"Оранжевый цвет" опасности
Даже по прошествии 15 лет после развала СССР в сознании масс продолжает жить образ не соответствующей сегодняшним реалиям "китайской угрозы"

У казахстанских экспертов нет единого мнения относительно Китая

>Вчера в Алматы состоялся "круглый стол" "Китайский фактор в экономике Казахстана: мифы и реальность", где эксперты в неформальной обстановке не только дали оценку соседству нашей республики с Поднебесной, но и поделились своими прогнозами развития взаимоотношений двух стран.
Китай давно стал активным участником протекающих на постсоветском пространстве политических и экономических процессов. Как говорят эксперты, за примером далеко ходить не надо, достаточно посмотреть на ежегодные саммиты глав государств Шанхайской организации и поднимаемые на них вопросы, которые охватывают достаточно широкий комплекс проблем. Это не только перспективы экономического и политического развития, но и проблемы региональной безопасности. Собственно, и двусторонние отношения Казахстана и Китая также имеют динамичный характер, что позволяет политическому истеблишменту двух стран строить долгосрочные планы.

Тем временем, активная позиция Поднебесной на постсоветском пространстве заставила насторожиться не только экспертов, но и широкую общественность, у которой на уровне коллективного бессознательного формируется образ "китайской угрозы". Такое положение во многом продиктовано прошлым Советского Союза, у которого были натянутые отношения с восточным соседом. Сложившийся под влиянием пропагандистской машины негативный стереотип дает знать о себе сегодня, когда на мировой арене больше нет СССР, а "реакционная" клика "хунвейбинов" давно сошла с политической сцены Китая. С другой стороны, опасения вызывает деловая хватка китайской диаспоры за рубежом – "хуасяо". Так, численность этнических китайцев в Индонезии не превышает 15 процентов в обществе, но при этом она контролирует порядка 80 процентов экономики. И подобные факты не могут не производить обескураживающего впечатления на окружающих.

Тем не менее, по мнению директора Группы оценки рисков Досыма Сатпаева, современный Китай все же имеет предел роста своего влияния, который объясняется дисбалансом проводимых в Поднебесной реформ. В то время как западная часть Китая пожинает плоды экономических преобразований, сельскохозяйственные районы востока испытывают трудности. В 2004 году, по официальным данным, в стране было зарегистрировано 74 тысячи пикетов протеста, а в начале текущего года противостояние приняло нежелательный вооруженный характер. По данным гонконгской прессы, в результате столкновения полицейских с крестьянами на юге Китая погибло порядка 10 человек. Кроме того, Китай до сих пор не решил территориальную проблему с "мятежным Тайванем", который отказывается жить по принципу "одна страна – две системы". Подобные факты вынуждают Китай акцентироваться на своих внутренних проблемах и ограничивают его активное участие в экономической и политической жизни Центральной Азии.

В целом в экспертном сообществе сложилась неоднозначная оценка относительно Китая, и сегодня наблюдается существование нескольких устойчивых групп. По классификации директора Группы оценки рисков, среди специалистов в Казахстане можно выделить оптимистов, конформистов, пессимистов и тех, кто предпочитает видеть будущие отношения Казахстана с Китаем через призму прагматичных интересов. Позиция оптимистов сводится к тому, что Поднебесная сегодня активно развивается, а проводимый курс "открытых дверей" в сочетании с успехами экономических реформ позволит в свою очередь и Казахстану подняться на "азиатской" волне процветания. Самый популярный аргумент оптимистов заключается в том, что нефтегазовое сотрудничество с Китаем повышает количество альтернативных энергетических маршрутов для Казахстана. Близкую к оптимистам, но далеко не тождественную позицию сегодня в аналитическом сообществе выражают конформисты. Они готовы признать лидирующую роль Поднебесной в регионе. Свои аргументы они подкрепляют тем, что в 2020 году, когда Китай и Индия войдут в тройку мировых держав, ожидается конкуренция для доллара со стороны юаня. В таком случае Астане необходимо сохранить тесное и динамичное сотрудничество с Пекином, изначально признавая низкую конкурентоспособность казахстанской экономики. С другой стороны, конформисты в своих выводах исходят из того, что у Казахстана нет способов влияния на своего соседа, что осложняет позицию Астаны в любом переговорном процессе. Подобные аргументы конформисты оправдывают тем, что Казахстан – не первое и далеко не единственное государство на планете, которое оказалось подверженным экономической и демографической экспансии Китая. Мировая экономика нуждается в дешевой рабочей силе и китайских инвестициях, и это естественный процесс в условиях глобализации. Собственно, об этом же красноречиво говорит и существование китайских кварталов в крупных мегаполисах США и Европы. А потому в воздухе завис риторический вопрос: способны ли в таком случае упреждающие меры Казахстана дать эффективные результаты?
Реалисты, так же как и конформисты, рассматривают сотрудничество с Китаем. Главный их аргумент – для Китая экономическая активность налицо, в то время как западные предприниматели инвестируют спекулятивный сегмент экономики, вкладывая средства в акции и облигации, китайские бизнесмены останавливают свое внимание на реальном секторе экономики. Это прямые инвестиции, в которых сегодня заинтересованы многие государства мира, в том числе и страны Центрально-Азиатского региона. Кроме того, согласно мнению западных экспертов, в ближайшее десятилетие в мире будут доминировать Бразилия, Россия и Китай как наиболее активно развивающиеся страны, способные войти в "клуб шести" индустриально развитых государств мира. Ожидается, что в такой экономической конфигурации Китай будет занимать доминирующее место, а потому желает того Казахстан или нет, рост влияния Поднебесной будет очевидным. Китай не проводит дифференцированной экономической политики в сотрудничестве с другими странами, отстаивая везде свои национальные интересы. А потому необходима стратегия "работы" с Поднебесной, которая бы учитывала не только интересы соседа, но и приоритеты Казахстана. Это позволит успешно решить многие аспекты сотрудничества при участии Поднебесной. В качестве примера реалисты приводят сотрудничество в транспортной сфере, где успех продиктован естественной потребностью Китая найти для себя дополнительные возможности выхода на европейские рынки.
Противоположного мнения придерживаются "казахстанские ястребы" в аналитических кругах – пессимисты. Они свое внимание акцентируют на демографических показателях Поднебесной, за которыми видят не только стремительный рост народонаселения соседа, но и опасность процесса ассимиляции народов Центральной Азии. Кроме того, "ястребы" не всегда склонны видеть взаимоотношения между странами как исключительно взаимовыгодные.

Как бы там ни было, Китай с численностью 1,2 млрд человек представляет огромный рынок сбыта продукции и может рассматриваться как фактор развития для Центральной Азии. Однако на деле все обстоит наоборот и, как правило, заканчивается нефтяной трубой и китайской продукцией на центральных рынках городов обширного региона. А потому "форум экспертов" обозначил еще одну любопытную деталь – отечественный капитал пока не в состоянии противостоять экономической экспансии Китая. По словам политолога Бурикхана Нурмухамедова, "сегодня главные вложения казахстанских инвестиций осуществляются в Грузию и Кыргызстан", государства с относительно слабой экономикой. Другое дело – китайский бизнес, который в ходе процесса глобализации и вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО) уже получил закалку.
С другой стороны, интеграция Китая в глобальную экономику и присоединение к ВТО способно по-своему отразиться и на планах Казахстана пополнить ряды 50 индустриально развитых государств. Как говорят эксперты, организация конкурентоспособного производства в Казахстане в качестве стартовой площадки для "подскока" на богатый китайский рынок может стать труднодостижимой целью. Для создания экспортоориентированных предприятий в нашей республике необходимы зарубежные инвестиции и, прежде всего, передовой технологический опыт. А потому напрашивается вопрос, насколько сегодня готовы вкладывать свои средства иностранные предприниматели в Казахстан, если рядом расположен один из участников Всемирной торговой организации – Китай. В данном случае все выглядит как в школьном курсе математики, который гласит, что кратчайший путь между двумя точками – это прямая линия. Это означает, что главные потоки иностранных капиталов способны обойти Казахстан стороной. Однако не стоит опускать руки раньше времени, поскольку решением подобной проблемы может и должна стать более агрессивная экономическая политика правительства.

Годы реформ сильно преобразили Поднебесную, где сегодня формируется общество средней зажиточности, заинтересованное в стабильности внутри страны и прагматичных отношениях с окружающим миром. Нельзя также не признать, что Китай с каждым годом становится более открытой для внешнего мира страной, готовой строить отношения со всеми, в том числе и с ближайшими соседями. Как говорят эксперты, этого сотрудничества не стоит бояться, им необходимо уметь правильно распоряжаться.

Замир КАРАЖАНОВ, Алматы

***

Китайский синдром

На моей памяти было в истории суверенного Казахстана несколько спорных тем, касающихся Китая. Одна из первых была связана с дискредитацией китайского пива в начале 90-х годов. Уже тогда были подозрения, что за всем этим стояли наши пивоваренные компании. Затем была мощная дискуссия по поводу целесообразности передачи Китаю части казахстанской территории с целью окончательного решения пограничного вопроса. Потом стали звучать разговоры о начале экологической катастрофы в Восточном Казахстане в связи с проблемой Черного Иртыша и нежеланием Китая подписывать международное соглашение о трансграничных реках. И практически все время упоминалась опасность "тихой" демографической экспансии со стороны восточного соседа. Но на прошлой неделе впервые некоторыми нашими депутатами были озвучены опасения уже по поводу экономической экспансии китайских компаний на казахстанском рынке. По некоторым оценкам, данные компании контролируют порядка 28 процентов объема добычи нефти в стране, а к 2010–2015 годам зависимость Казахстана от китайских нефтяников увеличится еще больше, если они смогут установить контроль над крупными месторождениями на каспийском шельфе. Все это, как говорится, доводы пессимистов. Хотя опять возникает ощущение, что эти наезды на китайских инвесторов не случайны и имеют определенного заказчика. Как, впрочем, есть подозрения, что в Казахстане уже сформировалось и свое прокитайское лобби.
При этом существует и вполне справедливое мнение, что экономическое сотрудничество КНР с Казахстаном подчинено задачам развития китайской экономики, так как ее успехи объективно работают против обрабатывающего сектора и сельского хозяйства Казахстана. И растущий внутренний спрос на энергоресурсы в КНР закрепляет превращение Казахстана в сырьевой придаток уже не только западной, но и китайской экономики.
Но инвестиционная политика Китая в Казахстане ничем не отличается от инвестиционной политики в других странах и регионах мира, будь то Африка или Ближний Восток. Она всегда базируется на жестком отстаивании своих национальных, в том числе экономических, интересов. В конечном счете, угрозу представляет не экономическая экспансия Китая, а коррумпированность наших чиновников, которая позволяет заключать невыгодные для страны контракты и наносит удар по экономической безопасности Казахстана.

Досым САТПАЕВ, политолог
09.11.2006