МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: АДМИНИСТРАЦИЯ БУША ДОПУСТИЛА ПРЕСТУПНУЮ "НЕБРЕЖНОСТЬ" В ОТНОШЕНИЯХ С ИРАНОМ
Камаль Назир Ясин
Интервью Флинта Леверетта

Пытаясь предотвратить получение Ираном ядерного оружия, администрация Буша раздирается внутренними противоречиями, которые делают ее "уникально беспомощной в ряде вопросов", считает Флинт Леверетт, старший член совета вашингтонского Фонда "Новая Америка". Леверетт досконально знаком с подходом администрации Буша к отношениям с Ираном. С марта 2002 по март 2003 г. он был старшим директором по ближневосточным делам в Совете национальной безопасности, а до этого работал экспертом по борьбе с терроризмом в Штабе политического планирования Госдепартамента. Еще раньше в течение восьми лет Леверетт служил старшим аналитиком ЦРУ. Выйдя в отставку с государственной службы, Леверетт был приглашен в Центр Сабана по ближневосточной политике при Брукингском институте, а затем назначен директором Отдела геополитических аспектов энергетики в рамках Программы американской стратегии при Фонде "Новая Америка". Ниже следуют комментарии Флинта Леверетта, касающиеся американского курса в отношении Ирана и Афганистана и антитеррористической политики Вашингтона.

EurasiaNet: Как Вы оцениваете последние шесть лет внешней политики США? Каковы плюсы и минуты администрации Буша?
Леверетт: Давайте начнем с Ближнего Востока после 11 сентября. Думаю, что позиции Америки в этой части мира были серьезно поколеблены. Под позициями я имею в виду не просто популярность – хотя и популярность имеет значение. Думаю, что за пять лет после 11 сентября нанесен серьезный ущерб способности Соединенных Штатов достигать своих целей в регионе, защищать там свои главные интересы.

Мы видим это практически на всех фронтах. Например, в Афганистане. Да, Талибан свергнут, аль-Каида лишилась своих убежищ, но мы не закончили работу. Афганистан сползает назад к опасной нестабильности. Нарастает угроза возвращения аль-Каиды и насильственного суннитского экстремизма.

Думаю, что аргумент наподобие того, что "на нас не напали, поэтому политику США следует похвалить", носит поверхностный характер. На нас не напали, потому что джихадисты решили, на данном этапе, что удар по Соединенным Штатам им невыгоден, и будет лучше, если они займутся нашими союзниками в регионе и в Европе, а потом нами. Думаю, что на самом деле мы плохо воюем с террором.

EurasiaNet: Ваши слова о джихадистской стратегии – это предположение, или Ваше мнение основано на надежных разведданных?
Леверетт: Мы живем в эпоху Интернета. Любые документы... доступны в Интернете и других местах. Это главная тема джихадистских рассуждений – что они не хотят преследовать Соединенные Штаты именно сейчас.

Но вернемся к Ближнему Востоку. Война в Ираке катастрофическим образом сказалась на позициях Америки. Администрация не смогла решить задачи послевоенной стабилизации, мы провели оккупацию таким образом, что это придало силы радикалам и осложнило жизнь умеренным группировкам. Стратегически важнейшие для Америки партнерские отношения в арабском мире, с Египтом и Саудовской Аравией, становятся все более напряженными. Что касается арабо-израильского фронта, то способ, каким американская политика решила палестинский вопрос – или, лучше сказать, не решила, – обошелся нам очень дорого. И никто не может сказать, что безопасность и позиции Израиля в регионе [сегодня] лучше, чем это было пять лет назад.

EurasiaNet: В 2003 г. Иран направил письмо в Белый дом через швейцарского посла в Тегеране. [См. здесь.] Похоже, что это был стратегический шанс для начала всестороннего диалога с иранцами. Администрация Буша отвергла это предложение. Вы были тогда в Белом доме?

Леверетт: Письмо пришло за несколько дней до моего ухода из правительства. Документ я видел. По сути дела, это было весьма многообещающее начало, серьезная попытка обозначить способы разрешения больных проблем. В нем учитывалась наша озабоченность в связи с иранской программой ОМУ, в связи с поддержкой ими организаций, которые мы считаем террористическими, и в связи с их подходом к арабо-израильскому конфликту. Они хотели также, чтобы мы пересмотрели свой подход к их режиму, оставили попытки его смены и решили некоторые другие проблемы. Думаю, что самая большая глупость в нашей реакции заключалась в том, что мы даже не попытались разобраться, насколько серьезным был этот документ.

EurasiaNet: В то время велось очень много переговоров о сотрудничестве по Афганистану. Словосочетание "ось зла", использованное президентом Джорджем У. Бушем в обращении к нации в январе 2002 г., наверное, привело иранцев в состояние шока.
Леверетт: Да. Сотрудничество между нашими дипломатами находилось на весьма высоком уровне. Они встречались ежемесячно в рамках ооновского формата "шесть плюс два". Были также признаки заинтересованности иранцев в расширении контактов и обсуждении других вопросов двусторонних отношений. В период между 11 сентября и речью об "оси зла" произошел захват судна под названием "Карин-А", на котором было обнаружено оружие для палестинцев. Израильская разведка решила, что за этим стояли элементы из Стражей Революции.

EurasiaNet: Это словосочетание, "ось зла", придумал Дэвид Фрум, бывший спичрайтер администрации Буша, и он говорит, что был несколько удивлен, когда президент лично одобрил это выражение и взял его на вооружение.
Леверетт: Похоже, что это было личное решение президента. Для многих в Белом доме это было сюрпризом.

EurasiaNet: Много ли американская разведка знает о том, в каком состоянии находится ядерная программа Ирана?
Леверетт: Лучшим источником информации, который у нас есть по ядерной программе Ирана, – это инспекторы МАГАТЭ. Напомню, что именно МАГАТЭ, а не американская разведка разобралась с ситуацией в Ираке.

EurasiaNet: Имеется ли у администрации внятная политика в отношении Ирана?
Леверетт: На одной стороне мы имеем Государственный департамент и в какой-то мере разведывательное сообщество, которое считает, что с Ираном необходимо разговаривать. На другой стороне – вице-президент и министр обороны [т.е. Дональд Рамсфелд], которые считали, что контакты с Ираном являются вредной идеей. В середине находился президент, который не поддерживал ни ту, ни другую сторону. Однако я думаю, что его собственная точка зрения заключалась скорее в том, чтобы по возможности не вступать в контакты. Этот президент с большой неохотой пошел бы на сделку с Ираном, которая потребовала бы признания законности Исламской Республики. На его взгляд, это абсолютно незаконный режим. Думаю, что это налагает серьезное ограничение на то, как далеко могут зайти США в политике, направленной на установление отношений с Ираном.

EurasiaNet: Боб Вудвард изображает дело так, что Белый дом раздирается философскими разногласиями и соперничеством. Каким был Ваш опыт в высших эшелонах власти?
Леверетт: В этом отношении, я полагаю, нынешняя администрация уникально беспомощна по некоторым вопросам. Разногласия могут иметь место в любой администрации, и не в этом уникальность администрации нынешней. Дело в глубине разногласий, которые в этой администрации слишком велики, и, что еще хуже, никто в действительности не хочет избавляться от разногласий и проводить последовательную политику.

На мой взгляд, [госсекретарь США Кондолиза] Райс была довольно слабым советником по национальной безопасности. Одной из обязанностей советника по национальной безопасности в ситуации, когда в руководстве нет консенсуса, заключается в том, чтобы выносить различные варианты на суд президента. По многим важным вопросам этого не делалось.

EurasiaNet: В ее пользу говорит то, что во время второго срока она привнесла кое-какую последовательность в деятельность внешнеполитического истеблишмента.
Леверетт: Не надо преувеличивать. На посту главного дипломата страны она могла бы расширить границы своей дипломатической деятельности. Даже если сдвиг в политике и был, он носил тактический, а не стратегический характер. Например, по Ирану Райс сама сказала, что не может быть и речи о "большой сделке" с Ираном [включая ядерную проблему], о нормализации отношений. Это ее слова. Произошли изменения в тактике, так что теперь в определенных обстоятельствах мы можем начать прямые переговоры с Ираном, однако на стратегическом уровне политика остается прежней. Например, наш посол в ООН может сказать, что конечной целью американской политики остается смена иранского режима, и никто его не поправляет.

EurasiaNet: Если говорить о большой сделке, то сегодня эксперты, наверное, уже поняли, что без самых надежных гарантий безопасности, возможно в виде пакта о ненападении, иранцы не подпишут соглашения [по ядерной программе]. Похоже, что это нежелание признать законность их правительства укрепляет позиции консерваторов, подталкивая их к ускорению работ в рамках ядерной программы.

Леверетт: Я тоже пессимистически смотрю на шансы заключения сделки... >Мы должны были бы предложить им гарантии безопасности и территориальной целостности. Если сравнить поощрительный пакет, который европейцы предложили Ирану в августе 2005 г., с тем пакетом, который был предложен ранее в этом году "шестеркой", то главное отличие между ними заключается в отсутствии каких-либо гарантий безопасности в пакете "шестерки". Европейские дипломаты рассказали мне, что вынуждены были изменить условия августовского пакета 2005 г., чтобы сделать его приемлемым для администрации Буша.

EurasiaNet: Некоторые эксперты, такие как Збигнев Бжезинский, считают, что мир, возможно, сможет жить с ядерным Ираном. Какова Ваша точка зрения?
Леверетт: Я понимаю доводы таких людей, как Бжезинский, есть также Барри Позен из МТИ. В этих аргументах есть своя логика. Но дело в том, что мы на самом деле не знаем, что произойдет, если Иран станет ядерной державой. Возможно, что с последствиями можно будет справиться. Но, как минимум, это крайне осложнит – для всех – стратегические расчеты в этой части мира. Жизнь станет гораздо более сложной. Поэтому я предложил бы вернуться к доводам в пользу большой сделки. Полагаю, что большая сделка – единственный способ предотвратить превращение Ирана в ядерную державу. Учитывая возможные последствия, почему бы Соединенным Штатам не пойти на большую сделку? Это явно отвечает нашим высшим интересам, и не делать этого – значит совершать стратегическую ошибку, равносильную преступной небрежности врача при лечении больного. Это настоящий провал в политике Соединенных Штатов как мирового лидера.

EurasiaNet: Думаю, что аргументом людей, выступающих против [ядерной] сделки, является то, что смену режима можно осуществить быстрее, чем остановить ядерные часы.
Леверетт: Это абсолютная ерунда. Наши неоконсерваторы в лучшем случае могут сказать, что на самом деле не совсем ясно, стрелки каких часов бегут быстрее. А если неясно, стрелки каких часов бегут быстрее, то вы не можете положить смену режима в основу вашей политики в отношении Ирана, потому что у вас тогда нет твердой уверенности в том, что смена режима вовремя и гарантированно решит ядерную проблему.

EurasiaNet: Какого рода санкции мы можем ожидать от Совета Безопасности ООН?
Леверетт: Любые санкции, имеющие шанс на то, чтобы быть принятыми на Совете Безопасности, будут носить минимальный характер. Вероятно, это будут ограничения на поездки людей, прямо связанных с ядерной и ракетной программами. Вряд ли такая мера будет распространяться на поездки высокопоставленных иранских чиновников. Мы могли бы принять некоторые целевые финансовые санкции против организаций, которые прямо связаны с ядерной программой. Но я буду очень удивлен, если Совет Безопасности согласится на широкомасштабные экономические или финансовые санкции.

EurasiaNet: Сколько у нас времени?
Леверетт: На мой взгляд, от шести месяцев до одного года.

EurasiaNet: Многие эксперты считают, что нанесение военного удара по Ирану является плохой идеей, особенно учитывая сложившуюся ситуацию в Ираке. Означает ли это, что мы можем быть спокойны и не рассматривать это как тактический вариант?
Леверетт: Согласен, военный удар со стороны Соединенных Штатов является плохой идеей. Но в какой-то момент, вероятно в течение двенадцати месяцев, усилия, прилагаемые президентом в Совете Безопасности, будут исчерпаны. Мы наверняка не добьемся от ООН принятия достаточно серьезных мер, которые заставили бы иранцев прекратить ядерную программу. И тогда президент встанет перед очень серьезным выбором. Либо он должен будет оставаться в стороне и позволять Ирану и дальше преодолевать значимые рубежи в процессе разработке ядерного оружия, либо он может отдать приказ о нанесении ядерных ударов, чтобы замедлить такое развитие событий. Думаю, что с нынешним президентом, если ему придется делать такой выбор, шансы на то, что будет выбрано военное решение, не являются ничтожными. Риск велик. Это случится не завтра и не на следующей неделе. Мы продолжим работу по дипломатическим каналам. Однако через год или около того, когда дипломатия себя исчерпает, вероятность военного удара не будет ничтожной.

От редакции. Камаль Назир Ясин – псевдоним независимого журналиста, специализирующегося на освещении событий в Иране.