"НовВермя" > Революция эпохи полураспада. Киргизия - страна развитого "бабаизма" 12:14 16.11.2006
Тернии "тюльпановой" романтики
В начале ноября на улицы столицы Киргизии, всего через полтора года после "революции тюльпанов", вновь вышли тысячи людей. Теперь они требовали ухода президента Курманбека Бакиева и премьер-министра Феликса Кулова, победителей того времени, вынудивших Аскара Акаева в марте 2005 г. бежать из страны. Новая оппозиционная коалиция – движение "За реформы" – развернула революцию №2. Впрочем, во главе оппозиции стоят видные "тюльпановые" деятели: Омурбек Текебаев, занимавший до 13 февраля пост спикера парламента, и Роза Отунбаева – бывший министр иностранных дел.
Страна развитого "бабаизма"
Главным требованием новых революционеров являлось изменение конституции: президент должен был превратиться в номинального главу государства, лишенного полномочий и реальных рычагов власти, которой наделяется парламент. То есть революционеры второй волны решили превратить Киргизию в парламентскую республику наподобие Германии, Израиля или Индии.
Неуступчивость президента и премьера привели к резкому обострению ситуации в стране: со 2 ноября оппозиция начала бессрочный митинг наподобие пресловутого киевского майдана- 2004. На сторону оппозиции перешло 39 из 70 парламентариев, председатель Конституционного суда Чолпон Баекова, председатель Верховного суда Киргизии Осмонов, губернатор Чуйской области Тургунбек Кулмурзаев, группа офицеров милиции. Переговоры то начинались, то прерывались. Президент Бакиев в ответ вывел на улицы своих сторонников, и 7 ноября на улицах киргизской столицы произошли столкновения. Однако глава государства не намеревался бросать против оппозиции войска и устраивать в центре Бишкека вторую Тяньаньмэнь. 9 ноября Курманбек Бакиев подписал конституцию, в которой прописано, что премьер-министра будет назначать не президент, а партия, победившая на выборах. Однако новый основной закон стал компромиссным: президент сохранил право назначать глав генпрокуратуры, национального банка и центризбиркома и освобождать их от должности без согласия парламента. Киргизия стала парламентско-президентской республикой.
Что происходит в Киргизии? Самая бедная из бывших советских республик долгое время считалась чуть ли не эталоном демократии на мусульманском Востоке. Киргизская ССР была задворками советской империи: на немногочисленных заводах и фабриках работали русские переселенцы и депортированные немцы Поволжья, киргизы же, как и тысячу лет назад, пасли стада, жили в юртах и носили халаты. Да что говорить, Киргизия была задворками всегда – государства хорезмшахов, Монгольской империи, Джунгарского царства, Кокандского ханства, Российской империи. Никого не интересовали горные пастбища и заброшенные долины, населенные изолированными, бедными племенами. Поэтому дело не в "дикости" киргизов – это очень талантливый, открытый, толерантный народ. Просто он, всеми забытый, веками жил на окраинах развитых стран под руководством даже не ханов и царей, а племенных вождей.
Советская власть не сломала, а адаптировала традиционное племенное деление киргизского общества: >баи стали секретарями и председателями и продолжали править так, как привыкли, то есть совмещая безделье с взятками и лестью вышестоящим начальникам. Такую систему власти там называют "бабаизмом". Киргизская советская номенклатура была бедна и слаба: в Казахстане начальство богатело на нефти, зерне, угле, металле, в Узбекистане – на хлопке, химии, машиностроении, в Туркмении – на нефти и газе, в Киргизии богатеть было не на чем. В результате народные движения там оказались сильнее, чем в других странах региона, и к власти пришел профессор-демократ Аскар Акаев. Он правил до марта 2005 г., когда, окончательно потеряв популярность, оказался свергнутым возмущенными жителями южных районов республики.
"Тюльпановая" революция произошла потому, что киргизы устали от ожиданий. Кое-какие деньги, перепадавшие стране от Европы, России и США, не решали основных проблем Киргизии – крайней бедности, нежизнеспособности экономики, невозможности привлечения серьезных инвесторов. Акаев постоянно докладывал населению о том, как здорово растет экономика, а количество нищих все росло – проценты экономического роста достигались одной лишь работой золотого рудника "Кумтор". Квалифицированные рабочие и инженеры, то есть русские и немцы, уехали, старые советские заводы – либо сборочные (электротехнические), либо производившие промежуточную продукцию (автоагрегатные) – встали из-за отсутствия комплектующих и рынков сбыта. Нефти в Киргизии мало, угольные месторождения истощены, добывать руды металлов нерентабельно, пахотной земли совсем чуть-чуть – чем жить, за счет чего развиваться? Еще и территориальная проблема: север Киргизии отделен от юга могучим хребтом Тянь-Шаня: поезда из
Джалалабада в Бишкек идут по территории соседнего Узбекистана. Поэтому юг страны экономически связан с узбекской Ферганой, а север – с Казахстаном. Плюс коррупция – традиционное бедствие всех восточных стран, плюс еще засилье во властных структурах представителей акаевского племени сары-багыш. А как же иначе? Падение советской системы привело к возрождению племенной структуры киргизского общества. Но в Киргизии примерно 40 племен, и все рвутся к "кормушке". Да еще противостояние северных киргизов (к ним относятся и правившие сары-багыши), отчасти русифицированных и этнически связанных с казахами, с южными – сильно исламизированными, исторически связанными с узбеками и таджиками Ферганской долины. Падение социализма привело к созданию территориальных торгово-криминальных кланов – ошского, джалалабадского, чуйского, нарынского, – тоже желающих занять свое место под солнцем. Да еще группировки наркоторговцев, местные "авторитеты" и "воры в законе", уйгурские эмигранты, растущие исламские джамааты, подпольщики из "Хизб-ут-Тахрир" и Исламского движения Узбекистана… Вся эта компания и объединилась против оторвавшегося от реальности Акаева.
Тюремно-политический роман
Что изменилось после его свержения? Да по большому счету ничего. Те же 40 племен, те же нарко-торгово-чиновные группировки, та же нищета да "лежащая" экономика. Бакиев, вступивший в союз с генералом Куловым, выгнал из власти Текебаева и Отунбаеву, хотя их союз не был прочным: до падения Текебаева именно Кулов считался главным врагом Бакиева и претендентом на его кресло. После Акаева Киргизия стала управляться совсем уж никудышным образом, фактически превратившись в конгломерат феодальных владений и родоплеменных общин. Криминальный капитал, финансировавший "тюльпановую революцию", алкал места под солнцем: с октября прошлого года "авторитетные предприниматели" устраивали беспорядки и выступления во многих городах и районах. Их, в свою очередь, расстреливали силовики и бойцы конкурирующих группировок. Дело дошло до восстаний в тюрьмах, при которых погибли депутат парламента Акматбаев и начальник ГУИН Киргизии генерал Полотов. Беспредел, охвативший несчастную республику после "тюльпановой революции", не давал властям возможности подумать о какой-либо стратегии экономического и социального развития – все начальники были страшно заняты борьбой за место под солнцем. А ведь простые граждане, бунтуя против акаевской коррупции и безделья, надеялись на улучшение жизни. Но жизнь только ухудшилась. Чего, собственно, ей улучшаться? Все проблемы, оставшиеся с советских времен и усугубившиеся при Акаеве, в полной мере сохранились, но прибавился полный развал власти на всех уровнях и уголовно-чиновничий произвол.
Крестные отцы революции
Парламентская республика, за которую ратуют оппозиционеры, в условиях Востока есть полный абсурд. Такая система может работать только в условиях высокоразвитого гражданского общества с мощными демократическими традициями – в Великобритании, Германии, Швеции, Канаде. Даже в Италии и Испании она дает сбои. На Востоке, особенно мусульманском, государство эффективно только при сильной президентской власти. Парламентаризм в Киргизии – это легализация родоплеменной и клановой системы. Такая система будет неустойчива, так как племена, роды и кланы без сильной централизованной власти обречены на постоянную междоусобицу. Может быть, лидеры оппозиции – честнейшие люди, но куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями, хорошо известно. Хотя, говоря о чистоте их помыслов, следует учитывать, что за ними стоят чьи-то большие деньги. Множество палаток и юрт, горячая еда для митингующих, выступления популярных поп-групп. Говорят даже, что участие недешевых политтехнологов из России… Деньги-то тех же персонажей, что финансировали "тюльпановую революцию", – "бабаев" и организованной преступности. Ведь неофициальным "героям" киргизской революции – "бабаям" и "крестным отцам" – парламентская система очень удобна, так как создает условия для коллективной безответственности, правового хаоса и административного коллапса власти. Известный киргизский политолог Нур Омаров – один из тех, кто считает новую конституцию компромиссом, "который в ближайший год может спровоцировать новый политический кризис". По его мнению, "борьба за власть в стране возобновится после того, как региональные и клановые группы снова накопят силы... Последние митинги и антимитинги заложили базу для дальнейшего раскола страны, основанного на трайбализме".
Киргизия отодвинется от края пропасти, за которой полный распад, экономическая и социальная деградация, только при сильной власти, имеющей смелую цель. Это – слом родоплеменной системы и коррупционного, бездеятельного "бабаизма". Такая власть должна быть дальновидной, чтобы кооптировать в свои ряды представителей чужих племен – пусть не родных, неприятных, но полезных и деятельных. Она должна не только разработать стратегию развития, учитывающую поистине кошмарные стартовые условия, существующие в Киргизии, но и целенаправленно проводить ее в жизнь, не считаясь с недовольством очень большой части населения. Ей придется жестко расправляться с криминалом, причем для этого не удастся обойтись без настоящих военных операций. Есть ли политики такого рода в Киргизии – неизвестно, но лидеры движения "За реформы" уж точно к таковым не относятся. Как, впрочем, и правящие демократы из бишкекского Белого дома.
Евгений Трифонов
№46 19 ноября 2006
|