Реалии финансового рынка Казахстана выглядят все более неоднозначно. Вопросы вызывает не только бурный количественный рост, который может до поры до времени скрадывать издержки управления. Тревожнее другое: стремясь заработать на этом росте, банки занимают все больше денег, и при этом часто опираются на проекты, устойчивость которых сомнительна

Признаки напряжения

Недавно эксперты Международного валютного фонда указали на проблемы кредитно-финансовой системы страны, которые, по их мнению, требуют немедленного решения. Как подчеркнул 16 октября старший советник департамента стран Ближнего Востока и Центральной Азии МВФ Дэвид Оуэн, "главной задачей" для правительства в 2007 году будет "принятие мер для того, чтобы ограничить рост инфляции и сдержать быстрый рост и расширение кредитования в стране, которое в последнее время финансируется за счет внешних заимствований банков". Г-н Оуэн особо отметил, что "ужесточение денежно-кредитной политики и особенно принятие жестких пруденциальных мер будут необходимыми", и это одно из стержневых условий сохранения макроэкономической стабильности в стране.

Банкиры традиционно критикуют МВФ за консерватизм. Да и все сказанное г-ном Оуэном, безусловно, не ново. Однако сейчас складывается впечатление, что мы если и не стоим на пороге кризиса финансового рынка, то этот кризис – за ближайшим поворотом. Кредитные организации привлекли в экономику страны такое количество денег, которое она уже не в состоянии качественно освоить. При этом процесс "накачивания" кредитами продолжает набирать обороты. Как итог, деньги идут либо в руки заемщиков, чья надежность и устойчивость ничем не гарантирована, либо пополняют спекулятивные капиталы, в частности на рынке недвижимости, либо – уходят в экономики других стран СНГ, где уже совсем иные реалии, риски и угрозы.

>То, что наша банковская система переживает некое "пороговое" состояние, становится очевидным. Один из признаков виден даже рядовому потребителю. В последние месяцы многие наверняка заметили, что, при обилии кредитных программ и новых предложений, получить ссуду от банка стало значительно сложнее. Особенно это касается бизнес-продуктов для мелких предпринимателей и крупных розничных кредитов, например, жилищной ипотеки.

В целом заметно напряжение кредитных организаций, возникшее на фоне новых требований по минимальным резервам (МРТ) Нацбанка. Начиная с лета последний поэтапно начал вводить новые лимиты как раз с целью ограничить стремление финансовых групп к внешним займам. Любопытно, что после случившегося в сентябре кризиса Валют-Транзит-банка, который не смог выполнить свои обязательства перед вкладчиками именно в первые месяцы действия новых резервных требований, Нацбанк вдруг приостановил запланированный на осень ввод новых, еще более жестких нормативов. Это было очень похоже на вынужденную остановку с целью не допустить угрозы новых банкротств. Кстати, обращает на себя внимание различие комментариев Нацбанка до и после ужесточения требований. В мае, озвучивая график ввода МРТ, глава департамента НБ РК Данияр Акишев говорил, что банки "без особых трудностей" выполнят новые правила. А в октябре, объясняя решение отложить ввод очередных блоков МРТ, председатель Нацбанка Анвар Сайденов признал, что банки выполняют принятый в июле лимит "с большим напряжением".

О том, что напряжение в системе действительно серьезно, свидетельствует тот факт, что банки-лидеры как раз после ввода новых требований к резервам стали активно привлекать на международном рынке новые кредитные линии, направленные на покрытие (рефинансирование) своих предыдущих займов. Так, "БанкТуранАлем" 13 сентября сообщил о привлечении крупнейшего синдицированного займа в 1,111 млрд. долларов США в два транша, сроками на 18 месяцев и на 3 года. Займ, как сообщила пресс-служба банка, привлекается на "общекорпоративные цели, включая рефинансирование прошлогоднего займа на 777 млн. долларов". Между прочим, это не единственное крупное привлечение БТА за последний месяц. 25 сентября БТА разместил пятилетние евробонды на 500 млн. евро. А вот показатели другого лидера – Казкоммерц­банка: в августе "Казком" привлек синдицированный заем на 850 млн. долл. на 18 месяцев. А уже в сентябре, как сообщает агентство Thomson Financial, он разослал в инвестбанки запрос на организацию нового синдицированного кредита ориентировочным объемом 800 млн. долл. "для рефинансирования привлеченного ранее кредита". В общем, банки под давлением новых требований, обязыва­ющих замораживать на резервных счетах Нацбанка в несколько раз большие суммы по сравнению с прежними МРТ, ищут выход. Лидерам, к которым выше доверие международного рынка, проще: они могут просто перезанять, хотя это и не несет дополнительной стабильности. Выходит, что меры Нацбанка в отношении банков-"гигантов" возымели прямо противоположный эффект: вместо того чтобы умерить свои аппетиты в займах на Западе, финансовые группы лихорадочно привлекают новые кредитные линии.

Труднее, по сравнению с "гигантами", банкам меньшего размера, которые пользуются не столь высоким доверием международных инвестгрупп. И печальная история с "Валют-Транзитом" – тому свидетельство. Ужесточение МРТ, которое отвлекло у банков определенную часть свободных активов, быстро обнажило те издержки управления, которые в том же "Валют-Транзит-банке" не всплывали при более либеральном регулировании. А самое тревожное, что это может повториться и с другими банками.

Memento 1998?

Все угрозы в банковской системе принято делить на объективные и внутренние. Внутренние риски связаны с качеством самого бизнеса банков. На объективные риски, такие как удорожание заемного капитала или инфляция в стране, повлиять невозможно. Часто они бывают спонтанны и трудно прогнозируемы. Скажем, даже самый устойчивый и профессиональный банк вряд ли выдержит панику вкладчиков, которая может быть вызвана какими угодно обстоятельствами, порой от него совершенно не зависящими. Особенно опасно, когда тревога охватывает крупных депозиторов, например, предприятия или банки. В этом случае за считанные дни банк рискует потерять значительную долю своих активов, как это несколько лет назад случилось с российским Альфа-банком, что потребовало от его владельцев срочно вкладывать личные средства для поддержания ликвидности. Другим фактором, способным нарушить устойчивость банковской системы, является платежеспособность заемщиков, на которую также влияет масса внешних условий. Например, коллапс 1998 года в России, когда за один день в несколько раз обесценились деньги предприятий и граждан, спровоцировал цепную реакцию невозврата кредитов, в результате которой десятки банковских учреждений потерпели крах.

В Казахстане, как это ни парадоксально на первый взгляд, сегодня видны некоторые признаки, которые имели место в России незадолго до кризиса 1998 года. Прежде всего, это избыток денег как системная черта всей экономики. Перед событиями 1998 года все было так же. На международных рынках, пока не случился обвал на рынках недвижимости Юго-Восточной Азии, тоже было много дешевых и "длинных" денег. Этим большинство российских банков, правда, воспользоваться не могло, но зато пользовались владельцы предприятий из разряда "голубых фишек" алюминиевой, угольной, нефтегазовой отраслей. Банки же наращивали свои активы главным образом за счет депозитов населения и предприятий, которые были популярными на фоне высоких ставок того времени. Значительными средствами располагали и всевозможные "пирамиды" – кредитные союзы и трастовые фонды, которые вкладывали свои деньги в самые разные проекты. Причем качество проектов, в которые шли капиталы, часто оставляло желать лучшего – и это тоже очень похоже на современную ситуацию в Казахстане. Тогда, как и сейчас, видные мировые финансисты говорили, что наступает "эпоха дешевых денег".

В современном Казахстане избыток чрезвычайно доступных дешевых денег сопровождается нехваткой качественных инструментов для их вложения. Темпы роста финансовой системы по-прежнему бьют рекорды прошлых лет. Совокупные обязательства банков Казахстана в августе выросли по сравнению с началом года на 25,72 проц., а за год – на 68,59 проц. Совокупный долг иностранным кредиторам увеличился за тот же год в два раза. Общая сумма вкладов, привлеченных банками от юридических и физических лиц, увеличилась с начала года на 40,6 проц.

Первое из немногих направлений, куда идет капитал банков, это кредитные программы для частных лиц и для малого бизнеса. Внешне здесь пока сохраняется тенденция упрощения требований к заемщикам и расширения предложения. Причем характерно, что наиболее активно в розничных проектах присутствуют банки средней группы. У них более демократичные условия предложения и проще процедура рассмотрения, чем в более консервативных банках "первой тройки". Получить ссуду на любые цели легко – частному лицу для этого достаточно простейшего набора документов, а для бизнесменов банки стремятся максимально сократить время рассмотрения заявок. Например, по программе "Бизнес-день" АТФБанк обещает клиентам решение вопроса в течение дня, при этом максимальный объем кредита достигает полумиллиона долларов.

Но в последние 2–3 месяца, как говорят предприниматели, получить кредит становится сложнее, прежде всего это касается малого и среднего бизнеса. Банки, внешне рекламируя срочность и простоту, стали консервативнее подходить к рассмотрению документов. Выросли требования по залогу, что не устраивает многих предпринимателей. Банкиров можно понять: к осени удельный вес проблемных кредитов в финансовой системе достиг 37,8 процента, а невозвратных – почти трех процентов. Причем значительная доля проблемных ссуд приходится как раз на малый бизнес. Однако последний легко обходит требования, предъявляемые финансистами. Вместо того чтобы искать подходящий для банка залоговый актив, предпринимателю проще и, главное, безопаснее "разбить" требуемую сумму на 10–15 беззалоговых экспресс–кредитов для физических лиц, распределив их по своим партнерам, работникам и родственникам. Благо, с доступностью таких ссуд пока проблем нет. О том, насколько возрастают общие риски невозврата денег в такой ситуации, можно не говорить. И хотя банкиры пока называют розницу самым диверсифицированным и потому безопасным сегментом ссудного портфеля, возникает сомнение в том, что это действительно так.

Существуют и другие пути, позволяющие финансовым группам быть более демократичными по отношению к некоторым заемщикам. Например, когда деньги на развитие бизнеса какому-нибудь бизнесмену-новичку предоставляет не сам банк, а его дочерняя компания – лизинговая, инвестиционная, девелоперская и т. п. Либо, что чаще, когда эта компания входит в долю с предприятием в каком-либо доходном бизнесе. Это встречается на строительном рынке. Вообще заметно, что многие крупные банки "обросли" различными побочными структурами небанковских направлений: лизинговыми и инвесткомпаниями, компаниями по управлению активами, клирингу, финансовыми брокерами, страховщиками и т. п. С одной стороны, все это атрибуты "финансового супермаркета", к статусу которого в Казахстане стремятся многие крупные банки. Но с другой – деятельность дочерних компаний позволяет финансовым группам использовать привлеченные активы, не опираясь на жесткие банковские нормы. Кстати, любопытно, что и займы некоторые наши банки привлекают через дочерние инвест­компании. Например, последний рекордный синдицированный заем "БанкТуран­Алем" привлек на дочернюю TuranAlem Finance B.V. Смысл таких игр в "дочки-матери" непосвященному наблюдателю может показаться странным. На самом деле один из резонов, скорее всего, заключается в возможности вкладывать привлеченные активы в проекты, которые "интереснее" для финансовой группы, в тех случаях, когда статус банка не позволяет делать такие инвестиции.

В целом вопрос о "побочных" бизнесах банковских групп во многом выводит на тему недвижимости. Это вторая масштабная сфера, в которую активно инвестируют казахстанские банки. Наряду с ипотекой, одним из самых "длинных" кредитных продуктов, банки привлекает непосредственное финансирование различных строек. Один из свежих примеров – очередной алматинский мегапроект Apple Town, который Казкоммерц­банк кредитует совместно с южнокорейским Woori Bank. Сумма совместного финансирования с Woori только на этапе первого транша составит 200 млн. долл. Новый район займет площадь в 29 гектаров, а общие площади новостроек оцениваются в десятки тысяч квадратных метров.

Столь популярная у банкиров недвижимость считается одним из самых перекредитованных секторов бизнеса в Казахстане, о чем можно судить по огромной доле "инвестиционных" квартир на этом рынке. Поэтому об устойчивости этого рынка в долгосрочной перспективе говорить трудно, хотя банки практикуют, главным образом, именно долгосрочные вложения. Как мы уже отмечали, финансовые группы не только кредитуют непосредственно, но и создают различные побочные схемы на этом рынке. Это может быть прямое участие в капитале фирм-девелоперов, а может – и косвенное, через кредитование маклерских фирм, принадлежащих, к примеру, родственникам менеджеров банка. Иногда банковские работники пользуются внутренними привилегиями по получению кредита в своем банке для создания собственного бизнеса такого рода или для вложений в "инвестиционные" квартиры. Все это не способствует устойчивости системы, ибо наш рынок недвижимости, перегреваясь, все более тяготеет к эффекту "мыльного пузыря". Если вспомнить все тот же 1998 год, то именно кризис на рынках недвижимости Японии и Юго-Восточной Азии, в период которого "лопнул" ряд банков-гигантов Японии, Гонконга и Сингапура, стал предшественником финансового кризиса в России. Но если тогда российский финансовый рынок пострадал опосредованно, то сегодня казахстанский банков­ский капитал непосредственно вовлечен в проекты с недвижимостью.

Между тем на другие сферы бизнеса в Казахстане, например, на строительство перерабатывающих предприятий, вложения в машиностроение или в индустрию hi-tech, приходится несопоставимо меньшая доля кредитов. Многие компании, работающие в этих сферах, и не стремятся к дорогостоящему банковскому финансированию. Они ищут другие пути привлечения средств. В частности, размещают свои бумаги на фондовой бирже KASE, как агрохолдинг VITA, или привлекают капиталы партнеров-соинвесторов в рамках СП, как автосборочные компании "Азия-Авто" и "Искер-КамАЗ". Вывод напрашивается не самый утешительный: качественных заемщиков, которым нужны деньги банков, в Казахстане не так много. Поэтому банковский капитал продолжает стремиться или в спекулятивно-коммерческую сферу, или в розницу (с конечным выходом либо на потребление, либо все на тот же спекулятивный капитал). То и другое объективно не несет долгосрочной стабильности, но выбора у банков нет. За исключением, впрочем, вложений в те же сферы, но уже за пределами Казахстана.

Экспансия риска

Крупнейшие финансовые группы, не имея достаточного выбора надежных и доходных инструментов оборота внутри страны, все активнее выдвигаются на внешние рынки. Наибольшую активность демонстрирует здесь группа БТА, уже имеющая проекты в сотни миллионов долларов в Грузии, Армении и миллиардные намерения в России.

В сентябре была презентована долгосрочная стратегия банка "ТуранАлем" на 2006 – 2015 годы, в рамках которой БТА намерен стать крупнейшим универсальным коммерческим банком в СНГ. Предполагается "выход на лидирующие позиции в Казахстане и других рынках СНГ" в сегментах розницы, МСБ и корпоративного обслуживания крупных компаний. В Казахстане БТА рассчитывает занять не менее 25 проц. всего банковского рынка, в СНГ – от 2 до 5 проц. Совокупные активы БТА менеджмент планирует довести до 25 млрд. к 2010 году и до 50 млрд. – к 2015-му. Во многом столь агрессивная стратегия роста основана на проектах банка в СНГ, причем наряду с излюбленным инструментом БТА – торговым финансированием экспортно-импортных сделок – основная ставка банком делается на недвижимость. В РФ, например, речь идет о целом ряде регионов. 24 октября стало известно, что "дочка" группы БТА в России – инвестиционно-промышленная группа "Евразия" – собирается строить огромные складские комплексы в крупных городах РФ. ИПГ "Евразия" намерена построить в 14 российских городах около 4 млн. квадратных метров складских и офисных помещений с современной логистикой. Пока в работе подразделения ИПГ "Евразия Логистик" находятся три проекта. Только один из них, в подмосковном Домодедово, будет иметь площадь около 1,1 млн. квадратных метров и потребует инвестиции в объеме от 600 до 700 млн. долл. (таковы оценки местных девелоперов). Еще два логистических центра строятся в Санкт-Петербурге ("Колпино" – на 680 тыс. кв. м) и в Екатеринбурге ("Пышма" – на 246 тыс. кв. м). Совокупные объемы инвестиций во все 14 проектов компания Colliers International оценивает в 3,3 млрд. долл. Другой участник рынка, как пишут "Ведомости", предполагает, что "Евразии" придется потратить до 5 млрд. долл. Рядом с такими мегапроектами о других вложениях группы БТА, например, о строительстве в Петербурге жилого комплекса на 50 млн. долл., можно даже не упоминать, как и об обширных ипотечных программах дочернего Слав­инвестбанка, долю в активах которого БТА собирается в 2007 году довести до 51 процента. А ведь еще у БТА есть масштабные проекты в других странах СНГ.

Другой казахстанский банк-гигант – "Казкоммерц" – также активно инвестирует в российскую недвижимость. В марте этого года казахстанский холдинг Meridian Group, куда входит ККБ, сообщил о строительстве в Санкт-Петербурге торгово-развлекательного комплекса. Объект будет возведен у Москов­ского вокзала, на той площадке, где россий­ский государственный застройщик с 1992 года так и не смог соорудить вокзал для скоростного поезда Москва – Петербург. Объем инвестиций составит 310 млн. долл. Отдельно следует сказать о программах российской "дочки" ККБ – Москоммерцбанка. Летом 2004 года структуры, близкие к ККБ, приобрели компанию Red Sqare Development, владеющую правом застройки участка на месте московского отеля "Интурист". Всего же с октября 2004 года Москоммерцбанк имеет кредитный портфель объемом около 170 млн. долл., в который входит порядка 15–20 проектов в сфере коммерческой недвижимости. Вообще МКБ считают одной из самых амбициозных кредитных организаций на рынке российской столицы. Например, в ипотечном кредитовании, которое банк сделал своим приоритетом начиная с 2005 года, он уже занял (по оценке Realestate.ru) от 7 до 15 проц. всего москов­ского рынка ипотеки. Сегодня банк активно занимается инвестициями в строительство недвижимости на московском рынке, который эксперты, кстати, считают одним из самых "перегретых" не только в СНГ, но и в Европе: цена жилого квадратного метра в Москве перешагнула планку в 4,3 тыс. долл., и по этому показателю столицу России считают одним из самых дорогих городов мира. Понятно, что активы, направляемые во все эти проекты, в значительной своей части приходят из Казахстана. И это, как и в случае с БТА, не может не беспокоить, потому что риски, существующие на российском рынке, не только отличаются от казахстанских – они зависят от местных причин, на которые казахстанский банк-инвестор повлиять никак не может. Между тем любопытно, что в конце сентября руководство Москоммерцбанка приняло решение более чем вдвое увеличить уставный капитал банка. Как сообщил руководитель МКБ Андрей Савельев, это будет сделано за счет акционеров – то есть компаний, аффилированных с ККБ. Получается, что укреплять свой дочерний банк будет "Казком", опять-таки за счет своих внешних займов и средств вкладчиков.

И даже Народный банк, известный своим консерватизмом, активно выдвигается на российский рынок недвижимости. 25 октября в прессе появились сообщения, что "Народный" намерен вложить в течение ближайших пяти лет до 1,5 млрд. в строительство на территории России. Первым проектом, как рассказал председатель правления НБ Григорий Марченко, станет торгово-развлекательный центр в Новосибирске, который будет крупнейшим среди всех ТРЦ в этом городе. Его площадь составит 70 тыс. кв. метров, банк вложит в проект 45 млн. долл., и это, говорит Марченко, только начало. Всего, по словам председателя, группа Народного банка планирует вложить в российские проекты порядка 15 процентов своих активов. Банк сейчас ведет переговоры по нескольким проектам строительства торговых, офисных и гостиничных объектов: в Москве их будет возведено три, в Санкт-Петербурге – два, а в областях, близких к Казахстану, от 8 до 12 объектов. "В России самыми быстро растущими секторами экономики являются нефтегазовая отрасль и недвижимость, но в последнюю войти проще и получить доход быстрее", – прокомментировал г-н Марченко. Хотя даже не слишком компетентному наблюдателю очевидно, что выход Народного банка на уже явно перегретый рынок недвижимости России запоздал по времени. И если наши пионеры в освоении России "ТуранАлем" и "Казкоммерц" еще могли рассчитывать на снятие сливок со спекулятивного рынка этой страны, то "Народный" вполне может оказаться в печальном положении одного из последних клиентов типичной финансовой пирамиды.

Вот что здесь особенно показательно. Внешние проекты казахстанских банков, о которых идет речь, – достаточно "длинные" по времени окупаемости. Например, крупный торговый центр или складской комплекс возвращает затраты минимум за 7–8 лет, это при условии сверхбыстрых темпов строительства. Между тем деньги, которые направляют в эти проекты казахстанские банки, являются относительно "короткими". Например, у того же Народного банка основную часть фондирования составляют депозиты вкладчиков из Казахстана. "В первом полугодии 61 процент от всего объема фондирования – это внутренние источники, в то время как у банков-конкурентов эта цифра составляет иногда менее 30 проц.", – пояснял по этому поводу г-н Марченко. Характерно, что Народный банк вообще больше ориентируется в привлечении активов на депозиты своих вкладчиков, причем это подается его руководством как консервативная часть стратегии. До конца этого года, как объявил "Народный" еще в середине года, он вообще не намерен привлекать внешние займы, в то же время руководство банка хочет до января 2007-го довести объем депозитов до 3 млрд. долл. "Наша установка опоры на внутренний рынок остается в силе", – заметил по этому поводу руководитель НБ. Но возникает некоторое сомнение в консерватизме "Народного", когда, опираясь на вклады казахстанских пенсионеров и бюджетников (которых он обслуживает в рамках своей традиционной социальной миссии), за рубежом банк вкладывает эти деньги в длительные проекты по строительству, а в Казахстане значительную часть средств направляет в ипотеку со сроками до 20 лет. Следует отметить, что депозиты сами по себе являются "коротким" инструментом привлечения средств, ведь редко когда их срок превышает 1–2 года. Кроме малых сроков, нельзя забывать и об угрозах спонтанного характера, которые присущи рынку депозитов, так как все они по закону могут быть востребованы. Например, о риске паники вкладчиков, о чем мы уже упоминали. Выдержит ли, чисто гипотетически, самый социально ответственный банк Казахстана такой сценарий – большой вопрос.

Не меньше вопросов и к другим банкам, занимающимся экспансией капитала на основе как вкладов казахстанцев, так и обширных внешних привлечений. Тот факт, что Казкоммерцбанк и БТА в одно время занялись рефинансированием своих ранее привлеченных кредитов, заставляет задуматься и о состоянии их базы фондирования. Конечно, экспансия капитала на внешние рынки, особенно в Россию, несет заманчивую прибыльность и, главное, дает казахстанским банкам огромные объемы, которых они не имеют в Казахстане. Заработать на росте при миллиардных объемах – это, вне сомнения, заманчивая перспектива для любого инвестора. Кроме того, это и дополнительный статус, и позитивная репутация для внешних партнеров, которые для наших банков дорогого стоят. Но не следует забывать о том, что деньги извне привлекаются под суверенный рейтинг, и при экспансии этого капитала на внешние рынки идет встречная экспансия рисков с этих рынков, которые, в свою очередь, переносятся на экономику Казахстана.

На фоне этой достаточно грозной ситуации самый главный вопрос касается устойчивости банков в том случае, когда их опора – в виде проектов, куда вложены деньги, или активов вкладчиков, которые могут чего-либо испугаться – вдруг зашатается. В случае падения ликвидности проектов или внезапного оттока депозитов встает вопрос об устойчивости банка. Он упирается, прежде всего, в соотношение его активов, пассивов и капитала. К сожалению, недокапитализированность банковского сектора, на фоне огромных сумм привлекаемых средств, остается большой проблемой финансовой системы Казахстана. Возьмем для примера показатели того же Народного банка. По данным на август, размер его совокупного капитала (уставного плюс собственного) составлял порядка 97,5 млрд. тенге, при этом активы достигали 762,654 млрд., а обязательства – 695,111 млрд. Получается, что капитал, которым банк при необходимости, теоретически, может закрыть неожиданные потери, составляет не более 1/7 доли всего того, сколько этот банк должен. Заметим, что это еще один из лучших показателей среди банков республики. Если сопоставить данное соотношение с показателями солидных западных финансовых групп, например, того же банка "Райффайзен" или HSBC, то сравнение получится явно не в пользу казахстанских банкиров. Конечно, у крупных иностранных банков совсем другие реалии – они не могут столько зарабатывать на росте и действуют, как правило, очень консервативно. В свою очередь, и те рынки, на которых главным образом работают западные банки, также гораздо более консервативны и предсказуемы, чем рынки СНГ. А наша финансовая система, при всей ее успешности, в известной степени пребывает в состоянии, которое условно можно назвать "повезет – не повезет". И если вдруг не повезет и в Казахстане произойдет кризис, то он, судя по всему, начнется именно с банков.

"Восточный" ген

А самое любопытное, что выхода из такой ситуации, учитывая наш "восточный" генезис, сегодня в принципе не существует. Для государства и для клиентов банков, заинтересованных в стабильности, вопрос дня состоит в том, как определить тот качественный "предел прочности", который способен выдержать тот или иной банк. Однако выяснить и оценить это, базируясь просто на отчетности или на анализе проектов, чрезвычайно сложно в силу закрытости управления. Вопрос о качестве упирается в прозрачность, в ясность отношений, которые тот или иной банк может иметь в корпоративной среде, его предпочтений в тех или иных проектах, симпатий к тем или иным заемщикам. Но, к сожалению, генетическая черта бизнеса постсоветикума в том, что доверие здесь зачастую строится не на рейтингах и финансовых отчетах, а совсем на других вещах. Некоторые детали, конечно, могут многое сказать и вкладчикам, и партнерам банка о его корпоративной ориентированности. Например, после внеочередного собрания совета директоров Валют-Транзит-банка стало известно, что один из его совладельцев, чей пакет сейчас выкупается, – родственник известного в стране партийного деятеля. Важно это или нет? Наверное, да, если учесть, что та же фамилия фигурировала среди совладельцев обанкротившегося недавно банка "Наурыз". Отсюда напрашивается вопрос и о тех бизнес-проектах, в которые вкладывал деньги "Валют-Транзит". Однако часто ли всплывают на обозрение клиентов банков подобные детали?

История с ВТБ – лишь фрагмент общей ситуации. Наши банки это часть социума, а мы живем в восточном обществе, где трудно ожидать "западной" прозрачности. Конечно, непрозрачность и разные сомнительные схемы – реалии банков самых разных стран. В соседней России, например, ситуация с преднамеренным банкротством банков повлекла даже создание специальной службы расследований при МВД. А в Чехии третий по активам "Инвестични а поштовни банка" оказался на грани искусственного банкротства. Причем из-за высокой социальной миссии ИПБ (аналогично Народному банку Казахстана или Сбербанку России) государству пришлось его спасать, что обошлось налогоплательщикам в 50 млрд. крон, или порядка 4 млрд. долларов. Власти обнаружили, что непосредственно перед введением внешнего управления руководители банка раздавали направо и налево огромные кредиты и лихорадочно переводили активы в некую независимую финансовую компанию. В общем, такие истории случаются даже в благополучной Европе. Так что нам в Казахстане, наверное, следует просто успокоиться и предоставить правительству, насколько возможно, регулировать процесс. Тем более что именно ему, в случае неблагоприятного развития событий, придется спасать банки. По крайней мере, нет сомнения, что банкам-лидерам, с их огромными социальными обязательствами, правительство не позволит стать жертвами кризиса. Жаль только, что за все издержки управления и за стремление наших банкиров заработать больше, невзирая на риски для всей экономики, в этом случае будут расплачиваться налогоплательщики и вкладчики.

Алексей Иконников
Алматы
№21 (182) 8 - 21 ноября 2006