщение о первом ядерном испытании в КНДР шокировало весь мир. Реакция мирового сообщества на это заявление оказалась бурной. США и Япония призвали СБ ООН немедленно принять к КНДР санкции. Китай, Южная Корея и Россия заявили, что выступают категорически против проведения Северной Кореей ядерных испытаний, но призвали все стороны, вовлеченные в процесс урегулирования ядерного кризиса на Корейском полуострове, к спокойствию. НАТО также созвало срочное заседание.

Довольно неожиданным было присоединение к хору голосов, осуждающих Пхеньян, Ирана, которого также обвиняют в попытке создать ядерное оружие. Тегеран заявил, что выступает за мир без атомного оружия. В этом состоит кардинальное отличие этих двух стран. Северная Корея и раньше бравировала тем, что обладает ядерным оружием, однако этим заявлениям никто до конца не верил. Ситуация с Ираном выглядит с точностью до наоборот: Тегеран обвиняют в попытке создать атомную бомбу, а он это отрицает.

Большое значение имеет реакция Китая, который охарактеризовал испытание как "наглое". Тем не менее маловероятно, что решение Ким Чен Ира о проведении ядерных испытаний принималось им самостоятельно. Не исключено, что Пхеньян консультировался с Пекином, но, скорее всего, получил негативный ответ. Однако Пхеньян все-таки решился на проведение испытания. В последнее время КНДР ведет себя все более агрессивно. В июне этого года были проведены испытательные запуски ракет среднего и дальнего радиуса действия; сейчас проведено ядерное испытание. В этой связи возникает ряд вопросов: почему Пхеньян решился на такой провокационный шаг, проигнорировал мнение Москвы и Пекина – двух держав, которые более или менее обеспечивали политическое прикрытие одиозному режиму на международной арене?

Остается предположить, что Пхеньян не случайно решил провести ядерные испытания именно в ту неделю, когда на Совете Безопасности ООН должна была обсуждаться иранская ядерная проблема. Открыв "второй фронт", КНДР могла не опасаться решительной и быстрой реакции мирового сообщества. В Пхеньяне убеждены, что Вашингтон предпочтет дипломатическое решение проблемы и, возможно, даже пойдет на прямой контакт с КНДР, от чего раньше отказывался. Другая точка зрения заключается в том, что Ким Чен Ир сознательно спровоцировал новый кризис для того, чтобы сплотить вокруг себя армию и элиты. Кроме того, Северная Корея рассчитывает, что международное сообщество, высказав моральное осуждение в ее адрес, воздержится от серьезных санкций, а также на то, что разногласия между "ястребами" (США, Япония, Южная Корея) и "голубями" (Россия и Китай) будут углубляться.

На наш взгляд, проведенное испытание было четким сигналом со стороны Пхеньяна Вашингтону, и только ему. Ким Чен Ир совсем не планировал раздражать Москву и Пекин и запугивать Южную Корею и Японию. Мегазадачей КНДР является налаживание прямого политического диалога с США, который, как считают в Пхеньяне, был прерван республиканской администрацией в начале 2000-х годов. По большому счету, в сложившейся ситуации во многом виновата и администрация Дж. Буша, сорвавшая договоренность 1994 года. Любопытно, что все происходящее Пхеньян рассматривал как шаги на пути к "нормализации отношений" с США, то есть к дипломатическому и политическому признанию.

Пхеньян, выйдя из ДНЯО и МАГАТЭ, фактически занимался тем, что активно шантажировал Америку ракетными испытаниями и угрозой атомных взрывов. И вот угроза приведена в действие. Ответное слово за Вашингтоном. Но у президента Буша в настоящее время руки связаны сложной ситуацией на Ближнем Востоке, в Ираке и вокруг атомной программы Ирана. Москва и Пекин, хотя и возмущены, но категорически против силовых акций. Словом, Пхеньян выбрал очень удачный момент для испытаний. Тем не менее Ким Чен Иру не стоит недооценивать решимость Буша и его команды. На сегодня КНДР якобы готова вернуться на шестисторонние переговоры по урегулированию ядерной проблемы на Корей­ском полуострове и отказаться от ядерной программы, если США примут "соответствующие меры".

В принципе, желание политического руководства КНДР и Ирана не отказываться от рассмотрения ядерного выбора в военной сфере было вполне предсказуемым. При этом пять ядерных держав и другие развитые государства сыграли свою активную или пассивную, но фактически поддерживающую роль на пути этих стран к такому выбору.

Итак, каковы перспективы? Высока вероятность того, что количество государств, располагающих таким оружием, будет увеличиваться. Некоторые страны, имеющие технологические и экономические возможности для обладания ядерным оружием, могут пересмотреть свою политику неядерного выбора. Исходя из "худшего" сценария, можно предполагать, что через 10–20 лет в мире появится более 30 государств, способных, формально не нарушая Договор о нераспространении ядерного оружия, обогащать уран и стать потенциальными ядерными государствами. В результате вся система международной безопасности существенно дестабилизируется.

>Сложившаяся ситуация имеет несколько измерений. Она в недалеком будущем может кардинально поменять всю геополитику в Восточной Азии. Япония получает легальный предлог для изменения конституции и развития полноценных вооруженных сил. Усилятся требования японских ястребов развивать собственные стратегические силы ввиду "корейской угрозы". Если Токио начнет наращивать мускулы, то могут испортиться американо-японские отношения. Россия и Китай получают под боком потенциальный источник крупномасштабного конфликта с угрозой применения ОМУ.

И наконец, на перспективу остается собственно корейский параметр. После объединения двух Корей, а оно рано или поздно произойдет, все участники дальневосточной геополитической игры – Китай, Япония, Россия и Соединенные Штаты – столкнутся с державой с населением 70 млн. чел., которая соединит в себе экономическую мощь Южной Кореи и военно-стратегическую – Северной. Захочет ли тогда новая Корея играть по правилам, которые ей навязывали великие державы в течение последних 60 лет?

Мурат Лаумулин
Алматы
№20 (181) 25 октября - 7 ноября 2006